ПРЕЗИДЕНТСКИЙ МАРАФОН: ОТ РАССВЕТА ДО ЗАКАТА. Часть II
6 Ноября 2000

• Версия для печати

РОССИЯ И ГЕНЕРАЛЫ

«Знаю одно: он (Коржаков. - «!»), который десять лет окружал меня заботой, клялся в преданности, закрывал в прямом смысле своим телом, делил со мной все трудности, неустанно искал, разоблачал и выводил на чистую воду моих врагов (вот в этом усердии, кстати, и кроется корень нашего расхождения), в самый тяжелый момент моей жизни решил подставить мне подножку...»

Бедный, несчастный Борис Николаевич! Беззащитному президенту подножку подставили... И это пишет человек, который окружающих за людей не считал. Сколько человек он выгнал и даже спасибо не сказал, сосчитать трудно.

По-моему, только Бордюжа и Егоров ушли по-доброму. Первого помощника президента Льва Суханова, который прошел с Ельциным огонь и воду и не бросил его во время опалы, просто выкинули на улицу. Возможно, он и сейчас был бы жив и здоров. Сердце отказало. Со мной поступили точно так же.

Ельцин признается, что корень наших с ним разногласий кроется в коррумпированности ближайшего окружения президента. Никогда не клялся Ельцину в преданности. Я вообще по два раза не клянусь. А в данном случае - я в свое время присягу давал, потому и служил честно.

«...Почему это случилось?

За несколько лет перескочив из майоров «девятки» (службы охраны) в генеральский чин, приобретя несвойственные для этой должности функции, создав мощную силовую структуру, пристроив в ФСБ своего друга Барсукова, который до этого прямого отношения к контрразведчикам не имел, Коржаков решил забрать себе столько власти, сколько переварить уже не мог».

Никуда я не перескакивал. Полковника мне присваивал не Ельцин, а начальник Главного управления охраны, когда я уже выслужил все сроки. Майора я получил в 1986 году, полковника - в 1992-м.

В 1993 году Ельцин присвоил мне генерала, а между полковником и генералом срок выслуги не установлен. Уже в 1992 году я занимал должность первого заместителя начальника Главного управления охраны (должность генерал-лейтенантская) тире начальник Службы безопасности президента.

Кто врет в мелочах, тот врет и по-крупному.

«Когда-то, в 93-м, а может быть, еще раньше, в 91-м, я задумался: что-то не так в некоторых наших генералах. Чего-то важного им недостает: может, благородства, интеллигентности, какого-то внутреннего стержня. А ведь армия - индикатор общества. Особенно в России. Здесь армия - просто лакмусовая бумажка. Я ждал появления нового, не похожего на других генерала. А, вернее сказать, похожего на тех генералов, о которых я в юности читал в книжках. Я ждал...

Прошло время, и такой генерал появился...

Звали этого «генерала»...полковник Владимир Путин».

Ай да Валя! Прогнулся по самое «не могу».

КИРИЕНКО

«Много писали о моей якобы усилившейся ревности к Черномырдину. Вроде бы его слишком тепло приняли в США, как будущего президента, и я «взревновал».

...Никогда не испытывал ревности к сильным людям, которые работали рядом. Напротив, всегда искал их - агрессивных, ярких, решительных - и находил».

Не просто ревновал, ненавидел Черномырдина лютой ненавистью. Больше всех провалу на выборах «Нашего дома - России» способствовал и радовался Борис Николаевич.

А по поводу отставки Виктора Степановича странная история получилась. Во время своего визита в Америку Черномырдин на одну из важных встреч с Гором не взял нашего переводчика. Наши переводчики хороши тем, что они - наши.

О чем Черномырдин говорил с Гором, неизвестно. Но когда Ельцину доложили об этом, Борис Николаевич использовал встречу как повод для увольнения Виктора Степановича.

Что касается сильных и решительных людей, то Ельцин действительно находил их в трудные минуты. Находил, чтобы потом избавиться.

Когда Борис Николаевич был еще председателем Комитета по строительству и архитектуре, мы поехали ко мне в Простоквашино отдохнуть. С нами был покойный Лев Евгеньевич Суханов и Владимир Анатольевич Михайлов. Посидели, попели, попили. Суханов играл на гитаре.

В лес сходили. Постреляли. Сидим за столом. Все было хорошо. И вдруг Ельцин схватил Льва и решил его побороть. Суханов спортом занимался всегда, малый был не слабый, и уложил Бориса Николаевича на лопатки.

Когда Лев его отпустил и уже расслабился, Ельцин тихо-тихо встал, примерился и двинул Суханова в спину всем телом. Лев две двери вышиб в полете. Ворвался в дом и хотел уже морду бить председателю комитета. А этот за меня спрятался. Мы вдвоем с Михайловым с трудом Льва удержали.

Так вот, Ельцин так и не простил Суханову этот случай. Когда стал президентом, первым делом отдалил Льва. А Юмашев, став главой администрации, Суханова убрал, лишил машины и правительственной связи. А Лев как раз и был одним из тех сильных и решительных людей.

ПО-СОСЕДСКИ

«Вернусь в нынешний, 2000 год...

Вскоре после моей отставки в Москве проходила встреча лидеров стран СНГ. Все они приехали накануне, за день до официального мероприятия, и я их пригласил домой, в «Горки-9». Принимать столь официальных гостей дома, да еще целый саммит, такого раньше не было. Но мы с Наиной решили сломать традицию. Правда, никогда у нас в доме не было столько официальных гостей сразу. Наина даже волновалась: хватит ли посуды из домашнего сервиза? Фирменное семейное блюдо, которым мы угощали президентов, - сибирские рыбные пельмени с щукой...»

«Горки-9» являются официальной государственной резиденцией, где могут принять тысячу гостей. О каком доме, каком домашнем сервизе идет речь? Видимо, правду говорят, что Ельцин не хочет съезжать с президентской резиденции, а Таня собирается одну из резиденций, «Барвиха-4» приватизировать под папу.

Хотя чему удивляться? Ельцин всегда относился к России как к своей собственности.

...ОПЯТЬ НА БОЛЬНИЧНОМ

«Работа, которую потом мои политические противники назовут влиянием на президента Семьи - вот так, с большой буквы, - на самом деле заключалась в моих встречах с главой администрации, его замами, советниками, обсуждении выработанных ими предложений, и, наконец, принятии президентом окончательного решения. И дальше, после принятия, - железная, неукоснительная его реализация.

По такой схеме я работал все последние годы. И хотя сначала «регентом» называли Чубайса, затем - уже членами Семьи - Юмашева и Волошина, суть претензий не менялась. За спиной президента, мол, кто-то втихую действует.

Подтверждаю. Действительно, за моей спиной стояла большая, крепкая, слаженная команда. И если кому-то этот термин «Семья» больше нравится, можно сказать и так: членами моей Семьи были и Чубайс, и Волошин, и Юмашев, и Джохан Поллыева, и Сергей Ястржембский, и Вячеслав Сурков, и Руслан Орехов, и Игорь Шабдурасулов, и Михаил Комиссар, и Александр Ослон, и Михаил Лесин, и Юрий Заполь, и Ксения Пономарева, и Константин Эрнст, и Олег Добродеев, и Сергей Зверев - пока работал в администрации, и Игорь Малашенко - в первые годы после выборов 96-го, и Алексей Громов, и Олег Сысуев, и Сергей Приходько, и Дмитрий Якушкин, и Андрей Шторх...»

Вообще-то список надо начать с Березовского, Абрамовича и Мамута. А так добавить нечего.

ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ

«Уже переехав в Москву, уже став опальным, я купил свою первую машину - серебристый «Москвич». Это было еще в Госстрое. Решил, что буду теперь на работу ездить сам. И вот - первый выезд.

Справа от меня сидит охранник, сзади - семья. Переполненная улица Горького. Я постоянно оборачиваюсь, чтобы посмотреть на обстановку за моей машиной. В зеркало заднего вида плохо разбираю, что там происходит. Таня мне: «Папа, смотри вперед! Я тебя умоляю!» Еду на приличной скорости. Бледный охранник не спускает руку с ручного тормоза, чтобы в случае чего рвануть, если не будет другого выхода. Доехали без происшествий, слава Богу!

С тех пор Наина стоит насмерть, не дает мне садиться за руль. «Боря, у тебя в семье полно водителей - зятья, дочери, внуки. Все будут счастливы отвезти тебя куда захочешь». Тем не менее недавно я прокатился по дорожкам дачи на своем президентском лимузине. Теперь-то я пенсионер, мне все можно.

Но страсть к вождению я все-таки компенсировал - езжу на электрокаре. Причем гоняю будь здоров. Особенно люблю с горки и - прямиком в дерево. В последний момент сворачиваю. Так расслабляюсь. Недавно «прикрепленный», то есть охранник, который сопровождал меня в этом рискованном путешествии, во время поворота не удержался, вывалился наружу. Пришлось мне извиняться перед ним...»

По поводу «Москвича». Это было во дворе дома по улице Горького. Только Ельцин сел за руль, машина начала дергаться, как дурная. Кое-как со скоростью 10 километров в час мы сделали круг во дворе. После первого испытания было следующее.

Я довез будущего Президента России до Кремля. А затем был «выезд» с Васильевского спуска под щелкающие фотообъективы и телекамеры, который напоминал автопробег инвалидной команды. Впереди, рассекая дорогу для «Москвича», ехала моя «Нива» и «жигуленок», сзади - еще одни «Жигули». Со скоростью 40 километров в час кавалькада «промчалась» по улице Горького.

Я был весь бледный и руку с ручного тормоза действительно не снимал.

Семья никогда в жизни не садилась в машину, когда за рулем был папа.

«...Многих, наверное, интересует: что там с нашими сверхдоходами? Иными словами - богатый ли я человек? Честно говоря, не знаю... Смотря по каким меркам судить. Давайте посмотрим, что у меня есть, чего у меня нет.

Итак, я живу на государственной даче. Владею (совместно с женой) недвижимым имуществом, а именно дачей в Одинцовском районе Московской области. Площадь дачи - 452 квадратных метра. Площадь участка - четыре гектара.

Есть у меня и машина марки «БМВ», купленная в 1995 году. Есть квартира в Москве на Осенней улице.

Есть холодильники на даче и холодильник дома. Есть несколько телевизоров. Мебель (диваны, кресла, пуфики, шкафы - и так далее). Кое-какая одежда. Украшения жены и дочерей. Теннисные ракетки. Весы напольные. Ружья охотничьи. Книги. Музыкальный центр. Диктофон...»

А еще: прибор для измерения кровяного давления, грелка и градусник...

«...На островах посреди завидовских озер летом стоят копны сена. Иногда забирался туда, забывал обо всем на свете. Засыпал.

Вообще охота, рыбалка - дело особое.

...Утиная охота на зорьке - самая динамичная. Бьешь птицу влет, стараешься достать ее точным выстрелом с лодки. Это уже почти спорт. Настолько азартный, что иногда возвращаешься домой с огромным, величиной с ладонь, черным синяком на плече».

Любому охотнику история с синяком все объяснит: либо Ельцин врет, либо стрелять не умеет. Теперь о спорте.

После утиной охоты мы (Грачев, Барсуков и я) всегда возвращались с добычей. Кто десять уток привозил, кто - пятнадцать. Максимум - двадцать. А Ельцин меньше восьмидесяти уток не привозил никогда. Всегда был чемпионом.

Однажды, когда Борис Николаевич после дозы уснул, главный егерь Завидова Анатолий Васильевич Лепилин предложил мне прокатиться и показать ельцинские охотничьи места. Долго плутали по протокам, после чего на катере на полном ходу врезались в утиное озеро. Утки даже взлетать не стали, только крякали.

Оказывается, Ельцина возили охотиться на утиную ферму. Заплывали, останавливались, и Борис Николаевич стрелял как заведенный. Иногда более ста уток набивал.

«Традиционно русский образ жизни жестко диктовал: не пить на дне рождения - нельзя, не пить на свадьбе друга - нельзя, не пить с товарищами по работе - нельзя. Я к этой обязаловке всегда относился с тоской, пьяных людей не выносил, но... в какой-то момент почувствовал, что алкоголь действительно средство, которое быстро снимает стресс».

Без комментариев.

ДРУГАЯ ЖИЗНЬ

«Не слишком ли я самонадеян, не много ли на себя беру?

Думаю, все-таки нет. Я обязан абсолютно честно отчитаться обо всем, что думал, что чувствовал, почему поступал так или иначе. Но вопросы остаются: что дальше? Кто я сегодня, сейчас?

Наверное, я чувствую себя бегуном, который пробежал супермарафон, сорок тысяч километров.

Вот такое у меня сегодня состояние. Я отдал все силы, всю душу своему президентскому марафону. Я честно выложился на дистанции.

Если у меня есть необходимость в чем-то оправдываться, то вот мое оправдание: можете лучше - попробуйте. Пробегите эти сорок тысяч заново. Быстрее. Лучше. Изящнее. Легче.

А я это сделал».

Другой жизни у Бориса Николаевича не будет.

В предисловии к книге Ельцина написано: «Главная цель книги - рассказать историю наших реформ, мою личную историю - историю первого демократически избранного Президента России». А надо было начинать с эпилога, где Борис Николаевич просит прощения у россиян.

Как справедливо сказал первый придворный летописец Павел Вощанов, «Президентский марафон» - это приукрашенные придворные хроники. На мой взгляд, истинная цель книги - мифологизировать период правления Бориса Николаевича.

Приукрасить место Ельцина в истории России.

Видимо, на своем собственном месте Ельцин чувствует себя неуютно.