Убить мало
11 Марта 2009

• Версия для печати

Оригинал материала: МК

Следствие оклеветало Анну Политковскую

Адвокаты защищали обвиняемых. Обвинители занимались тем же.

Автор: Вадим Речкалов

Фото: КИРИЛЛ ИСКОЛЬДСКИЙ

Три недели назад в Московском окружном военном суде присяжные оправдали всех обвиняемых в убийстве Политковской. Обвинители потерпели сокрушительное поражение от адвокатов подсудимых. Одни объясняли это блестящей работой Мурада Мусаева, самого красноречивого защитника на этом процессе, другие говорили о недоработках предварительного следствия. Но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что обвинение играло на стороне своих соперников — подсудимых, дискредитируя жертву в глазах присяжных.

Важный диск

Суд присяжных суть театр. Мало иметь доказательства — надо суметь их преподнести. Здесь недоказанная вина равна доказанной невиновности. Присяжные идут не только за разумом, но и за чувствами. Защищая капитана Ульмана, адвокат Кржечковский не опровергал факт убийства мирных чеченцев, он лишь доказывал, что капитан оказался орудием в руках полковников. И присяжные оправдали Ульмана дважды. Обвиняя незадачливую смертницу Мужахоеву, прокурор Кубляков не утверждал, что она сама кого-то взрывала, он просто показал огромные цветные фотографии с теракта в Тушине, и присяжные посадили Мужахоеву на двадцать лет.

А теперь — к делу Политковской. Какое чувство должны были разбудить обвинители у присяжных? Правильно, чувство ненависти. К тем, кто поднял руку на журналистку, пытавшуюся говорить правду. А адвокаты подсудимых должны были ловить обвинителей на неточностях и натяжках, чтобы в этой ненависти не потонул здравый смысл. Вот в двух словах суть состязательного процесса с участием присяжных заседателей.

А что было на деле?

В мое распоряжение попала видеопрезентация, подготовленная сотрудниками следственной группы специально для присяжных. Тот самый диск, который по ходу процесса каким-то образом потерялся, а потом ждали, когда следственный комитет пришлет официальную копию. Даже перерыв в суде объявлялся — видеопрезентация считалась одним из важнейших аргументов обвинения. Посмотрев эти слайды, присяжные, по идее, должны были единогласно проголосовать за виновность подсудимых. На этом диске карты и схемы, кадры с камер видеонаблюдения, фотографии обвиняемых и их машин, стрелками и кружочками обозначено, кто куда звонил и как передвигался. Я не буду выкладывать здесь все слайды — материалы незавершенного уголовного дела разглашать незаконно. Я покажу лишь несколько первых страниц. Ту часть документа, в которой следствие дискредитирует перед присяжными убитую журналистку. А проще говоря, клевещет на нее. Клевещет весело и цинично.

Отрекшаяся от Родины

Первая страничка вполне корректна. Фамилия, имя, отчество убитой. Год и место рождения — город Нью-Йорк. Происхождение — из семьи советских дипломатов. Места работы. Некоторые подробности журналистской и правозащитной деятельности. Все вроде правда.

На втором слайде вроде бы тоже правда, но подана она так, что выглядит хуже лжи. В левом верхнем углу — фотография обложки американского паспорта, снабженного хлесткой подписью: “Ради этой “книжицы” человек обязан дать клятву на верность США”. Далее заголовок “Отрекаюсь от преданности прежнему государству…” Далее текст: “У Политковской было двойное гражданство — российско-американское (последнее она приняла в 1998 году, еще при Ельцине). При вступлении в американское гражданство человек дает письменную клятву: “Настоящим клятвенно заверяю, что абсолютно и полностью отрекаюсь и отказываюсь от всякой преданности и верности любому иностранному монарху, властителю, государству или суверенной власти, чьим поданным и гражданином я был доселе; что я буду поддерживать и защищать Конституцию и законы Соединенных Штатов Америки против всех их врагов, внешних и внутренних; что я буду хранить истинную верность и преданность этой стране…” Вот такое требование к новичкам “самой свободной в мире страны”, оплота мировой демократии. Ну-ка быстро отрекись от бывшей родины. То есть про жестокость американцев в Ираке Анна Политковская просто не смогла бы написать. А про Чечню — сколько угодно. В России таких клятв не берут. Даже сложно сказать — хорошо это или плохо”.

Конец цитаты. Такое злодейство — дипломатической дочке, родившейся в Нью-Йорке, получить гражданство США. Да еще эта оговорочка “при Ельцине” — мол, при Путине бы не прошло. А уж про то, что американские журналисты не имеют права писать о жестокости своих солдат, — вообще бред.

Евро, доллары, Ходорковский

Следующий слайд развивает характеристику жертвы в том же направлении и почти полностью лжив. Называется он так: “Награды. Некоторые из врученных Политковской премий последних лет”. Вот этот перечень:

“1. Премия Вальтера Гамнюса (Берлин) “За гражданское мужество”.

2. Ежегодная премия ОБСЕ “За достижения в области журналистики и демократии”. С формулировкой “За публикации о состоянии прав человека в Чечне”.

3. Премия имени А.Сахарова (учреждена Питером Винсом) “Журналистика как поступок”.

4. Премия Global Award for Human Rights Journalism (“Эмнисти Интернэшнл”, Лондон).

5. Премия имени Артема Боровика (учреждена телекомпанией CBS, вручается в Нью-Йорке).

6. Премия Lettres Internationales (Франция). За книгу “Чечня — позор России”.

7. Премия “Герой Европы” (США).

8. Премия журнала “Досье на цензуру” (Лондон).

9. Премия “Свобода прессы” (“Репортеры без границ”, Париж).

10. Премия Улофа Пальме (Стокгольм). С формулировкой “За достижения в борьбе за мир”.

11. Премия “Произвол в законе”, учрежденная организацией “Открытая Россия” (председатель Михаил Ходорковский).

12. Премия “За свободу и будущее прессы” (Лейпциг).

Денежное выражение премий — от 10 тысяч долларов до 50 тысяч евро”.

Конец цитаты.

Разберем ложь этой странички по пунктам.

Во-первых, подбор премий тенденциозен. А где спрашивается “Золотое перо России”, где премия российского Союза журналистов “Добрый поступок — доброе сердце”? Где российская премия имени Артема Боровика? Из приведенного следствием списка очевидно, что американская гражданка Политковская, отрекшаяся от “всякой верности” России, получала только иностранные премии за книжки о “российском позоре”.

Следующая ложь — в размере премий. Американская премия имени Артема Боровика составляет 3 тысячи долларов. Премия имени Андрея Сахарова — 5 тысяч долларов. А по версии следствия, премий меньше 10 тысяч долларов Политковская вообще не получала.

И самая главная ложь — германской премии Вальтера Гамнюса “За гражданское мужество” не существует в природе.

Так какие чувства должна была вызвать вся вышеприведенная информация у присяжных? Американская гражданка, продавшая Родину за американский паспорт. Жила на деньги вора Ходорковского и иностранных государств, которые платили ей огромные тыщи за то, что она поливала Россию грязью. Ну грохнули тетку — туда ей и дорога. И обойдемся мы без ее правдивых заметок, тем более бывший президент сказал: “Ее убийство для российского руководства наносит гораздо больший ущерб, чем ее публикации…” Эта цитата из Путина полностью и крупными буквами изображена на четвертом слайде.

Адвокатам подсудимых оставалось только обратить внимание присяжных на нестыковки в материалах дела. А главную работу за адвокатов сделали сами обвинители, всячески убеждая присяжных в том, что убитая — человек нам чуждый, для России вредный и баснословно богатый. За такое мало убить.

Генеральная литература РФ

А теперь расскажу, откуда наш следственный комитет черпает информацию для своих видеопрезентаций. В 2005 году в издательстве Kolona Publications вышла книга Андрея Мальгина “Советник президента”. Книжка художественная, но в ее якобы выдуманных персонажах угадывались вполне живые на то время люди. Главный герой был списан с Анатолия Приставкина — человека, который останется в памяти людей по крайней мере благодаря двум своим делам. Он написал великую книгу “Ночевала тучка золотая”. И возглавлял комиссию по помилованию при Президенте России. Миловать убийц — занятие неблагодарное, непонятное, проклятое, но Анатолий Игнатьевич как-то справлялся.

Тем не менее книжка у Андрея Мальгина получилась какая-то грязная. И по отношению к Приставкину, и по отношению к второстепенным персонажам. И вот из этой книжки следователи, оказывается, и черпали информацию о Политковской. Мальгин со свойственным ему безупречным литературным вкусом придумал Анне Политковской псевдоним — Алла Поллитровская. Приведу отрывок из книги:

“— А ты слышала новую сплетню про Поллитровскую?

— Ну что там еще произошло с этой комедианткой?

— Если помнишь, она не приехала в Кельн. Потому что в Вашингтоне ей как раз вручали Пулитцеровскую премию. Премия крошечная, так что Поллитровской было наплевать, вычли из нее налог или выдали целиком, она просто не обратила на это никакого внимания. И из Вашингтона, практически не заезжая домой, она приехала в Берлин, чтобы получить премию Вальтера Гамнюса. За гражданское мужество якобы. Вы к тому времени из Германии уже умотали в Москву. А я еще там поболталась немного и вот стала свидетелем такого скандала. Короче, приезжает Поллитровская, ей с помпой вручают 30 тысяч евро...

— Нехило, — искренне позавидовала Валентина.

— Чем менее известна премия — тем она больше по размеру. Это закон, запомни. Но ты слушай — дальше самое интересное. Между Германией и Россией соглашение об отсутствии двойного налогообложения. И аккуратисты немцы у нее спрашивают: где желаете платить налоги? “А где меньше?” — естественно, интересуется Поллитровская. Ей отвечают: “Сколько у вас в России, не знаем, но у нас сорок процентов!” Ну то есть полная обдираловка. И посоветовали вообще-то платить в России. “Ну в России так в России”, — согласилась хитрожопая Поллитровская. Разумеется, в России она никому сообщать о полученных деньгах не собиралась. “Очень хорошо, — сказали немцы, — так и запишем. А теперь не соизволите ли вы сообщить нам свой ИНН?” — “А зачем вам ИНН?” — “А это чтобы поставить в известность ваши налоговые органы”, — спокойно так ей отвечает какой-то клерк из гамнюсовского комитета. Что тут началось! Как она орала! Что она потом несла на пресс-конференции!

— Ну что она могла нести?

— Валь, я сама не слышала, знаю в пересказе. Но, типа, орала, что получила премию от общественного немецкого фонда за то, что в поте лица борется с тоталитаризмом в России, а немецкие бюрократы фактически львиную долю премии прямым ходом отправляют российскому тоталитарному государству, и там на эти деньги, собранные честнейшими немцами, русское правительство будет строить тюрьмы для диссидентов... И все в таком духе. Левая пресса, естественно, подняла крик. Наша душечка Понте дель Веккио включилась. Короче, все в самом разгаре.

— Да, умеет девушка сделать пиар на голом месте, — заметила Валентина, вообще-то считавшая себя лучшим в мире пиарщиком.

— Ой не говори, Валь. Помнишь, как она в самолете блеванула, и из этого целое дело выросло — что ее спецслужбы специально отравили, чтоб она до Кавказа не долетела. Я лично ни в какие спецслужбы в данном конкретном случае не верю, но даже тень сомнения в приличном обществе продемонстрировать не могу — тут же обвинят в пособничестве…”

И так далее в том же духе. В конце главы приводится список премий Поллитровской, который почти слово в слово совпадает с текстом видеопрезентации.

Вообще неудивительно, что убийц Анны Политковской не могут найти. Никто их и не ищет. Ищут убийц другого человека, к тому же вымышленного — Аллы Поллитровской. А она к Анне отношения не имеет. Эти героини — из разных книжек.

“Стыдиться нечего…”

Разумеется, я обратился за комментарием к Андрею Мальгину. И вот что он мне ответил: “Есть у меня в книге “Советник президента” персонаж — Алла Поллитровская. Журналистка и правозащитник. Она часто получает разные премии, в основном за границей, на что и живет. Конечно, у нее был прототип — моя однокурсница Аня Мазепа (по мужу Политковская). Когда я писал книгу, я вытащил информацию о ee премиях из интернета, обстоятельства получения некоторых из них узнал у общих знакомых. Но сами премии (как, впрочем, и ее саму) немного переименовал, а одну из них вообще придумал — якобы выдававшуюся в Берлине премию Вальтера Гамнюса.

Сайт “Компромат.ру” перепечатал фрагмент из моей книги без комментариев. Естественно, там не стали заменять Аллу Поллитровскую на Анну Политковскую и не забыли дать ссылку на художественное произведение. Прошло полгода, и вдруг по интернету пошел гулять некий текст “Все премии Анны Политковской” — и в первой же строчке придуманная мной “премия Вальтера Гамнюса”. Мне известно не менее дюжины изданий, одновременно (выделено А.Мальгиным. — В.Р.) опубликовавших список премий (включая придуманного мной Гамнюса) — но уже не персонажа Аллы Поллитровской, а якобы Анны Политковской. Уже тогда мне было совершенно ясно, что залп из тех публикаций был произведен из здания на Лубянке. Не умеют они качественно работать, обязательно прокалываются на какой-нибудь мелочи.

Я вам больше скажу. По тому, что мне рассказывал об обстоятельствах гибели Политковской адвокат обвиняемых по ее делу, мой друг Мурад Мусаев, я сделал для себя вывод о том, что к ее ужасной смерти причастна та же самая организация. Это мое мнение, дай бог, чтобы оно было ошибочным.

Мои оценки Политковской после ее смерти ни в чем не изменились, так же как Приставкина (Анатолий Игнатьевич умер в 2008 году. — В.Р.). Моя книга выходит в переводах на иностранные языки, и издатели иногда спрашивают, не хотел бы я что-то поправить. Я отвечаю, что не буду править. Мне стыдиться нечего. К ориентированным на Запад правозащитникам я отношусь отрицательно”.

Этот комментарий я получил от Андрея Мальгина по электронной почте. Лично встретиться не удалось. Андрей Викторович в России бывает редко, живет в основном в Италии. Где-то недалеко от Флоренции.

P.S. Возникает вопрос: а для чего обвинению играть на стороне обвиняемых? Не знаю. Я честно пытался взять в следственном комитете комментарий по поводу видеопрезентации. Пока отказали. Выскажу предположение, которое, впрочем, уже высказывал в прежних своих публикациях. Убийство Политковской политическое. И заказчик этого убийства недоступен для российского правосудия. Переведя это уголовное дело в категорию нераскрытых, нашей власти, возможно, легче вести политические переговоры с этим до сих пор опасным и неуязвимым противником. Короче, не наше это дело. Не наш уровень.