Зачем нам мирный договор с Японией?
10 Января 2019

• Версия для печати

Народ волнуется: неужели Путин хочет отдать Японии острова Курильской гряды? На это не решились ни советские вожди, ни Горбачев, ни Ельцин.Такое решение территориального спора нужно Японии, но никак не России. России нужно от Японии только бабло. Ну, бабло, названное приличным словом "экономические отношения". А вот японцам нужна территория.

Президент России Владимир Путин предложил премьер-министру Японии Синдзо Абэ заключить мирный договор до конца года. Токио готов подписать соглашение только после решения территориального спора.

После Второй мировой войны Россия и Япония не подписали мирный договор. Причина — южная гряда Курильских островов. Страны спорят о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи. Япония считает себя хозяйкой этой территории, ссылаясь на двусторонний Трактат о торговле и границах от 1855 года. В 1956 году была подписана декларация, по которой после заключения мирного договора Москва соглашалась рассмотреть возможность вернуть Хабомаи и Шикотан. Однако Япония не согласилась — ей нужны также Кунашир с Итурупом. Переговоры ни к чему не привели.

На этих островах, конечно, ощущается японское влияние. Японцы постпвляют туда электричество, нефтепродукты, даже школьные принадлежности, еду...

Накануне встречи во Владивостоке СМИ писали о российско-японском сближении, итогом которого может стать урегулирование спора вокруг Южных Курил и подписание мирного договора между странами. Этот вопро Япония ставила давно. И перед встречей путина с Абэ - в 2016 году.

Территориальный вопрос [критичен] для японской стороны, никак не для нас.

История вопроса уходит в глубь времен. Япония настаивает на возвращении четырех островов, а Россия готова передать только два?

— Да, причем именно «передать», а не «вернуть». Возвращение — японский термин, он подчеркивает, что они не признают, что острова находятся в нашей юрисдикции. Эти четыре острова (Итуруп, Шикотан, Хабомаи и Кунашир — прим. «Медузы») с 1855 года, с тех пор как мы заключили первый договор, находились под японской юрисдикцией. В 1945 году мы заняли Курилы и эти острова тоже. Японцы говорят, что это несправедливо. Но договор 1855 года давно недействителен, опираться на него неправомерно. А требовать вернуть, как они говорят, исконные территории — ну, извините. А если другие страны начнут требовать исконные территории? Наше Приморье — это исконная территория Китая. Это вообще довольно опасный прецедент: в этом регионе много территориальных проблем: между Китаем и Японией, Китаем и Вьетнамом, Японией и Кореей, Китаем и Филиппинаhttps://meduza.io/feature/2016/09/03/zachem-nam-nuzhen-mirnyy-dogovor-u-nas-s-yaponiey-vse-normalnoми. И все участники этих отношений наблюдают друг за другом. И любые подвижки здесь будут сказываться на всей ситуации в регионе. Тут нужно быть очень аккуратным, - говорит Сотрудник Института Дальнего Востока РАН Виктор Кузьминков.

— А чего ждет от сближения с Японией Россия?

— Москва делает акцент как раз на экономической сфере. Мы хотим от Токио более широкого экономического сотрудничества. Кстати, президент заметил перед встречей с Абэ, что речь не идет о торге. То есть мы не предлагаем Японии обменять торгово-экономическое сотрудничество на территориальные проблемы. Здесь скорее две плоскости: с одной стороны, мы хотим как бы установить более тесные экономические отношения, а с другой стороны, мы готовы рассмотреть территориальный вопрос, который поднимается постоянно Японией.

Япония построила для России завод по производству сжиженного газа в Корсакове. Он работает исключительно за границу, мы ничего не получаем с этого. Мы заинтересованы не только в том, чтобы пристроить куда-то свои углеводороды, но и в том, чтобы развивать инфраструктуру на Дальнем Востоке. Если Москва развивается, если европейская часть еще более-менее, то Дальний Восток… Сейчас пытаются что-то делать, выделяют землю, еще что-то, но ничего не получается. Конечно, крупные проекты с Японией, Китаем, Кореей могли бы вдохнуть в регион жизнь. Подключить Китай и Японию к развитию Дальнего Востока и Сибири — это было бы для нас очень большое достижение.

ни Ельцин, ни Горбачев, не признали в полном объеме совместную декларацию 1956 года, где говорится о том, что Советский Союз, идя навстречу пожеланиям Японии, готов передать ей острова Хабомаи и Шикотан. В полном объеме эту декларацию признал только Путин в 2001 году, в Иркутске. И это достаточно серьезный шаг к тому, чтобы начать решать проблему.

Этот разговор происходил еще в 2016-ом году.

— Для России эти территории представляют стратегический интерес?

— Для России главный стратегический интерес — военный: это выход в Тихий океан, там глубокие проливы, по которым могут проходить подводные лодки. Если японские радары окажутся даже на Кунашире, то закроют для нас все Курильские острова и Сахалин. А уж если там окажутся американские базы — представляете, какая это будет для нас головная боль. Ну и плюс — там живут наши граждане, и этот вопрос тоже надо решать. По Конституции это наши земли, тут без референдума не обойтись. А для Японии очень важный вопрос — рыба: в этих местах встречаются два течения, поэтому очень много рыбы. А для японцев рыба — это все. Углеводородов и полезных ископаемых на островах нет.

— Были ли предложения, по которым на островах не стали бы размещать военные объекты?

— Предложений было множество самых разных, включая демилитаризацию островов и передачу нескольких островов под опеку ООН. Но традиционная позиция Японии — четыре острова, а мы на это никак пойти не можем. Вот сойтись и не получается.

— А почему мы не можем уступить?

— Тут много факторов. Во-первых, как я уже говорил — на каком основании мы должны отдавать свою территорию?

— Почему два острова можем отдать, а четыре — нет?

— Японцы требуют четыре, утверждая, что они не входят в состав Курильских островов. Почему? Потому что по Сан-Францискскому договору (мирный договор между странами антигитлеровской коалиции и Японией, подписанный в 1951 году Япония отказалась от всех претензий на Курильские острова и Сахалин. Мы этот договор не подписали, и наша позиция здесь немного слабее, но Япония-то подписала. Изначально японцы требовали два острова [из четырех], Шикотан и Хабомаи, исходя из того, что до войны они относились к префектуре Хоккайдо, а не к префектуре Чисимо — собственно Курильским островам. Все остальные, включая Итуруп и Кунашир, были обозначены как Курильские. Видимо, поэтому советское правительство [в 1956 году] решило, что на этом основании можно два острова передать японцам и закрыть вопрос. Что касается остальных — то тут нет никаких оснований, чтобы их передавать. Даже Япония начала о них говорить только в 1960-х годах — что в состав Курильских островов не входят четыре острова. Да почему не входят? Посмотрите собственные карты! Входят, и пронумерованы.

— Возможно ли подписание мирного договора с Японией без разрешения этого спора?

— А зачем нам нужен мирный договор? У нас с Японией все нормально. Японцы пытаются нам его навязать, чтобы решить территориальную проблему, закрепить границу. Она есть, она соблюдается, но международно она не признана. Для этого нужен мирный договор. Ну, возможно, еще вопрос с рыбой. Все остальное уже было решено. У нас в верхах даже часто говорят: «Как же так, нет мирного договора, это ненормально». Вообще-то у нас с Германией тоже нет мирного договора. Не так это важно, если нет концептуальных проблем. Состояния войны у нас с Японией нет — она закончилась в том же 1956 году. Мы подписали декларацию, первым пунктом в которой говорится об окончании статуса войны между Советским Союзом и Японией. Там же были решены все эти вопросы. И если мы не хотим трогать итогов Второй мировой войны — то это возможно только путем исполнения этой декларации.

Но я считаю, что мирного договора японцы с нами не подпишут, пока не будет решен территориальный вопрос.

Каждый раз, когда встает вопрос о мирном договоре с Японией, народ России начинает волноваться. Наш народ не любит, когда проворовавшаяся власть хочет заткнуть дыры в экономике за счет продажи территорий, политых русской кровью. И если это сделает именно Путин, ему точно несдобровать.