"Я принял страну, которая была на 80% разрушена"
16 Июля 2010

• Версия для печати

Телевидение Белоруси взяло интервью у Михаила Саакашвили в Тбилиси. Разговор шел на русском языке. Чтобы русским было понятно. "У Грузии огромная симпания к Белоруссии. Если есть европейская нация в СНГ, то это белорусы".

В четверг, 15 июля, разговор с президентом Грузии показали в эфире белорусского телеканала. Напомним, 9-10 июля президенты Грузии и Беларуси встречались на юбилее Виктора Януковича в Крыму. Как сообщают некоторые СМИ, на встрече президенты подчеркнули, что отношения между странами надо углублять.

- Президенты также выразили надежду на то, что в этом году в Грузию приедет много белорусских туристов. Кроме того, ожидается расширение сотрудничестве в области культуры, - сообщил грузинский телеканал «Имеди».

Кстати, официальный Минск до сих пор не признал независимости Абхазии и Южной Осетии, чего так хотела Россия еще со времен вооруженного конфликта с Грузией в августе 2008 года.

Саакашвили в интервью подчеркнул, что несмотря ни на какие проблемы отношения с Минском никогда не портились:

- Следует напомнить ситуацию, когда нам объявили эмбарго на экспорт нашей продукции. Я тогда ездил на саммит СНГ в Минске - тогда это была очень горячая тема. И на саммите пили нашу минеральную воду, и на банкете было наше вино. И российские руководители его пили. У нас сейчас прямое авиасообщение самое интенсивное именно с Минском.

Также президент Грузии рассказал о…

АБХАЗИИ И ЮЖНОЙ ОСЕТИИ

- Российский народ не заслуживает, чтобы из-за каких-то действий российских руководителей, каких-то амбиций, его называли оккупантами. (…) Зачем кому-то территория, где нет людей? Кто от этого стал счастливее, кроме как их имперские амбиции?

О КОНФЛИКТЕ С РОССИЕЙ

- Трудно понять, чего они хотели. Мы все время хотели пойти на встречу. Все время, когда что-то уступали, они хотели больше. Больше и еще больше. И я думаю, что ситуация достаточно знакомая для всех остальных соседей России. И потом, когда ты готов со своими соседями разговаривать путем нажима и шантажа, мы говорим, что «ребята, вам будет хуже». Не надо сейчас нам ставить выбор между «сейчас плохо» и «может быть хуже». Давайте так: «сейчас плохо»/«может быть лучше». Давайте выбирать в пользу хорошего. А не между плохим и еще худшим. (…) Мы отказались делать выбор между плохим и худшим. (…) Я всегда говорил российским руководителям: «Ребята, вы поймите», говорил Путину: «Владимир Владимирович, я может быть последний, может предпоследний лидер Грузии, который вам будет бесконечно цитировать Пушкина, Лермонтова, Бродского. Люблю вашу поэзию, литературу, вообще ваш народ».(…) Нашего сына мы почти заставили учить русский. (…) Это политика, ведущая в тупик. И оттуда у России возникнут необратимые внутренние процессы. Я им желаю добра. Добро - улучшение отношений, модернизация современной России, а не какой-то непонятной феодальной средневековой России.

ОБ ИНФОРМАЦИОННОЙ ВОЙНЕ

- Я смотрел - случайно, по интернету. У нас сейчас российские каналы можно смотреть по кабелю, но они не очень популярны. То, что недавно они сделали про Беларусь. Когда всякие там обвинения сыплются, чуть ли не там в каннибализме обвиняют деятелей Беларуси. Вы знаете, совсем недавно убили человека, которого я очень хорошо знал и уважал, - Анну Политковскую. Не найдены ее убийцы, постоянно все процессы разваливаются. На северном Кавказе десятки тысяч просто исчезли. И вдруг обнаружили, что в 90-х годах людоеды развелись в Минске… Это печально. И совершенно определенный это привкус имеет. Привкус пропагандистской войны. Думаю, ничего не пройдет. Сколько веревочки не виться, все равно правда в конце найдет свой путь. (…) Очень трудно объяснить почему вдруг вспомнили, что в 90-х годах были проблемы.

ОБ ОТНОШЕНИЯХ С ЕВРОПОЙ

- В Европе тоже не все идеально. Я бы не идеализировал Европу. А какая альтернатива? Европейские ценности для нас важны. И в течении двух лет у нас будут безвизовые поездки в Европу. Кроме того, мы сейчас проводим переговоры о режиме свободной торговли. Это еще пару лет займет. (…) Мы основа Европы исторически. (…) А Беларусь и есть Европа. Просто надо интегрироваться. Есть много препонов, много недопониманий. Это процесс, который развивается. Это происходит в любом случае.

КП