ДЖИХАД ДО ПОСЛЕДНЕГО БАРРЕЛЯ. Часть I
6 Ноября 2000

• Версия для печати

ПОД «ЗЕЛЕНЫМ» ЗНАМЕНЕМ

Пережив в ХХ веке две мировые и одну «холодную» войны, человечество расслабилось. С исчезновением с политической карты планеты Советского Союза ушла в прошлое и угроза глобального конфликта, порожденная противостоянием двух сверхдержав.

Но свято место пусто не бывает. Увы, почти четыре десятилетия вражды, которой были подчинены все материально-технические и людские ресурсы, не прошли для мира даром. Но самое главное - остались причины глобального противостояния: нефть и доллары.

В геополитике существует понятие «большого нефтяного эллипса». Крупнейшие нефтяные провинции - Аравийская, Мосульская, Каспийская, Волго-Уральская и Западно-Сибирская - расположены внутри эллипса.

«Большой эллипс» можно смело назвать энергетическим сердцем планеты. Здесь сосредоточено около 80 процентов разведанных мировых запасов нефти и газа. Аравийскую провинцию контролирует Саудовская Аравия, Мосульскую - Ирак и Иран, три оставшихся до начала 90-х годов контролировал СССР. США сосредоточили в своих руках такой мощный рычаг, как доллары.

Вместе с Советским Союзом рухнуло не только геополитическое и военное равновесие, но и энергетическое. За центральную часть «большого эллипса» (каспийско-азиатский регион) развернулась ожесточенная война.

Предвестниками крушения биполярной модели мирового порядка стали два хронологически близких события: исламская революция в Иране в феврале 1978 года и ввод советских войск на территорию Афганистана в декабре 1979 года. Вопреки известному выражению, христианский Запад и мусульманский Восток все-таки сошлись. Сошлись во мнении относительно общего врага - Советского Союза. В это время на свет появилась теория Збигнева Бжезинского о необходимости создания «дуги исламской нестабильности» от Балкан и до Афганистана по периметру границ СССР и призыв к святой войне против «шурави», который нашел горячий отклик в арабских странах. Противостояние двух сверхдержав начало окрашиваться в зеленый цвет знамени пророка Мухаммада. Вашингтон, разыгрывая мусульманскую карту, помог тем самым становлению и распространению идей исламизма.

«Дуга нестабильности», помимо всего прочего, выгодна и нефтяным арабским шейхам. Она помогает удерживать высокие цены на энергоносители. А система исламских нефтяных банков финансирует многочисленные экстремистские группировки.

Коран запрещает брать проценты с банковских кредитов. В исламские банки стекаются не только нефтедоллары, но и доходы от наркоторговли. Именно из этого «резервуара» Усама Бен Ладен черпает средства для финансирования афганских и чеченских моджахедов.

Деньги эти снова возвращаются в «резервуар» благодаря высоким ценам на нефть и наркоторговле, которая всегда сопутствует боевым действиям моджахедов.

Именно с началом советско-афганской войны ислам выходит на мировую арену как серьезная сила, опирающаяся на два параллельных центра - шиитский в Иране и суннитский в Саудовской Аравии.

Пройдет всего лишь пятнадцать лет, и ислам заставит говорить о себе как об угрозе всему человечеству, неизменно ассоциируясь с любыми формами проявления насилия над личностью и обществом.

АО НА ВЕРЕ

Во избежание путаницы в терминах необходимо разделить два понятия: ислам как мировая религия и исламизм как совокупность идеологических и практических методов, направленных на построение мусульманского государства или группы государств, внутренняя и внешняя политика которых будет полностью ориентирована на нормы шариата (основанные на Коране и Сунне).

Исламизм - своего рода защитная реакция мусульманского духовенства на проникновение в их религиозную общину идей светского общества. Исходя из основных положений исламизма, для него одинаково опасными считаются как носители чуждых идеологий, так и умеренные единоверцы, терпимые к морали иных конфессий и принимающие гражданский характер взаимоотношений внутри определенного социума. Для Аятоллы Хомейни, например, равнозначно неприемлемы были и Соединенные Штаты (Большой Шайтан), и Советский Союз (Маленький Шайтан).

Нет ничего удивительного в том, что ваххабиты - передовой отряд носителей исламизма - с одинаковой жестокостью расправляются как с неверными, так и с недостаточно религиозными братьями по вере. Наглядный пример тому - война талибов против мусульман в собственной стране, где наказание недостаточно благочестивого мусульманина столь же богоугодное дело, как и отрезание голов «кафирам». Необходимо отметить, что расцвет учения пророка Мухаммада имеет ряд вполне объективных причин.

Во-первых, памятуя о теории спиралевидного развития человечества, не лишним будет бросить взгляд на мусульманский календарь - там значится год 1379-й. Достаточно провести параллели с историей в христианском летоисчислении, чтобы заметить, насколько совпадают мотивы и идеи экспорта веры «огнем и мечом» двух мировых религий, повторяющиеся с разрывом в пять веков.

Во-вторых, ислам наиболее адаптирован к психологии бедноты, когда повседневный аскетизм не вызывает чувства протеста, личные потребности полностью подчинены потребностям уммы (сообщества мусульман). Соответственно, практика исламизма весьма удачно использует эту «ройность» как противовес демократической свободе личности и эгоцентризму каждого члена гражданского общества.

Здесь же кроются корни еще одной причины активизации ислама, вербующего сегодня новых и новых сторонников.

В отличие от православия и католицизма, ислам свободен от устоявшегося и закостеневшего института церкви. В любой христианской стране духовенство и структуры власти представляют собой некое «акционерное общество» с разной долей капитала, которое подчиняет и эксплуатирует паству-электорат.

Исламизм подобного симбиоза не допускает, поэтому даже в Саудовской Аравии - одном из его оплотов - попытка короля Фейсала модернизировать отношения государства и исламского духовенства закончилась убийством монарха в 1975 году и спустя несколько лет привела к «ваххабитской революции», правда, жестоко подавленной.

Все сказанное не означает, что исламизм, находясь в жестких рамках религиозных догм, не способен адаптироваться к изменяющимся условиям окружающей действительности. Отнюдь. Действуя в полном соответствии с нормами политической борьбы, он ищет и находит союзников (но не друзей), не брезгуя даже кооперацией с врагом, представляющим меньшую опасность, против того, кто в данный момент больше угрожает интересам уммы.

Так было во время советско-афганской войны, когда ваххабиты Саудовской Аравии вместе с Соединенными Штатами оказывали поддержку моджахедам, а Тегеран, несмотря на антиамериканские настроения, присоединился к джихаду. Это, однако, не помешало Соединенным Штатам умело втравить Иран в восьмилетнюю войну с Ираком, в которой они, вместе с Саудовской Аравией и Кувейтом, заняли сторону Багдада.

Этот конфликт существенно ослабил позицию Тегерана как одного из центров мирового исламизма и «прибавил веса» Эр-Рияду, что, по мнению заокеанских стратегов, гарантировало им в будущем возможность влиять на радикальные исламские организации и движения. Еще больше укрепил американскую позицию в регионе авантюризм Саддама Хусейна, двинувшего в 1990 году свои танки на Кувейт.

Саудовский король Фахд собственными силами не мог дать отпор агрессору и оказался перед выбором: принять помощь арабских наемников, участвовавших в афганской войне, или обратиться за поддержкой к США и западным странам. В Эр-Рияде остановились на втором варианте, и началась «Буря в пустыне».

Выбор этот весьма показательный: идеологи и спонсоры исламизма боятся своего детища не меньше, чем весь остальной мир, поэтому используют революционный запал «воинов джихада» в выгодном для себя направлении или, по крайней мере, отправляют их воевать подальше от собственного королевства. Кстати, движение «Талибан» появилось на свет не в последнюю очередь благодаря щедрому финансированию со стороны саудовских улемов (мусульманских духовных лидеров).

Ученики быстро превзошли учителей и не прочь стать (простите за каламбур) «святее Папы Римского». Кандагар - фактическая столица талибов - уже сегодня стремительно становится одним из центров мусульманского экстремизма. Относительную финансовую независимость «Талибану» гарантируют занятие наркобизнесом и покровительство Усаме бен Ладену, принадлежащему к весьма богатому саудовскому роду. Имидж бен Ладена как одного из наиболее последовательных борцов за торжество идей исламизма (кстати, сформированный во многом западными средствами массовой информации. - «!») обеспечивает не только связи с различными мусульманскими группировками, организациями и фондами, но и приток дополнительных капиталов.

Постепенная концентрация исламистского движения вокруг Афганистана особенно заметна в последние годы. Еще в начале 1998 года бен Ладену удалось найти общий язык с некоторыми руководителями Корпуса стражей исламской революции - религиозной полиции Ирана, где высшее духовенство обеспокоено избранием на пост президента Ирана умеренного Мохаммада Хотами и победой его сторонников на выборах в местные органы власти.

Позже одно за другим стали появляться на свет доказательства причастности талибов и бен Ладена к деятельности исламских экстремистов на территории других государств, в частности в Центральной Азии (Таджикистан, Узбекистан, Киргизия) и России (Чечня, Дагестан). Теперь уже мало у кого вызывает сомнение, что государство, которое хотят построить талибы в Афганистане, может стать первым в истории человечества, полностью соответствующим канонам исламизма.

Если этот эксперимент удастся, то свое продолжение он может получить в десятках стран мира, потому что для победной поступи исламизма существуют не только объективные предпосылки, о коих было сказано выше, но и ряд искусственно созданных и культивируемых.