Куда ведет суннито-шиитская вражда
12 Февраля 2014

• Версия для печати

Война в Сирии стала очередным плацдармом для усиливающегося конфликта между суннитами и шиитами. Лидером шиитов стал Иран, оппонирует ему Саудовская Аравия. От исхода противостояния зависит стабильность не только на Ближнем Востоке, но и во всем мире.

22 января этого года началась, а 31 января безрезультатно завершилась вторая женевская конференция по мирному урегулированию в Сирии — не было подписано даже итогового коммюнике. "Главная задача конференции — прийти к соглашению о создании переходного правительства и передаче ему власти. Эта цель была сформулирована и подписана 30 июня 2012 года на "Женеве-1". Без нее нет никаких причин для конференции. Хотя есть некий диапазон дополнительных целей, которые тоже можно было бы обсудить. Поскольку, с точки зрения Москвы, эти вспомогательные вопросы — о перемирии, территориальной целостности Сирии, ее суверенитете и другие — как раз и являются центральными. Москва не хочет, чтобы дискуссия углублялась слишком далеко в вопросы передачи власти, поскольку эта тема ставит ее клиента в не очень выгодное положение. Да и министр информации Сирии уже заявил, что прерогативы президента Башара Асада на конференции обсуждаться не будут. Так что если на ней будет достигнуто хотя бы некое подобие перемирия, то это уже будет успехом. Настоящим же достижением, которое будет иметь значение для гораздо большего числа людей, станет согласие сирийского правительства предоставить гуманитарным агентствам ООН право передвигаться всюду, где им захочется. Поскольку подобный безусловный мандат, к которому призвал Дамаск глава Совета Безопасности ООН несколько недель назад, будет означать гуманитарное перемирие на деле, вряд ли сирийская армия рискнет обстреливать те районы, где будет раздаваться гуманитарная помощь",— вкратце описал за неделю до начала конференции "Женева-2" ее возможную повестку дня и перспективы один из редакторов американской независимой организации "Совет по международным отношениям" Бернард Гверцман. Однако сегодня очевидно, что он был слишком оптимистичен: "Женева-2" не только не попыталась достичь своей основной цели, но не добилась успеха даже при обсуждении целей гуманитарного характера: как облегчить ситуацию в местах наиболее интенсивных боев и как обеспечить доступ туда Красного Креста.

Разногласия возникли уже на первом, инаугурационном и единственном публичном, заседании конференции в Монтре, на котором присутствовало порядка трех десятков министров иностранных дел разных стран. Заседание началось с заявления госсекретаря Джона Керри о том, что при урегулировании сирийского кризиса "невозможно даже представить себе, чтобы человек, который дал столь жесткий отпор своему народу (Башар Асад.— "Власть"), мог бы сохранить свою легитимность на управление им". На что тут же последовал гневный и очень длинный — генсек ООН Пан Ги Мун дважды пытался остановить его — ответ главы МИД Сирии Валида Муаллема о том, что "никто в мире не имеет права лишить легитимности президента или правительство, кроме самих сирийцев". В итоге глава сирийской делегации категорически отказался обсуждать вопрос о создании переходного правительства и передаче ему власти, предложив вместо этого обсудить вопросы совместной борьбы с терроризмом. Реакция делегации оппозиционной национальной коалиции была вполне предсказуема — она отказалась разговаривать с правительственной делегацией в Женеве, где переговоры продолжились уже в закрытом режиме. Лахдару Брахими, как посреднику ООН, пришлось рассадить делегации по разным комнатам и самому курсировать между ними для организации диалога. Так что атмосфера на переговорах с самого начала сложилась крайне пессимистическая, и успеха от нее ждать не приходилось.

Россия взяла на себя обеспечение готовности Башара Асада к диалогу с оппозицией и выработку согласованной конструктивной линии с Тегераном

Причина такого ужесточения позиции Дамаска вполне понятна: за эти полтора года ситуация в стране изменилась кардинальным образом в пользу Башара Асада. Приход в мае прошлого года в Сирию шиитских боевиков "Хезболлы" переломил военную ситуацию, а октябрьское соглашение по химическому разоружению принесло сирийскому президенту как гаранту этого разоружения дополнительную легализацию в глазах ООН и международного сообщества. Как выразился один из сирийских экспертов, женевское соглашение не Коран, его можно и пересмотреть. Однако открыто действовать в этом направлении Дамаск не рискнул и даже невнятно согласился перед самым закрытием конференции обсудить предложения "Женевы-1" на следующем раунде переговоров. Это позволило Лахдару Брахими предложить делегациям вскоре провести новый раунд переговоров, а оппозиции — принять его предложение не потеряв лица. Учитывая, что на "Женеве-1" двусторонних переговоров между властью и оппозиционерами не было вообще, это событие действительно можно считать позитивным сдвигом. Хотя и чисто символическим, учитывая то, что Вашингтону и прочим "друзьям Сирии" пришлось загонять сирийскую оппозицию на конференцию чуть ли не силой.

Особого внимания заслуживает интрига вокруг допуска на "Женеву-2" Ирана. Поскольку сейчас в Сирии основной ударной силой на стороне оппозиции являются суннитские исламисты из "Исламского фронта" и "Аль-Каиды", а на стороне Башара Асада выступают шиитские добровольцы из ливанской "Хезболлы", иракской "Армии Махди" и даже из иранского Корпуса стражей исламской революции и басиджи, то для достижения успеха в вопросе установления и поддержания перемирия необходимо, чтобы Саудовская Аравия и Иран как основные спонсоры противоборствующих отрядов исламских моджахедов поддержали решение о перемирии и принудили своих подопечных к миру. Этой позиции теперь придерживается Секретариат ООН, особенно после провала миссии Кофи Аннана и урока конференции "Женева-1", на которой отсутствовала как Саудовская Аравия, так и Иран. Так что Пан Ги Мун даже рискнул послать приглашение в Тегеран, не имея на то согласия США. Однако, несмотря на сближение с США по вопросам химического и ядерного разоружения и готовность Тегерана принять участие также в переговорах за столом "Женевы-2", Вашингтон, Эр-Рияд и сирийская оппозиция выступили против допущения его к этим переговорам (из-за отсутствия публичного согласия Ирана на создание переходного сирийского правительства) и вынудили генсека ООН отозвать свое приглашение. Впрочем, госсекретарь США Джон Керри все же сказал, что если от этого будет польза, то "закулисный" допуск Ирана к переговорам возможен.

Иран (на фото — высший руководитель страны Великий аятолла Али Хаменеи) принял участие в переговорах "Женева-2" благодаря поручительству России и отсутствию возражений со стороны США Фото: Office of the Iranian Supreme Leader, AP

Расшифровать это высказывание Джона Керри достаточно просто. Учитывая союзные отношения Сирии и Ирана и то, что последний не только не подписывал женевских соглашений по формированию переходного правительства в Сирии, но и упорно отказывался публично подтвердить свое согласие на его создание, Вашингтон заподозрил, что именно Тегеран намеревался запустить на "Женеве-2" процесс их пересмотра. Поэтому на публичное заседание в Монтре его не допустили. А вот против допуска Ирана на дальнейшие переговоры в Женеве, проходившие в закрытом режиме, Джон Керри не возражал — лишь бы от этого участия была польза. И здесь за Иран поручилась Москва: 23 января Дмитрий Медведев в интервью CNN высказал свое удивление тем, что некоторые участники переговоров видят возможность решения сирийской проблемы без иранского фактора. Более того, в этот же день на экономический форум в Давос прибыл иранский президент Хасан Роухани, который в ходе переговоров с премьер-министром Нидерландов Марком Рютте сделал публичное заявление о том, что Иран собирается неукоснительно выполнять условия женевской сделки. Так что в конечном счете иранцы все же приняли участие в женевских переговорах — с тем ограничением, что их представители, как и саудовские, не сидели за столом переговоров, а лишь консультировали официальные власти Сирии.

Причина, по которой Москва поручилась за Иран, а Вашингтон принял его, заключается в том, что после их совместной работы по подготовке соглашений о химическом разоружении Сирии и по ядерной программе Ирана между ними возникло доверие, а также негласная договоренность о совместной работе по подготовке созыва конференции "Женева-2". В этих рамках Россия взяла на себя обеспечение готовности Башара Асада к диалогу с оппозицией и выработку согласованной конструктивной линии с Тегераном. Последним аккордом этой подготовительной работы стал прилет 16 января в Москву глав МИД Ирана и Сирии Джавада Зарифа и Валида Муаллема с целью познакомить Владимира Путина с их совместной (они демонстративно прилетели на одном самолете) позицией по сирийскому вопросу. Суть ее израильское агентство DEBKAfile изложило в четырех пунктах:

поскольку никакое соглашение между властью и оппозицией в Сирии сейчас невозможно, политическое решение проблемы урегулирования необходимо проводить постадийно;

первой стадией должно стать соглашение о перемирии;

затем должны быть организованы коридоры для доставки гуманитарных грузов населению осажденных городов и местностей;

Одно из главных стремлений Саудовской Аравии (на фото — король Абдалла) — разрушить союз Ирана, Ирака, Сирии и Ливана, что невозможно сделать без помощи "Аль-Каиды" Фото: AP

Как говорилось выше, основное соглашение между властью и сирийской оппозицией провалилось еще на конференции в Монтре, куда Иран просто-напросто не пустили. По третьему пункту был достигнут некоторый прогресс: стороны в принципе договорились о создании гуманитарного коридора в город Хомс, однако он так и не заработал. Что же касается заключения перемирия и координации боевых действий правительственных войск и повстанцев против "Аль-Каиды" (последний пункт Валид Муаллем в своем выступлении в Монтре предложил сделать главным пунктом повестки дня), то речь о них зашла лишь на шестой день переговоров, когда правительственная делегация предложила зафиксировать в коммюнике, что "борьба с террористами и изгнание их из Сирии является общей целью и долгом каждого сирийца". После чего оппозиция немедленно отвергла соглашение — как несбалансированное, потребовав осудить также совершаемые режимом "преступления против человечности" и настаивая на том, что обуздать насилие сможет только переходное правительство. Учитывая нынешнее глубокое недоверие сирийской оппозиции к Вашингтону (даже в прозападной Сирийской национальной коалиции лишь 58 членов из 120 проголосовали за посылку делегации на конференцию в Женеву), а также все усиливающееся расхождение между ближневосточными стратегиями США и Саудовской Аравии, координация антитеррористических действий между режимом Асада и боевиками ССА или Эр-Рияда с Ираном представляется крайне маловероятной. Даже несмотря на то, что США ничуть не меньше России, Тегерана или Дамаска заинтересованы в разгроме "Аль-Каиды". У Саудовской Аравии и Свободной сирийской армии ситуация иная: хотя обе они временами воюют с "Аль-Каидой", их главной целью по-прежнему остается свержение режима Башара Асада. Поэтому "Аль-Каида" для них не только угроза, но прежде всего весьма полезный "враг моего врага". Кроме того, у Саудовской Аравии есть и свои геополитические интересы, которые без участия "Аль-Каиды" она вряд ли сможет обслужить.

Речь идет о стремлении Эр-Рияда добиться разрушения "шиитского полумесяца" — регионального союза в составе Ирана, Ирака и Сирии с Ливаном, возникшего на Ближнем Востоке после ухода американских войск из Ирака. Сегодня этот процесс, начавшись в Сирии, уже перекинулся в Ирак. Январское восстание суннитских племен в Анбаре — прямой результат политики иракского руководства последних трех лет. Уход американских войск "выдаст Ирак на поруки Ирану", предупреждал министр иностранных дел Саудовской Аравии Сауд аль-Фейсал администрацию Джорджа Буша-младшего еще в 2006 году. Так и получилось: сразу же после вывода из страны американских войск в 2011 году премьер-министр Ирака Нури аль-Малики, которого Эр-Рияд открыто называет агентом влияния Тегерана, начал чистку правительства, удаляя из него мусульман-суннитов. Теперь шииты преобладают в органах власти, а суннитов дискриминируют и даже репрессируют. Однако тогда трогать Ирак, пользовавшийся покровительством Америки, Эр-Рияд не решился — он был занят арабскими революциями. Вместо этого удар "заливников" обрушился на Сирию: в январе 2012 года эмир Катара шейх Хамад бен Халифа аль-Тани призвал к военному вмешательству в Сирию с целью отстранить от власти Башара Асада. А в середине 2013-го, когда интервенция "Хезболлы" переломила ход событий в пользу Асада, контроль над исламскими джихадистами Сирии взяла в свои руки Саудовская Аравия.

Поначалу Эр-Рияд надеялся победить с помощью американской интервенции в Сирии по ливийскому образцу. Однако к этому времени американцы разочаровались и потеряли всякое доверие к джихадистам, которых поддерживали саудовцы. Хотя 19 августа 2013 года председатель Объединенного комитета начальников штабов США генерал Мартин Демпси признал, что Америка в состоянии "уничтожить сирийские ВВС, и потеря Асадом своей авиации лишит его способность атаковать оппозиционные силы с воздуха", он отметил, что это не соответствует американским интересам: "Я считаю, что сторона, которую мы выбираем, должна быть готова при смещении баланса сил в их пользу защищать как свои, так и наши интересы. Сегодня они (исламисты.— "Власть") к этому не готовы". И, когда в следующем месяце Обама с подачи Москвы "разменял" удар по режиму Асада на его химическое разоружение, Эр-Рияд сделал свою ставку на исламских моджахедов.

Глава саудовской разведки принц Бандар, выразив крайнее недовольство тем, что США отказались от нанесения воздушного удара по Сирии, заявил, что Эр-Рияд пересмотрит свои отношения с США и "существенно изменит внешнеполитический курс". Это изменение курса привело к тому, что, приступив к консолидации моджахедов в районе Дамаска, он создал в Сирии, пожалуй, самую мощную сейчас в этой стране "Армию ислама" под началом Захрана Аллуша. Характерен рассказ одного из полевых командиров сирийских моджахедов агентству Reuters о методах ее сколачивания: "Саудовские племенные лидеры обращаются к нам от имени саудовской разведки и предлагают финансовую поддержку в обмен на лояльность и независимость от "Аль-Каиды"". Такая тактика, по его мнению, может привести к такому же "пробуждению" племен и их противостоянию с "Аль-Каидой", какое произошло в Ираке в 2007 году. Все это прямо указывает на то, что принц Бандар в конце прошлого года применил такую же стратегию при мобилизации суннитских племен ("Сахва") в Сирии, как Эр-Рияд в 2007-м применял в Ираке ("Власть" подробно описывала эту стратегию в материале "Война полумесяцев" в N8 от 27 февраля 2012 года).

14 сентября 2005 года иорданец Абу Мусаб аз-Заркауи, отец-основатель "Исламского государства Ирака" (ISI), призвал местные суннитские племена не сотрудничать с иракским правительством и объявил шиитам "священную войну". И когда через девять месяцев американцы нашли и уничтожили аз-Заркауи, Ирак уже стоял на грани гражданской войны: в ответ на террор "Аль-Каиды" шиитская милиция создала собственные "эскадроны смерти", наводившие ужас на жителей суннитских районов. Ситуацию переломила лишь тайная встреча саудовского короля Абдаллы и американского вице-президента Дика Чейни в конце ноября 2006 года, в ходе которой Чейни был предупрежден, что американские войска ни при каких условиях не должны уходить из Ирака в ближайшее время. Дело в том, что разгоревшаяся за последний год религиозная война заставила старейшин суннитских кланов и джамаатов Ирака обратиться к Эр-Рияду с просьбой защитить суннитскую общину Ирака и оказать противодействие иранскому влиянию. "Их поддержали саудовские племенные конфедерации и молодое поколение королевской семьи, стремящееся к проведению более решительной и силовой политики и уже занимающее стратегические позиции в правительстве,— предупредил Вашингтон в своей статье в газете The Washington Post советник саудовского посла в США Наваз Обаиф и добавил: — Король Абдалла дал слово президенту Бушу, что не будет вмешиваться в иракские дела, потому что будет невозможно предотвратить нападение финансируемых саудовцами суннитских боевиков на американские войска. Но если американцы уйдут, то Саудовская Аравия защитит суннитов". И далее в статье описывался сценарий саудовской "талибанизации" Ирака: "Первым последствием станет массивная саудовская интервенция, чтобы не допустить избиения иракских суннитов шиитской милицией, за спиной которой стоит Иран. Одна из возможностей — поставка суннитским полевым командирам такой же помощи (финансирование, оружие и прочее снабжение), которую Иран оказывает шиитским вооруженным группам. Еще одна возможность заключается в создании новых суннитских бригад". При этом важно отметить, что саудовским послом в Вашингтоне в то время был принц Турки аль-Фейсал, младший брат саудовского министра иностранных дел и легендарный экс-глава саудовской разведки,— именно ему, согласно намекам Обаифа, принадлежала честь разработки этой стратегии.

В 2007 году Белый дом внял предупреждению Эр-Рияда: Джордж Буш приструнил Багдад и вместо шиитской милиции послал в суннитские районы Ирака, где бушевала "Аль-Каида", дополнительные контингенты американских войск. В то же время Эр-Рияд призвал суннитские племена взяться за оружие и совместно с американцами очистить свои провинции от террористов "Аль-Каиды". В 2013 году Барак Обама не только не атаковал режим Башара Асада в Сирии, но и, не вняв предупреждениям принца Бандара, пошел на сближение с Ираном. Ответом на что и стали, по всей вероятности, сценарии "Сахвы" в Сирии и Ираке. Характерная деталь: когда в декабре 2013 года глава МИД Великобритании Уильям Хейг и глава Пентагона Чак Хагель приехали на конференцию по региональной безопасности в Бахрейне, фактическом сателлите Саудовской Аравии, чтобы уверить монархии Персидского залива в том, что они и впредь будут их поддерживать, ответ министра иностранных дел Бахрейна шейха Халида ибн Ахмеда аль-Халифы был таким: "Вам не нужно нас заверять, вам нужно нас слушать, потому что мы хорошо знаем Иран". Итог же подвел сам наследный принц Бахрейна шейх Сальман бен Хамад: "Такое чувство, что Америка страдает шизофренией, когда имеет дело с арабским миром". Таким образом, примирения не произошло, и, вероятно, утрата монархиями Персидского залива доверия к Вашингтону не только могла, но и должна была привести Саудовскую Аравию к поддержке восстания в Анбаре.

Гражданская война в Сирии приобретает все более отчетливую религиозную окраску Фото: Mahmoud Hebbo, Reuters

Две исторические траектории, приведшие к восстанию в Анбаре, можно вкратце описать так. С одной стороны, в Ираке нарастало сопротивление суннитов политике иракского премьера Нури аль-Малики — в прошлом году предчувствие гражданской войны буквально витало над этой страной. По данным ООН, за 2013-й в ней погибло по меньшей мере 7818 мирных жителей и 1050 представителей сил безопасности — такого количества жертв Ирак не видел с 2008 года, когда бои между шиитами и суннитами достигли своего апогея. Поводом для восстания в Анбаре стал разгром в декабре 2013-го суннитского протестного лагеря в Рамади, который, по словам Малики, "превратился в штаб руководства "Аль-Каиды"". Однако сунниты оказали ожесточенное сопротивление, и премьер в итоге согласился вывести войска из городских районов. Тем не менее, как только военные покинули свои посты, боевики сразу же начали нападать на полицейские участки, освобождать заключенных из тюрем и захватывать оружие. На следующий же день Малики вновь распорядился ввести войска в Фаллуджу и Рамади, но было уже поздно.

С другой стороны вычищенные из Анбара в 2008 году боевики "Аль-Каиды" разбежались во все стороны, в том числе в соседнюю Сирию, где через несколько лет "арабская весна" предоставила им возможность возобновить джихад. 23 января 2012 года бежавшие в Сирию боевики иракской "Аль-Каиды" организовали с целью свержения режима Асада свою террористическую организацию — "Джабхат аль-Нусра", которая уже через год, в марте 2013-го, захватила город Ракка, центр одноименной сирийской провинции, которая граничит с Турцией. А в мае ISI, заявив, что свержение режима Асада должно быть подчинено ее главной задаче — строительству халифата, вызвала раскол в "Джабхат аль-Нусра", но добилась установления своего контроля над этим городом. В январе 2014 года они одержали в Ираке, по словам источников DEBKAfiles, свою самую значительную победу в сирийской войне, разгромив 3 января две отборные иракские дивизии, наступавшие на восставшие суннитские племена в Фаллудже и Рамади, первый из которых удерживают до сих пор. Таким образом, история 2006 года повторилась в новом варианте: вместо восстания суннитских племен против "Аль-Каиды" при поддержке американских войск сейчас происходит их восстание против шиитского правительства в Багдаде при поддержке "Аль-Каиды".

Если мятеж в Анбаре не будет в ближайшее время подавлен иракскими войсками, то, судя по все возрастающему масштабу бегства местного населения (140 тыс. человек за январь, 65 тыс. за его последнюю неделю), контролирующие сейчас Анбар и соседнюю с ним сирийскую провинцию Ракка боевики "Исламского государства Ирака и Леванта" (ISIL) подумывают о провозглашении там уже не правительства, а собственного государства. Что станет открытым вызовом Ирану, который никак не может допустить возникновения подобной бреши в контролируемой им оси. США, конечно, пошлют, точнее уже посылают, на помощь иракской армии свои дроны, но возвращать сюда свои войска они не намерены. Если же к военной интервенции прибегнет Иран, то это сразу же вызовет ожесточенное саудовское противодействие и приведет к открытой поддержке Саудовской Аравией если не самой "Аль-Каиды", то суннитских племен Анбара. Другими словами, фактический провал конференции "Женева-2" и особенно установление "Аль-Каидой" контроля над Анбаром и Раккой предвещают региону дальнейшее обострение и расширение ареала схваток между суннитами и шиитами.

Кто такие сунниты и шииты

Одним из главных противоречий в исламском мире является конфликт между суннитами и шиитами.

В исламе обычно выделяют три основных течения — суннизм, шиизм и ибадизм. В последнее время в качестве отдельной ветви рассматривается ваххабизм (салафизм), который ранее классифицировался как одно из направлений суннизма. Количественно доминирующее положение среди мусульман занимают сунниты (вместе с ваххабитами — не менее 80% верующих), шиитов насчитывается не более 20% (наиболее реалистичная оценка — 10-13%). Ибадизм распространен почти исключительно в Омане, где его исповедует от 50% до 75% населения (всего в стране живет около 3 млн человек), и значимой роли за пределами султаната он не играет.

Общее количество мусульман оценивается в 1,6 млрд человек (23% населения мира). Большинство суннитов и вообще мусульман (почти 1 млрд) проживают в Азиатско-Тихоокеанском регионе. На Ближнем Востоке, где сосредоточены шииты, на них приходится примерно половина мусульманского населения. Свыше 40% всех шиитов мира живет в Иране. Крупные общины (более 5 млн человек) существуют в Пакистане, Индии, Ираке, Турции, Йемене и Азербайджане.

Возникновение суннитов и шиитов относят к VII веку, когда после смерти пророка Мухаммеда ислам раскололся на несколько толков. Ключевые различия сводятся к тому, что шииты не рассматривают в качестве законных преемников Мухаммеда первых трех халифов, признавая таковым только четвертого — зятя пророка Али. Поэтому они не используют составленную до Али сунну (предание о жизни пророка) и разделяют догмат о "скрытом имаме", предопределяющем особую роль шиитского духовенства, которое независимо от мнения мусульманской общины.

Внутри обоих течений существуют подгруппы, оформленные как правовые школы (мазхабы), религиозные братства (тарикаты) или секты (например, исмаилиты и алавиты в шиизме). При этом доктринальные отличия неочевидны для самих верующих. Согласно опросу Pew Research Center, в формально суннитской Индонезии (страна с самым большим числом мусульман в мире) лишь 26% назвали себя суннитами, а 56% выбрали вариант "просто мусульманин". В то же время в некоторых ближневосточных странах значительная часть населения вовсе не считает шиитов мусульманами (в Египте таковых 53%, в Марокко — 50%, в Иордании — 43%).

Противостояние шиитов и суннитов вписано в институциональное оформление политических систем или выступает основным содержанием внутриполитического процесса большинства стран региона. В Ливане за общинами закреплены квоты в политическом руководстве: шиитам полагается пост спикера парламента, суннитам — премьер-министра. Аналогичная ситуация сложилась в Ираке, где шиит возглавляет правительство, а суннит — парламент. В населенной преимущественно суннитами Сирии политическая власть находится в руках шиитов-алавитов — абсолютного меньшинства населения (10%). Напротив, в заселенном на 75% шиитами Бахрейне правит суннитская королевская династия.

Шамсудин Мамаев

Источник: Ъ-Власть