Малютки для «бессмертных»
9 Мая 2002

• Версия для печати

У Полины Дашковой в числе прочих творений есть детектив, фабула которого состоит в следующем. Существует некий подпольный абортарий, куда беременных женщин с большим сроком направляют на искусственные роды. Из младенцев делают лекарства для омоложения богатых старцев.

Малыш еще живой, в околоплодном пузыре

Сюжет настолько страшный, что казался абсолютным вымыслом. Но оказалось, что Дашкова была недалека от правды. Из неродившихся детей давно и успешно научились делать пилюли, помогающие повернуть время вспять.

Как производят омолаживающие препараты из тканей неродившихся младенцев? Человеческие зародыши растирают в суспензию в аппарате типа мясорубки, добавляют специальный раствор. Бывший наш президент Борис Ельцин становился от такого лечения как живчик. Министерство здравоохранения в октябре 2001 года даже специальные приказы выпустило №386 и 387, которыми устанавливался порядок определения эффективности препаратов в обход Фармацевтического комитета и Комитета по биоэтике Минздрава. Об этом стало известно совсем недавно.

Препаратами из младенцев пользовались сильные мира сего: почти все генсеки начиная с Брежнева, коммунистические тираны Китая, Вьетнама, Кореи, Кубы и многие знаменитости США. Правда, Брежнева мало интересовал цвет лица, для него главное было «чтобы стоял». Результатом постоянного пичкания гормонами типа «виагры» стало полное атрофирование остальных жизненного важных органов руководителя застоя. Кстати, препарат «Виагра», который рекламируют как панацею от половой слабости, разработал еще в 30-х годах советский ученый, муж скульптора Мухиной профессор медицины Алексей Замков.

После Второй мировой войны на основе опыта, накопленного нацистскими медиками в лабораториях и лагерях для военнопленных, где человеческий материал был не ограничен, начался новый бум в поисках эликсира молодости.

Известно, что в России член-корреспондент Российской академии медицинских наук Геннадий Сухих, который появился у трона, с 1997 года омолаживает президента Ельцина препаратами, сделанными из человеческих зародышей. При этом первый наш президент подобно Кощею Бессмертному удивляет россиян всего мира, постоянно появляясь на людях и по телевизору в совершенно разных видах: то он глубокий старец, едва двигающий ногами, с немотивированной улыбкой, то бодрячок, с гладенькой кожей лица и осмысленной речью.

Справка «Стрингера»:

Особый («фетальный») гемоглобин, встречающийся только в крови зародыша, открыл в конце XIX века профессор Кербер. Во время опытов с кислотами и едкими щелочами Кербер установил поразительную устойчивость фетального гемоглобина - он, как золото, не разрушался при воздействии сильных кислот. За рубежом, в частности, во Франции и Германии, фетальная терапия запрещена как безнравственная. Произошло это после того, как некоторые женщины, делающие себе инъекции «молодости», умерли. Бизнес, связанный с фетальной терапией, преступен по сути. Чтобы размалывать в мясорубках живых человечков, нужно обладать железными нервами и крепкой психикой. Современные парацельсы оценивают свой труд очень и очень дорого. Одна порция «взвеси» стоит до 2-х тысяч долларов.

О том, как действуют на организм человека препараты из фетальных тканей, рассказывает врач одного из родильных домов, пожелавший остаться не известным для читателя.

- Точной информации, как действуют на организм человека препараты из фетальных тканей, не существует, - ошарашил он.

- Что же заставляет людей платить такие деньги за якобы чудо-уколы?

- Во-первых, существует устойчивое мнение, что если дорого, значит эффективно. Во-вторых, организм все-таки реагирует на такое лечение. Наступает возбуждение, повышается тонус - некоторые медики считают, что это скорее явление плацебо (то есть пустышки). Но человеку кажется, что он после инъекции чувствует себя намного лучше. А через какое-то время он повторяет уколы. И просто попадает в психологическую зависимость.

- Как известно, Россия занимает одно из лидирующих мест в мире по количеству абортов. Причем в нашей стране прерывать беременность можно и на больших сроках - до 22 недель. Через вашу больницу проходит много пациенток. А куда же деваются - извините за выражение - отходы производства?

- Абортная кровь, плацента, останки эмбрионов - настоящая обуза для медиков. Я не ханжа и считаю, что женщины должны иметь право выбора. Но если бы они хоть одним глазком видели, что остается после аборта, возможно, дамы серьезнее относились к этому вопросу. Даже 10-недельный плодик - это уже маленький человечек, с ручками-ножками.

Вот эти ручки-ножки мы собираем в тазы, а потом банально выливаем в канализацию или выкидываем в мусорный контейнер.

- То есть к вам за «сырьем» специалисты по фетальной терапии не обращаются?

- Кое-что, в частности эмбрионы после искусственных родов, забирает Московский институт биологической медицины, который возглавляет профессор Сухих. Там как раз и создают препараты для омоложения. Еще раньше, по бартеру - в обмен на холодильники - абортную кровь и плаценту забирали французы. Это, как вы выразились, «сырье» за рубежом используют в парфюмерной и лекарственной промышленности. Но некоторое время назад иностранцы отказались от наших услуг - качество не то. Плохая экология, кровь загрязнена радионуклидами и канцерогенами. Хотя подозреваю, что подпольный рынок торговли абортными отходами все-таки существует.

Действительно, не так давно американская неправительственная организация American Foreign Policy Council опубликовала информацию о фирме «Вертекс», возглавляемую Гульназ Сотниковой, особо приближенной к Московской патриархии бизнес-вумен. Янки объявили, что имеют данные о том, что фирма причастна к нелицензированному сбору тканей человеческих эмбрионов. «Вертекс» имел медицинский филиал, который плотно сотрудничал с Московским институтом биологической медицины. После заявления американцев деятельность филиала приостановили.

- Когда женщине делают аборт на большом сроке - искусственно вызывают роды, при этом на свет появляется почти живой ребеночек, что вы делаете с таким эмбрионом?

- Знаете, еще не так давно аборты разрешали делать до 26 недель. И тогда действительно на свет мог появиться живой ребенок. Врачи оказывались в жуткой ситуации. Не будешь же его убивать. Выбрали самый «гуманный» - если так можно выразиться, способ - плод помещали в холодильник. Некоторые особо живучие дети умирали в течение суток. Это было ужасно.

Сейчас искусственные роды разрешены до 22 недель. Дети рождаются мертвыми. Но все равно это уже сформировавшийся эмбрион - его в канализацию не спустишь. Как я уже говорил, из некоторых больниц плоды увозят в Институт биологической медицины. А невостребованные трупики сжигают в крематории.

То, что еще 10 минут назад было ребенком. Теперь - материал для суспензии

Справка «Стрингера»:

Поздние аборты, по социальным показаниям, запрещены в 134 странах мира.

- Но вернемся к экспериментам, которые проводят в Московском институте биологической медицины. Это вообще законная деятельность?

- Я не юрист, но точно знаю, что любая деятельность в нашей стране должна быть лицензирована. Профессор Сухих занимается фетальной терапией не без ведома «Мосмедлицензии». Однако Минздрав официально фетальную терапию одобрить не может, ибо тогда это будет вызов всему цивилизованному миру. Чтобы методика Сухих была признана, ему предстоит сделать колоссальную работу - описать и утвердить в соответствующих учреждениях, что и как он делает. То есть ему надо объяснить, как он вызывает искусственные роды, как умерщвляет плод, каким образом из эмбриональных тканей делает его пилюли и так далее. Причем не просто описать, а провести серию клинических испытаний. Кто будет участвовать в таких опытах? Ведь нужна не одна, не две, а как минимум сотня женщин, готовых пойти на искусственные роды. Так что сегодня фетальная терапия - это просто подпольщина.

- Как же быть?

- Понятно, что институт прикрывают на самом верху. Все-таки пациенты Сухих не простые смертные. Взять того же Ельцина.

Я считаю, что чехарда со всякими экспериментами с человеческими тканями будет продолжаться до тех пор, пока не примут закон о биоэтике. Там все будет четко оговариваться, что можно, а чего - нельзя.