Государственный героиновый комитет. Часть II
1 Января 2004

• Версия для печати

Мы пойдем другим путем

В Хороге я отлеживался почти две недели, пока не зажила рана. Местный ветеринар за 20 баксов зашил мне предплечье, еще столько же я заплатил за антибиотики. Карим - так звали эскулапа - помог выйти на наркокурьеров, которые обещали провести меня по тайным тропам через Памир в Афган. Путешествие в маковый рай стоило 30 баксов. Все проводники знают, где на границе расположены минные заграждения, они также в курсе графиков выхода пограннарядов.

Меня сопровождали двое странных таджиков. Глубокие морщины избороздили их земляного цвета лица, распухшие брови и губы делали их похожими на чудовищ. Торум был абсолютно лысым, а у Ровшана на башке остались лишь клочки седых волос. Но сталкеров ведь не выбирают, поэтому пришлось довольствоваться обществом тех, кого мне послала судьба. Мы благополучно пересекли границу и двинулись в глубь северо-востока афганской территории.

К вечеру второго дня пути на склоне каменной гряды я увидел существо с белым как мел лицом. Гуманоид был покрыт длинной черной шерстью. «Смотрите, смотрите, снежный человек!» - крикнул я таджикам. Услышав мои вопли, «йети» скрылся за обломками камней. Я хотел рвануть за ним, но Ровшан остановил меня: «Это человек. Мы как раз идем туда, где находится его кишлак». После двух с половиной суток плутаний по горным тропам мы спустились в долину, прошли сквозь «игольное ушко» - тоннель в скале, и очутились перед полем, заросшим коноплей. Ровшан сломал стебель, растер зелень на ладони, попробовал языком и цокнул: «Хорошая трава, сильная». Рядом располагались маковые плантации. За полем виднелись глинобитные домики с плоскими крышами.

Добро пожаловать, или вход запрещен

Из зарослей канабиса навстречу нам вышли трое вооруженных басмачей. По виду таджики. Они были явно недовольны тем, что наркокурьеры притащили к ним чужака. Торум усмехнулся: «Этот парень даже если и захочет, то не сможет в одиночку найти сюда дорогу», - он велел мне показать им «пропуск», 50 баксов. Толстый хрен с автоматом взял «визу» и направил на меня ствол автомата: мол, выворачивай карманы. Я отдал им 500 долларов - все, что у меня осталось. Но басмачи не поверили, обшмонали мои штаны, даже подошвы на кроссовках оторвали, чтобы убедиться, что я не прячу там бабки и при мне нет оружия. Затем они приказали мне идти вперед по тропинке, ведущей к большому бараку.

Это был цех по обработке конопли. Там сортировали каннабис - стебли, листья и семенные шишечки раскладывались по трем корзинам. Второй этап - просушка, третий - измельчение. После всех процедур готовый товар рассыпался по пакетам, а пакеты укладывались в картонные коробки, которые клеились вручную. Рабочий день начинался с восходом солнца и заканчивался далеко за полночь.

Пока Ровшан с Торумом обсуждали свои проблемы с владельцем фабрики, я решил осмотреть окрестности. Метрах в 20-ти располагались еще два барака, которые охранялись десятью автоматчиками. Там была святая святых макового рая - обработка опия-сырца и производство героина. Меня туда даже на шаг не подпустили. Рядом - взлетно-посадочная площадка для вывоза наркоты легкомоторными самолетами.

Прокаженные с герофабрики

Я двинул в сторону кишлака. Постучался в низкую мазанку. Мне никто не ответил. Я толкнул дверь и, сказав приветствие, вошел. У очага спиной ко мне сидела женщина и помешивала в котелке шурпу. Она даже не отреагировала на мое появление, как будто не слышала моих шагов и голоса. Я дотронулся до ее плеча, женщина обернулась, и я остолбенел от ужаса: бледное морщинистое лицо с кровавыми пузырями вместо глаз, на руках огромные язвы. Одно ухо сгнило, а другое, безобразно опухшее, свешивалось чуть ли не до плеча. «Прокаженная!» - как молния вспыхнула догадка. Из темноты хижины появился мужчина. Его лицо наполовину было замотано тряпками, глаза испытующе изучали незваного гостя. Я в ужасе попятился к выходу.

За дверью меня уже ждала любопытная толпа прокаженных. На меня уставились лица из фильма ужасов: у одного - сгнивший нос, у другого - половина лица превратилась в кровавое месиво, двое заштукатурены белой меловой охрой, чтобы скрыть черные пятна зарождающихся язв. На них были надеты безрукавки из шкур яков и козлов - вот почему я принял чувака в горах за снежного человека. Мои сталкеры тоже были больны лепрой. Черт, а я ведь пил с ними из одной фляжки и курил по очереди косяк с анашой!

Ясное дело, прокаженные - это отличная ширма для наркомафии. Они, как сторожевые псы, охраняют ущелье и отпугивают всех любопытных. Ни один пограничник, встретив пораженного проказой, не рискнет с ним связываться. Чаще всего «леприконы» челночат с героином по горам группами, отпугивая всех звоном колокольчиков, болтающихся у них на шеях. Те, кто не совсем искалечен лепрой, обрабатываю землю и ухаживают за скотом. Самые здоровые из больных пашут на фабрике практически бесплатно, если не считать блокирующих проказу лекарств, которые им поставляет мафия.

В поселок раз в неделю приезжает врач, проводит медосмотр и выдает одноразовые шприцы и импортные ампулы с промином, диазоном, а также препараты сульфонового ряда: рифомпицин, допсан и клофаземин. По общим подсчетам, в кишлаке живет около 120 человек разных национальностей. Там есть и туркмены, и киргизы, и даже китайцы (которых на родине, по их словам, не лечат, а сразу расстреливают, вот они и бегут в Афган). В Киргизии, Таджикистане и Туркмении власти давно уже не финансируют лепрозории, поэтому в поисках средств на лекарства больные вынуждены заниматься контрабандой, чтобы купить на афганской стороне заветные ампулы.

Утром матрацы - вечером герыч

Мак выращивают не только в долине, но и на горных террасах. Не заметить весной кроваво-красные поля с вертолета или с космического корабля просто невозможно. Но американцы закрывают глаза на маковый цвет. Слепыми притворяются и власти Памира. О том, где на таджикской стороне выращивают мак, знают и российские спецслужбы. В Ишкашиме и Хороге под прикрытием и без работают наши гэрэушники и фээсбэшники. Но посевы конопли и мака никто не ликвидирует. Значит, все в общей связке, всем выгодно?

Почему все усилия Душанбе по защите государственных границ не принесли желаемого результата? В чем причина: в плохой организации или просто в некомпетентности? Европейские эксперты, работающие на Памире, уверены, что в провальной ситуации виновата Россия, а источник этого провала - коррупция в таджикском правительстве. Пытаясь оправдать очередное фиаско в борьбе с наркопреступностью в регионе, Душанбе стремится представить свои проблемы не как внутреннее зло, а как происки внешних врагов. Расчет прост - получить финансовую помощь от международного сообщества и растащить ее.

О том, что высшие эшелоны власти замешаны в наркобизнесе, я узнал от мургабских пограничников. За последние два года в 10 раз увеличился поток гуманитарных грузов из Таджикистана в Афганистан. Не правда ли, странная благотворительность для страны, чей народ обречен властью на полуголодное существование? Основные «гуманитарные коридоры» - пропускные пункты «Ишкашим», «Фархор-Кокуль» и «Нижний Пяндж». Кроме них с февраля 2002-го задействованы еще 17 временных пунктов упрощенного пропуска на участках Калай-Хумбского, Хорогского, Ишкашимского и Мургабского пограничных отрядов, которые были открыты на основании постановления правительства Таджикистана.

МЧС России, Кыргызстана и Таджикистана регулярно организуют совместные операции по доставке гуманитарных грузов братскому афганскому народу. За прошлый год российскими пограничниками в пункте «Ишкашим» было пропущено 42 колонны (1543 автомобиля, 1525 человек, 7495 тонн 265 кг зерна). А когда год назад МЧС России сдали в эксплуатацию новый понтон грузоподъемностью 100 тонн, пропускная способность пункта «Нижний Пяндж» увеличилась в 5 раз. И ровно во столько же через этот канал увеличился поток героина. Практически ежедневно в пункте пропуска «Тем-речной» на участке Хорогского погранотряда военнослужащие пропускают строителей, паромы с материалами и оборудованием для строительства автодорожного моста через реку Пяндж.

По официальной статистике Таджикистана «всего в пунктах пропуска через таджикско-афганскую границу в первом полугодии 2002-го года российскими пограничниками пропущено свыше 31 600 граждан, в том числе 16 400 - иностранных, 12 400 транспортных средств, из их числа более 5 тысяч - иностранных». И что удивительно: при таком колоссальном потоке людей и гуманитарки «были задержаны контрабандные грузы на общую сумму 3 тысячи рублей, 2 единицы холодного оружия и 2 кг взрывчатых веществ». И только-то? Да они всех за идиотов держат, что ли?!

Итак, что везут в Афган и из Афгана? Туда гонят так называемую «продукцию предприятий Таджикистана». По моим данным, это немного медикаментов, немного жратвы и главным образом оружие. Организаторами большей части поставок является тандем благотворительного общественного объединения «Душанбе-Лоджистик», МЧС, Министерства транспорта и Министерства промышленности РТ. Министр по чрезвычайным ситуациям и по делам гражданской обороны Абдурахим Раджабов уверяет, что партии гуманитарной помощи включают одеяла, матрацы, комплекты постельного белья и другие товары. Колонны с грузом сопровождают специалисты министерств транспорта и промышленности, в задачу которых входит изучение состояния дорог и спроса населения Афганистана на производимые в Таджикистане товары. Охрана у этих гуманитарных колонн нехилая, как будто не матрацы конвоируют, а ящики с золотом.

Думаете, таджикские «камазы» порожняком возвращаются из Афгана? Конечно же, нет. Но о том, что таится в грузовиках, власти РТ умалчивают. Мне удалось лишь узнать, что машины беспрепятственно следуют до Хорога, а оттуда - в Душанбе. Из таджикской столицы засекреченный груз отправляют на самолетах в Екатеринбург, Питер и Москву.

Получается, как в известной песенке: «скованные одной цепью... связанные одной целью».