Скажи правду…за деньги
7 Июня 2007

• Версия для печати

Мы продолжаем наши «адвокатские истории». В предыдущих мы рассказали, как глава некогда уважаемой юридической фирмы Владимир Семенцов заключил с одним из хозяев фирмы «Руснерудпром» (а проще говоря, песчаного карьера в г. Ступино) договор на юридическое обслуживание, пожелав получать три рубля с каждого кубометра песка, извлекаемого машинами.( "Адвокаты бросили свой бизнес и торгуют прослушками клиентов" ) И 8-го июня палата адвокатов Москвы вынуждена будет разбираться с «коллегой», сначала подписывающим договора, а потом не всегда помнящим, что же он подписал.

Песчаный карьер в окрестностях подмосковного райцентра Ступино с трагической неумолимостью губит одного за другим столичных адвокатов.

28 мая в «песочнице» на окраине области заигрался шестидесятилетний приятель Семенцова адвокат Василий Ловягин.

В лютую жару, не пожалев своего надорванного непосильным трудом здоровья и личной автомашины, Василий Прокопьевич Ловягин поехал в Ступино. Там он верных полтора часа пытался уговорить сотрудницу местной юридической фирмы – еще недавно номинальную владелицу карьера Ольгу Сухареву дать в Московском областном арбитраже суде «заведомо ложные показания». К сожалению для Ловягина, вся беседа его с Ольгой Сухаревой записывалась на диктофон…ею самой.

Клиенты, в интересах которых Ловягин предлагал Сухаревой тридцать тысяч «зеленью» и высокооплачиваемую работу «всего лишь» за подпись были… процессуальные оппоненты его собеседницы, супруги Скугаревские. Зачем же женщине рисковать собой? Ловягин уговаривал Сухареву весьма примитивно: забудь былые обиды, возьми деньги и подпиши.

Что же он уговаривал подписать?

Клиенты Ловягина – истинные владельцы карьера супруги Скугаревские хотели опрокинуть уже состоявшуюся продажу акций «Руснерудпрома» (песчаного карьера) покупателям, которых сами же Ольге Сухаревой и указали. И не придумали ничего умнее, как объявить уже свершившуюся продажу акций «мошенничеством», к которому они не имеют никакого отношения. Они подставляли бедную женщину. Ловягин уговаривал Сухареву дать ложные показания на саму себя – признаться, что она была соучастницей мошенничества.

Скугаревские хотели срочно легализовать свое владение фирмой «Руснерудпром» (песчаным карьером). Прежде их вполне устраивала возможность действовать через Сухареву, как через подставное лицо. А теперь дела повернулись так, что требовалось перешагнуть через женщину, покорно исполнявшую все, что велели реальные хозяева фирмы и не задававшую лишних вопросов.

Ловягин, десять лет назад работавший начальником Управления по надзору за дознанием и следствием в прокуратуре Московской области, был оттуда уволен, когда генеральному прокурору положили на стол прослушку его телефонного разговора со следователем Владимиром Семенцовым, хваставшим еще только обещанной ему «благодарностью» за закрытие уголовного дела на знакомого жулика. Хвастуна в наручниках отправили с работы прямо в Лефортово, а Василия Прокопьевича Ловягина уволили, даже без мотивировки увольнения в приказе. Пришлось заняться адвокатурой. Хотя всю жизнь он сажал других, а не защищал. И психологическая ломка оказалась очень болезненной.

Казалось бы, есть все основания обижаться до конца дней на «друга Вову» за сломанную служебную карьеру.

Но г-н Ловягин не только не таит обиды, но регулярно участвует в затеях кипучего приятеля, приносящих большие деньги.

Ему сказали «фас!», и с бесстрашием истинного камикадзе, не боящегося ни Палаты адвокатов, ни суда, пытался всунуть в руки женщине пачку «зелени» за дачу заведомо ложных показаний. Уверяя, что «сам за все ответит» и что ей «ничего не грозит» в случае выполнения его просьбы.

Из заготовленного Ловягиным еще в Москве текста заявления Сухаревой в Арбитражный суд Московской области (так и не подписанного, несмотря на мощнейший напор!) следовало, что Наталья Скугаревская, якобы еще в 2003 го-ду купила у Сухаревой (анекдот) пять тысяч акций ЗАО «Русская нерудная промышленность» (того самого песчаного карьера!). И полностью за них рассчиталась. А через два года к Сухаревой явились некие люди из фирмы «Вектор М», заморочили бедной женщине голову – и она им продала уже однажды проданные акции. Смысл был в том, чтобы отбояриться от покупателей из «Вектор М» и сделать вид, что Скугаревская купила акции раньше их.

Отправляясь на дело, Ловягин был уверен, что не хуже других сможет заморочить голову Сухаревой, использованной как номинальная владелица. Ведь она всегда покорно подписывала из чужих рук все, что ей подсовывали, даже абсолютно чистые бланки и никогда не держала в руках сколько-нибудь крупной суммы денег. Хотя под ее услуги «старшие товарищи» регулярно брали деньги с клиентов.

Во время беседы Ловягин напирал на жертву, как танк. Если послушать долгую и довольно нудную по содержанию аудиозапись его словесной атаки – очевидно, что для него и его клиентов было жизненно важно заморочить голову бывшей номинальной владелице.

И наплевать, что Сухареву незадолго до его наезда уже изрядно помучили Скугаревские, требуя привлечь ее к уголовной ответственности «за мошенничество».

Тем не менее, случился облом: Сухарева отказалась что-либо подписывать.

И Ловягин устало вздохнул: «…Моя работа такая! Если б я представлял здесь другую сторону, может быть, по-другому говорил бы. Но я этих ребят знаю – это честные ребята!»

Дознаватель Ступинского УВД старший лейтенант милиции Д. Латарцев еще в феврале отказал Наталье Скугаревской в возбуждении уголовного дела против Сухаревой. Он констатировал в своем постановлении, что Скугаревская приложила к своему заявлению фальшивый протокол собрания акционеров ЗАО «Руснерудпром» с электрографической копией настоящей печати. И даже подпись под протоколом, выполненная якобы самой Скугаревской, сделана иным лицом.

Фальшивой печатью «удостоверен» и договор купли-продажи акций, якобы свершившейся еще в 2003 году, после чего у заявительницы случился «провал памяти» до лета 2005 года.

Реестр акционеров, приложенный к заявлению «несчастной жертвы мошенничества», также оказался фальшивкой.

В нем утверждалось, что якобы Сухарева имела право продать акции еще в 2003 году. А она их на тот момент еще не до конца оплатила и не могла ими распоряжаться.

Да и муж ее «не давал согласия» ни на какую продажу акций. Что и засвидетельствовал в объяснении милицейским дознавателям.

Еще 28 ноября прошлого года госпоже Скугаревской отказали в возбуждении уголовного дела на Сухареву.

Но изготовительница фальшивых документов и не думала прятаться от правосудия. Она невозмутимо подает в прокуратуру Ступино новое заявление, и начинается новая проверка уже детально проверенных документов.

28 февраля Скугаревской снова отказывают в удовлетворении ее посягательств на песчаный карьер.

Но вместо уголовного дела против подделывателей подписей и печатей ступинский прокурор возбуждает уголовное дело против директора «Вектора М» Костина, действительно купившего акции злосчастного песчаного карьера.

Взволнованные оплошностью прокурора, к нему на прием явились три гра-мотных юриста и объяснили суть происходящего. Тот без всякого удовольствия вынужден был признать, что «не силен в финансовых документах». Но от предложенной помощи опытнейших экспертов отказался и дал следователю директиву «не останавливаться».

Его «добросовестное заблуждение», вроде бы, объясняется тем, что десять лет назад он служил в областной прокуратуре под началом г-на Ловягина и имел основания считать его своим благодетелем.

А пока прокурор «добросовестно заблуждается» - Скугаревская подает заявление уже в арбитражный суд области и отправляет Ловягина к Сухаревой с предложением «за бабки» объявить подлинным то, что милицейскими дознавателями уже дважды признано фальшивкой.

Адвокат умоляет собеседницу не обижаться на прошлые наезды! Тут только бизнес и ничего личного. Подпиши признание, что ты мошенница, а мы тебе денежку заплатим! Не хочешь?! Ай-я-яй! Ты нехорошая девочка!

В общем - Ловягин зря трудился. Вряд ли он, вернувшись из вояжа с пустыми руками, посмел требовать вознаграждения за потраченные время и нервы: «Ведь я же ходил!»

Когда я показал ему распечатку его «чистосердечных признаний» и копию заявления Сухаревой в прокуратуру с изложением всех его художеств - Ловягин сначала впал в истерику: «Она меня предала!», а потом абсолютно спокойно по-интересовался: «Ну, и что я там говорю?!»

-Если ты не помнишь, что говорил два дня назад – тебе пора на покой. Пойди в Палату адвокатов, скажи «Не могу больше дурить чужие головы!» - и в больницу.

Пока поправляешь здоровье – можно игнорировать повестки следователей.

Стоило Ловягину всего лишь узнать, что каждое его неповторимое слово, обращенное к даме, было зафиксировано диктофоном – как меня рано утром разбудил телефонный звонок его главного доверителя, истинного «мозга» всех комбинаций с акциями и векселями. Этот господин, чьего имени я не буду пока называть, поинтересовался: «Ну, и когда же нас придут арестовывать?!»

И только тут до меня дошло, что имел в виду г-н Скугаревский, оставивший в уже неоднократно упоминавшейся аудиозаписи чистосердечное признание: «… Мы будем «группой лиц». У нас будет не 159-я,а 210-я…»

Статья 210 Уголовного Кодекса РФ предусматривает ответственность за организацию преступного сообщества в целях разработки и совершения тяжких или особо-тяжких преступлений.

Михаил КАЗАКОВ

P. S. Прошу считать данную статью и приложенные к ней документы официальным обращением в Генеральную прокуратуру.

Документы прилагаются:

Выписка из протокола заседания квалификационной комиссии Адвокатской палаты г.Москвы

Заявление от Сухаревой О.А., стр.1

Заявление от Сухаревой О.А., стр.2

Заключение

Постановление