Виталий Мащицкий будет разрабатывать одно из крупнейших месторождений платины в мире
1 Декабря 2014

• Версия для печати

У меня есть группа, с которой я работаю, — банкиры прежде всего: [Борис] Березовский, [Александр] Смоленский, [Сергей] Пугачев и Мащицкий, еще ряд людей», — рассказывал в 1996 г. в интервью «Московскому комсомольцу» тогдашний управляющий делами президента России Павел Бородин. Если первых трех представлять не надо, то Мащицкого знал тогда только узкий круг людей. Мащицкий умел со всеми договариваться и добиваться своей цели. Но при этом избегал политики и, возможно, поэтому был непубличным, вспоминает знакомый бизнесмена начало 1990-х. Двадцать с лишним лет спустя тактика остается прежней. Правда, теперь Мащицкий предпочитает работать с госкорпорацией «Ростех».

Инвестиции на старте

В Москву Бородин и Мащицкий приехали из Якутии, где и познакомились, вспоминает Валентина Бородина, жена бывшего управделами президента. Бородин в конце 1980-х гг. работал мэром Якутска, а Мащицкий, переехавший туда из родного Иркутска, — начальником «Главякутскстроя». «Это практически было министерство строительства по всей Якутии. Якутск — город маленький, поэтому все друг друга знали, мы дружили [с Бородиным]. Такая серьезная сибирская дружба, она долго длится», — рассказал бизнесмен «Ведомостям».

В 1993 г. Бородин уехал в Москву, став первым управляющим делами президента. Мащицкий к тому времени уже жил в столице несколько лет, хотя бизнес вел в основном в родном Иркутске: его «Сибмикс интернейшнл» поставляла древесину в Китай и Японию. Дружба переросла в деловое сотрудничество и помогла Мащицкому обзавестись просторным офисом в Москве. В 1996 г. его фирма на паритетных основах со структурой управления делами президента (УДП) создала компанию«Центринвестсервис», в которую управление внесло здание бывшего Госснаба рядом со ст. м. «Маяковская». Изношенное здание нуждалось в реконструкции, а денег у УДП не было, объясняет бизнесмен. В доме разместились офисы структур Мащицкого. Через два года«Центринвестсервис» провел допэмиссию, снизившую долю УДП до 23,9%.

В 2000 г. Бородин перестал быть управляющим делами президента, а спустя три года УДП через суд потребовало вернуть здание. Чиновники одержали победу, здание пришлось вернуть. Так было задумано с самого начала, суд — лишь механизм возврата, объясняет Мащицкий сейчас.

А в 1999 г. Мащицкому снова пришлось судиться из-за УДП. Швейцарская и итальянская прокуратуры подозревали, что Бородин и связанные с ним люди получили комиссионные от компаний Mabetex и Mercata за контракты на реконструкцию Кремля. Структура Мащицкого ABC Trading Establishment оказалась среди фирм, которым по цепочке поступали деньги от Mabetex: $7 млн ей перечислила замешанная в скандале Zofos Enterprises. Это были не откаты, а плата за приобретенные акции другой компании, доказал Мащицкий в судах. Тем не менее, жалуется он, его юристы вынуждены каждый раз показывать иностранным банкам полную папку с выигранными делами, доказывая, что обвинения заграничных прокуроров не имели оснований.

Нефтяной магнат

Как уверяет Мащицкий, заработанные за два года на древесине деньги заставили его обратить внимание на нефтяной рынок. Здесь его, можно сказать, ждали. «Пришел кто-то из нефтяников и пожаловался, что денег нет, ремонтироваться не на что, добыча падает. Мы договорились, что ремонтируем все оборудование, а все, что добывается из отремонтированной скважины, делится 50/50. Им было это удобно — денег они не вкладывали, нефть до нас не получали из этих скважин», — рассказывает Мащицкий. Кто именно пришел, он не помнит, замечая лишь, что это были люди уровня«начальника или главного инженера НГДУ».

В 1992 г. Мащицкий создал компанию «Росинвестнефть», которая занялась восстановлением нефтяных скважин на Самотлорском месторождении, получив взамен право на продажу нефти «Нижневартовскнефтегаза» (ННГ). Через три года правительство выделило компании ежегодную квоту в 2 млн т нефти ННГ в обмен на инвестиции в производство. За 15 месяцев«Росинвестнефть» успела вложить $159 млн в ремонт и восстановление оборудования, уверяет Мащицкий. К тому времени эта компания вошла в пятерку крупнейших экспортеров нефти.

В 1995 г. правительство создало Тюменскую нефтяную компанию (ТНК), включив в нее и ННГ, а через год продало госпакет (91%). Мащицкий участвовал в торгах, но проиграл альянсу «Альфа-групп» и «Реновы».«У меня уже было 9% ТНК, купил их у “Менатепа” Михаила Ходорковского. Плюс мы уже много инвестировали в компанию», — объясняет Мащицкий. Свой пакет он продал победителям.

Но отрасль Мащицкий не покинул, купив активы у одной из крупнейших частных нефтяных компаний того времени — «Сиданко». Входящий в ее состав крупнейший переработчик нефти на Дальнем Востоке — Ангарский нефтехимический комбинат (АНХК) был среди клиентов ННГ. Дела у предприятия шли плохо, и он задолжал компаниям Мащицкого $43 млн. Поэтому, когда «Сиданко» предложила Мащицкому купить дальневосточные активы — АНХК, Хабаровский НПЗ и 14 сбытовых компаний, тот сразу согласился. Покупка обошлась недорого, вспоминает бизнесмен, не называя точную сумму. Через пару лет он продал АНХК ЮКОСу Ходорковского «за несколько сотен миллионов долларов», а сбытовые компании и Хабаровский НПЗ — «Альянсу» Мусы Бажаева.

Деньги Мащицкий вложил в девелоперские проекты в Москве, став партнером братьев Александра и Шалвы Чигиринских в «СТ групп». «Я был инвестором и одновременно отвечал за управление и создание земельного банка», — рассказывает он, добавляя, что за его деньги на городских тендерах было куплено«довольно много участков». После кризиса 1998 г. он вышел из «СТ групп», забрав в счет оплаты своей доли пять зданий в Москве. С тех пор к ним добавились другие объекты недвижимости, и сейчас у структур Мащицкого 100 000 кв. м (см. врез).

После отставки Бородина с поста управляющего делами президента Мащицкий перебрался в Петербург. Здесь он пытался инвестировать в кино вместе с петербургским актером и продюсером Александром Поляковым и заниматься девелопментом с сыном директора Федеральной службы охраны Евгения Мурова Андреем. Но киностудия разорилась, а девелоперские компании были ликвидированы.

Ставка на алюминий

Одновременно Мащицкий занялся и алюминиевым бизнесом. Произошло это, по его словам, почти случайно: в 1997 г. его жена Ирина на одной из благотворительных вечеринок в Лондоне оказалась за одним столом с Эллой Краснер, женой Александра Краснера, гендиректора трейдерской Marc Rich Investment, входившей в одноименную группу Марка Рича. Вслед за женами познакомились и мужья.

В ноябре 1998 г. Краснер, к тому времени уволившийся из Marc Rich, неожиданно приехал к Мащицкому и Александру Чигиринскому в офис на Маяковской и попросил помочь в возврате украденных у него $2 млн: он перевел эти деньги за поставку алюминия обанкротившейся государственной компании«Цветные металлы и сплавы», владевшей Мценским заводом цветных металлов, но ничего не получил. Но Краснер умолчал о том, что именно в этот день его активы были заморожены лондонским судом по иску Marc Rich Investment. Бывший работодатель заподозрил нескольких менеджеров в многомиллионном воровстве. От Краснера трейдер требовал именно $2 млн.

Чигиринский с Мащицким обещали договориться с внешним управляющим «Цветных металлов» о возврате денег. Все активы завода были выведены в новую компанию «Мценский алюминий», которую в конце 1999 г. отдали Краснеру в счет долга. Потом крупными акционерами завода стали также структуры Чигиринского и Мащицкого. В итоге Мащицкий и Краснер продали доли в заводе Чигиринскому, а Краснер смог вернуть долг Marc Rich, рассказывает Мащицкий.

После этого его сотрудничество с Мащицким расширилось. Выходец из Иркутска не знал, как строить бизнес на Западе, и не говорил по-английски, поэтому Краснер стал его проводником. Он выбирал и управлял, а Мащицкий инвестировал. Первый опыт был неудачным. Сначала партнеры потеряли до $6 млн на покупке двух IT-компаний. Потом знакомый Краснера, бывший трейдер Стефан Арнсвальд рассказал, что правительство Румынии по требованию Всемирного банка готовится приватизировать алюминиевые заводы в стране.

Мащицкий с Краснером решили участвовать в приватизации глиноземного завода Alro Slatina. Но необходимых денег у них не было, поэтому партнеры решили заняться постепенной скупкой акций у частных акционеров. Свои российские корни они скрыли: переговоры о приобретении акций вела сначала американская Marc International Corp, а позже — ее «дочка», английская Marco Acquisitions Ltd, отмечено в документах лондонского суда. Принадлежали обе структуры, конечно, Мащицкому и Краснеру. Они потратили два года на переговоры с румынскими чиновниками, банкирами и миноритариями предприятий. К 2000 г. цель была достигнута: Мащицкий и его партнер собрали почти 42% акций предприятия. А когда бизнесмен продал нефтяные активы, то купил на приватизационном конкурсе еще 10% акций Alro Slatina. Следом партнеры приобрели глиноземный завод Alum Tulcea и завод по выпуску продукции из алюминия Alprom, объединив их в холдинг Vimetco.

Краснер утверждал, что помог Мащицкому стать партнером «Газпрома». Их румынская компания Conef в 2002 г. стала поставщиком газа в страну. По версии Мащицкого, с «Газпромом» он стал работать по просьбе «турецких друзей» — чиновников, с которыми познакомился, поставляя в Турцию алюминий с румынских заводов. Они попросили заполнить трубу «Голубого потока», которая тогда работала на 30% мощности, установить одинаковые для всех потребителей цены, перечисляет бизнесмен. Дело пошло. До 2007 г. через Conef прошло 5 млрд куб. м газа, а в 2007 г. компания подписала с «Газпромом» контракт на поставку в 2010-2030 гг. 42 млрд куб. м газа.

В 2004 г. Краснер и Мащицкий разошлись. Краснер претендовал на 20% в Vimetco, но Мащицкий настаивал, что партнер должен был вложить в проект собственные средства. Лондонский суд в 2005 г. отказал Краснеру в претензиях на долю в Vimetco.

Спустя год Мащицкий поменял 15% акций Vimetco на небольшое алюминиевое производство в Китае и начал строить холдинг в этой стране. Инвестиции в проект, по его оценке, составили $3,3 млрд, из которых более трети были его собственные средства.

А этим летом совладельцем Vimetco стала жена друга Мащицкого — Михаила Шлосберга. Ее Castle Investment Fund Ltd получила 25% компании в обмен на реструктуризацию долга. История развивалась так. Мащицкий не смог выплатить кредит в $200 млн, взятый в 2010 г. на погашение долгов Vimetco, следует из материалов суда Лондона. Бизнесмена не устраивала капитализация холдинга на Лондонской фондовой бирже. Vimetco провела IPO в 2007 г., но после кризиса ее капитализация упала в 30 раз до $66 млн. Хотя только одна ее китайская «дочка» на Шанхайской бирже была оценена в $1,7 млрд. Мащицкий хотел провести делистинг в Лондоне и разместиться в Гонконге, но для этого требовалось вывести акции из-под залога в банках. Бизнесмен попросил у Шлосберга кредит в $200 млн на два года под 24% годовых.

Шлосберг $100 млн дал сам, а еще $100 млн занял у своего знакомого, украинского бизнесмена Виталия Гайдука. Деньги Мащицкий не вернул до сих пор, и теперь Гайдук требует миллионы в суде Лондона с Шлосберга. Шлосберг же отказывается, ссылаясь в том числе на то, что сам судится с Мащицким. Но из тех же материалов суда следует, что в июне этого года структуры Шлосберга и Мащицкого подписали соглашение о передаче доли в компании Castle Investment Fund. Мащицкий показал«Ведомостям» оригинал выписки, в которой указано, что акции уже переданы новому владельцу. Гайдук заявил суду, что считает эту сделку попыткой Шлосберга вывести активы из компании.

При этом дела Vimetco еще не наладились: в 2013 г. она получила $150 млн убытка при выручке в $2,2 млрд, ее обязательства оцениваются в $4,6 млрд...

Полная версия статьи: СКАНДАЛЫ.ру