Незаконченное дело Холодова. Часть II
23 Октября 2002

• Версия для печати

«Кабинет №319»

Взрывное устройство, замаскированное под портфель-«дипломат», сработало, когда Холодов пытался его открыть, держа на коленях. «Холодову была причинена взрывная травма в виде крупного перелома бедра с обширной рвано-размозженной раной, сопровождавшаяся обширной массивной травмой нижних конечностей и другие телесные повреждения, осложнившиеся шоком и кровопотерей». Первой к месту происшествия прибыла бригада МЧС, которая оказала экстренную помощь пострадавшему и передала его врачам «скорой помощи», приехавшим спустя полчаса. Со слов коллег из МЧС, медики «скорой» отметили в своих документах, какие препараты были введены Холодову, чтобы минимизировать последствия полученных травм и, главное, болевого шока. Погрузив Холодова в машину, «скорая» повезла его в институт имени Склифософского. Из района Пресни, хотя в пяти минутах езды от Беговой находилась не менее авторитетная Боткинская больница.

В «Склифе» лишь констатировали, что помощь пришла поздно. Вскрытие тела Холодова проводили в Боткинской, где не обнаружили следов обезболивающих лекарств, якобы введенных Холодову бригадой МЧС. Между тем именно болевой шок стал одной из причин смерти Холодова.

В 13 часов 45 минут следователь Ю.Сухарев начал осмотр места происшествия. Вместе с ним работал один из лучших взрывотехников страны - Чеканов. Они собрали мельчайшие фрагменты взорвавшегося «дипломата», анализ которых позволил бы экспертам определить характер взрывного устройства.

При осмотре места происшествия присутствовали понятые - сотрудники газеты А.Хинштейн и А.Оверчук. Причем и тот и другой, как следует из протоколов, одновременно участвовали в осмотре двух разных помещений. А Оверчук в это же время еще и давал свидетельские показания третьему следователю! Но, тем не менее, и Хинштейн и Оверчук подтвердили, что «вещдоки» были обнаружены в их присутствии, упакованы и опечатаны.

Но сначала 15, а потом 28 декабря 1994 г. при осмотре объектов, поступивших на взрыво-техническое исследование из прокуратуры, эксперты обнаружили металлический стержень длиной 33,5 см с деформированным краем и шарик белого цвета диаметром 3 мм. Исследовав эти предметы, специалисты пришли к заключению, что они являются составным частями взрывателя МУВ-4. Однако ни взрывотехник Чеканов (к сожалению, погибший при исполнении служебного долга), ни следователи Сухарев и Казаков, проводившие осмотр места происшествия, не обнаружили там 17 октября 1994 г. ни стержня, ни шарика, и с места происшествия эти предметы не изымали!

Как они попали в число вещественных доказательств и оказались на экспертизе? Никто дать ответа на эту загадку так и не смог. Загадкой осталось и то, почему с такой поспешностью в кабинете № 319 был проведен ремонт, а вся мебель, напольные и стеновые покрытия буквально через день после взрыва - уничтожены.

Дима Холодов

Органы предварительного следствия предъявили обвинение П.Поповских в том, что «он, в период подготовки к убийству Холодова, пытался контролировать его деятельность. Для чего он неоднократно предлагал журналисту предоставлять получаемую им информацию для оценки ее достоверности. Однако Холодов на это не пошел, а узнав, что Поповских может предпринять в отношении его любые меры, вплоть до насильственных, вынужден был прекратить свою профессиональную деятельность и оставить место работы».

И в самом деле, в июне 1994-го Дима Холодов несколько дней отсутствовал в редакции. Как оказалось, он вместе с мамой помогал родственникам обустраивать дачу в Сергиевом Посаде. О том, что кто-то пытается взять под контроль его профессиональную деятельность, Холодов никому не говорил. Правда, коллега Холодова Е.Бойченко рассказала, что, появившись однажды после длительного отсутствия в редакции, Дима признался, что по чьему-то совету он прятался у своего знакомого в какой-то воинской части в связи с какой-то публикацией, так как его, Холодова, могли убить. При этом он не называл фамилий тех, кто ему посоветовал на время укрыться, как не упоминал и о десантниках Поповских, Морозове и Мирзаянце.

Еще одна деталь. Буквально накануне трагедии Холодов завел новую записную книжку и перенес туда из прежней необходимые ему номера телефонов. Телефона П.Поповских в новом блокноте не оказалось, хотя они были мельком знакомы, когда десантники готовили выступление на дне «МК» в Лужниках. Зато целых две страницы занимали телефоны чеченских полевых командиров и лидеров - от Автурханова до Дудаева...

Что же касается «контроля профессиональной деятельности», то он исходил, скорее всего, не от десантников, а от руководства «Московского комсомольца». Это было оговорено довольно жесткими условиями контракта, подписанного Холодовым 20 декабря 1993 г. Документ предупреждал сотрудника, что «вся произведенная продукция, в том числе интеллектуальная, является собственностью организации; в случае нарушения этого требования все убытки взыскиваются с работника, в том числе и упущенная выгода». Один из сотрудников газеты, С.Скобло, рассказывал следователям, что Дима собирался уходить из «МК». А Р.Быков, друживший с Холодовым, прямо говорил на следствии в сентябре 1996-го, что у Димы были натянутые отношения в главным редактором Павлом Гусевым.

Многое помог бы выяснить анализ компьютерных записей Холодова. Но когда эксперты попытались прочитать файлы, ничего не получилось - жесткий диск оказался поврежден каким-то острым предметом. Кто, когда и зачем это сделал? Нет ответа. А личное дело Холодова загадочно исчезло из канцелярии редакции.

И еще одно сомнительное обстоятельство: в январе 1995-го кто-то распорядился уничтожить корешки разовых пропусков в здание «МК» за 1992-94 годы, по которым можно было бы определить контакты Холодова хотя бы в стенах редакции. Странно и то, что главный редактор Гусев, один из основных свидетелей, чьи показания могли на многое пролить свет сразу по горячим следам трагедии, был в первый раз допрошен лишь спустя... 8 месяцев с момента взрыва.

Цена признаний

Офицеров разведки ВДВ П.Поповских, В.Морозова, К.Мирзаянца, А.Сороку и бывших десантников К.Барковского и А.Капунцова арестовали весной 1998-го. Хотя уже зимой 1995-го следствие располагало показаниями «ефрейтора-аналитика» Маркелова, указывающего на своих командиров как на организаторов и исполнителей взрыва в «МК». Почему следователи не торопились, если удалось собрать доказательную базу?

А не было никакой «базы». Об этом откровенно заявили на суде сотрудники Управления по борьбе с терроризмом, военной контрразведки ФСБ и офицеры ГУОП МВД, которые с самого начала обеспечивали сбор информации по убийству журналиста Д.Холодова. До 1998 года ничто даже не намекало (за исключением «аналитика») о причастности разведки ВДВ к трагедии в «Московском комсомольце».

Но к 1998-му общественное мнение было изрядно подогрето средствами массовой информации, то и дело напоминающими о нераскрытых убийствах Листьева и Холодова. Политические интересы «требовали жертв».

...Это версия, гипотеза, которая не претендует на элемент некоего «журналистского расследования», чем любят «пошалить» иногда наши коллеги. Просто можно предположить, сопоставив факты. А они таковы.

В июне 1996 года секретарем Совета безопасности и помощником президента РФ Б.Ельцина по национальной безопасности был назначен Александр Лебедь. Его пребывание на этом посту было краткосрочным: уже 17 октября 1996 г. (опять 17 октября!) Ельцин отправил Лебедя со всех постов в отставку. Но летом 1996-го Лебедь был в центре политических событий, в фаворе у главы государства. Каково же было его удивление, когда охрана доложила ему о замеченном ею наружном наблюдении за секретарем Совбеза! Лебедь обратился к своим друзьям из Воздушно-десантных войск, и те выделили генералу дополнительную группу охраны из числа офицеров отдела разведки. Десантники быстро засекли «наружку», задержали и обезоружили наблюдателей, которые оказались сотрудниками МВД. Лебедь устроил скандал. Министру внутренних дел А.Куликову пришлось испытать несколько «неприятных минут». Руководил операцией по обезвреживанию несанкционированного наблюдения за помощником президента... майор Мирзаянц! Да, да, тот самый, который фигурировал в «обличительных» показаниях ефрейтора Маркелова. Может быть, этим обстоятельством был обусловлен выбор «участников покушения» на Д.Холодова?

Практически сразу после ареста разведчиков-десантников министр внутренних дел А.Куликов и генеральный прокурор Ю.Скуратов доложили общественности, что убийцы Холодова найдены и скоро предстанут перед судом. Подчиненным Куликова и Скуратова ничего не оставалось, как любыми способами подтвердить правоту своих начальников.

Cпособы не отличались разнообразием, поэтому достаточно одного примера, чтобы представить всю картину.

С 24 апреля по 10 июня 1998 года в следственный изолятор, где содержался К.Барковский, оперативные сотрудники приезжали 52 раза. Более 130 часов Барковского допрашивали без присутствия адвоката. Но и это не все.

26 апреля дома у Барковского был проведен обыск. Ничего, имеющего отношения к делу, не нашли. Тем временем жена Барковского письменно уведомила следователя, что, по ее наблюдениям, после ареста мужа кто-то не раз проникал в их квартиру. 8 мая состоялся повторный обыск в квартире Барковского. На этот раз оперативники «обнаружили» патрон калибра 7,62 мм (прием не новый) и 22 драгоценных камня (это оригинальнее) на 9 622 доллара 25 центов США. Статья 191, ч.2, п.«б» - от 5 до 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества! Понятые, присутствовавшие как при первом, так и при втором обыске, в один голос сказали, что 26 апреля они не видели ни камней, ни патрона. Зато 8 мая опера сразу нашли, «что нужно» - на самом видном месте.

Когда Барковскому предъявили еще и незаконный оборот драгоценных камней, он категорически отверг эти обвинения. «Так, значит, камни не твои? - спросили следователи. - Хорошо, видимо, жена «занимается изумрудами», привлечем жену...»

В это время на руках супруги Барковского был годовалый ребенок и никаких средств к существованию. И Барковский начал давать требуемые от него показания.

Примерно то же самое происходило и с остальными. От «признаний» обвиняемые отказались еще на этапе предварительного следствия и подтвердили это в суде.

Итог

«В судебном заседании было допрошено около 300 свидетелей и потерпевших, однако никто из них, в том числе и сотрудники МВД и ФСБ, принимавшие участие в расследовании обстоятельств взрыва в редакции газеты «МК», кроме потерпевшего Маркелова, не указали на Поповских, Морозова, Мирзаянца, Сороку, Барковского либо Капунцова как на причастных к организации и совершении убийства журналиста Холодова» (из текста приговора).

Подведем итог. Промежуточный, но важный.

Обвиняемые оправданы. А что же обвинители?

Старший прокурор отдела управления Генеральной прокуратуры РФ И.Алешина, начавшая «дело Холодова» майором юстиции, сейчас - в звании полковника.

Большие звезды на погоны прикрепил и первый следователь «дела» Коновалов.

«Ефрейтор-аналитик» Маркелов получил боевую медаль за участие в чеченской операции, хотя пробыл там всего... сутки и к награде никто из командиров его не представлял.

Все довольны. В том числе и подлинные убийцы Холодова, которые до сих пор не найдены, да теперь и вряд ли кто будет их искать...

Евгений ТОЛСТЫХ