Академик РАН - это пожизненно
24 Ноября 2016

• Версия для печати

Президент Путин, обнаружив в рядах академиков РАН немало чиновников, а именно, некоторых силовиков, и начмедов, очень удивился: "Разве все они великие ученые?" И постановил: "Пусть выбирают, быть академиком или остаться на государственной службе".

Теперь академики-чиновники рады были бы остаться на госслужбе, где сытно, и отказаться от академического звания, но, увы, Устав РАН не предусматривает выход из академиков. Это пожизненно.

Источник в Российской академии наук (РАН) рассказал, что, в случае обращения чиновников, избранных в состав членов РАН, с просьбой лишить их академических званий, этого не будет. «Нет, этого не произойдет, устав академии этого не предусматривает»,— приводит «РИА Новости» ответ источника на соответствующий вопрос. «Но ни одного обращения пока не было. И эти обращения вообще не будут приняты, потому что они не соответствуют уставу (РАН)», — добавил собеседник агентства.

Ранее президент России Владимир Путин высказал недовольство результатами выборов в РАН. Причиной критики стало избрание высокопоставленных представителей госслужбы, - пишет "Ъ".

-------------------------------------------------------------------------------------

23 ноября президент России Владимир Путин провел заседание Совета по науке и образованию, на котором была представлена стратегия научно-технологического развития России. О том, почему против стратегии высказался президент РАН Владимир Фортов, о том, кто возражал ему, и главное — о том, почему президент в конце заседания объявил об удивительном решении уволить с государственных должностей 11 членов-корреспондентов РАН и трех академиков,— специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ, которому это разъяснил сам Владимир Путин.

Владимир Путин в своем заключительном слове перешел, по его словам, к технически-кадровым решениям. Речь шла об академиках и членах-корреспондентах РАН, которые работают на госслужбе, при этом баллотировались в академики и членкоры (это выборные должности) и стали ими две недели назад. Таких, по данным "Ъ", 14 человек: 11 членкоров и 3 академика. Вот их-то поступок и заинтересовал Владимира Путина.

— Некоторые коллеги наши,— сказал президент,— из управления делами президента, из Министерства образования, из Министерства внутренних дел, из Министерства обороны, из ФСБ и других ведомств приняли участие в избрании и были избраны.

Владимир Фортов молчал. Он и представить не мог, что президент повернется к нему с такими словами.

— Владимир Евгеньевич, у меня вопрос к вам и другим представителям Академии наук. Зачем вы это сделали? Они такие крупные ученые?

Президент РАН по-прежнему молчал.

— Это был первый вопрос. И второй вопрос. Что мне теперь с этим делать?.. Думаю, что я должен буду предоставить им возможность заниматься наукой, потому что, судя по всему, их научная деятельность гораздо важнее, чем исполнение каких-то рутинных административных обязанностей в органах власти и управления.

Президент пояснил, что "в прежние времена у нас много представителей различных уровней власти принимали участие в выборах в Академию наук, в том числе высшие должностные лица".

Владимир Фортов, наверное, не понимал, что он сейчас должен сказать. Но понимал, что любой ответ будет самоубийственным.

Потом он, наконец, сказал, что на самом деле этих людей выбирали.

— Значит, они все-таки крупные ученые, так ведь?

Президент РАН вынужден был согласиться.

— Тогда вы меня избавляете от следующего вопроса,— кивнул господин Путин и предложил этим ученым и дальше заниматься делом своей жизни и только им, а не работой в органах власти.

Владимир Фортов, кажется, совершенно не мог опомниться. Он не ожидал, безусловно, что все произойдет именно так, а по данным "Ъ", вообще не ожидал, что это произойдет и что президент с вопросами "Зачем вы так поступили?" и особенно "Что мне теперь делать?" обратится лично к нему.

После хотя бы одного из таких вопросов можно и, скорее всего, нужно смело подавать в отставку и быть при этом уверенным, что она будет принята. В конце концов академик Фортов прекрасно знал о том, что происходит.

Все чиновники, которые подали заявки на участие в выборах в РАН, были письменно уведомлены о том, что есть рекомендация президента специально для них: не принимать участия в выборах. Более того, они получили и саму эту рекомендацию. И с каждым из них после этого не один раз говорили, например сотрудники управления президента по научно-образовательной политике и, как говорится, по-честному предупреждали о последствиях. И несколько человек в последний момент (а были те, кто сделал это совсем в последний момент) отказались от этого намерения.

А некоторых других в Академии наук, по информации "Ъ", отговорили это делать, ссылаясь на то, что это все несерьезно и что есть более точная информация: никто на это на самом деле внимания обращать не будет. Видимо, отсюда родом и фраза президента, обращенная к господину Фортову: "Зачем вы это делали?"

А вот замминистра образования Алексей Лопатин, не так давно пришедший в ведомство из науки, где был не последним человеком и, видимо, услышав о том, что за всем последует, проконсультировался, как сообщают источники "Ъ", со своим руководителем в министерстве и услышал, как ни странно, примерно то же самое, что говорил и Владимир Фортов.

Надо отдать должное Алексею Лопатину: он больше поверил коллегам из администрации президента и при этом сделал сознательный выбор: решил заниматься наукой.

Таким образом, для него приговор президента не стал сюрпризом.

— Теперь, конечно, многие будут уверены, что президенту такое решение подсказали доброжелатели, которых много у РАН,— сказал мне потом помощник президента Андрей Фурсенко, и было понятно, что он понимает, каких доброжелателей много у РАН (Прежде всего, видимо, в РАН будут говорить о самом Андрее Фурсенко, который надолго задержался у президента перед началом совета.— А. К.).— Уверяю вас: это исключительно его решение. Только его.

Впрочем, в этом можно и не сомневаться: нетрудно представить себе, какие чувства испытал господин Путин, когда его мнение, его, можно сказать, человеческую рекомендацию просто проигнорировали. Такое не могло остаться безнаказанным. Тут уж бессмысленно было подсказывать ему ни с той, ни с другой, ни с какой-нибудь вообще стороны. 14 смелых (в крайнем случае запутавшихся, передоверившихся, обознавшихся или каких-нибудь еще) были обречены.

Между тем среди тех, кто снял свою заявку, когда было уже почти совсем поздно, был, по данным "Ъ", даже один министр федерального правительства. У него хватило административных навыков все-таки понять, что лучше не уходить в эту историю с головой. Хотя, рассказывают, академиком этот человек очень хотел стать тоже.

Похоже, что между администрацией президента и Академией наук отношения наконец-то обострились как никогда. Более чем верные признаки этого можно было заметить и в начале заседания ставшего уже историческим, по моему мнению, совета.

Президент выступил, сказал несколько добрых слов о стратегии научно-технологического развития России. Стратегия это создавалась несколько лет. Последнее время шли интенсивные совещания по этому поводу. Только президиум совета собирался девять раз меньше чем за три месяца. Согласовывались мельчайшие уже детали, поскольку обо всем остальном договорились раньше, и никто не возражал.

Присутствовал на этих заседаниях и Владимир Фортов. По словам одного из участников совещания, он был полностью согласен со всеми ее положениями, и только когда на последней встрече стали говорить о том, что теперь надо разрабатывать механизм реализации стратегии и что пора начинать, Владимир Фортов вдруг сказал, что сначала надо бы со стратегией разобраться, а что касается тактики, так когда-нибудь, конечно. придет и ее черед.

На это другой участник совещания заметил, что лучше бы начать прямо сейчас, потому что очень хочется при жизни увидеть, что из этого получится, а люди в этом проекте собрались что-то не очень, как правило, молодые. И Владимир Фортов согласился: спорить тут было и в самом деле нечего.

Президент в начале совещания произнес ритуальные слова: о том, что документы придан особый статус, и что он приравнен к Стратегии национальной безопасности, и что это взвешенный документ, результат многомесячной работы сотен людей и десятков организаций. Владимир Путин предложил "поддержать уровень расходов на фундаментальную науку в процентах от ВВП":

— Сэкономив здесь сегодня, мы будем, безусловно, безнадежно отставать завтра — и допустить этого не можем. Поэтому наряду с бюджетными средствами мы направим и внебюджетные, чтобы в целом сохранить объем финансирования фундаментальной науки в процентах от ВВП в ближайшие два-три года.

В результате широкого, открытого обсуждения стратегии, добавил он, выработана консолидированная позиция ученых, государства, бизнеса относительно приоритетов для науки, сформулированы цели на ближайшую перспективу.

Таким образом, Владимир Путин был уверен, что никаких сюрпризов, кроме того, что приготовил напоследок он сам, не будет.

— Нужно,— сказал он,— прежде всего, создать мощную технологическую базу, чтобы обеспечить опережающий рост экономики и глобальную конкурентоспособность отечественных компаний, вывести на новое качество медицину и сельское хозяйство, ускорить освоение наших территорий, включая Арктику и Дальний Восток России.

В этом, видимо, состоял главный и эксклюзивный смысл стратегии: впервые ее задачей было не стараться сформулировать, что, собственно говоря, происходит с наукой как таковой и как ей в связи с этим развиваться дальше, а было предложено соответствовать вызовам экономики и опережать их.

— Надо раз и навсегда отказаться от практики размазывания бюджетных ресурсов тонким слоем между исследовательскими организациями. Деньги должны выделяться эффективным коллективам на основе конкуренции, конкурсного отбора с тем, чтобы мы рассчитывали на получение нужного нам конечного результата.

Это опять был кивок в адрес РАН, которая предпочитает "практику размазывания тонким слоем", ибо иначе многие ее организации просто и быстро прекратят существование. Собственно говоря, реформа РАН направлена на то, чтобы избавиться от таких организаций и их имущества. А ФАНО, созданная указом президента для управления активами РАН, и вообще для этого прежде всего и существует. Именно этим Владимира Фортова ФАНО в том числе не устраивает.

Владимир Путин предложил выступить своему помощнику Андрею Фурсенко, который признался, что "обсуждение шло непросто, но в итоге проект стратегии был согласован с правительством, принят профессиональным сообществом. Это не значит, что не осталось каких-то редакционных добавлений, я согласен, но в целом проект принят".

Андрей Фурсенко знал, очевидно, что редакционные добавления есть, например, у вице-премьера Аркадия Дворковича, который намеревался некоторые из них озвучить.

Все шло так, как и было предначертано основным сценарием. Но тут Владимир Путин дал слово Владимиру Фортову.

Прежде всего президент РАН попросил главу президентской администрации Антона Вайно, который сидел между ним и президентом, передать Владимиру Путину книгу в бордовом переплете. Антон Вайно сделал это. Книга называлась "Избранные статьи и доклады". Это были статьи и доклады академиков. Внутри имелась подпись: "Глубокоуважаемому Владимиру Владимировичу (каждое из этих трех слов подчеркнуто.— А. К.), с благодарностью, симпатией и наилучшими дружескими пожеланиями". И размашистая подпись господина Фортова.

Владимир Фортов претендовал на многое. Теперь он ждал реакции президента. Впрочем, пока ее не было. Владимир Путин внимательно прочитал пропитанную теплотой к нему подпись и даже не кивнул и не посмотрел с ответной симпатией или хотя бы благодарностью в сторону автора если не всей книги, то хотя бы подписи к ней.

Тут Владимиру Фортову, который таким образом, похоже, готовил плацдарм для своего выступления, пора было выступать. И тут выяснилось, что все, что говорил на последних совещаниях, не имеет ни какого отношения к тому, что он думает на самом деле.

А потом, после некоторой паузы, Владимир Путин обратился лично к Владимиру Фортову с идеей по поводу госчиновников, которые увлеклись академической наукой.

Владимир Путин уже выходил из зала, когда я спросил его, - пишет Андрей Колесников:

— Что же вам теперь делать? Что будет с чиновниками, о которых вы сказали на совете? Вы их уволите?

— Да,— рассказал президент.

— И с какой формулировкой?

— Я подумаю,— пожал он плечами.— Это юристы должны предложить.

Вынудив господина Фортова признать, что чиновники являются прежде всего большими учеными, он и предложил им заняться большой наукой, и от этого предложения ни один из них уже не откажется. Теперь он даже настаивал на том, что они молодцы: прошли жернова таких выборов!

— Год назад, в декабре прошлого года,— продолжал президент,— я в письменном виде рекомендовал этого не делать: не избираться в Академию наук. Значит, если кто-то посчитал, что для него важнее заниматься исследовательской деятельностью, ну значит, действительно, эти крупные ученые, работая по своему направлению, они принесут гораздо (он сказал так: "Гора-а-а-а-здо!...") большую пользу стране, обществу, чем исполняя рутинные фукнции в руководящих органах по линии государственных структур!