КАК ЗАКАЛЯЛАСЬ СТАЛЬ. Часть I
10 Марта 2001

• Версия для печати

ДЕТСТВО

Городок Грэнтам есть только на очень подробной карте Великобритании. 30 тысяч человек - даже по английским меркам совсем немного. Элфрид Робертс, 20 лет от роду, сын сапожника, приехал сюда и устроился клерком в маленький магазинчик бакалейных товаров. Он зарабатывал 14 шиллингов за неделю работы, из которых 12 отдавал хозяйке дешевых «меблирашек». Провинциальная скука. Правда, с некоторых пор жизнь пошла веселее: за покупками стала захаживать молоденькая портниха, дочь железнодорожного служащего, Беатрис Стевенсон. Достойная пара для молодого человека.

Оба они совсем недолго учились в школе. Однако образование - вовсе не гарантия удачно сложившейся жизни. Поженившись, Робертсы приобрели собственную бакалейную лавку, обустроили квартирку прямо над ней - и дела потихоньку пошли в гору. Лавочка расширилась до размеров магазина плюс почтовое отделение. Наверное, благодаря режиму экономии, от которого семья не отступала никогда.

У Элфрида и Беатрис родились две дочери. Старшая, Мюриэл, и младшая, Мэгги. Старшая была маминой дочкой. Отец же больше любил Мэгги - и воспитывал изо всех сил. Наверное, он понимал, что его время уходит. Что даже лихорадочным чтением книг из городской библиотеки не возместишь «недоученных» лет. Мэгги папочку обожала и делала все, чтобы оправдать его надежды.

Ей давали деньги на школьные завтраки - она экономила их, чтобы положить мелочь на свой банковский счет. Другие девочки сначала хвастались новыми игрушками, позже - нарядами, а мисс Робертс даже не приходило в голову тратить деньги на такую ерунду.

Девочки помогали родителям в лавке, а по воскресеньям трижды в день ходили в церковь (папа совмещал торговлю и церковное проповедничество). В воскресенье не читали газет, не приглашали гостей, не гуляли по городу - ведь стараниями Элфрида (советника в магистрате) в «церковный» день в Грэнтаме закрывались кинотеатры, не работали парки и бассейны.

Спиртное в доме Робертсов подавалось только гостям. Единственным развлечением в семье было чтение вслух принесенных из библиотеки книг.

Мегги и Горби

Наравне с вечерней молитвой маленькая Мэгги повторяла отцовские наказы, вполне банальные, но для нее звучащие как откровение. «Нужно работать, чтобы зарабатывать», «не выходить из себя - особенно прилюдно», «не говорить о своих провалах», «не следовать за толпой, не бояться выделяться, вести толпу за собой».

Пуританские нравы и сильные характеры родителей вполне могли привести к тому, что девочки Робертс выросли бы тихими английскими домохозяйками, словно сошедшими со страниц викторианской прозы. Мюриэл такой и стала. А Мэгги хорошо усвоила заповеди отца своего (может быть, более уместные для воспитания мальчика) и с раннего детства начала воплощать их в собственную жизнь.

С пяти лет ее (а не сестру) стали учить игре на фортепьяно. 10 лет она посвящала этому занятию почти все свободное время. Причем в музыкальных упражнениях (как и во всем остальном) действовал строгий папин закон: нельзя говорить «не могу» и «мне трудно».

...Мэгги девять лет. Она ярко и выразительно читает стихотворение на городском конкурсе чтецов - и завоевывает первый приз. Директор школы, гордая за маленькую воспитанницу, радостно обнимает девочку и говорит подобающие случаю торжественные слова: «Милая Мэгги, тебе посчастливилось в таком раннем возрасте...» Девочка вскидывает голову: «Нет! Я заслужила это!»

ОТРОЧЕСТВО

Мэгги Робертс не нуждалась в подругах. В классе относились с уважением к ее знаниям и настойчивости, но не очень любили - как всякую белую ворону, особенно в женском царстве. В самом деле, вместо танцев и девчачьей болтовни она предпочитала ходить в школьный дискуссионный клуб, причем часто задавала гостям - известным политикам - смелые и умные вопросы. Еще она любила слушать, о чем говорит отец с приходящими к нему взрослыми. Она впитывала консервативные взгляды и училась ненавидеть лейбористов. Тем более «виги», придя к власти в Грэнтаме, немедленно уволили папу с должности советника мэрии. В конце концов от разговоров мисс Робертс перешла к делу: разносила партийные листовки, сочиняла приветственные адреса для кандидатов... И как-то заявила одноклассницам, что хочет стать членом парламента.

Когда Мэгги было 14 лет, началась Вторая мировая. Провинциальный городишко Грэнтам бомбили фашистские самолеты, стремясь попасть в заводы по производству паровозов и дизельных моторов. Ужас в душе Мэгги смешивался с возрастающим негодованием в адрес лейбористов: ведь именно они перед самой войной отказались поддержать проект перевооружения британской армии! Она боготворила Черчилля и, будь у нее возможность, отправилась бы защищать Англию от немцев. Наверное, именно война привела Мэгги к мысли о том, что ее родина - не только маленький город, в котором она родилась, но и весь остров, который непременно надо защитить от внешних врагов.

...В раннем детстве девочка хотела стать актрисой. Неоригинально? Но Мэгги тем и отличалась от остальных девочек, что умела мыслить рационально. К старшим классам она решила изучать химию. Странно, однако, что поступать она решила не в Кембридж, где традиционно сильно преподавание естественных и точных наук, а в Оксфорд, заслуживший репутацию консервативного политического центра. Директор школы, которую заканчивала Мэгги, пыталась отговорить девушку: учебные достижения Робертс были достаточно скромными, но директор мотивировала свое мнение не только этим. Во-первых, школа не могла заплатить вступительный взнос. И, во-вторых, Мэгги не знала обязательной для поступления латыни. Робертс не забыла этого своему педагогу и много лет считала, что та просто хотела убить детскую мечту. Мэгги уговорила отца оплатить и взнос, и занятия латынью - он пошел на это ради своей любимицы, невзирая на вечный режим экономии. Наверное, он уже пришел к выводу, что его младшая дочь - «совершенство на 99,5 процента». Полпроцента до идеала ей не хватило: в душе мисс Робертс не было тепла.

ЮНОСТЬ

В Оксфорд ее приняли - со стороны кажется, по счастливой случайности (она недобрала баллов, но в начале учебного семестра образовалась одна вакансия). Правда, и на этот раз девушка сочла, что свой успех заработала сама.

Успехи в химии были вполне ординарными. Зато Мэгги наконец получила возможность с головой уйти в политическую деятельность. Она прилежно изучала ораторское искусство, вступила в Ассоциацию консерваторов и усиленно взялась за право, без знания которого большим политиком в нормально развитой стране не стать.

Мисс Робертс с детских лет усвоила, что главный враг общества (и ее личный) - коммунизм, который ищет самых слабых в ряду государств. Потом коммунизм внедряется в них, разъедая изнутри. В Великобритании похожие на коммунизм идеи исповедуют лейбористы. Значит, надо бороться с ними и укреплять страну.

Мегги и Ронни

Впервые она попробовала баллотироваться в парламент в 23 года. Тогда, когда девушки обычно влюбляются, выходят замуж и рожают детей. Но для Мэгги вопрос о поиске партнера встал позже, когда выборы закончились неудачей (она будет идти к этой цели долгие восемь лет), и Робертс решила, наряду с партийной работой, открыть частную юридическую контору. Для этого нужны были деньги. Сэкономленных на школьных завтраках явно недоставало.

ВЫЙТИ ЗАМУЖ ЗА МИЛЛИОНЕРА

И тут - какая удача! - на пути Мэгги появляется симпатичный джентльмен по имени Дэннис, на 10 лет старше нее. Кроме того, что он богат - новый знакомый тоже ярый консерватор, соратник по партии. Единственное, что могло смутить пуритански и церковно-воспитанную девушку, это его статус разведенного мужчины. Все детские годы Мэгги ходила в методистскую церковь - трижды каждое воскресенье. А методисты очень строго относятся к процедуре развода. Тем не менее, грядущие перспективы заставили Мэгги позабыть отцовскую веру: она примкнула к более терпимой (и более популярной) англиканской конфессии, благополучно вышла замуж за Дэнниса и вскоре родила ему близнецов, мальчика и девочку. Нормальная английская леди после такого счастливого устройства жизни ограничила бы общественную деятельность благотворительными ярмарками, но только не Мэгги. Трудно сказать, знакомо ли ей чувство любви по отношению к мужчине и детям. Говорят, перед замужеством она была в кого-то влюблена, безответно. И больше не позволяла себе подобной слабости. Видимо, любовь к родине вытеснила личное - с детства и навсегда.

Интересно, что написал бы Фрейд, исследуя частный случай Мэгги Робертс? Какую роль в ее выборе сыграл обожаемый отец, равного которому все равно было не найти? На каком этапе произошла сублимация личного в общественное - до такой степени, что даже рождение детей не остановило ее карьерных устремлений? Или с раннего детства знаменитый принцип «дети-кухня-церковь», согласно которому жила ее собственная мать, вызывал почти физиологическое отторжение?

Гораздо сложнее понять, что заставило Дэнниса жениться на Мэгги. Наверное, все же любовь. Типичный английский джентльмен со стабильным достатком, клубными вечерами, знаток тонкого (английского) юмора - кстати, у Мэгги чувства юмора не было вообще. Он благодушно взирал на карьерные амбиции супруги и первое время очень гордился тем, что у него такая умная и необыкновенная жена.

ПЕРВАЯ СРЕДИ НЕРАВНЫХ

Мэгги осуждала суфражисток (феминисток), уверяя, что женщины преувеличивают степень собственной дискриминации: прекрасно можно заниматься и домом, и работой без ущерба для того и другого, а мужской шовинизм относится только к тем дамам, которые неспособны доказать свое равенство с противоположным полом. Мэгги смогла.

Она никогда не носила брюк - и все равно ее звали единственным мужчиной в правительстве.

Дочь Кэрол, став взрослой, издала книгу. Оказывается, девочка всегда чувствовала себя обузой для матери. А о ее победах и поражениях на политической арене узнавала, как и вся страна, с экрана телевизора.

Когда Мэгги пошла в большую политику, ее заявления цитировались часто. И одно из них очень похоже на жизненное кредо. «Если вы хотите, чтобы что-то было сказано, попросите это сделать мужчину; если вы хотите, чтобы что-то было сделано, попросите об этом женщину».

Трудно сказать, думала ли она так на самом деле или пыталась таким образом через общее доказать собственное превосходство, даже не превосходство - а право участвовать в «большой игре» наравне с сильным полом.

Все же именно умение говорить позволило ей добиться своей цели.

На что рассчитывала Мэгги Робертс? Ни одна женщина в Англии не поднималась выше второстепенных и малозначимых постов в кабинете министров - похоже, их допускали в правительство только для того, чтобы избежать обвинений в мужском шовинизме. И тем не менее она ринулась в бой. Как начинающий канатоходец, делала осторожные шаги и оступалась, но не падала, а шла и шла вперед.

МЫ ВЫБИРАЕМ, НАС ВЫБИРАЮТ...

Для начала предстояло выбрать округ, который поддержит ее кандидатуру. Мэгги поначалу встретила ожесточенное сопротивление соратников по партии: они были уверены, что неуемная энергия женщины направится «в мирное русло» после рождения детей: где это видано, чтобы английская леди, мать двух очаровательных близняшек, покинула дом и ринулась в мужскую борьбу?! Но Мэгги умела настаивать - кроме того, судьба вновь вовремя предоставила ей шанс. Преимущество консерваторов на тот момент было безоговорочным, и тут один из выдвигающихся мужчин в графстве Кент неожиданно снимает свою кандидатуру. Мэгги заполняет собой образовавшуюся лакуну - и выигрывает.

Первые действия Мэгги были не слишком успешными. Она еще не имела достаточного политического веса - и умения просчитывать шаги. А может быть, именно в этот момент она выработала свое кредо: совершать только те поступки, в которых убеждена, не обращая внимания на мнение окружающих. Как ни странно, ни поддержка ею сокращения пенсий, ни абсурдное предложение наказывать молодых преступников розгами, ни сквозящая в каждом слове «коммунистическая шпиономания» не остановили Мэгги на пути к вершине. Перемещаясь с одного поста на другой, позанимавшись транспортом, финансами, государственным управлением в рядах консервативной партии, Мэгги в 1967 году стала членом теневого кабинета министров. «Теневой» в английской общественной жизни не означает «скрытый» или «криминальный» (точно так же, как «консервативный» - вовсе не архаичный и регрессивный, а всего лишь придерживающийся лучших традиций прошлого). В этот период у власти были «враги» - лейбористы, и Мэгги получила возможность стать во главе оппозиции. Она смело критиковала власть - и это была успешная критика, потому что на лице молодой женщины была написана искренность и абсолютная убежденность в своих словах.

Главная претензия к устоям английского общества в устах Мэгги звучала как «слишком большая власть государства над личностью».

В 1975 году Мэгги становится министром образования и науки. И начинает борьбу против предложенной лейбористами образовательной реформы: она категорично настаивает на сохранении «элитного» образования (ее сын Марк, кстати, учится именно в элитной школе). Бастуют учителя, а она продолжает наступление. В итоге уменьшаются выделенные на образование средства - и, чтобы уменьшить расходы школ, она принимает решение дороже продавать школьные завтраки и ввести плату за бесплатное прежде молоко. В школьные годы Мэгги была готова отказаться от завтрака ради нескольких сэкономленных пенсов - почему этого не могут сделать другие?

Газеты подняли бурю. Мэгги называли не иначе как «похитительница молока». Жестокость женщины, имеющей двоих собственных детей, привела общество в шок. Мэгги помнила отцовское правило: не показывать чувства на людях, но дома Дэннис ежедневно успокаивал жену. В один прекрасный момент он настолько встревожился за ее здоровье, что предложил оставить политику.

...Больше подобных предложений он не делал никогда. Мэгги и раньше соглашалась на посты, не советуясь с семьей, а теперь окончательно решила, что нужно рассчитывать только на себя.

Кстати, потом обиженные преподаватели нанесли ей очень серьезный ответный удар: отказались присвоить степень почетного доктора Оксфорда (этой чести, по традиции, частенько удостаивались высшие государственные чины). Мэгги и здесь сохранила лицо: «Если они не хотят присвоить мне почетную степень, я последняя, кто хотел бы ее получить».

ГВОЗДИ БЫ ДЕЛАТЬ ИЗ ЭТИХ ЛЮДЕЙ

В том же 75-м она достигает, как казалось, максимально возможной (и почти нереальной для женщины) вершины: становится лидером оппозиции, главой партии. Набирает команду (главное правило - послушание: «Я не сторонник консенсуса»). Это еще один принцип Мэгги. Всю жизнь противоречие ее взглядам будет главной ошибкой окружающих, за это она увольняла мгновенно.

Когда Мэгги оказалась на вершине, многое кардинально поменялось. Прежде всего, ее принадлежность к женскому полу стала не недостатком, а преимуществом: мужчины признали ее право быть с ними наравне, но джентльменское воспитание в этом случае диктовало определенные правила поведения. Они вставали, когда Мэгги входила в зал заседаний, и очень редко вступали с ней в спор.

...Ей надоело оступаться и служить мишенью для политических противников и прессы. Она наняла специалистов по имиджу, тренировала произношение, мечтая избавиться от ланкаширского акцента и излишне резких, нравоучительных нот в голосе. Она организовала пресс-центр - и всячески привечала журналистов.

Англия понемногу начала привыкать к ней. Мэгги даже почти прощали скандальные заявления за рубежом о том, как неладно нынче в родном королевстве (что непозволительно по международному этикету). Впрочем, выбирая ее, все знали, что в вопросах внешней политики Мэгги почти младенец: весь ее опыт общения с иностранцами заключался в собственном свадебном путешествии. «При обсуждении внешнеполитических проблем она была похожа на слона в посудной лавке».

Советский слон, как известно, самый большой слон в мире. Долгое время честь приклеивания Мэгги ярлыка «Железная леди», прижившегося во всем мире, приписывалась корреспонденту газеты «Красная Звезда» - так наши военные отреагировали на заявления Мэгги о том, что СССР стремится к мировому господству, и на ее призывы «дополнить разрядку средствами устрашения». На самом же деле прозвище Железная леди придумала английская журналистка из «Daily Mirror», Марджори Прупс, разгадавшая сущность Мэгги еще до того, как она поднялась на вершину.