2 Мая 2007

• Версия для печати

Кассета №3

К.: -- Продолжаем интервью с Борисом Березовским. 30 марта 2007 года, время 12:40. Борис, еще раз: вы понимаете, что вы не под арестом, на вас не распространяются предупреждения, вы свободны уйти из этой комнаты тогда, когда заходите. И вы не обязаны отвечать ни какие вопросы. Вы понимаете?

Б.: -- Да.

К.: -- И, пока мы меняли пленку, не происходило никакого обсуждения?

Б.: -- Нет.

К.: -- Перед тем, как закончилась кассета, мы говорили об Ахмеде, и вы объяснили ваши отношения. Следующий вопрос: есть ли у вас общие бизнес-интересы или совместные предприятия?

Б.: -- Я уже говорил, что я не отвечаю на подобные вопросы постольку, поскольку они, с моей точки зрения не имеют отношения к делу. Но в порядке исключения я отвечу на этот вопрос, так как Ахмед Закаев проходит с российской стороны и со стороны Скотленд-Ярда как свидетель по этому делу. Поэтому я скажу, что у меня нет никаких деловых и коммерческих отношений с Ахмедом Закаевым.

К.: -- Вы знаете, где живет Ахмед?

Б.: -- Да, я знаю, где живет Ахмед.

К.: -- Вы можете сообщить его адрес?

Б.: -- Считаю, если я сообщу такую информацию, это может представлять опасность для жизни Ахмеда. Потому что Генпрокуратура сможет воспользоваться этой информацией.

К.: -- Вы знаете место работы Ахмеда Закаева?

Б.: -- То же самое.

К.: -- Когда вы встречались в последний раз?

Б.: -- Сегодня утром.

К.: -- О чем вы разговаривали?

Б.: -- О предстоящем допросе.

К.: -- Какие отношения были у Саши с Ахмедом?

Б.: -- Насколько я понимаю, дружеские. И кроме того, насколько я понимаю, Ахмед помогал Саше получать информацию о преступлениях в Чечне со стороны ФСБ и со стороны военных, информацию о геноциде в Чечне. С другой стороны, насколько мне известно, Саша тоже помогал Ахмеду получать подобную информацию.

К.: -- Как давно они были знакомы?

Б.: -- Вот этого я не знаю.

К.: -- Были ли у них общие бизнес-интересы и совместные компании?

Б.: -- Я уже ответил на этот вопрос, но еще раз повторю. Мне не известно ничего о совместном бизнесе Александра и Ахмеда.

К.: -- Когда, где и при каких обстоятельствах они встречались в последний раз?

Б.: -- Мне тоже об этом не известно. Я знаю только одно, что на последнем этапе жизни Саши Ахмед приходил к нему в госпиталь практически каждый день. И, как я уже говорил, они соседи.

К.: -- Вы знакомы с Марио Скарамеллой?

Б.: -- Нет, я не знаком с Марио Скарамеллой. По крайней мере я не помню, чтобы мы встречались.

К.: -- Вы не знаете, где он живет и чем занимается

Б.: -- Нет, никакой информации. Нет, я знаю, что по сообщениям СМИ он в тюрьме в Италии.

К.: -- До смерти Саши вы не имели никаких отношений с Марио Скарамеллой?

Б.: -- Нет, я даже никогда честно не слышал этого имени за исключением того, что Саша, когда пришел в офис 1 ноября 2006 года, он сказал, что эту информацию, которая ему угрожала, он получил от одного итальянца.

К.: -- Какие отношения были у Саши со Скарамеллой?

Б.: -- Я уже сказал, что мне ничего об этом не было известно до того, как Саша оказался в госпитале. Но и даже когда я уже посещал его в госпитале, Саша ничего не говорил, за исключением того факта, что те материалы, которые он принес 1 ноября, это были Скарамеллы.

К.: -- У них были общие бизнес-интересы и совместные предприятия?

Б.: -- Мне про это ничего не известно.

К.: -- Когда, где и при каких обстоятельствах они встречались в последний раз?

Б.: -- Соответственно, тоже я про это не знаю. Я знаю только, что Саша мне сказал, что встречался со Скарамеллой 1 ноября в суши-баре Itsu. Больше мне ничего не известно. Но это, насколько я понимаю, общеизвестный факт.

К.: -- Вы знаете каких-то работников фирмы «Эронис»?

Б.: -- Я даже названия такого не знаю. Первый раз слышу сейчас.

К.: -- Какое отношение Саша имел к деятельности этой компании?

Б.: -- Мне ничего про это не известно.

К.: -- Вы знаете каких-то сотрудников компании «Риск-Менеджмент»?

Б.: -- Да, я знаю человека по фамилии Кис Хантер. Как понимаю, это бывший полицейский офицер достаточно высокого ранга.

К.: -- Какое вы имеет отношение к этой компании?

Б.: -- Я никакого отношения не имею к этой компании, за исключением того, что я знаю Киса Хантера, который был мне представлен моим адвокатом. И он осуществлял мою защиту здесь.

К.: -- Как давно вы знакомы с Кисом Хантером?

Б.: -- Я думаю, это произошло через год или месяцев 10 после того, как я переехал в Англию.

К.: -- Какое отношение имел Саша к деятельности компании «Риск Менеджмент»?

Б.: -- Мне ничего про это не известно. По крайней мере, Саша никогда про это не говорил.

К.: -- Вы знаете кого-нибудь из работников российской компании «Газпром»?

Б.: -- Из бывших многих. Господин Черномырдин, бывший премьер России, который возглавлял «Газпром», после него «Газпром» возглавлял господин Вяхирев, которого я тоже хорошо знал. Но я не знаком с сегодняшним высшим руководством «Газпрома». За исключением….Кто сегодня возглавляет совет директоров? Нет, тоже никого не знаю.

К.: -- Вы сейчас не называете никого из сотрудников «Газпрома»?

Б.: -- Мне трудно это сказать постольку, поскольку я не знаю, кто ушел, кто остался. Но из высшего руководства я не знаю никого.

К.: -- Какое отношение имел Саша к деятельности «Газпрома»?

Б.: -- Саша никогда ни в каких наших разговорах не упоминал, что имеет какое-то отношение к «Газпрому».

К.: -- Вы ничего не знаете о Саше и «Газпроме»?

Б.: -- Нет, ничего не знаю.

К.: -- У Саши были знакомые в Испании?

Б.: -- Я уже об этом говорил. Насколько мне известно, да. Он взаимодействовал с испанской полицией в расследовании прежде всего преступлений российских граждан в Испании.

К.: -- Среди них был человек по имени Хорхе?

Б.: -- Саша никогда не упоминал при мне это имя.

К.: -- Вы его не знаете?

Б.: -- Имя для меня незнакомо, и тем более я не знаю, кто за этим именем стоит

К.: -- Что вам известно о человеке по фамилии Невзлин, который живет в Израиле?

Б.: -- Я очень хорошо с ним знаком. Я знаю его с начала 1990-х годов. Он основатель одной из самых крупных российских компаний ЮКОС. В свое время это была самая крупная нефтяная компания в России. Возглавлял эту компанию Михаил Ходорковский, который сейчас находится в тюрьме. Невзлин был вынужден уехать из России и сейчас живет в Израиле.

К.: -- Вы можете нам назвать его адрес и номер телефона?

Б.: -- По тем же самым соображениям, о которых я говорил выше, я этого сделать не могу.

К.: -- Когда, где и при каких обстоятельствах вы с ним встречались в последний раз?

Б.: -- Я встречался с ним не так давно в Израиле. Может быть, неделю тому назад.

К.: -- Что вы обсуждали?

Б.: -- Я не считаю правильным и возможным отвечать на этот вопрос.

К.: -- Саша был с ним знаком?

Б.: -- Да. Кроме того, насколько мне известно, Саша летал в Израиль по просьбе Невзлина и помогал Невзлину в расследовании обстоятельств, по которым была разрушена компания ЮКОС, и чьи интересы стояли за тем, чтобы получить собственность этой компании незаконным путем.

К.: -- Как давно Саша был с ним знаком?

Б.: -- Этого я не знаю.

К.: -- Когда, где и при каких обстоятельствах они встречались в последний раз?

Б.: -- Мне кажется, что Саша один только раз был по просьбе Невзлина в Израиле. И я не помню времени, когда это происходило.

К.: -- Вы знаете, что они обсуждали?

Б.: -- Ни Невзлин, ни Саша не отчитывались мне.

К.: -- Что вам известно о Юрие Щвеце?

Б.: -- Мне известно, что он бывший сотрудник КГБ СССР, который в начале 1990-х уехал в Соединенные Штаты, и я встретил его здесь, в Лондоне в 2002 году, если не ошибаюсь, когда я занимался расследованием преступлений предыдущего политического режима на Украине. И он помогал в расшифровке пленок, известных под названием «Кучмагейт».

К.: -- Вы могли бы назвать его адрес и номер телефона?

Б.: -- По тем же соображениям нет.

К.: -- Когда вы с ним познакомились?

Б.: -- Я уже сказал. У меня такое впечатление, если не ошибаюсь, что в июле 2002 года здесь, в Лондоне

К.: -- Какие у вас сейчас отношения?

Б.: -- Сейчас у меня нет с ним никаких отношений, время от времени мы созваниваемся по телефону.

К.: -- Саша был с ним знаком?

Б.: -- Мне про это не известно.

К.: -- Вы не знаете об отношениях Саши и Юрия Швеца?

Б.: -- Нет, я не знаю.

К.: -- Что вам известно о Юрие Фельштинском?

Б.: -- Я знаю Юрия Фельштинского.

К.: -- Как давно?

Б.: -- Он мне был представлен господином Вальдманом Леонидом. Тот же самый человек, господин Вальдман, он мне представил еще раньше Фельштинского господина Волошина, который возглавлял администрацию президента Ельцина. Он меня познакомил, представил Фельштинского как историка, который получил PhD в России. И он специализировался на истории советских репрессий 20-30-х годов прошлого века. Я познакомил Фельштинского и Сашу, и Фельштинский помогал Саше писать книгу «ФСБ взрывает Россию». И он также консультировал продюсеров фильма «ФСБ взрывает Россию». Я до сих пор поддерживаю с ним отношения. Он был редактором книг, которые я издавал.

К.: -- Когда вы в последний раз встречались?

Б.: -- Точно не помню дату, но думаю, что месяц тому назад

К.: -- С какой целью?

Б.: -- Мы обсуждали с ним переиздание книг Саши.

К.: -- Вы уже нам говорили о связи Саши с Фельштинским. Вы знаете, когда Саша последний раз встречался с Фельштинским?

Б.: -- Нет, об этом мне не известно. Потому что было много случаев, когда Фельштинский приезжал в Лондон, и встречался со своими знакомыми, но не со мной.

К.: -- Что вам известно о Тиме Рае?

Б.: -- Такое впечатление, что я в первый раз слышу это имя.

К.: -- У вас не было никаких отношений?

Б.: -- Мне об этом ничего не известно.

К.: -- Саша был с ним знаком?

Б.: -- Я уже сказал, что я первый раз это имя сейчас услышал.

К.: -- Что вам известно о сотруднике компании «Риск Менеджмент» по имени Дэниел?

Б.: -- Я уже сказал, что я знаю только одного человека из «Риск Менеджмента» - это Кис Хантер. Больше я никого не знаю.

К.: -- Саша был знаком с каким-нибудь человеком по имени Дэниел?

Б.: -- Саша никогда не упоминал это имя в моем присутствии, поэтому я не знаю.

К.: -- Что вам известно об Александре Шадрине?

Б.: -- Фамилия знакомая. Это не сотрудник бывший ФСБ? Фамилию я слышал, но я не могу вспомнить. У меня даже есть впечатление, может быть, он даже был среди тех, кто был на пресс-конференции, которую давали сотрудники ФСБ, когда было организовано на меня покушение.

К.: -- Вам известно что-то о его связи с деятельностью компании «Континенталь Петролеум Лимитед» и «Эко Три Капитал»?

Б.: -- Я первый раз слышу названия этих компаний.

К.: -- У вас не было никогда никаких отношений с этими компаниями?

Б.: -- Я еще раз повторяю: я первый раз слышу названия этих компаний?

К.: -- И вам ничего не было известно об отношениях Саши с этими компаниями?

Б.: -- Саша тоже никогда не упоминал имена этих компаний

К.: -- Что вам известно о Владимире Валуеве и Алексее Валуеве?

Б.: -- У меня тоже такое впечатление, что я слышу первый раз об этих людях.

К.: -- Саша имел какие-то отношения с Владимиром Валуевым и Алексеем Валуевым?

Б.: -- Я уже ответил на этот вопрос.

К.: -- Что вам известно об Аркадие Шалвовиче Патаркацишвили?

Б.: -- Это мой самый близкий друг и мой, в общем, практически в прошлом деловой партнер.

К.: -- Вы знаете его под другим именем?

Б.: -- Да, он очень известен под именем Бадри.

К.: -- Можно, мы будем называть его Бадри?

Б.: -- У меня никаких возражений нет. Я именно так его и называю.

К.: -- Вы знакомы с этим человеком?

Б.: -- Я уже сказал, что мы знакомы много лет, и я очень хорошо его знаю.

К.: -- Вы можете назвать его место жительства и адрес?

Б.: -- По двум причинам не могу. Первая причина - то, что с моей точки зрения он не имеет никакого отношения к убийству Александра Литвиненко. И вторая причина - соображения его собственной безопасности.

К.: -- Когда вы с ним познакомились?

Б.: -- Я с ним познакомился в конце 1980-х годов. В то время он возглавлял отделение «Автоваза», ведущего автопроизводителя в СССР, в Грузии.

К.: -- Какие у вас отношения сейчас?

Б.: -- Дружеские и почти уже нет совместного бизнеса. Постольку, поскольку где-то год тому назад мы решили, что он выкупит весь мой бизнес. И мы почти близки к завершению этого процесса. Но дружеские отношения у нас сохранились.

К.: -- Когда и где вы встречались в последний раз?

Б.: -- Я не хотел бы комментировать это.

К.: -- Саша был знаком с Бадри?

Б.: -- Да, они были знакомы.

К.: -- Как долго они были знакомы?

Б.: -- Мне трудно сказать. Могу только сказать, что их отношения никогда не были ни дружескими, ни близкими.

К.: -- Что их связывало?

Б.: -- Только я.

К.: -- У них были деловые отношения?

Б.: -- Никаких деловых отношений у них никогда не было

К.: -- Когда Саша в последний раз встречался с Бадри?

Б.: -- Это я не могу сказать.

К.: -- Что вам известно о Перевенцеве и Хомякове?

Б.: -- Мне незнакомы эти имена.

К.: -- Вы знаете о том, знаком ли был с ними Саша?

Б.: -- Как следствие, мне ничего об этом неизвестно. Я слышу в первый раз об этих людях.

К.: -- Что вы знаете о Руслане Фомичеве?

Б.: -- Я с ним давно знаком. Он работал в компании, которая мне принадлежала - «ЛОГОВАЗ». И я думаю, что он работает в компании не меньше 13-14 лет. Он финансист, он руководил банком, который принадлежал нашей группе в России. Затем он переехал в Лондон и очень долго постоянно жил в Лондоне. Насколько мне известно, сегодня он проводит много времени в России. На сегодняшний день у нас нет никаких деловых отношений. У него, как я понимаю, собственный бизнес.

К.: -- Вы вначале назвали имя компании?

Б.: -- «ЛОГОВАЗ».

К.: -- Вы могли бы назвать его адрес и телефон?

Б.: -- По тем же причинам, которые я уже упоминал, я не смогу это сделать.

К.: -- Когда вы с ним познакомились?

Б.: -- Я уже отвечал на этот вопрос. Я сказал, что я с ним познакомился в начале 1990-х.

К.: -- Какие у вас отношения сейчас?

Б.: -- Дружеские.

К.: -- Когда вы его видели в последний раз?

Б.: -- Я думаю, пару недель назад здесь, в Лондоне

К.: -- О чем вы разговаривали?

Б.: -- О жизни. Я еще раз хочу подчеркнуть: у нас нет никакого общего бизнеса или каких-то деловых интересов. Просто он знаком также со многими моими друзьями.

К.: -- Саша знал Руслана Фомичева?

Б.: -- Да, конечно, Саша его знал.

К.: -- Что их объединяло?

Б.: -- Мне ничего по этому поводу не известно. Мне кажется, ответ тот же самый - их объединял только я.

К.: -- У них были какие-то деловые отношения?

Б.: -- Мне про это ничего не известно.

К.: -- Вы знаете, когда Саша в последний раз видел Руслана Фомичева?

Б.: -- Нет, не знаю.

К.: -- Что вы знаете о Владимире Воронове?

Б.: -- Владимир Воронов работал в посольстве СССР в Лондоне. После того, как Советский Союз распался, он покинул государственную службу и занялся собственным бизнесом. Я познакомился с ним, думаю, во второй половине 1990-х годов, когда стал ездить в Лондон. И он через некоторое время стал работать на мою компанию. Сегодня у меня с ним нет никаких бизнес-отношений. У него, насколько я понимаю, самостоятельный бизнес, но мы с ним поддерживаем отношения.

К.: -- Что вам известно о его отношениях с компаниией «Континенталь Петролеум Лимитед»?

Б.: -- Ничего. Я уже сказал, что первый раз слышу название этой компании.

К.: -- Вы можете назвать его адрес и номер телефона?

Б.: -- По тем же соображениям, которые я упоминал раньше, я этого сделать не смогу.

К.: -- Когда вы его видели в последний раз?

Б.: -- Я его видел в Лондоне месяца полтора тому назад, по-моему, в ресторане, мы ходили на какую-то party.

К.: -- Саша был с ним знаком?

Б.: -- Да.

К.: -- Как давно?

Б.: -- Думаю, достаточно долго, по-видимому, с того момента, когда я с ним познакомился. Просто хочу подчеркнуть, что Саша знал практически всех моих знакомых. Сначала по долгу службы, а потом в силу известных обстоятельств оказался в Лондоне и в кругу моих друзей.

К.: -- Вы знаете, когда Саша в последний раз виделся с Владимиром Вороновым?

Б.: -- Нет, не знаю.

К.: -- У них были деловые отношения?

Б.: -- Я уже сказал, что я это не комментирую Опять-таки, насколько мне известно, никаких бизнес-отношений у них не было.

К.: -- Что вы знаете о Вячеславе Соколенко?

Б.: -- Я знаю, что он работал на компанию Андрея Лугового. Я имею в виду, компанию по охране. И насколько я понимаю, хотя, этого я, честно сказать, не помню, он был один из тех, кто охранял и нашу компанию, когда я жил в России.

К.: -- Вы с ним лично встречались?

Б.: -- Думаю, что, скорее всего, да, но я не помню.

К.: -- Вы знаете, где он живет?

Б.: -- Нет, я не знаю.

К.: -- Какие сейчас у вас отношения?

Б.: -- Я думаю, в последние 10 лет никаких отношений нет.

К.: -- У Саши были с ним какие-то отношения?

Б.: -- Мне об этом ничего не известно, за исключением того, что Саша упомянул о каком-то человеке, которого он встретил в гостинице Millennium, и имя которого было то ли Владимир, то ли Вячеслав. Не то что я не помню имя, Саша сам не помнил, Владимир или Вячеслав. Мне трудно сказать, речь шла о Соколенко или о ком-то другом.

К.: -- Нам нужно сменить пленку.

Кассета №4

К.: -- Продолжение интервью с Борисом Березовским. Мы в центральном полицейском участке. 13:20, пятница 30 марта 2007 года. Борис, мы ни о чем не разговаривали в то время, когда меняли кассету?

Б.: -- Нет.

К.: -- Присутствуют все те же люди. Еще раз повторю, что вы не находитесь под арестом, на вас не распространяются предупреждения, вы свободны уйти из этой комнаты тогда, когда заходите. И вы не обязаны отвечать ни какие вопросы. Вы понимаете?

Б.: -- Да.

К.: -- Где вы находились 31 октября 2006 года, 1, 2 и 3 ноября 2006 года?

Б.: -- 31 октября 2006 г. и вплоть до позднего вечера 1 ноября 2006 года я находился в Лондоне. 1 ноября поздно вечером я улетел за границу. И 31 октября и 1 ноября я был в офисе.

К.: -- Мы уже говорили с вами о том, встречались ли вы с Луговым и Сашей в эти дни.

Б.: -- Да.

К.: -- Вы знаете, где был Саша в эти дни?

Б.: -- Мне известно только про 1 ноября, поскольку 1 ноября Саша приходил ко мне в офис и размножил там те документы, которые получил, как сегодня я знаю, от Скарамеллы. Он размножил эти копии и оставил копии мне. Следующая встреча с ним у меня состоялась, когда я вернулся из-за границы. Он уже был в больнице. В первом госпитале, Barnet Hospital.

К.: -- Вы рассказали, что он уже встретился со Скарамеллой 1 ноября в суши-баре?

Б.: -- Я еще раз хочу сказать, что документы, которые он получил, он получил от итальянца. И только после того, как я уже встретил его в госпитале, он назвал мне фамилию и сказал, что итальянца зовут Скарамелла.

К.: -- Где еще были у него встречи с этот день и с кем еще он встречался?

Б.: -- 1 ноября он мне не сказал ни о чем, кроме встречи со Скарамеллой. Но когда я приехал к нему в госпиталь, он сказал, что в этот день он встречался не только со Скарамеллой, но и с Луговым, и другими людьми в гостинице Millennium.

К.: -- Что он вам сказал об этой встрече?

Б.: -- Он сказал, что он считает, что именно на этой встрече его отравили. Он сказал, что он встретил там Лугового и еще двух людей, как я понимаю, с одним он был знаком, с другим нет. Но об этом он как-то говорил не так определенно, как о самом Луговом. Он говорил в основном о встрече с Луговым. Он только сказал, что один из тех двух людей вызвал у него подозрение. И он сказал, что, по-видимому, он был отравлен чаем. Он сказал, что когда он пришел на встречу, Луговой предложил ему - Луговой или другой, Ковтун, я не понял точно - предложил ему выпить водки или вина. И он отказался, и тогда ему предложили выпить чай, который уже там стоял. И он стал пить чай, и он показался ему странным на вкус. Но он тем не менее продолжил пить. Он говорит, я сам я даже не понимаю, почему я продолжил. И когда мы с ним это обсуждали в госпитале, я сказал, что вообще это немножко странно, что тебе предлагал Луговой выпить, потому то все хорошо знают, что ты вообще никогда не пьешь. Саша действительно никогда вообще не пил. Я не видел, чтобы он выпил даже глоток алкоголя. Поэтому было понятно, что он откажется. И после этого предложить чай - это как раз логично. Тем не менее, главное, что он сказал - то, что он считает, что он был отравлен в этот момент.

К.: -- Какие вопросы обсуждал Саша во время встречи с Луговым?

Б.: -- Он мне об этом ничего не сказал.

К.: -- Знаете ли вы о том, страдал ли Саша от каких-то болезней?

Б.: -- То, что я знаю, что он был исключительно здоровым человеком. Я знаю, что после того, как он ездил в Чечню в командировки, он выглядел очень stressed. Но тем не менее, он очень много уделял времени своему здоровью. Он никогда не пил алкоголь, никогда не курил и практически каждый день пробегал по 10 км. Иначе говоря, наоборот известно, что он был очень здоровым человеком.

К.: -- Как себя чувствовал Саша в течение всего октября 2006 года, а также 1, 2 и 3 ноября?

Б.: -- Как я уже сказал, я не так уж часто видел Сашу, я не могу точно вспомнить, когда я его видел в течение октября, вспомнить точную дату. Я с ним разговаривал по телефону, и ничего меня не смущало в этих разговорах. 1 ноября я его встретил в офисе уже. Я не заметил признаков какого-либо заболевания. Как я уже сказал, 1 ноября в ночь улетел и позвонил в офис только через несколько дней. В офисе мне сказали, что Саша отравился и в больнице. И скорее всего, он что-то съел. И я, честно сказать, не придал этому серьезного значения. Но когда я позвонил на следующий день и опять узнал, что он остался в госпитале, я уже тогда решил позвонить его жене и Ахмеду. И меня удивило, что и тот, и другая сказали, что это серьезно. Потому что, конечно, я находился под впечатлением того, что Саша говорил, что нас попытаются отравить, и я, может быть, именно в силу этого эту мысль отвергал. Но вот то, что сказала Марина, его жена, и Ахмед, было для меня очень серьезно. После этого я поговорил с Сашей по телефону и попросил сделать заявление в полицию.

К.: -- Когда вы узнали, что его состояние ухудшается?

Б.: -- Я в это время был еще за границей. Я думаю, что это было в районе 9-10 ноября, и после этого я сразу полетел в Лондон и уже встретил его в клинике. Его состояние не показалось тяжелым. Только, конечно, меня удивило, что лицо уже стало такого желтого цвета.

К.: -- В какой он был больнице, когда вы его впервые увидели?

Б.: -- Это была первая больница, Барнет. Это на севере Лондона.

К.: -- Вы знаете, каким был его первый диагноз?

Б.: -- Да, я очень внимательно следил за этим. Действительно, в начале диагностировалось как желудочно-кишечное заболевание. И на то были основания постольку, поскольку был один из редких случаев появления бактерии в результате приема антибиотиков. Затем, когда стало ясно, что это не желудочно-кишечное заболевание, а нечто более серьезное, был привлечен специалист по таким необычным отравлениям. Это тот же самый эксперт, который диагностировал отравление Ющенко, президента Украины, диоксином. И он пришел к заключению, что это отравление таллием. Это очень сильнодействующий яд. В России он известен как крысиный яд. Насколько мне известно, было получено даже заключение о повышенном содержании таллия в организме Александра Литвиненко. Но потом и этот диагноз был отвергнут, потому что проявились признаки радиоактивного отравления. Они выражались в том, что Александр стал терять волосы, и иммунная система стала разрушаться. И симптомы уже следующей стадии отличались от симптоматики отравления таллием. Ну и до последнего момента жизни Саши никто не делал никаких заключений, чем он был отравлен. И 23 ноября вечером я был у себя дома, и мне позвонил Ахмед и сказал, что Саша ушел. Я вместе со своей женой тут же поехал в Лондон в госпиталь и мы там встретились с Ахмедом и с Сашиной семьей, Мариной и Толей. И после этого мы поехали домой к Ахмеду. Каждый раз, когда мы заходили в Сашину палату, надо было надевать специальную одежду, потому что доктора опасались, что мы можем его заразить, потому что его иммунная система была очень слабой. А оказалось, что все наоборот, что мы защищали сами себя. И мы поехали к Ахмеду домой, там просидели допоздна с Сашиной женой и его сыном. Мы с женой уехали домой, и утром рано я получил звонок от Алекса Гольдфарба. И он сказал мне, что в Сашином теле обнаружены следы полония-210, и что ночью, когда мы уже уехали с женой, приехала полиция. Приехали к дому Саши Литвиненко - это было около 3 часов ночи - и срочно эвакуировали Марину и ребенка. И опечатали дом в связи с опасностью заражения. Так я впервые узнал об отравлении Саши полонием-210.

К.: -- Вы упомянули, что Саша был в больнице Барнет. Вы знаете о том, что он был потом переведен в другую?

Б.: -- Да, конечно.

К.: -- Вы знаете название?

Б.: -- University College Hospital. Я был там.

К.: -- Саша выходил из больницы после того, как его положили?

Б.: -- Насколько мне известно, нет.

К.: -- Вы знаете, встречался ли с кем-то Саша, пока был в больнице?

Б.: -- Насколько мне известно, он встречался кроме меня и моей жены, в госпиталь приходили его жена и сын.. Его отец прилетел из России, с ними он тоже встречался. Ахмел - сын Ахмеда - и друзья, жена Ахмеда тоже приходила, кажется. В госпиталь приходил адвокат Саши. Я знаю еще его нескольких друзей, которые тоже приходили.

К.: -- Что Саша говорил о причинах его болезни?

Б.: -- Саша во время первой встречи, когда я приходил к нему в госпиталь, сказал, что он считает, что он был отравлен по приказу Путина. И скорее всего, Луговым или людьми, которые были вместе с ним. Конечно, он считал, что он выживет практически до последнего дня. И он сказал, напомнил мне, что он говорил, что именно так и произойдет. Потому что невозможно, чтобы Путин написал приказ об уничтожении врагов за границей и им не воспользовался. Ну и помимо этого он мне сказал, что прикоснулся к очень серьезной информации, которая указывает непосредственно на преступления Путина и его бизнес-партнеров.

К.: -- Он оставил об этом какие-то письма или записи?

Б.: -- То, что мне известно - то, что мне сообщила жена Гольдфарба и жена Саши, Марина, что за один-два дня до смерти он написал письмо, в котором высказал свое понимание того, что с ним произошло. И его понимание состояло в том, что лично Путин отдал приказ его убить.

К.: -- Что он сказал об обстоятельствах, во время которых он мог быть в контакте с полонием?

Б.: -- Я так понимаю, он так и не узнал причину своей смерти. И, конечно, ни о каком полонии, ни о каких радиоактивных материалах никогда ничего не говорил. Как я понимаю, не говорил потому, что никогда к ним отношения не имел.

К.: -- Он называл человека, который может быть причастен к его отравлению?

Б.: -- Я уже говорил об этом. Он называл имя Лугового и тех людей, которые с ним были.

К.: -- Какая была связь между Сашей и этими людьми?

Б.: -- Он мне не рассказывал о связи с другими людьми, кроме как о связи с Луговым.

К.: -- С какой целью, по его мнению, они могли совершить это действие?

Б.: -- По мнению Саши, у них было две основных мысли. Первая состояла в том, что с одной стороны, он оторвался от ФСБ, и поэтому ФСБ хотела показать, что ни один человек не может из этой организации добровольно уйти. Особенно не просто уйти, а пойти против этой организации. И вторая причина - то, что он расследовал очень серьезные преступления, в которые было вовлечено высшее руководство страны.

К.: -- Что вы знаете о причинах смерти Саши?

Б.: -- Вы имеет в виду с медицинской точки зрения? Практически все я уже сказал.

К.: -- Когда вы об этом узнали и от кого?

Б.: -- Я тоже уже сказал.

К.: -- Знаете ли вы, какое имущество, движимое и недвижимое, принадлежало Саше на момент его смерти, в том числе и денежные средства?

Б.: -- Ничего об этом мне не известно, но даже если бы я знал, то ничего об этом не сказал бы.

К.: -- Вам известно о каких-то его банковских счетах?

Б.: -- Я уже ответил на этот вопрос.

К.: -- Кто унаследовал имущество после смерти Саши?

Б.: -- Мне ничего об этом не известно.

К.: -- Что вам известно об обстоятельствах болезни Ковтуна и Лугового?

Б.: -- Только то, что было в СМИ. К этому могу добавить то, что после того, как Саша умер, я только один раз разговаривал с Луговым. Даже точнее, только один раз после 31 октября я разговаривал с Луговым. Это было 7 февраля. Луговой позвонил мне - как я помню, 7-го. Это было сразу после моего интервью ВВС. И спросил меня, считаю ли я, что он стоит за убийством Саши. Я сказал, что я не могу этого утверждать, что это Саша сказал мне об этом. Но что касается меня, то я, к сожалению, имею серьезные аргументы думать так. Ровно так же, как у меня есть серьезные аргументы, почему именно Путин отдавал команду убивать Сашу, а не кто-то другой.

К.: -- Я задал все вопросы, переданные Генпрокуратурой. Последний вопрос: вы хотите предоставить нам дополнительную информацию, которая еше не включена была в это интервью, и которая, по вашему мнению, имеет отношение к расследованию? Хотите ли вы что-то добавить?

Б.: -- Если вы позволите, хочу по-другому сформулировать. Я хочу задать вопрос представителю Генпрокуратуры: есть ли ко мне еще вопросы? Я готов на них отвечать.

К.: -- Если вы хотите задавать вопросы, то эти вопросы должны проходить через нас до того, как вы их задаете. Тогда мы должны остановить это интервью, вы должны сформулировать вопросы.

Александр Отводов (O.): -- У меня уже готовы вопросы. Это часть вопросов, которые были включены, но не были заданы.

Б.: -- Господин Отводов говорит, что были вопросы, которые были сформулированы, которые были приняты Скотленд-Ярдом как вопросы, которые будут мне заданы, но они не были заданы мне сегодня. То есть ничего нового по сравнению с тем, что уже есть, нет.

О.: -- Задавался вопрос, кому принадлежит помещение, в котором проживает Литвиненко. Кто и из каких средств его оплачивает и оплачивал? Имелась в виду плата за наем и коммунальные платежи. Березовский ответил на этот вопрос то, что это принадлежит ему.

Б.: -- Про платежи не ответил? Насколько мне известно, все текущие платежи осуществлялись самостоятельно семьей Литвиненко.

О.: -- Был задан вопрос мистеру Березовскому. Где вы находились 31 октября, 1 ноября, 2 и 3 ноября 2006 гда. Мистер Березовский ответил, что с 31 октября до 1 ноября был в Лондоне в офисе. 1 ноября улетел за границу. Может ли мистер Березовский сказать, куда именно улетел и где находился 2 и 3 ноября?

Б.: -- Я отвечу еще раз. И 31, и 1 и несколько дней до этого я был в Лондоне. Что касается 1 числа вечером, я улетел за границу Великобритании, куда - я не сказал умышленно, поскольку не хочу, чтобы ФСБ знало о моем перемещении за границу.

О.: -- Был вопрос мистеру Березовскому, задан вопрос, где находится имущество Литвиненко, в том числе на каких банковских счетах и в каких банках. Мы предоставили Скотленд-Ярду вопросы, но этот вопрос не прозвучал. Можно я его задам? Кто унаследовал это имущество после смерти Литвиненко?

Б.: -- Был этот вопрос.

О.: -- Простите, тогда второй. Если вопрос о наследовании до сих пор не решен, кто заявляет свои права на это имущество?

Б.: -- Мне ничего об этом не известно.

О.: -- Был еще один вопрос, который представлялся, можно я его?

Б.: -- Пожалуйста.

О.: -- Известно ли вам, когда Литвиненко стал жаловаться на ухудшение самочувствия?

Б.: -- Все, что я знаю по этому поводу, это то, что мне сообщила его жена и он сам, когда я его уже встретил в госпитале. И то, что я знаю, если вас это интересует, откройте «Коммерсантъ» и интервью Марины, которое она дала «Коммерсанту», и это абсолютно то же самое, что она сказала мне. Там точная хронология, когда он почувствовал себя плохо, то есть я ничего к этому добавить не могу. И Саша, когда я приходил к нему, он ничего нового, ничего дополнительного по отношению к этому не сказал.

Начало Продолжение...