Взял - и спокоен!
11 Августа 2010

• Версия для печати

Оперативное видео уничтожено; оперативники ничего не помнят; подозреваемый уверяет, что взятку не брал. Вывод: уголовное дело не возбуждать.

Скандал со взяткой для чиновника Управделами президента при получении подрядов на строительство олимпийских объектов в Сочи получил удивительное продолжение.

Следователи подтвердили: бизнесмен Морозов во время оперативного мероприятия действительно передавал пакет чиновнику. Однако оперативное видео уничтожено; оперативники ничего не помнят; подозреваемый уверяет, что взятку не брал. Вывод: уголовное дело не возбуждать. Самое интересное: ни Морозов, ни наш корреспондент так и не допрошены. Интересно, что после такого «разбирательства» генпрокурор доложит президенту?

Бизнесмен Морозов 9 августа сам пошел в СКП, чтобы выяснить, как исполняется указание президента

Прошло три недели с тех пор, как президент Дмитрий Медведев собственноручно написал поручение генеральному прокурору Юрию Чайке на статье «Новой газеты» (см. № 81 от 28.06.2010): «Разберитесь и доложите».

Напомним: мы писали о конфликте председателя правления ОАО «Москонверспром» Валерия Морозова с Управлением делами президента (УДП). В начале июля Морозов в интервью «Новой» заявил: ему приходилось платить откат за контракт по реконструкции корпуса «Приморский» санатория «Сочи» (в нем во время Олимпиады будет проживать правительственная делегация) заместителю начальника управления капитального строительства УДП Владимиру Лещевскому. По словам Морозова, в отношении чиновника даже проводился официальный следственный эксперимент, на котором под присмотром оперативников бизнесмен передал чиновнику последнюю часть денег. Однако опера задерживать Лещевского не стали, сославшись на отсутствие приказа.

Подпись президента стояла как раз на опубликованном в качестве иллюстрации акте передачи денежных средств, которые Морозов отдавал оперативникам для следственного экс-перимента.

Мы стали готовиться к допросам: подбирать документы, искать возможных свидетелей. Однако ни меня как автора публикации, ни Валерия Морозова как заявителя никто так никуда и не вызвал.

9 августа мы решили сами выяснить, как выполняется поручение президента, и вместе с Валерием Морозовым отправились в Следственный комитет (СКП) по ЦФО к следователю по особо важным делам С.С. Ольховникову, у которого в производстве находились материалы проверки по заявлению Морозова.

И узнали удивительную вещь. Оказывается, еще 4 августа 2010 года Ольховников вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела — как в отношении Владимира Лещевского, так и оперативников, не ставших его задерживать.

По словам Морозова, следователь Ольховников во время встречи рассказал, что о поручении президента ему известно, оно оказало свой эффект: ему приходилось каждый день докладывать руководству. Более того, как знает следователь, на ближайшем совещании у Дмитрия Медведева отчитываться по этому делу придется и Юрию Чайке. Действительно, можно предположить: раз постановление датировано 4 августа, то и генеральному прокурору Чайке, и главе СКП Александру Бастрыкину о принятом решении уже доложено.

Однако после внимательного прочтения постановления следователя Ольховникова, возникает вопрос: а, собственно, как генеральный прокурор будет объясняться перед президентом без риска выглядеть, мягко говоря, очень странно?

Вариант развития событий № 1. Генеральная прокуратура утверждает постановление следователя, и Юрий Чайка пересказывает президенту-юристу то, что написано в документе. Конфуз выйдет неимоверный, потому что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, по сути, подтверждает обвинение, но содержит в себе прямо противоположные выводы. Вот, например, Ольховников пишет: «Рассекреченные и представленные в распоряжение следствия материалы оперативно-разыскной деятельности свидетельствуют о следующем:

— 08.06.2009 первым заместителем ДЭБ МВД России было принято решение о проведении в отношении Лещевского оперативного эксперимента. Учитывая необходимость применения технических средств, к проведению оперативных мероприятий были привлечены сотрудники ОПБ ГУВД по г. Москве.

— 08.06.2009 Морозовым для использования в оперативном эксперименте предоставлены личные денежные средства — 4 млн рублей и 5 тыс. евро, о чем составлен соответствующий акт.

— 09.06.2009 с целью предварительной фиксации преступных намерений Лещевского проведено ОРМ — наблюдение, зафиксирована встреча Морозова и Лещевского на ул. Ильинка г. Москвы.

— 11.06.2009 проведено ОРМ — наблюдение, зафиксирована встреча Лещевского и Морозова в ресторане «Сливовица», при которой произошла передача Морозовым пакета Лещевскому».

Об этой последней встрече Морозов подробно рассказывал и нам в интервью. 8 июля 2009 года он передал личные деньги оперативникам для эксперимента, с них были сняты копии и переписаны номера купюр. 11 июля бизнесмен приехал в здание ОРБ № 7 и получил инструктаж от оперов и следователей: они специально просили его в разговоре с высокопоставленным чиновником из управделами Лещевским упоминать разные валюты, чтобы получить на аудио- и видеозаписи подтверждение: передавались именно те деньги, которые находились в пакете (4 млн рублей и 5 тыс. евро). Морозов, по его словам, выехал на машине оперативников и перед тем, как войти в ресторан, получил от них пакет с деньгами. Факт передачи пакета подтвержден рассекреченными материалами ОРД. Казалось бы, все ясно. Но только не следователю Ольховникову…

Он на слово верит оперативникам, которые утверждают (только вдумайтесь!): да, деньги от Морозова получали, но сразу вернули «в связи с отсутствием условий хранения», оперативного эксперимента 11.06.2009 вообще не было, и задержание Лещевского не планировалось (?! — Р. А.).

Вот и вопрос: как генпрокурор будет пересказывать президенту эти показания, если есть официальные рассекреченные данные ОРМ, которые свидетельствуют, что встреча была, пакет передавался, за всем велось наблюдение, а значит, опера в здании ресторана были?!

Следователь Ольховников на слово верит и показаниям чиновника Владимира Лещевского, который утверждает: да, с Морозовым 11.06.2009, может быть, встречался, но получал от него документы, а не деньги.

То есть генеральный прокурор Чайка должен будет убедить президента в следующем: да, решение об оперативном эксперименте в отношении чиновника действительно принималось, бизнесмен действительно передавал для этого свои деньги, однако 11.06.2009, обвешав Морозова спецтехникой, спрятав жучки в столе, опера пришли в ресторан только за тем, чтобы посмотреть, как он отдаст Лещевскому какие-то документы?!

Единственное, за что следователь Ольховников пожурил сотрудников ОРБ, — это за то, что они, нарушив правила и инструкции, не передали материалы ОРД (аудио- и видеозаписи) в следственные органы — то есть, по сути, скрыли доказательства. Однако где сейчас эти записи, следователя мало волнует, потому как он считает: указанные действия оперативников не привели к «последствиям, в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан и организаций, охраняемых законом интересов общества и государства…»

И генпрокурор вслед за Ольховниковым должен убедить президента, что сокрытие вещдоков — не должностное преступление, а нежелание их искать — добросовестное исполнение следователем распоряжения главы государства.

Вариант развития событий № 2. Генеральный прокурор не захочет выглядеть мальчиком для битья, отменит постановление СКП и отправит материал на дополнительную проверку.

Такое развитие ситуации выглядит правдоподобным, потому что возникает ощущение: конфликт Морозова с чиновником УДП, как это часто бывает с громкими делами, начал использоваться в аппаратной борьбе силовиков. Конечно, президент поручил разобраться именно Чайке, однако саму проверку вел Следственный комитет, который де-юре прокуратуре подведомствен, а де-факто мало от нее зависит и уже много лет с ней воюет (о неприязненных отношениях главы СКП Александра Бастрыкина с Юрием Чайкой писано много). Вот и получается, что тот дополнительный общественный резонанс, который придала этому делу резолюция президента, задействовал скрытые рычаги подковерной борьбы и интриг, с помощью которых каждый пытается сожрать оппонента. А интересы и Морозова, и государства здесь уже как бы ни при чем. Ждем продолжения — кажется, оно будет увлекательным…

P.S. На следующий день после нашего визита в СКП следователь Ольховников перезвонил Валерию Морозову и сообщил, что выдал «не совсем готовое постановление». Он попросил вернуть старые экземпляры, а взамен отдал последний, отредактированный, вариант. Он мало чем отличается от предыдущего, но в нем есть одна важная деталь — следователь прояснил, куда делись аудио- и видеозаписи следственных экспериментов: «В ходе проверки установлено, что хранившиеся в Оперативно-поисковом бюро ГУВД по г. Москве носители информации, содержащие записи встреч Морозова и Лещевского, не были истребованы в установленный срок сотрудниками 5-го отдела ОРБ № 7 МВД России, в связи с чем уничтожены на основании соответствующей инструкции». Без комментариев.

Оригинал материала: Новая газета