Дискуссия по поводу содержания Ходорковского под стражей перешла в разряд дежурных
28 Апреля 2004 | Мониторинг

• Версия для печати

В газете «Известия» юристы объясняют, что Ходорковский опасен на свободе, так как помешает следствию.

«Если Ходорковского выпустить сейчас на свободу, то у следствия появится много рисков».

Петр Скобликов, ведущий научный сотрудник Академии управления МВД России, доктор юридических наук:

- Для начала вкратце остановлюсь на том, как российский Законодатель урегулировал вопрос об аресте обвиняемого. В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом (УПК) России судья имеет право применить меру пресечения, если:

1) есть достаточные основания полагать, что обвиняемый скроется;

2) обвиняемый может продолжать преступную деятельность;

3) обвиняемый может угрожать свидетелям или иным участникам уголовного судопроизводства, может уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать следствию.

При этом есть существенная оговорка: арест, точнее, взятие под стражу применяется тогда, когда иных, более мягких мер пресечения недостаточно, и обвиняемому должно грозить наказание на срок более двух лет лишения свободы.

Это стандарт, который используется в большинстве развитых стран мира. Когда в конце 90-х годов проект российского УПК (действующего с 2001 года) изучали эксперты, назначенные Советом Европы, они констатировали, что наши положения вписываются в предписание статьи 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Более того, эксперты указали, что мы недостаточно жестки в наших подходах, и отметили, что арестовывать человека порой необходимо не тогда, когда он уже пытается скрыться, а тогда, когда есть угроза для этого, не когда он уничтожает улики, а когда есть угроза того, что он их уничтожит.

Теперь к основному вопросу: обоснованно ли арестовывать человека, обвиняемого в совершении экономического преступления?

Тот, кто задает такие вопросы, как правило, подразумевает, что экономические преступления - это более мягкие, менее опасные для общества. На самом деле, с позиции криминолога, урон от экономических преступлений значительно больший, чем от обычных банальных хищений, мошенничеств и т.д., потому что суммы, которые расхищает экономический преступник, в десятки, сотни раз выше. От таких хищений, как правило, страдает бюджет страны. А это значит, что сотни, тысячи граждан недополучат средств, обращаясь к бесплатному медицинскому обслуживанию, не будет на должном уровне обеспечена техника безопасности на опасных производствах, например, на шахтах... Из-за этого люди утрачивают здоровье, гибнут. Как видите, урон от экономического преступления сводится не только к материальному урону, но и к физическому.

Попытаемся оценить ситуацию по громким делам Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Когда обвиняемый пытается скрыться от следствия? Когда ему грозит суровое наказание, когда он может попытаться его избежать. И здесь необходимо учитывать возможности обвиняемого. Чем больше денег, тем больше возможностей скрыться. Может ли Ходорковский, выйдя на свободу, скрыться? А почему нет? Он без проблем устроится в любой стране.

Если Ходорковского называют самым богатым человеком России, то естественно стороне обвинения противостоять ему очень сложно, пока он на свободе. Как известно, все, что нельзя купить за деньги, можно купить за очень большие деньги.

В последнее время сформировался примитивный прием ухода от правосудия, который состоит из 2-3 этапов: похитить надо побольше, затем заявить свое несогласие с политикой, проводимой властями страны, затем выехать за рубеж и объявить, что уголовное преследование есть не что иное, как политическое преследование.

Могут ли фигуранты по делу «ЮКОСа» воспрепятствовать производству по уголовному делу? Почему нет, если речь идет о людях, которые располагают всеми возможностями для подкупа свидетелей или других участников процесса. Но если человек находится под стражей, то возможностей для подкупа значительно меньше. Как юрист скажу: если обвиняемый по столь громким делам не арестован, шансов на эффективное расследование крайне мало.

В экономических преступлениях ситуация, когда обвиняемый не установлен, является юридическим нонсенсом. Здесь все прослеживается по документам. Следователю нужно очень-очень не захотеть установить экономического преступника. А теперь информация для размышления: в советские годы 5% хозяйственно-экономических уголовных дел приостанавливались за неустановлением личности экономического преступника, сейчас этот процент примерно 60! Чувствуете разницу?! Почему так случается? Подкупается следствие. На бумаге все гладко: дело не закрыто, просто не установили его фигурантов. В итоге никто не несет наказания.

И наконец, последний довод для того, чтобы обвиняемый находился под арестом. Пока человек находится в местах лишения свободы, он становится более покладистым и лучше сотрудничает со следствием. И это правильно. Очень часто преступления раскрываются потому, что подозреваемого вовремя задержали и арестовали. Это мировая практика. Когда человек находится на свободе со своими подельниками, у него нет возможности задуматься о содеянном, раскаяться и т.д. Не случайно появляются письма Ходорковского - это достаточно логичное следствие того, что у него есть время для обдумывания всего произошедшего. Для раскаяния нужен противовес. Когда человек идет по жизни успешно, он богат, он во всем прав - он, может, и не задумается, каким путем все это достигнуто. Но если он споткнулся, увидел, что не всегда деньги срабатывают, что на сильного найдется другая сила, тогда мысли могут потечь по другому руслу.

Антон КЛЮЕВ

«Известия»