Уроки выживания
2 Сентября 2009

• Версия для печати

Пётр Сидоров

Эксперты сходятся во мнении, что кризис сильнее всего ударил по ведущей отрасли производства – машиностроению, а самая критическая ситуация складывается в производстве сельхозтехники. Как же выживают в этих условиях комбайновые заводы?

К осени 2008 года один из ведущих производителей сельхозтехники страны, завод по производству комбайнов «Ростсельмаш», оказался на грани остановки: из-за резкого падения спроса предприятие сократило объёмы производства почти вдвое и перешло на трёхдневную рабочую неделю. Зарплата рабочим срывалась. Прокатилась волна увольнений – 1300 человек остались без работы. Кризис!

Сделай сам!

4 декабря 2008 года основной акционер завода «Ростсельмаш» Константин Бабкин собрал пресс-конференцию и заявил, что без господдержки предприятие прекратит своё существование. «С точки зрения чистого бизнеса, вместо того чтобы пытаться вывести «Ростсельмаш» из состояния кризиса, легче было бы вывести деньги отсюда и вложить их в производство в Канаде», – заявил Бабкин. За год до этого компания вывела из российского бизнеса 150 млн. долларов, прикупив 80% акций канадского завода по производству тяжёлых тракторов Buhler.

Наверху услышали. Уже через неделю «Ростсельмаш» посетил премьер-министр Владимир Путин. СМИ сообщили: по итогам поездки премьера правительством РФ был принят ряд важных мер, направленных на поддержку отрасли. Премьер пообещал повысить пошлины на импорт техники, увеличить фонд «Росагролизинга» на 25 млрд. рублей, из которых более 5 млрд. позже были выделены непосредственно «Ростсельмашу».

Как нам кажется, после финансового вливания ситуация на погибающем «Ростсельмаше» стабилизировалась.

Как обычно, никто не стал разбираться, почему гордость отечественного сельхозмашиностроения «Ростсельмаш» оказался в столь катастрофическом положении. Стоит ли все управленческие проблемы списывать на кризис? Может, задать себе несколько неприятных вопросов?

Например, почему такой промышленный гигант, как «Ростсельмаш», покупает комплектации за рубежом – в Чехии, Германии, а на заводе происходит лишь сборка техники? Даже детали внешнего дизайна, «оперение комбайна», приобретаются за границей. Правда, на внушающем доверие сайте компании об этом почему-то не сказано ни слова. Быть может, оттого, что только статус российской техники даёт доступ к бюджетным деньгам? А российской техника может считаться, если не менее 50% себестоимости создано внутри страны. Но для чего заводу финансировать производство зарубежных фирм? А вдруг завтра чехи или немцы откажутся поставлять комплектующие? Завод не сможет самостоятельно выпустить комбайн? К тому же в результате провоцируется основная проблема отрасли: многие предприятия, ранее производившие комплектующие для ростсельмашевских комбайнов, из-за отсутствия заказов не могут развиваться и улучшать технологии. Некоторые прекратили своё существование или находятся на грани остановки. Тульский комбайновый завод и Таганрогский комбайновый завод, работавшие на «Ростсельмаш», практически перестали выпускать сельхозтехнику и перепрофилировались. На заводе «Зерноградгидроагрегат» под Ростовом дела обстоят куда хуже. Он не сумел сохранить производство в условиях снижения заказов от своего основного потребителя и обанкротился. Две тысячи рабочих из города Зернограда бастуют. С чего вдруг «Ростсельмаш» обратился к западным компаниям?

Реформаторы?

Когда в 2000 году владельцами ОАО «Ростсельмаш» стали молодые бизнесмены Бабкин, Удрас и Рязанов, выпускники столичного физтеха, никто и слышать не хотел про то, как они «заходили на завод», как приобретались акции, про «странную» историю приватизации Московского мыловаренного завода, про уголовные дела в отношении директора ростовского лакокрасочного завода «Эмпилс». Чуть позже, в 2001-м, была неудачная попытка захвата Ульяновского авиационного завода «Авиастар-СП». Но рабочие об этом не говорили. Они надеялись на чудо.

Как нам кажется, на «Ростсельмаш» молодые собственники привнесли множество замечательных нововведений: вывели куски, которые стали самостоятельными структурами и получили другие названия. Были проданы освобождённые площади, переведены активы, урезали социальный пакет сотрудников, ликвидировали заводскую поликлинику. В результате всё, что связано с производством, оказалось уже не у ОАО, а у ООО «Ростсельмаш». Вместо 50 тыс. комбайнов на некогда прославленном заводе сейчас с трудом производят 5 тысяч.

Как выяснила газета «Щит и меч» (№ 29 от 6 августа 2009 года), во время активной скупки акций «Ростсельмаша» взор Бабкина и К° устремился на некоммерческую организацию «Союзагромаш». Ни земель, ни производства, ни недвижимости у этого союза не было, зато был готовый имидж и репутация. А это дорогого стоит. «Союзагромаш» представлял интересы производителей в федеральных и государственных органах власти и сумел добиться оказания существенной государственной поддержки производителям. А может быть, эта господдержка и была нужна Бабкину? Правда, к несговорчивому руководству «Союзагромаша», отказавшемуся продавать свои должности, пришлось применить рейдерскую схему.

Не оправдывает господдержки

Ежегодно по стране списывается около 15 тыс. комбайнов на металлолом. По правилам технологическая нагрузка на машину при нашей урожайности составляет максимум 200 гектаров в сезон. Тогда в установленные сроки зерно успеют убрать. Сегодня нагрузка превышает 300 гектаров. Уборка ведётся за пределами сроков, потерь зерна больше. От необходимого парка комбайнов осталось лишь 50%. Пополнение, которое приходит, не покрывает объёмов выбывания техники. Очевидно, прекратить падение парка можно, лишь выпуская 15 тыс. комбайнов в год. Специалисты считают: повышать выпуск машин нужно не только за счёт господдержки, но и за счёт различных схем финансирования. В том числе из своих частных финансовых источников и совместных с банком лизинговых схем. Но зачем же их использовать, если есть на кого надеяться? Государство не оставит в беде, даст деньги, а потом само всё выкупит.

Как мы считаем, «Ростсельмаш» не оправдывает господдержки, так как выпускает столько же продукции, сколько другие, только без помощи. Красноярский комбайновый завод, например, тоже выпустил несколько тысяч комбайнов в прошлом году.

Новое – хорошо забытое старое

В 2005-м под боком у «Ростсельмаша», в Краснодаре, немецкая фирма Claas построила завод по производству зерновых комбайнов. Немецкая техника стоит дороже ростсельмашевских комбайнов, но её охотно берут и в Краснодарском крае, и в других зерносеящих регионах страны. В Калуге американская фирма John Deere начинает строить свой завод по производству комбайнов. Потребители приходят к выводу, что «иностранцы» более надёжны и у них меньше потерь на больших урожаях.

«Не случайно же у нас под носом забирают сектора рынка. Может, с нашей продукцией что-то не так?» – наверное, подумали Бабкин и К° и решили разработать суперкомбайн нового поколения. Эксперты утверждают: сегодня из стран СНГ разработать новую сложную технику в состоянии лишь белорусский завод «Гомсельмаш». И он это делает. Комбайны хорошо берут в России.

Но скорее всего Бабкин и К° решили, что они справятся! Даже были выделены для этой цели деньги от Министерства промышленности и торговли РФ – целых 300 млн. рублей. Только кто будет разрабатывать этот комбайн, когда от головного специализированного конструкторского бюро (ГСКБ), что было раньше, остались одни крохи? Специалистов сократили почти в 10 раз!

«Золотая голова» завода – бывший генеральный конструктор Иван Мещеряков давно не работает на «Ростсельмаше». Он отдал этому предприятию почти 50 лет своей жизни и уволился по собственному желанию в 2000 году, сразу после прихода «новой смены». Но ему очень приятно, что и по сей день «Ростсельмаш» использует наработки, которыми занималось его родное ГСКБ ещё в середине 80-х. Просто тогда их не успели воплотить в жизнь. Владельцам завода остаётся надеть на старое нутро новую одежонку да прикупить за границей двигатели для лучшей мощности. И можно выдавать за своё! Однако, по сообщениям пресс-службы, за последние три года «завод вложил 3 млрд. рублей в разработку новых моделей и модернизацию производства». Но там не уточняют, что даже гордость «Ростсельмаша» – комбайн TORUM, который, по их утверждению, был разработан в 2008 году и на который потратили 1 млрд. рублей, на самом деле сделан ГСКБ ещё до развала СССР, но его не успели испытать и поставить на производство. И здесь получается нестыковка. «Разработку TORUM частично оплатило государство – выделило 287 млн. рублей», – отмечают на «Ростсельмаше». Не те ли это 300 млн. рублей и не на тот ли это суперкомбайн, который они планируют создать? Судя по шуму, который раздувается вокруг «новинки» TORUM, создаётся впечатление, что его-то и пытаются выдать за новый комбайн, на который получены бюджетные деньги. За них, кстати, пока никто не отчитался.

Бабки для Бабкина

Недавно Бабкин написал книгу под названием «Разумная промышленная политика, или Как нам выйти из кризиса». Молодой писатель явно разошёлся в своих откровениях. «Наше поколение рано или поздно присоединится к ранее жившим поколениям, и не хочется, чтобы нас спросили предки: ребята, почему вы так бездарно просрали Россию?», – пишет литературный дебютант.

Нет, не душевные муки, не бессонные ночи заставили бизнесмена взять перо. В своём шедевре, как нам показалось, автор чётко гнёт нужную линию и возвращается к больному вопросу: государство должно выделять приоритетные отрасли и всячески их поддерживать, а российских предпринимателей нужно оградить от конкуренции с западными.

Вывод: вместо того чтобы финансировать отрасль в целом, дать возможность открыть второе дыхание отечественным разработчикам и производителям комбайнов, дайте деньги только «Ростсельмашу», читай Бабкину.

Версия