Миллиардер мотает срок
24 Июля 2003

• Версия для печати

Почти никто в России и мире не знает, что в колонии-поселении в Краснодарском крае отбывает четырехлетний срок исправительных работ один из самых богатых людей на Земле Михаил Александрович Загребельный.

Личное состояние его, размещенное в золотых сертификатах и ценных бумагах на нефть, газ и цветные металлы в лучших мировых банках, составляет 14,7 миллиардов долларов США!

О Михаиле Загребельном впервые я узнал от людей в Госдуме, которые любили этого Загребельного как родного и ухаживали за ним, как за английской королевой. Его выпускали из зоны, где он мотал срок, по особой просьбе депутатов, входящих в Комиссию по коррупции. В эти дни Загребельный, облаченный в строгий темно-синий костюм, ходил по Госдуме без охраны, и никто не мог представить, что в облике этого человека сконцентрировалась вся экономическая суть «государственного управления экономикой». Заключенный Загребельный был и есть держателем самого большого общака России...

А прошедшей зимой, в феврале, я вдруг увидел по телевизору документальный получасовой фильм, снятый особо одаренными операторами ФСБ, о группе мошенников, которые пытались обмануть государство, вывозя золото контрабандой с приисков за границу. Суммы, которые они пытались присвоить, были смехотворно малы. Но у них ничего не вышло. В фильме мошенников, в том числе респектабельного профессора Загребельного, вывели группкой жалких и побитых временем старичков-разбойников, которых своевременно разоблачили простые и честные люди в погонах и справедливо наказали. «Вот здесь, - говорил толстый ведущий фильма,- лежало ЗОЛОТО!» - и показывал на вонючий пустырь и давно заброшенный рудник.

Поучительный фильм показали по одному из центральных ТВ каналов прошлой зимой в лучшее вечернее время. Он оставил ощущение какой-то недосказанности и лихой выдумки.

Потом знакомый депутат из Госдумы уже весной рассказал, что, оказывается, Загребельный опять в Москве «на каникулах» и ходит на допросы в Генеральную прокуратуру как на работу. Я приложил все усилия, чтобы встретиться с персонажем фильма, тем более, что мне сказали, он один из самых богатых людей на сегодняшний день в мире.

Встретиться оказалось не просто. День у миллиардера, выпущенного из колонии на допросы, был расписан буквально по минутам. Наша первая встреча произошла в фойе Государственной Думы. Я увидел невысокого крепкого человечка, одетого в безупречный дорогущий костюм с белой рубашкой и дорогим элегантным галстуком. У него непрерывно названивал мобильный телефон, выплескивая мелодии Моцарта. Его буквально разрывали на части деловыми встречами.

«Ну, и как вам фильм, который прокрутили по телику?» - задал я первый вопрос богачу.

Загребельный взорвался и начал с ходу очень напористо перечислять полные несуразности кадры телефильма, в котором, например, показывали авиабазу НАТО, а голос за кадром уверял, что этими самолетами пытались совершить контрабандный вывоз.

- Это все заказуха, чтобы увести дело от сути. Вы лучше приезжайте ко мне в гостиницу, я вам все подробно расскажу, - сказал на прощанье подпольный миллиардер и отправился на очередной допрос.

Дважды по нескольку часов вел я беседы с узником колонии-поселения Михаилом Загребельным, все пытаясь выяснить у него формулу финансового успеха и происхождение его капиталов. Я услышал и патриотическую поэму о культе доллара и фондовом обеспечении рубля, и лекции о фондорыночных механизмах, и рассказы о русском купце Леденеве, который первый в мире применил концентрацию капитала в руках доверительного собственника. Но узнать, откуда у него, у Загребельного, скромного ученого по системам АСУ из Краснодара, такие полноценные активы, мне так и не удалось. В ответ на прямые вопросы бывший ученый начинал размахивать руками и читал такие лекции о патриотизме, что приходилось выключать диктофон, экономя пленку. Вот интервью с историей взлета и падения миллиардера.

- Михаил Александрович, если вы упорно не желаете рассказать, откуда у вас появились за границей такие деньжищи, то хотя бы поведайте, как разворачивалась история этих активов, что с ними сейчас, где они, кто ими распоряжается?

- В сентябре 1996 года закончилось размещение моих активов в «Кредит банк Бельгии». Одновременно я даю банку распоряжение заблокировать активы в пользу гонконгско-шанхайской финансовой группы, которая дала четкое подтверждение на выделение средств под российские программы блокировки этих активов. Подтвердил свое участие в финансировании этих программ и «Дойчебанк». Но банк мои распоряжения не выполнил. Попытки провести это решение через судебного исполнителя к успеху не привели. Пошла игра помимо меня. Я привлекаю к делу крупнейшую европейскую юридическую компанию «Штип симон монах диод». Эта компания делает проверку банка, составляет реестр и подтверждает, что я действительно тремя траншами заложил активы, а банк выдал мне депозитарные расписки на всю сумму в семь миллиардов триста миллионов долларов.

Я обвинил бельгийцев в мошенничестве и нарушении межправительственных соглашений. «Кредит банк Бельгии», несмотря на все доводы, не выполняет моих требований. Мало того, 22 ноября 1996 года банк выпускает облигации, которые, если отбросить мои активы, в четыре раза превышают возможный норматив. То есть попросту основывают эмиссию акций на моих, а не на своих активах. Облигации выпущены двух сроков погашения: 1996-2000 год и 2000-2004 год. Вот такая открытая махинация по всем международным законам. А сам банк с 80-го места скаканул на 56 место в мировом рейтинге, благодаря моим активам.

- А что бельгийцы? Как прореагировали на ваши разоблачения?

- А никак! Пришлось жаловаться Федеральной резервной системе США. В Вене с их представителями пришлось подписать соглашение на блокировку моих бельгийских активов, которые хранятся в долларовом выражении. Где капиталы в долларах, там американцы очень жестко отстаивают свои интересы. После этого американцы дали подтверждение на выделение мне семи миллиардов долларов для реализации российских программ под мои активы.

Бельгийцы, видя, что меня не остановить, потому что спорить с Федеральной резервной системой США никто не хочет, так как американцы сами могут вмешаться в дела банка, решили завести на меня уголовное дело и заблокировать движение средств. Но сделали это они руками наших славных правоохранительных органов. Следственный комитет МВД России 19 июня 1996 года возбуждает уголовное дело, в этот же день выносится постановление о моем аресте и аресте моего имущества. И все за один день! Поскольку времени на сбор компромата не было, то мне приписали два эпизода о нанесении моей фирмой в Лихтенштейне ущерба двум нефтяным британским компаниям. А спустя почти два месяца, только 12 августа 1997 года выносится постановление о привлечении меня в качестве обвиняемого.

В сентябре по документам, не имеющим юридической силы, меня пытаются арестовать власти Австрии. Сначала австрийцы очень удивились, так как спор между лихтенштейнской и британскими фирмами как бы не должен представлять для них интереса. Тогда заместитель Генерального прокурора РФ Михаил Катушев пишет представление в Минюст Австрии о том, что Загребельный разрушает финансовую систему Европы и занимается наркобизнесом. И описывает такой эпизод, что я якобы в 1995 году за тридцать миллионов долларов купил пароход, который был задержан испанскими властями с 62 килограммами кокаина. Это все есть в моем уголовном деле, том 1-й, письмо от 22 августа 1997 года. Австрийцы обращаются в Интерпол, но такого дела там не числится. Австрийцы, оправдываясь передо мной, арестовывают меня с заверениями, что не имеют ко мне претензий, но в австрийской тюрьме держат по просьбе Генпрокуратуры, чтобы я не убежал из России!

В австрийском суде я спрашивал: «Австрия является субъектом Российской Федерации, что меня задерживают по надуманным обвинениям?» Но австрийский суд четырежды выносил постановление с формулировками русской стороны. Меня начали шантажировать, и судья Биргит Кайл предлагает мне принять австрийское гражданство, поскольку я, по ее словам, буду расстрелян на трапе самолета в Шереметьево. Я отказываюсь, и тогда Земельный суд Вены выносит постановление, что поскольку между Россией и Австрией нет никакой договоренности об оказании правовой помощи, то нет оснований для отказа в экстрадиции господина Загребельного в Россию. То есть диаметрально противоположный вывод статье 6 «Венской конвенции по правам человека», которая гласит, что любая страна не имеет права выдавать человека, если нет на то оснований.

Меня привозят в Россию. Начинают выдавливать показания без предъявления обвинений. Следствие интересует происхождение и возникновение моих активов. Я прошу выдвинуть против меня обвинения, а не разбирать обиды британских компаний к лихтенштейнцам.

- А где вы все это время находились и как пытались отвергнуть обвинения?

- Все это время я сидел в четвертом «Петровском» корпусе «Матроской тишины», в котором сидели до меня гэкачеписты Язов, Лукьянов и другие.

Защищаясь, мне удалось восстановить схему многих хищений. Например, как растаскивалась государственная компания «Роснефть». Нефть вывозилась из России якобы на экспорт, потом якобы возвращалась, хотя никуда она не вывозилась, но по их бумагам якобы возвращалась, но уже как иностранный продукт, продавалась, а средства переводились в оффшор на остров Мэн в компанию «Петролеум Лиметед». Понимаете, государственная нефтяная компания - это кошелек людей власти?

Оказалось, что этот эпизод упирается в фамилии первых лиц страны, которые и участвовали в растаскивании «Роснефти». Например, в документах фигурируют фамилии Виктора Степановича Черномырдина, бывшего главы МВД Анатолия Куликова и прочих.

Во время суда, как только это стало известно, этот эпизод с меня сняли. Его рассматривать не стали. А взамен этого эпизода мне приписали эпизод с разорением банка «Ивановские ситцы». Хотя по этому делу нет постановления о возбуждении уголовного дела и нет постановления об объединении с моим делом. Банк разворовали узбеки в 1995 году, которые теперь под крышей МВД и получили российское гражданство. Но суду на это наплевать! Все это возникает в 1998 году. А годом раньше Генеральная прокуратура четырежды официально выдает гарантии Австрийской Республике о том, что я не буду подвергнут уголовному преследованию помимо тех эпизодов, которые указаны в запросе Генпрокуратуры в Австрию. Но в моем заключительном обвинении на суде фигурировало уже семь совершенно новых эпизодов. Вот так Россия и наш суд выполняют свои обязательства перед своими западными партнерами!

- А кто вел ваше дело?

- Дело вел старший следователь по особо важным делам, полковник Зимарин Василий Семенович. Этот следователь известен тем, что «успешно» провел расследование по чеченским авизо. Он же вел дело банка «СБС - Агро» по делу Смоленского. Результаты всем известны.

- И где сегодня этот следователь?

- Перед началом моего суда зимой 2002 года всю бригаду Зимарина расформировали, кого уволили на пенсию, кого перевели. Уволили и надзирающего прокурора. Сам полковник и его коллеги пристроены в службу безопасности нефтяной компании ТНК. Которая, как отмечалось вашей газетой «Стрингер», создавалась не без участия моих активов. Теперь вам должен быть понятен смысл моего уголовного преследования.

- Но вы утверждаете, что многие гиганты отечественного частного капитала созданы на средства и кредиты, которые брались под ваши активы в Бельгии?

- Посмотрите и проверьте, в каких отраслях России является инвестором «Кредит банк Бельгии». Это: «Норильский никель», «Красноярский алюминий», гиганты нефтяной отрасли. Там, где у нас возникают имущественные конфликты - везде присутствует след этого банка.

- Михаил Александрович, но за вами же записано, как мне известно, активов на 15 миллиардов долларов, 7 с гаком - это в золоте, а остальное в активах на нефть, газ и цветные металлы.

(Небольшая заминка и пауза, и снова Загребельный с напором начинает.)

- Пятнадцать миллиардов к делу не относятся. Что мы хотим показать? Мы хотим показать необходимость реорганизации Следственного комитета и Генпрокуратуры или личность Загребельного? Я всего лишь жертва беспредела тех, кто растаскивает страну. Героя из меня для народа не сделаешь. Я рядовая жертва воровства изменников, которые работают на иностранные державы. Статья 275 Уголовного кодекса гласит, что работа граждан России в пользу иностранных государств, компаний и их граждан в ущерб экономической безопасности России квалифицируется как государственная измена.

Активы размещены в Европе, их чистоту, легальность и дееспособность проверили многие финансовые институты Европы, и 1 октября 2001 года Торгово-промышленная палата Евросоюза выдала сертификат качества на активы, размещенные в Бельгии. Волей Генеральной прокуратуры и Следственного комитета МВД эти капиталы работают не на Россию, а на Запад. Вопрос, сколько они получают за воровство наших средств? Эти ресурсы работают не на Россию, а на других усилиями русских правоохранительных органов. Они заморозили семь миллиардов долларов, которые продолжают работать в пользу бельгийцев. Они освободили лихтенштейнскую компанию от арбитражных пошлин в российский бюджет на сумму в 450 миллионов долларов, по моему делу к фирме «Агроханзе».

- А после выхода на свободу вы сможете уехать, взяв другое гражданство?

- При сохранении таких же «покровителей» в Генпрокуратуре не смогу. Придумают что-нибудь другое, но из рук не выпустят.

Прокуратура - это отдел по отмыванию

Чтобы разобраться в рассказах Михаила Загребельного, мне пришлось искать людей, которые знают суть этого запутанного дела. Спустя почти полтора месяца после незабываемых встреч с мультимиллиардером мне удалось поговорить с работником Генеральной прокуратуры, который, взяв с меня всяческие обещания, что его имя никогда не будет известно, так прокомментировал ситуацию.

- Прокуратура интересуется деньгами Загребельного очень! Под его активы можно брать неограниченные кредиты. Загребельный - как золотое яйцо. Его берегут.

Прокуратура - это деловые люди и адвокаты преступного мира. Следователей, проявлявших принципиальность и профессионализм, изгоняют из органов.

Михаил Загребельный поставлен в очень сложные условия: он должен объяснить происхождение 14,7 миллиардов долларов, лежащих на его имя в бельгийском банке, в банках Лихтенштейна и других стран. Их происхождение отнюдь не такое, как он вам расписывал, этот колоссальный капитал возник не из воздуха. У него есть четкое происхождение. Одна, но очень важная деталь в деле Загребельного: ценные бумаги, которыми орудовал на финансовом рынке Михаил Загребельный и его сообщники, печатались на фабрике «Госзнак» в Москве. Но такая организация, как «Госзнак», без соответствующих письменных указаний из правительства бумаги от имени России печатать не будет.

Загребельный вынужден утверждать, что якобы только он причастен к происхождению капитала. Беря всю ответственность на себя, он изображает из себя гения фондового рынка. Он ведь сам золото не вывозил. На вывоз давали разрешение Минфин и Гохран. А все операции контролировали спецслужбы. Это уже установлено. Загребельный должен указать чиновников, которые разрешали совершать эти операции, а это фактически первые лица государства того времени. Они давали разрешение на вывоз сотен тонн золота самолетами. Допрошены и имеются показания членов экипажей транспортных самолетов, которые развозили около восьмисот тонн золота по странам и континентам. Летали даже в Австралию!

В Генеральной прокуратуре имеются показания заместителя министра финансов, который давал разрешения на вывоз золота, как государственного. Но после перелета через границу государственное золото оформлялось сертификатами частного капитала на физические лица. Одним из таких лиц был «честный сиделец» Михаил Загребельный. Он - подставная фигура, просто кукла. А когда он попытался воспользоваться крохотной частью записанного на него капитала и выписал себе параллельный сертификат на 500 тысяч долларов, его повязали. Потому что ему не полагалась такая пайка, и он отмусолил себе втайне от истинных хозяев и контролирующих правоохранительных органов. Загребельного обвинили в мошенничестве, судили и упекли на четыре года. Чтоб знал, как теперь говорят высшие чиновники государства, «кто в лесу хозяин».

Загребельный в начале девяностых годов занимал государственную должность начальника центра АСУ Министерства сельского хозяйства. Министром в то время был Геннадий Кулик, ныне депутат Госдумы. В 1992 году Минсельхоз при участии Центробанка через «Агробанк» провернул махинацию с кредитом на 6 миллиардов рублей. Управляющего «Агробанка» Лихачева в 1995 году убили. Убили, как считают следователи, для того, чтобы спрятать концы в воду очень крупных хищений государственных средств через эту структуру.

Скажу вам больше, когда стали чуть глубже копать дело Загребельного, выяснилось, что таких, как он, то есть никому не известных «сверхбогачей» в России еще четыре или пять человек. В мире их имена известны очень узкому кругу лиц, и они не входят ни в какие официальные списки мультимиллиардеров. Вот так ходят-бродят среди нас в ботиночках со стертыми каблуками миллиардеры, на которых записаны громадные средства, а кто их использует в своих корыстных целях, этого я вам пока сказать не могу...

«Stringer» продолжает расследование на тему «денег Загребельного».