АМЕРИКАНСКИЙ ВАЛЮТНЫЙ КОРИДОР. Часть II
6 Ноября 2000

• Версия для печати

ПОЖИНАЯ ПЛОДЫ

МВФ - зеркало многих макнамаровских реформ. Например, «структурное регулирование» Макнамары МВФ называет «особыми условиями кредитования» и по сей день использует этот термин. Фонд постоянно увеличивает число кредитов, а бедные страны все больше и больше попадают в зависимость от них, теряя финансовую самостоятельность.

Сегодня, после эры Макнамары, Всемирный банк и МВФ уже не регуляторы курсов валют, а квазиправительство, акулы-ростовщики. Политика Макнамары пробудила к жизни три силы, открывшие для Всемирного банка и МВФ возможность для манипуляций политикой «подопечных стран».

Первая - влиятельные западные правительства (например, правительство США), которые увидели во Всемирном банке и МВФ организации, с помощью которых можно добиваться своих целей в международной политике.

Вторая - западные финансовые круги, которые увидели, что их вложения в опасный рынок третьего мира вдруг стали отлично защищены. МВФ и Всемирный банк постоянно уберегают страны третьего мира от опасности стать неплатежеспособными.

Третья - коррумпированные правительства стран-заемщиков, которые увидели, что Всемирный банк и МВФ будут продолжать давать кредиты, потому что это увеличивает их влияние.

Таким образом, к 2000 году МВФ оказался кругом обязан этим трем своим клиентам. Ему нужны страны, которым можно давать кредиты, которые постоянно просят кредитов. Ему нужны страны вроде США, дающие львиную долю отчислений в его фонды, которые были бы довольны его игрой. А это значит, что действия фонда полностью подчинены их желаниям. Наконец, он весьма популярен среди финансовых спекулянтов, чьи плохо размещенные, скажем, в Мексике или России деньги снова и снова возвращает фонд.

- Проблема фонда сейчас в том, что он совершенно беспомощен, - говорит Иэн Баскес, экономист из Cato Institute, консервативного американского банка знаний, - он требует реформирования на предмет прекращения раздачи ссуд заведомо неплатежеспособным коррумпированным правительствам. Они и не думают ничего изменять, а ссуды все равно получают. Вы видели, как это снова и снова делается в России.

Ирония судьбы заключается в том, что политики сделали из МВФ орудие для создания финансовой нестабильности, с которой МВФ был призван бороться изначально. Постоянные кредиты провоцируют инвесторов и правительства на рискованные и нелепые стратегии инвестирования. Поскольку МВФ заботится о том, чтобы банки не прогорели, банкам плевать на банкротство. По сути фонд создал в «подопечных странах» капитализм в стиле «так победим!», при котором побежденные - все, кроме самих банкиров.

Профессора Алана Мельцера из Университета Карнеги-Меллона попросили описать положение МВФ в 1998 году, перед тем как Конгресс проголосовал за выделение фонду 18 миллиардов долларов на устранение последствий азиатского кризиса. Экономист с мировым именем разъяснил эту проблему в своем докладе американским законодателям: «Капитализм без краха - все равно что религия без греха. Это не будет работать. Банкротство, потери, даже угроза банкротства, - все это настраивает умы на осмотрительное поведение».

КАК УСТРОЕНА СИСТЕМА

Несмотря на внешние влияния, у фонда есть своя внутренняя структура. На вершине находится совет управляющих (governors) с равным числом альтернативных управляющих (alternate governors). Каждая страна-участник представлена одновременно и управляющим, и альтернативным управляющим. Совет заседает всего раз в году, и каждый раз в другом городе.

Традиционно управляющие в своей родной стране занимают пост министра финансов или главы центрального банка. Встречи управляющих по большей части церемониальные. Каждодневную работу делают за них представители, которые круглый год находятся в Вашингтоне. Представители отчитываются перед уже упоминавшимся исполнительным комитетом, который собирается трижды в неделю, и только в Вашингтоне.

Исполнительный комитет состоит из двадцати четырех директоров. Из этих двадцати четырех восемь представляют конкретные страны: Китай, Францию, Германию, Японию, Россию, Саудовскую Аравию, Великобританию и США. Остальные шестнадцать представляют регионы: Юго-Восточную Азию, Восточную Европу и т.п.

Теоретически двадцать четыре «исполнительных директора» обсуждают любое важное решение накануне его принятия фондом. Однако стоит заметить, что комитет этот формально не голосует ни по каким решениям.

Как утверждает сам фонд в официальном докладе о своей организации, «исполнительный комитет редко выносит решения на основании формального голосования, но опирается на согласие, достигнутое между его членами, такая практика сводит к минимуму конфронтацию во время обсуждения деликатных вопросов и способствует принятию совместно выработанных решений».

Практика «неформального согласия» позволяет представителям попросту избегать политической ответственности за последствия публичного голосования, одобряющего те или иные действия фонда. В то же время она позволяет принимать настоящие решения где угодно и в отсутствие формально выраженной оппозиции.

Исполнительные директора, управляющие, представители управляющих - только эти бюрократы из фонда и представляют интересы стран со всеми их особенностями. Оставшееся огромное количество персонала - чиновники всех национальностей, работающие на фонд, а не для своей страны. Итак, граждане 122 самых разных стран трудятся в штате МВФ, и лишь горсточка их представляет там национальные интересы избранных стран.

Весомость каждой страны-члена МВФ зависит от размера «квоты», или регулярного денежного взноса в резервы фонда. Чем больше денег страна платит, тем сильнее ее влияние на исход голосования. По этой системе США, безусловно, самый влиятельный член, их доля при голосовании - 18,5%. Далеко позади остаются Германия, Япония, Франция и Великобритания - около 5% каждая.

На практике же влияние США на фонд несравнимо больше, чем можно предположить, исходя из упомянутых 18,5%. Особенно это стало заметно во время правления администрации Клинтона. Стоит напомнить, что клинтоновский министр финансов Саммерс был главным экономистом Всемирного банка и, как только вошел в кабинет, установил самые тесные отношения и с банком, и с фондом.

Большинство обозревателей согласны с тем, что Саммерс редко вмешивается в текущие дела, но, когда наступает кризис и на кону интересы США, на него можно положиться, если хочешь повлиять на фонд. Поэтому вопрос, спасать или не спасать Мексику, страны Азии или Россию, публично дебатировался на собраниях клинтоновского кабинета и Конгресса США, а не на собраниях МВФ.

«Обычно, - пишет репортер «Нью-Йорк таймс» Дэвид Сэнгер, - США делают что хотят, пользуясь своим закулисным влиянием. Часто это просто беседа между мистером Фишером (бывший президент, вице-президент МВФ. - «!») и мистером Саммерсом».

Суть деятельности фонда особенно ясно видна в грандиозных операциях «спасения», всецело поддержанных США. Для публики эти операции обычно подаются в западной прессе как «помощь при непредвиденных обстоятельствах». При этом подчеркивается роль США и их союзников в спасении неблагополучных стран.

На практике помощь МВФ имеет прямо противоположный эффект. Сначала долги стран-заемщиков оплачивают западные налогоплательщики. Но впоследствии «спасенным» странам все равно приходится возвращать кредиты, и счет оплачивают уже по второму кругу. В выигрыше всегда (и в первом, и во втором случае) остается правительство США.

В конечном итоге это означает, что США заставляют иностранных граждан оплачивать свои собственные внешнеполитические акции. Круг замкнулся. Лучше всего этот круг проследить на примере России.

ПОДОПЫТНЫЕ «КРОЛИКИ»

США выковали из Ельцина своего союзника на самом раннем этапе его деятельности. Его всячески поощряли на предприятия, выгодные Соединенным Штатам: массовая приватизация без жесткого законодательства, отпуск цен без контроля за движением финансов, ослабление тарифной системы.

Формально США поддерживали эти реформы через государственные организации вроде Агентства США по международному развитию (USAID), которое посылало армии советчиков, России помогали строить рынок ценных бумаг и разрабатывать финансовое законодательство. Советы комбинировались с «особыми условиями кредитования» и «структурным регулированием» Всемирного банка и МВФ.

Соединенные Штаты сначала давали России бесплатные советы, а потом с помощью МВФ и Всемирного банка заставляли правительство Ельцина их принимать. Пока Правительство России выполняло требования фонда, российский бюджет бесперебойно снабжали огромными суммами, которые давали Ельцину финансовое преимущество перед его политическими противниками.

По иронии судьбы, чем сильнее коррумпировалось российское правительство, тем оно лучше служило западным интересам. Российская экономика, ослабленная коррупцией, становилась все более ненадежной, ельцинское правительство было вынуждено предлагать все более и более завышенные государственные гарантии, чтобы привлечь инвесторов. А покупателями государственных обязательств были в основном иностранцы и люди из ельцинского окружения.

Чем больше денег «делали» эти люди, тем слабее становилось государство. И когда в России, наконец, произошел дефолт, немедленно появился МВФ со своим «спасением». Соединенные Штаты смотрелись героями и спасителями России, но в действительности иностранцы спасали свои собственные, плохо размещенные инвестиции.

Все персонажи, задействованные в этом сценарии, остались с «наваром».

Иностранные бизнесмены получили свободный доступ к российским рынкам сбыта и высокодоходные, без малейшего риска, инвестиции. США получили уступчивого слабого диктатора в качестве главы в прошлом враждебного государства. Ельцин и олигархи получили тонны дармовых денег, которые прямым ходом отправились в Швейцарию, Науру и Антигуа. А МВФ с помощью администрации Клинтона убедил западных налогоплательщиков выдать ему еще больше денег, чтобы легче было бороться с «кризисами» вроде российского.

В проигрыше остались только рядовые налогоплательщики по обе стороны океана.

Действия МВФ при выдаче кредитов «бедным» странам напоминают по своим последствиям вторжение на чужую территорию вражеской сухопутной армии. Гениальность новой американской системы в том, что для сокрушения своих врагов она использует жадность вместо грубой силы.

Автор - главный редактор газеты «The Exile»