ГАЗОВАЯ АТАКА. Часть I
1 Июня 2000

• Версия для печати

ИСХОДНАЯ ПОЗИЦИЯ

11 февраля 2000 года Лев Черный продал остатки своей алюминиевой империи Березовскому и Абрамовичу. Событие это для многих наблюдателей стало откровением, а для журналистов - хитом сезона. Между тем покупка акционерами «Сибнефти» алюминиевого бизнеса Льва Черного - это всего лишь одно из звеньев в длинной цепи событий под названием «Война «Газпрома» и РАО «ЕЭС России». Мало того, сама эта покупка состоялась только благодаря прямому вмешательству «Газпрома».

Война Вяхирева и Чубайса началась не 11 февраля и не 28 января, когда люди Искандера Махмудова захватили Качканарский ГОК (горно-обогатительный комбинат). Война началась с уходом в отставку первого вице-премьера Олега Сосковца, который был политической «крышей» металлургической империи братьев Черных с годовым оборотом примерно в 10 млрд. долларов.

Последнее время и дня не проходит без сводок с металлургического фронта. Имена Махмудова, Дерипаски, Фридмана и Абрамовича не сходят со страниц прессы. Но двух главкомов металлургической битвы никто так и не назвал...

Какими методами братья Черные устанавливали свое господство в российской металлургии, описывать излишне. Об алюминиевых войнах в 1993-94-м годах не писал только ленивый. Так или иначе, но к концу 1994-го года Черные при поддержке Сосковца смогли консолидировать практически всю алюминиевую отрасль СНГ и большую часть черной металлургии. Порядок был наведен железной рукой.

Внутри России заводы работали по системе толлинга. Бывшие гиганты социндустрии получали глинозем на давальческой основе и перерабатывали его в алюминий. Получали за переработку деньги, а весь металл поступал в собственность британской компании Черных - TWG. TWG была единственным продавцом российского алюминия на Лондонской бирже металлов, где и «делались» основные деньги.

Все знают, что на валютно-фондовой бирже занимаются спекуляциями. Но тем же самым занимаются и на сырьевых биржах. Имея солидную квоту, можно легко обрушивать и поднимать цены на тот или иной товар. Достаточно информации на ленте ИТАР-ТАСС, что на Красноярском алюминиевом заводе возникли перебои с поставками глинозема, и цены на металл начинают моментально расти. Вы продаете всю свою квоту, а по ИТАР-ТАСС тут же проходит опровержение предыдущей информации. Цены резко падают, и вы легко откупаете свою квоту, а прибыль загоняете в офшор.

Полученные от игры на бирже деньги хороши тем, что они не связаны с товарно-сырьевыми потоками. Их легко можно использовать на покупку яхт и вилл. А можно обналичить в России и оплатить «заказ» очередного конкурента. Алюминиевая квота TWG на Лондонской бирже была более чем солидна - около 20 процентов. Система работала до отставки Сосковца. Естественно, что такой сладкий кусок не мог остаться без присмотра. Присмотреть решили «Газпром» и Чубайс.

ДОЛГ ПЛАТЕЖОМ КРАСЕН

Поначалу братья Черные держались под натиском Чубайса и «Газпрома». Но после того, как один из братьев, Михаил, примкнул к Анатолию Борисовичу, TWG стала сдавать свои позиции. Первым пал Новолипецкий металлургический завод. Следом от империи TWG удалось отколоть Саянский алюминиевый завод и Ачинский глиноземный комбинат. Потом TWG была выдворена из Казахстана. А дальше пошло-поехало. Второму брату Черному - Льву - не осталось ничего другого, как прибегнуть к помощи «Газпрома». Война пошла на встречных курсах.

Поначалу в борьбе за металлургию Чубайс использовал финансовые возможности ОНЭКСИМбанка, системой сообщающихся сосудов связанного с Минфином, где безраздельно властвовал Анатолий Борисович. «Газпром» ответил созданием «Межрегионгаза», который сосредоточил в своих руках все поставки газа на металлургические предприятия. Вяхирев противопоставил финансовым возможностям Чубайса вексельно-долговую систему расчетов. Политическое прикрытие «Газпрому» обеспечивал глава правительства Виктор Черномырдин.

Начиная в свое время глобальный передел собственности, названный почему-то приватизацией, Чубайс сознательно сжимал денежную массу. Тем самым он создавал идеальные условия для передачи промышленности в руки близких ему банкиров за бесценок. Политика демонетизации в итоге привела к возникновению в России уникальной бартерно-долговой экономики. Чем и воспользовались выкормленные Чубайсом олигархи.

Конкуренция из денежной сферы переместилась в долговую. Олигархи бросились выстраивать длиннющие производственные цепочки между «подведомственными» компаниями. Чем длиннее цепочка, тем больше внутрикорпоративных расчетов, которые позволяют устанавливать внутрикорпоративные цены, завышая их, на выходе можно получить минимальную или даже отрицательную прибыль. А чем ниже прибыль, тем меньше налогов нужно платить. Тем больше денег можно увести за рубеж.

В такой ситуации шансы «Газпрома» на захват металлургии оказались выше. Все предприятия черной металлургии используют газ в производстве. Вся алюминиевая промышленность держится на электроэнергии, а газ в структуре издержек РАО «ЕЭС» составляет от 40 до 60 процентов. К началу 1998 года стало очевидно, что «Газпром» борьбу за металлургию выигрывает, а финансовая система Чубайса исчерпала себя. Вексельно-долговая экономика была настроена не на пополнение бюджета с последующим перераспределением средств среди «дружественных» банков, а на высасывание денег из страны.

В 1998 году также стало понятно, что пирамида ГКО не устоит более полугода. Центр тяжести начал плавно перемещаться из чисто спекулятивного сектора в сектор реальной экономики. Раньше всех это понял Анатолий Борисович, поэтому он и переместился в кресло главы РАО «ЕЭС». И дело не в том, что Чубайс самый хитроумный. Просто, запустив механизм передела госсобственности и поднявшись благодаря ему на самую вершину элиты, Чубайсу ничего иного не оставалось. Как только «великий менеджер» лишится возможности влиять на передел, он потеряет всякий интерес для олигархов. Точнее, Чубайс будет выброшен на свалку, а в утешение ему останется звание лучшего министра финансов.

ПЕРВЫЕ СТОЛКНОВЕНИЯ

То, что открытая война Чубайса с «Газпромом» за российскую промышленность неизбежна, стало очевидно после назначения на пост председателя правления РАО «ЕЭС России» Бревнова. Дело в том, что РАО «ЕЭС» прочно входило в вексельно-долговую схему расчетов за газ.

Понятно, что назначение «младореформатора» на пост главы РАО «ЕЭС» должно было вызвать раздражение у Черномырдина и Вяхирева. Первая разведка боем прошла в районе Магнитогорского металлургического комбината - в Челябинской области. Боевые действия открыло «Челябэнерго» (дочернее предприятие РАО «ЕЭС»), отключив Челябинский тракторный завод (ЧТЗ) от электросети за неуплату долгов.

Ответная мера не заставила себя долго ждать. «Межрегионгаз» в 2,8 раза снизил подачу топлива для «Челябэнерго». ЧТЗ входит в империю «Газпрома», который потребляет около 60 процентов его продукции. При этом расклад сил при столкновении был таков. ЧТЗ должен «Челябэнерго» 108 млн. рублей, а «Челябэнерго» «Газпрому» около одного миллиарда. Примерно такое же соотношение сил (1 к 10) сложилось по всей металлургии. Сабельный наскок не удался. Бревнов надежд не оправдал. Мало того, по самому «младореформатору» был нанесен сокрушительный удар. Председатель совета директоров РАО «ЕЭС» Дьяков (человек «газпромовской» команды) рассказал на своей пресс-конференции о зарплате Бревнова в 10 тыс. долларов, о его московской квартире и халявном (за счет РАО «ЕЭС») полете в Америку за семьей.

Следующим местом столкновения стала Самара. На этот раз в атаку перешел «Газпром». Поставщики газа для «Самарэнерго» (подразделение РАО «ЕЭС) стали продавать долги энергетиков промышленным потребителям. Предприятия, в свою очередь, стали расплачиваться с «Самарэнерго» его же собственными долговыми обязательствами перед «Газпромом». В ответ самарские энергетики попытались отключить подачу электричества, но тут же нарвались на судебное разбирательство.

Казалось, «Газпром» нашел эффективный ход против засевшего в РАО «ЕЭС» ставленника Чубайса. Самарский опыт показал, что энергетиков можно легко выключить из вексельно-долговой схемы, лишив их при этом реальных денежных поступлений. Но все сломал дефолт.

Поняв, что столь ответственное дело, как передел промышленности, нельзя доверять даже ближайшим сторонникам, Чубайс сам возглавил РАО «ЕЭС» и принялся исподволь готовить очередную атаку. Первым делом Анатолий Борисович отправился в народ - стал разъезжать по регионам и налаживать связи с губернаторами. А сторонник Чубайса и Михаила Черного Олег Дерипаска тем временем выстраивал на базе Саянского завода группу «Сибирский алюминий». Так как TWG держалась в основном на толлинге, то «Сибирский алюминий» решили расстраивать в сторону расширения выпуска конечной продукции из алюминия: фольга, прокат, консервные банки.

Этим достигались две цели. Во-первых, удлинялась цепочка внутрикорпоративных расчетов, позволяющая укрывать прибыль и уходить от налогов. А во-вторых, выстраивалась система извлечения прибыли, альтернативная толлингу, что позволяло бить в самое больное место TWG.

Собственно, с кампании по запрету толлинга и начался сегодняшний передел. К моменту открытых боевых действий Чубайс сумел договориться с губернаторами Хакасии и Свердловской области: младшим Лебедем и Росселем. В Хакасии предметом договоренности стало ЭМО «Саяны», объединяющее СаАЗ и Братскую ГЭС, а в Свердловской области - АО «Урал ТЭК», объединяющее ГРЭС и угольные разрезы.

Чубайсу удалось также заручиться поддержкой Тулеева и старшего Лебедя. А губернатор Самары Титов и без того был у него в кармане. В самый разгар войны «Самарэнерго» снизило для СаМЕКО (входит в «Сибирский алюминий») энерготарифы на 50 процентов. К атаке на металлургию Анатолий Борисович готовился основательно. Но все карты спутала политика. Преждевременная отставка Ельцина и выдвижение Путина заставили Чубайса выступить ранее намеченного срока. А это, в свою очередь, дало возможность противостоящей стороне по ходу действия наладить ответную игру.