Платформа
5 Февраля 2016

• Версия для печати

Фотографии, на которых видны трещины на корпусе платформы, сделаны с борта ледокола «Магадан». Эти снимки таинственным образом исчезли из уголовного дела Фото — архив

Само дело о нарушениях правил безопасности мореплавания, которое расследовали на Дальнем Востоке, слушается в Первомайском суде Мурманска, где живет большинство потерпевших. Как уже рассказывала «Новая» («SOS надо было подавать за полгода» в номере от 3 августа 2015), родственники погибших на буровой провели собственное расследование причин трагедии. Его выводы, подкрепленные документально, кардинально расходятся с итогами работы следователя Дальневосточного следственного управления на транспорте (ДВСУТ) Виталия Фердера.

Более того, в ходе слушаний вскрылось колоссальное количество процессуальных нарушений и фальсификаций. Именно из-за этих нарушений было заведено уголовное дело по ч. 2 ст. 303 УК РФ. Правда, дело возбуждено по факту фальсификации, а не в отношении конкретных лиц, и расследует его ДВСУТ, в производстве которого и было дело «Кольской». Получается, что управление ведет дело против себя.

Потерпевшие опасаются, что если оно и будет доведено до суда, то ответственным за фактическое исчезновение целого тома уголовного дела назначат следователя Фердера. А вот те, на чьих погонах звезды покрупней, ответственности избегнут. Это, например, непосредственный начальник Фердера, заместитель руководителя ДВСУТ Александр Демин, который вроде бы должен был контролировать ход расследования и который направил законченное дело прокурору. Между тем именно по рапорту Демина от 3 января нынешнего года возбуждено уголовное дело против его подчиненного. А поручено его вести другому подчиненному Демина — капитану юстиции Голуженко.

Наталья Дмитриева, дочь погибшего на буровой капитана «Арктикморнефтегазразведки» (АМНГР) Михаила Терсина, особого оптимизма в связи с новым расследованием не испытывает и советует «следить за руками фокусников». Она иронизирует по поводу того, как проницательный подполковник Демин, который, в отличие от участвующих в процессе мурманских правоохранителей, находится в тысячах километров от Первомайского суда, тем не менее усмотрел признаки фальсификации в документах, предъявленных на слушаниях. В тех самых документах, которые он же в суд и направил, скрепив своей подписью. Осталось только дождаться, когда обвинительное заключение по новому делу утвердит тот же самый прокурор, который подмахнул обвинение в крушении буровой.

Наталья с июля прошлого года присутствует на всех заседаниях по «Кольской», скрупулезно ведет записи. К концу года у нее накопился целый список допущенных следствием нарушений — 33 эпизода. С начала нового года он стал длиннее еще на 20 пунктов. Это подлоги показаний свидетелей и потерпевших, пропажа вещественных доказательств, поддельные подписи фигурантов и так далее. Дмитриева считает: на подлог следователь шел сознательно и, вероятно, по указанию сверху — для сокрытия истинных виновных в крушении, каковыми родственники погибших считают тогдашнего руководителя АМНГР Юрия Мелехова и его заместителя по флоту Василия Васецкого.

Они по делу проходят свидетелями. Допросить обоих удалось не с первого раза. Когда же бывшие топ-менеджеры АМНГР все-таки почтили суд вниманием, в интернете тут же появилось «групповое» фото гособвинителя и Мелехова в кафе — они чаевничали за одним столиком. Адвокат потерпевших заявил гособвинителю отвод, но суд его отклонил.

Пока на скамье подсудимых Борис Лихван и Леонид Бородзиловский — руководители среднего звена, находившиеся на предприятии во время опасной, запрещенной правилами буксировки. Вышестоящее начальство, отправив «Кольскую» в последний путь, просто разъехалось и выключило телефоны. Чтобы сгладить острые углы, торчащие из гладкого обвинения, в деле были отрехтованы десятки документов.

Например, Наталья Дмитриева обнаружила, что в протоколе ее допроса от 03.02.2012 в материалах уголовного дела, присланных в суд, отсутствует последний абзац, в котором Дмитриева сообщает, что у нее есть отцовский диск с архивом документов о «Кольской», и предлагает его следствию. Но в копии протокола, находящейся в Первомайском суде, этого абзаца нет.

Этот эпизод не мелочь. Среди вещдоков, направленных в суд, нет и диска с архивом Михаила Терсина — отца Натальи Дмитриевой. Между тем это уникальная подборка документов, дающая представление о том, кто из сотрудников АМНГР отвечал за буксировку, как и когда принимал решения. Кроме того, на диске были фотографии трещин в корпусе буровой (снимки сделали сотрудники Морского регистра). Причем в имеющейся у потерпевших электронной копии уголовного дела, которую следователь предоставлял для ознакомления, диск упоминается.

Обнаружив разночтения, судья Первомайского суда Коренкова по ходатайству Дмитриевой сделала запрос в ДВСУТ с требованием выслать утерянный вещдок. Но получила ответ за подписью все того же подполковника Демина: диска, изъятого у потерпевшей, в ходе осмотра кабинета следователя не обнаружено. Демин пишет: «Из объяснений Фердера следует, что диск должен находиться в уголовном деле». Конечно, должен, поэтому суд и запрашивает…

Кроме того, уже в ходе процесса выяснилось, что вместо приобщенного к делу диска с фотографиями трещин на корпусе буровой, сделанных с борта ледокола «Магадан», имеется подложный диск с другими фото. Подменен целый том дела — №25, в котором на 228 листах содержались материалы проведенной Сахалинской транспортной прокуратурой проверки по факту крушения «Кольской». Том есть, только состоит он из совершенно иных документов.

Наталья возмущена и тем, что в деле старательно обходится вниманием тема технического состояния платформы, а люди, которые могли бы выступить экспертами или важными свидетелями, несмотря на многократные просьбы потерпевших, так и не были допрошены следователем. Их показания впервые прозвучали в суде. Например, дефектоскописта Амурского судостроительного завода Николая Дудина, который перед последним бурением «Кольской» выезжал в Магадан ее ремонтировать. Он, в частности, сообщил, что никакой дефектоскопии перед буксировкой не делали, потому что в аэропорту у специалистов отобрали реагенты. Не было и полноценного ремонта. По словам Дудина, уже тогда, в августе 2011 года, в корпусе были щели такой ширины, что в них можно было свободно просунуть руку. Об этом докладывали начальнику буровой, представителям АМНГР и магаданского филиала Морского регистра. Все были в курсе, что конструкция может затонуть даже в спокойной воде.

«Там были металлические листы, пораженные трещиной, нужно было их заменить. Была целая сеть из небольших трещин, по 500 мм. И с правого борта одна большая трещина была. Носовая была, там параллельные две от борта начиналась, и заканчивалась разрывом — трещина была страшная», — свидетельствовал Дудин.

Тогда же, в августе, трещины быстро заварили (свидетель Дудин назвал этот ремонт «сплошным отклонением»), и Морской регистр в Магадане признал буровую годной к эксплуатации до 31 августа 2012 года. До этого дня она не доживет — утонет через четыре месяца в Охотском море.

Источник: Новая газета