Русские против русских
24 Декабря 2002

• Версия для печати

В отрядах боевиков, воюющих против федеральных войск в Чечне, встречаются и русские. Сами военные об этом говорят неохотно, но факт остается фактом. Их называют предателями и подонками. Сквозь зубы вспоминают об их прошлых «боевых заслугах». Какие жизненные обстоятельства из одних делают героев, а из других- позор соотечественников? Каждый ли человек сможет крутануть рулетку судьбы в обратную сторону? Что толкает на путь предательства?

Разыскивается! Абдул-Малик-Смирнов

Во время сентябрьского прорыва 2002 года в Чечню отрядов Гелаева из Панкисского ущелья на лентах информационных агентств появились сообщения о неком Абдул-Малике. В частности, говорилось, что «окруженными чеченскими боевиками под Галашками в Ингушетии командует Абдул-Малик, настоящая фамилия которого Виталий Смирнов». Приводились и подробности его биографии. Правда, через несколько дней эта информация была признана не соответствующей действительности.

«Stringer» располагает информацией о Смирнове, русском, который принял ислам и воюет на стороне НВФ.

На самом деле его зовут Александр Смирнов. Он уроженец станицы Шелковская, Наурского района ЧР. После окончания первой чеченской кампании и вывода войск Смирнов собрал преступную группу из чеченцев и занимался грабежами. Через некоторое время принял ислам ваххабитской направленности. Одновременно с этим склонил к принятию новой веры свою мать и сестру. За отказ отца обратиться в ислам неоднократно жестоко его избивал. Очевидцы рассказывают, что были случаи, когда Смирнов выгонял зимой отца жить в сарай.

С началом второй чеченской кампании Смирнов перешел на сторону боевиков и подчинялся Шамилю Басаеву.

Владеет почти всеми видами оружия и рукопашным боем.

В сентябре 2001 года участвовал в нападении на подразделение инженерно-саперной разведки в Шелковском районе. Правоохранительные органы считают, что он причастен к массовому убийству чеченских милиционеров в Шелковском районе в том же году, а также к расстрелу главы администрации с. Калиновская Хазира Дунаева в августе этого года.

По информации агентурной разведки, Смирнов - на хорошем счету у Ш.Басаева. По показаниям пленных боевиков, «на его руках много крови», и он не раз заявлял о том, что «живым не сдастся».

В отношении Александра Смирнова - проводился ряд оперативно-розыскных мероприятий. Почувствовав, что за ним идет охота, он скрылся, и до настоящего момента его местонахождение неизвестно. Правоохранительные органы не исключают, что он может скрываться в Панкисском ущелье в Грузии или на территории других республик, сопредельных с Чечней.

Новогодний дезертир

В конце февраля 2001 года в СМИ промелькнула короткая заметка и телесюжет об освобождении из плена рядового Алексея Суетина.

За кадром осталось то, что на самом деле рядовой А. Суетин не только самовольно оставил часть, но и принимал участие в боевых действиях на стороне боевиков.

Его путь от дезертира до моджахеда начинался прозаически просто. Александр служил в 351 батальоне 46 бригады внутренних войск. Эта бригада дислоцируется и находится на постоянной основе в аэропорту «Северный». В начале 2001 года Суетин дезертировал и в поисках лучшей доли отправился в ближайший населенный пункт. Впоследствии его боевые товарищи на вопрос о причине побега отвечали: «хотел отметить Новый год и Рождество».

Вскоре появилась информация, что дезертир «отмечает Рождество» в отряде боевиков. Бежав от «тягот и лишений воинской службы», Суетин вынужден был стать членом отряда боевиков и повернуть оружие против своих сослуживцев. Несколько раз Александр едва не попал в руки федералов, но всякий раз со своими новыми товарищами спасался бегством.

Карьера дезертира-моджахеда продлилась недолго - ровно месяц. В конце февраля, при проведении очередной спецоперации, отряд боевиков, в котором он находился, попал в окружение. О дальнейшей его судьбе известно мало: Суетин был допрошен в оперативном отделе родной бригады. Сотрудники особого отдела не исключали, что вскоре он окажется не за решеткой, а дома: «Командование не любит выносить сор из избы».

Авантюристка на винте

Может показаться странным, но точно так же, не за решеткой, а дома, оказалась и бывшая снайперша боевиков - Анна Клинкевич.

В свое время эта девушка «из хорошей московской семьи» увлекалась чтением авантюрных романов, пока на ее жизненном пути не оказался красавец-чеченец - Эдуард Ибрагимов. Выйдя за него замуж, молодая особа укатила с ним в Чечню, где вскоре началась война.

Реализовывая почерпнутые из романов сюжеты, воевала вместе с мужем. Еще долгое время она продолжала бы нажимать на спусковой крючок и делать зарубки на ложе приклада, если бы не была захвачена федералами. Один из следователей позже признался: «В Чечне пристрастилась к наркотикам - конченая особа. Ее уже лечить надо, а не судить».

По некоторым сведениям, ныне Анна тихо доживает свой короткий наркоманский век в Москве, в большой родительской квартире на Дербеневской набережной.

У «Даши» критические дни

В ходе освобождения Грозного в 2000 году девушку задержали на блокпосту. Она предъявила документы на имя Трошевой Оксаны Ивановны. При детальном рассмотрении паспорт оказался фальшивым, а сама «Трошева» - боевичкой-снайпером.

В эту вторую чеченскую войну женщин-снайперов уже не называют «белыми колготками». Бойцы называют тех, кто в них стреляет, «черные косынки». О том, как работают «черные косынки», рассказали те, кто в начале второй чеченской кампании воевал в Аргунском ущелье, у «Волчьих ворот».

«За короткий промежуток времени в подразделениях стали гибнуть люди. По меткому огню, ведущемуся со стороны склонов ущелья, можно было предположить наличие снайперов. Вскоре удалось выяснить, что на переднем крае работают две женщины, которых сами бойцы назвали «Дашей» и «Машей». В один из дней «Машу» убили. Некоторое время не выходила на охоту и «Даша». Через четыре дня она наконец вышла в эфир:

- Мужики, я четыре дня не работала - были месячные. А теперь - готовьтесь!»

И они готовились. За несколько дней «Даша» успела положить еще нескольких бойцов...

Убивал своих за фантики

В марте 2000 года правоохранительными органами был арестован 18-летний снайпер Юрий Рыбаков. В ходе первоначального допроса, выяснилось, что Рыбаков - уроженец населенного пункта Майский Кабардино-Балкарской Республики. В декабре 1997 года, на Ставрополье он познакомился с неким Лемой Юсуповым, который был участковым инспектором милиции чеченского села Первомайский. По словам Рыбакова, его новый знакомый приезжал на Ставрополье, чтобы угонять скот в Чечню. Тогда-то Юсупов и предложил Рыбакову сотрудничество и переезд на постоянное место жительства в Чечню.

Перебравшись в Чечню, Юрий вместе с инспектором милиции, помимо кражи скота, занялся и реализацией незаконно добытой нефти. Вырученные деньги шли на покупку оружия и боеприпасов.

Накануне ввода войск, в сентябре 1999 года, в Первомайском начал формироваться отряд во главе с Султаном Шаохаловым, которому присвоили позывной «Алмаатинец». В этом отряде Рыбаков прошел снайперскую подготовку, а в январе 2000 года в районе этого же села убил пятерых российских солдат. В этом же месяце в районе консервного завода в Грозном он убил еще 15 солдат. После того как войска заняли территорию завода, от его выстрелов погибли еще трое.

С группой боевиков он неоднократно выезжал в район села Ташкала, где организовывал засады. При проведении засад Рыбаков со своим напарником убили еще троих военнослужащих.

Когда боевики покидали Грозный, ушла из города и группа «Алмаатинца». С тех пор Рыбаков скрывался в различных селениях, а последнее время - у родственников Юсупова, в селе Улус-Керт.

В начале марта российские войска блокировали это село. Для выхода из него женщинам и детям оставили коридор. Рыбаков под видом ребенка пытался выскользнуть из кольца окружения, но был задержан. При задержании у него были обнаружены фальшивые доллары.

Исповедь предателя

«...В Чечню я попал по дурости... В первой войне меня здесь не было. Жил мирной жизнью, деньги делал с друзьями. Компаньон Мовлади нас кинул. Пообещал прибыльный вариант, дал денег и кинул. Сам посуди: что делать? Осталось идти в «батраки» или «делать ноги». Да, Мовлади нас тогда сам подставил, а потом пригласил типа на «собеседование». Говорит: «Пути нет, долги надо отдавать или придется отвечать в полный рост». Для вида даже посочувствовал нам и посоветовал бежать. А куда бежать? Денег нет, конкуренты хату мою «пасут». Хотел «за бугор». Да, опять же - деньги на паспорт где? Ну, нохча этот нам и говорит: «Есть регион, где можно сделать новый паспорт и выехать за рубеж». А это как? «А так. Я вас к своим знакомым в Чечню отправлю. Они все на месте расскажут и вы им поможете в одном деле».

Делать нечего. Дал он нам денег на дорогу и свел с каким-то друганом своим. Купили билет до Тбилиси и втроем в путь отправились. А оттуда, на машине в горы. Не очень-то рассчитывал на то, что смогу оказать услуги «независимой Ичкерии». Сам я в армии служил, но не в боевых частях. Впрочем, какой-то «спецназер» им и не нужен был вовсе. Тут за горами уже война шла в полный рост. И я так понял: им нужны были люди со славянскими лицами - сам понимаешь, зачем. Приехали в небольшое горное село. Куры кругом бегают, бараны, а промеж них «мирняк» и люди бородатые с оружием. Через несколько дней выдали нам паспорта, «советского» еще образца. Открываю - там моя фотография, но остальные данные все другие. У них отлажен механизм изготовления «железных» документов.

Жили в этом селе, в небольшом доме. Кроме нас двоих, в доме никого не было. Остальные - по другим хатам жили. Каждый день к нам старуха приходила, еду приносила.

Прошла неделя - пришел мужик, по виду чеченец. Поинтересовался: «Что делать можете?» Мы ему: «А что надо?» Молчком вышел. А потом приносит пулемет: «Знаком?» Ну, покрутили мы его: «Разберемся». Только пулеметчики им не нужны - этого «добра» у них навалом. Каждый день за околицей стрельба шла - занятия проводили. По всему походило, что хотели они от нас другого. А то зачем же они нам документы делали - ментов-то там нет? Ну, да ладно...

Две недели там побыли. Народ в селе засуетился. Боевиков больше стало. Утром пришел Саид, он нас в первый день приезда встретил, и сказал: «Собирайтесь». А нам собираться - что нищему подпоясаться. Через два дня познакомили с группой, выдали оружие и продукты. Кстати, продукты - все импортные. Не буду рассказывать в подробностях, как караваном через горы, в Чечню перебрались. С гор по ущелью спустились, в село зашли. Тут нам и говорят: «Вот она, Чечня, здесь останемся до приказа». Жили здесь спокойно. Нас предупредили, что в случае появления «федералов» местные представят нас своими родственниками. Несколько человек из нашей группы не выдержали перехода - заболели. Их пристроили в одном доме и охрану приставили.

Где-то внизу была слышна артиллерийская канонада. Ты, наверное, помнишь, это как раз двухтысячный год был. Отряд Гелаева зажали, и мы находились в готовности выйти ему на помощь. Но, видимо, что-то произошло. Откуда-то «сверху» поступила команда: «Не дергаться. Всем оставаться на местах».

Потом нам сказали, что «федералы» конкретно «потрепали» Гелаева и он ушел в Грузию. Тогда-то я и начал потихоньку узнавать фамилии полевых командиров и так же понемногу разбираться в их взаимоотношениях. В нашем отряде недоумевали позицией Масхадова. Ожидали, что он придет на помощь. Только к Гелаеву никто на помощь не пришел. Говорят, многих он тогда во время боя в Комсомольском потерял. Гелаев по этому поводу напрочь рассорился с Масхадовым, а тот, в свою очередь, разжаловал его из бригадного генерала в рядового. Скажу одно, грызня между командирами пошла. Гелаев «катит бочки» на Масхадова. Наш командир Рамзан говорит: «чертовы алероевцы (тейп у них такой) все предатели». Затем дошли слухи, что Гелаев среди своих назвал Басаева и Хаттаба «шайкой инвалидов». Да что там говорить, чеченцы сами «разбирались» со своими так, что никаких «федералов» не надо было. Тот же Бараев... Его даже чеченцы боялись и стороной обходили. При них же он, говорят, и головы пленным солдатам резал. Да и своим доставалось. Попробует кто ослушаться - сначала одну ногу прострелит. Если тот закричит от боли - по второй стреляет.

Месяц сидели в этом селе, даже названия его не запомнил. В боевых действиях не участвовали. А мне это на руку. К чертям эту войну - свои бы проблемы решить, оглядеться и свалить подальше. Товарища моего вскоре, правда, куда-то забрали. С тех пор я его больше не видел. Вопросы у них не принято задавать - себе дороже будет. Только мнение у меня сложилось четкое: жив он. Может, отправили в какой-нибудь лагерь. Без него вообще у меня тоска страшная наступила. Поговорить по-человечески стало не с кем. Кроме чеченцев, в отряде ингуши были, несколько карачаевцев. Из славян - только я да один хохол. По-моему, из Житомирской области. Так себе - студент недоучившийся. Что-то натворил у себя на родине и в бега подался. В отряде он пробыл недолго. Любил водку, а у чеченцев насчет этого строго. Короче, в очередной раз, по пьяни, «накосорезил» - заснул на посту. За это ему морду набили и пообещали в туалете живьем утопить. Хохол не стерпел обиды и на ингуша с ножом кинулся. Тот его из автомата и порешил.

Никто со мной особенно разговаривать не хотел - русских, особенно в глухих селах, не любили. С Адамом познакомился. Он нормальный - «культурный» чеченец. Говорит, раньше учителем где-то в Сибири работал. А какая нелегкая сюда его занесла - не мое дело, сам такой. Так вот, Адам этот прямо говорил, что ему «начхать на Масхадова и его независимость». У него семья в Герзель-Ауле или родственники какие-то там. Собирался получить деньги и перевезти их вглубь России или в Турцию. Такие же настроения были у многих в отряде. Деньги все обещали, но не давали. Рамзан тоже не хотел почем зря башку под пули подставлять. Мне Адам рассказывал, что командир нескольким бойцам об этом говорил: мол, пока не расплатятся за участие в прошлых боях, мои воевать не будут.

Раз приехала группа журналистов: помимо «столичных штучек» были француз и двое немцев. «Штучки» старались выпендриться перед своими иностранными коллегами - показать знание ситуации. Первыми задавали чеченцам наводящие вопросы о зверствах федералов и сами же на них отвечали. Их ответы иностранцы тут же записывали в блокноты. По ходу дела российские корреспонденты «стреляли» у них сигареты и набивались на халявные банки пива. Мы не прерывали их «песни», давали всласть высказаться. А для большей убедительности отвезли их к недавно зарытой яме - в ней мы бытовой мусор прикопали. Ваха, один из боевиков отряда, скорчил трагическую мину и поведал о том, что «в этой могиле федералы замочили десяток жителей села». Через некоторое время к этой «могиле» начали слетаться другие писаки. Один из них мне даже газету показал. А там про эту «могилу» написано. Не помню, кажется, там написали, что «жителей расстреливали в затылок, предварительно поставив на колени». После этого боевики и «мирняк» ихний начали роптать, типа: «чушь написали, мы своих в помойной яме не оставим». Говорят, какие-то правозащитные организации хотели даже произвести эксгумацию «трупов» из этой «могилы». Наш командир запретил к этой яме вообще журналистов водить.

Были бабы-снайперши. Еще те, которых по хозяйству использовали. Так, либо жены, либо чьи-то проститутки. Их же сами боевики впоследствии в качестве «живых снарядов» использовали. А куда деваться опозоренной чеченской женщине? Вот ей и предлагают: «или убьешь кого укажем, или всем родственникам твоего тейпа расскажем о твоих «похождениях» и они сами тебя кончат». Рассказывали, что снарядили одну такую: повесили на нее «пояс шахида» и в военную комендатуру отправили, в Шали, кажется, это было. Не дошла... В самый последний момент бежать пыталась. Прошла она мимо комендатуры и... дёру. Думаю, в последний момент жить захотелось. Но она не знала, что за ней несколько пар зорких глаз следили. Только на соседней улице ее поймали. Чеку одной из гранат, закрепленной у нее на поясе, выдернули - «беги». Только, говорят, она от ужаса как подкошенная упала. А через четыре секунды - взрыв.

Один раз заплатили по пятьдесят баксов - курам на смех. Для местных, может быть, это и деньги, а у меня проблемы посерьезней.

«На войну» несколько раз ходил, только крови на мне нет - поверх голов стрелял. Не по мне эта война. Дуракам понятно, что рано или поздно «федералы» перебьют если не все чеченские отряды, то наиболее оголтелых. А оголтелых у них хватает: у этого - брата убили, у этого - дом разрушили. Меня же перспектива оказаться с ними в одной компании не устраивала. Думал не раз: «Пора выбираться из Чечни и вообще завязывать с этой войной».

Выбрался из Чечни чудом. Если не удастся сразу «свалить за бугор», буду искать деньги. Сейчас самое главное - отсидеться. С «нохчами» общих дел иметь нельзя - предадут. Документы у меня в порядке - найду работу. Правоохранительных органов не боюсь: вряд ли кто сейчас мною интересоваться будет - на мне крови нет. То, что к боевикам попал, так дуракам закон не писан».

Калаш МАКСИМОВ