Pедакция не отвечает за содержание заимствованных материалов

Компас | все материалы раздела

Параллельная Россия. ч.III
20 Июля 2011

Юрий Шушкевич

ЭПИГРАФ: История показывает, что официальная российская власть не располагает абсолютными факторами легитимности, в результате чего альтернативная общественная система при желании может за очень короткий срок скопировать и воспроизвести внутри себе все необходимые государственные институты и правоотношения.

Только вот инноваторы у нас обычно плохо заканчивают…

«Государство в государстве» - исторический опыт.

Одной из особенностей нашего национального архетипа, «загадочной русской души», является граничащая с верой подсознательная убежденность в реальности существовании идеального параллельного мира. И хотя русские поиски Китежа и Беловодья для мировой этнографии не являются чем-то уникальным (вспомним хотя бы западноевропейскую мечту об Эльдорадо, о «вратах рая» Мон-Сен-Мишеля или о Небесном Граде Иерусалиме), их истовость и неубывающая с веками сила свидетельствуют не только о сохранении в русском народе доставшегося от прародителей жесткого внутреннего стержня, но и о длящейся из века в век несостоятельности нашего общественно-государственного устройства.Окажись это устройство более-менее терпимым и пригодным для нормальной человеческой жизни, нам не было бы нужды дискутировать сегодня о «параллельной России».

Между прочим, «хождение в Беловодье» - в мифическую страну без несправедливости и гнета – не фантастика, а историческая близкая реальность. В 1892 г. английский путешественник В.Рокхилл обнаружил на Тибете многочисленные русские деревни – результат массового переселения тысяч алтайских старообрядцев. Все были убеждены в том, что, пройдя смертельно опасные перевалы Тянь-Шаня, они попадают в искомую страну. Переселение началось во второй половине XIX века, когда староверов уже не притесняли, экономических причин покидать обжитые места не существовало, так что в его основе лежало исключительно духовное начало, связанное с обретением утраченной гармонии.

Стремление обрести лучший удел в границах своей земли в свое время подвигло Андрея Боголюбского перенести княжеский престол из Киева во Владимир. В основе этого княжеского решения лежало, видимо, не столько «стремление к колонизации северо-восточных земель», как пишут в учебниках, сколько нежелание находиться в Киеве, к середине XII века превратившемся в общенациональный центр кумовства, коррупции, произвола и разврата.

Следующая исторически значимая попытка формирования внутри России новой страны была предпринята в XVI веке никем иным, как Иоанном Грозным. Здесь даже учебники сообщают чистую правду: через взятие в опричнину «ничейных» земель Грозный пытался преобразовать государство от земско-вотчинной модели к централизованному типу, которое, как известно, должно было способствовать развитию производительных сил; иными словами, опричные земли должны были стать тем полем, на котором должен был зародиться - практически одновременно с Англией и Голландией - русский капитализм. Существует также точка зрения, что целью опричнины было создание православного царства последних лет — не случайно на совершенно здравые письма Курбского о преимуществах европейского жизнеустройства Грозный отвечал, что «Россия есть не Европа, а царство Божие Израиль». Так или иначе, но первым же русским царем была предпринята попытка «взрастить» внутри своего обветшалого царства новую идеальную страну. Эта идея, неплохая в сути, не удалась, поскольку опередила свой век — никаких механизмов, обеспечивавших бы формирование в новой стране иных экономических или духовных отношений, кроме голого насилия, у царя не было, поэтому ее крах был предопределен. А кровавые эксцессы опричнины — не трагический следствие параллельного государства, а плата за отсутствие в ту пору иных социальных технологий, кроме плети и топора.

Между прочим, из опыта опричнины может быть позаимствовано и нечто позитивное — короткий опыт параллельного управления, когда землями земщины с 1575 года правил назначенный Грозным крещеный татарский князь Симеон, а сам же царь заведовал опричной территорией. Этот период двоевластия прошел вполне мирно и без эксцессов, при этом главный результат – страна не распалась и не исчезла. «Запасная страна» весьма пригодилась бы в случае «отмены» Русского царства, зиждившегося в ту пору на весьма зыбких правовых основаниях. Так, до сих пор не развеяны сомнения по поводу подлинности письма константинопольского патриарха, формально даровавшего Иоанну Васильевичу царский титул, в то время как крымский правитель Девлет-Гирей, считавший себя, а не низложенного казанского хана, наследником Орды и сюзереном русского государства, имел более чем серьезные намерения независимое русское государство сокрушить. Россию в тот раз спасло чудо – Девлет-Гирей в 1572 году был окружен и разбит под Серпуховом молодым и талантливым опричным воеводой Хворостининым. Когда отправившееся в поход практически все взрослое мужское население Крыма нашло последний приют на берегах подмосковной Пахры – стало ясно, что «параллельная» опричная Россия может себя защищать!

Здравая в своей основе идея Грозного о новой стране не получила развития из-за отсутствия полноценных каналов торговли и источников сырья для становления мануфактур. Однако уже к концу его жизни она неожиданным образом начала воплощаться через освоение и заселение Сибири. За Уральским хребтом сразу же стали формироваться другая экономика, другая русская жизнь, у которых имелись все основания сделаться моделью нового государственного и общественного устройства.

Землю за Уралом почему-то до сих пор принято считать "заповедником" традиций, "исконности", чуть ли не вместилищем наиболее архаичных форм отечественной жизни, тюрьмой, наконец. На самом же деле в отдалении «от Цезаря, от вьюги» жизнь там с самого начала складывалась вызывающе непохожей на жизнь в «основной стране». Уже в 1702 г в Тобольске была открыта первая в России всесословная школа, там же появилась третья, после Петербурга и Москвы, частная типография, а с 1769 года начал издаваться второй в стране литературный журнал. Психологический тип сибирской городской семьи в конце XVIII века был во многом преисполнен сентиментальности и романтизма, что делало ее похожей на семьи германских горожан того времени.

Известно, что люди подобного психологического типа, помимо способностей к домашнему чтению и музицированию, также оказываются наиболее успешными в скрупулезной инженерной работе, и именно благодаря людям такой породы произошел промышленной взлет Германии и Японии. Аналогичное «промышленное чудо» вполне могло состояться и на восточных окраинах России. Достаточно сказать, что именно за Уралом были изобретены и построены первые в мире паровая машина, велосипед и электромеханический телеграф.

Сибирское общество XVIII-XIX веков выделялось высоким, едва ли не европейским уровнем развития гражданских правоотношений. И по сей день архивы Тобольска и Иркутска хранят огромное количество судебных исков, поданных тамошними крестьянами - при том, что в остальной России крестьянам едва ли не отказывали в праве считаться людьми.

Два столетия относительно свободного гражданского развития с опорой не на кнут, а на способности и личную ответственность сформировали основу для подлинного взлета сибирской экономики, состоявшегося на рубеже XIX и XX веков. Примечательно, что в его основе лежала кооперация, а не деятельность крупных капиталистических корпораций, успехи которых в европейской части Российской Империи ограничивались, в основном, освоением государственных железнодорожных подрядов и экспортом нефти. Сибирские же кооперативы, начало которым было в свое время положено усилиями декабристов Пущина и Горбачевского, возвращали вступившим в них крестьянам большую часть предпринимательского дохода от переработки и реализации их продукции. Оказалось, что если предпринимательский доход не проедается, а напрямую служит развитию бизнеса, то возникает механизм развития невиданной силы и эффективности!

За считанные годы сибирские фермеры смогли нарастить производство зерна до таких масштабов, что центральной правительство, покровительствовавшее крупным землевладельцам «старой России», было вынуждено ввести запретительный железнодорожный тариф на перевозку сибирского хлеба в экспортные черноморские порты. Позорный «челябинский тарифный перелом», призванный загасить без спроса возникшую предпринимательскую активность за Уралом, продержался рекордно долго – с 1893 по 1912 год. Однако выход быстро нашли: зерно стали скармливать скоту, превращая его в мясо, яйца и сливочное масло. В начале XX века до трети сливочного масла, которым в то несытое время европейцы стремились украсить свой утренний бутерброд, ввозилось из России, а если точнее – из Сибири. В стране, где курили 80% мужского населения, оборот маслодельного бизнеса превышал оборот табачной отрасли, а показатель годовой выработки на работника (иначе – производительность труда) в нем был на 47% выше, чем в нефтяной индустрии!

Выработкой и экспортом масла ведала мощная сеть производственных сбытовых кооперативов во главе с созданным в 1898 году Московским потребительским обществом (юридически эта организация существует и по сей день в лице Центросоюза). Для финансирования экспортных операций в 1911 году был учрежден кооперативный Московский народный банк, входивший в десятку крупнейших банков страны. После революции он оказался единственным кредитным учреждением, не подвергшимся национализации, в результате чего его зарубежные филиалы не были в ответ экспроприированы иностранными правительствами и стали основой для формирования сети «совзагранбанков»…

Феномен альтернативной сибирской кооперативной экономики замалчивался как в советские годы, так замалчивается и сегодня. С самых первых шагов своего становления русские кооперативы развивались вне сколь либо заметной общественно-политической поддержки, сталкиваясь с противодействием и властей, и «революционной интеллигенции». Левые силы ревниво усматривали в кооперативах альтернативный революции путь к социализации экономических отношений, охранители же находили кооперацию "нехарактерной" для России. А общим у тех и других было нежелание видеть граждан России экономически состоятельными и независимыми. В конечном счете неважно, получает ли человек через кооператив неотчужденную часть созданной им новой стоимости, или же он по достойной цене продает свой труд частной корпорации или государству – главное, чтобы он мог реализовать свои трудовые и творческие возможности, был обеспечен и самодостаточен. А вот этого у нас не любили ни тогда, ни сейчас.

Последующие трагические страницы российской истории также оказались связанными с формированием «параллельного государства» - видно, неготовность к мягкой, эволюционной трансформации существующих институтов написана у нас на роду… На сей раз в 1905 году были созданы полноценные альтернативные органы власти – Советы. Мы помним «советские органы» в качестве кастрированных придатков партийно-государственного аппарата – а зря, в эпоху своего зарождения это были полноценные институты государственной власти с развитыми политическим возможностями, собственными силовыми структурами, бюджетом и со строгой иерархичностью. В октябре 1917 года победа большевиков была связана не с низложением Временного правительства, которое деградировало и в реальности могло контролировать лишь дипломатическую переписку, а с захватом командных высот на собравшемся в Петрограде Съезде Советов. После чего почти мгновенно – со скоростью прохождения телеграмм из столицы – в распоряжении большевиков оказалась вся выстроенная Советами за считанные месяцы абсолютно дееспособная структура государственного управления в масштабах бывшей империи.

Подлинная история показывает, что официальная российская власть не располагает абсолютными факторами легитимности, в результате чего альтернативная общественная система при желании может за очень короткий срок скопировать и воспроизвести внутри себе все необходимые государственные институты и правоотношения. Поэтому, чтобы обезопасить общество от потрясений, подобных тем, что пережила Россия после революции 1917 года, нынешней российской власти стоило бы задуматься о де-радикализации «параллельной страны». Параллельная Россия, видящая свое становление в развитии технологий, знаний и гражданской самодостаточности, предпочтительнее реинкарнации альтернативных структур власти с опорой на популистские идеи.

Весь вопрос в том – захотят ли появления подобной умной новой страны те, кто прекрасно себя чувствует в государстве «победившего чиновничества и правоохранителей»?

Один из ответов – в нашем совсем недавнем прошлом, а именно – в истории советских атомного и ракетного проектов. В свое время для их успешной реализации была создана полноценная новая страна — со своими заводами, институтами и конструкторскими бюро. В этой «стране» сложились весьма отличные от остального СССР экономические и социальные отношения, там не практиковались доносы и «разводки», зато всемерно поощрялись творчество, интеллект... Пусть искусственно, за счет остальных, но зато, как теперь хорошо известно - феноменально результативно, и ее плодами мы пользуемся до сих пор!

Эта параллельная страна, почти восемь лет существовавшая у нас под боком, в данном своем аспекте совершенно не исследована, поскольку все мы до сих пор пребываем под «антиобаянием» ее создателя и руководителя Лаврентия Берии и априорно исключаем всякий связанный с его деятельностью позитив. А зря. К руководству государственной безопасностью Берия имел весьма кратковременное касательство лишь с ноября 1938 по апрель 1943 года. Да и число освобожденных политзаключенных в это время в десятки раз превысило число брошенных в застенок. Чтобы снять у народа психологический шок от тридцать седьмого года, на место социально близкого «кровавого карлика» Ежова пришлось поставить полноценного либерала и интеллектуала, единственного из тогдашнего ареопага носившего пенсне и предпочитавшего партийной кепке стильные шляпы. Возможно ли представить плодотворную работу Курчатова, Харитона, Ландау, Гинзбурга, Туполева, Минца, Мясищева и других великих технократов той поры под руководством, скажем, Хрущева или Жданова? А массовое открытие при лагерях с 1939 года не только конструкторских «шарашек», но также тюремных оркестров и театров – не для того ли это делалось, чтобы спасти оказавшуюся в ГУЛАГе интеллигенцию от верной гибели?

Так или иначе, но Берии удалось невозможное – за фантастически короткий срок сформировать в истерзанной стране полноценный, дееспособный сегмент «экономики знаний». Истинной же причиной его гибели стали не разногласия с Маленковым и Хрущевым и даже не извечная борьба за власть, а нашедшая выход неудержимая, метафизическая, годами копившаяся ненависть к нему абсолютного большинства тогдашней партноменклатуры. Ненависть за то, что этому «заносчивому либералу» удалось на практике создать механизм, трансформирующий интеллект в научно-технологические достижения высшего порядка, и при этом не нуждающийся в руководстве со стороны дилентатов. Поэтому-то в официальном обвинительном заключение Берии говорилось не об участии в репрессиях, а о «попытке изменить советский строй». Чистая правда!

А ведь этот строй действительно мог быть изменен в лучшую сторону, если бы десяткам тысяч интеллектуалов, создателям ядерного и ракетного щита, тем или иным образом в шестидесятые годы была бы предоставлена возможность сформировать новую экономическую реальность, построить новую страну. Тем более, что на пороге был уже знакомый нам четвертый технологический уклад, с отставания в котором и началось схождение СССР с высокой цивилизационной орбиты. Неудачная попытка Хрущева повторить успех атомного проекта в области микроэлектроники, учредив Зеленоград, – пример того, как проваливаются инновации «сверху», если они не интересны людям.

А Берию даже не судили – он был застрелен «терминатором из ГРУ» непосредственно в момент ареста в Кремле 26 июня 1953 г. Все хорошо известные «разоблачительные материалы» июльского пленума, следствия и суда были сфабрикованы группой Хрущева, заинтересованной, чтобы образ самого успешного отечественного инноватора навсегда был демонизирован. А «терминатор из ГРУ», выполнивший приказ, по установившейся в таких делах традиции ждал собственного расстрела – однако в силу исключительно важности задачи, выполненной им для партийного руководства, был всего лишь уволен со службы и прожил, надо полагать, долгую жизнь, наблюдая не только за космическими полетами, но и за интеллектуальным оскудением страны. Ведь первые признаки нынешней массовой «дебилизации» в СССР стали проявляться, увы, уже с середины семидесятых.

Интересно, какая судьба ждет создателей и адептов очередной «новой России»?

Продолжение следует

Обсуждение статьи

Страницы: 1 |

Уважаемые участники форума! В связи с засильем СПАМа на страницах форума мы вынуждены ввести премодерацию, то есть ваши сообщения не появятся на сайте, пока модератор не проверит их.

Это не значит, что на сайте вводится новый уровень цензуры - он остается таким же каким и был всегда. Это значит лишь, что нас утомили СПАМеры, а другого надежного способа борьбы с ними, к сожалению, нет. Надеемся, что эти неудобства будут временными и вы отнесетесь к ним с пониманием.

Добавить сообщение




Опрос

Чем окончится вооруженный конфликт ХАМАСа и Израиля?

Личный дневник автораВ связи с закономерной кончиной укро-бандеровского Фейсбука, автор переместился в Телеграм: https://t.me/ISTRINGER и ЖЖ . Теперь вы регулярно можете читать размышлизмы автора на его канале в Телеграм и ЖЖ До скорой встречи
Иероглиф

Stringer: главное

Юлия Навальная не справилась с ролью вдовы героя


Юлия Навальная не справилась с ролью вдовы героя. Вместо того чтобы лететь за Полярный круг разыскивать тело мужа, эта женщина вылезла на трибуну Мюнхенской конференции по безопасности и улыбаясь сделала заявление, что поднимет знамя мужа и возглавит...чт

 

mediametrics.ru

Новости в формате RSS

Реклама

 

© “STRINGER.Ru”. Любое использование материалов сайта допускается только с письменного согласия редакции сайта “STRINGER.Ru”. Контактный e-mail: elena.tokareva@gmail.com

Сайт разработан в компании ЭЛКОС (www.elcos-design.ru)

Рейтинг@Mail.ru