Pедакция не отвечает за содержание заимствованных материалов

Монитор | все материалы раздела

لПшик
17 Ноября 2008

Покидалы

Правительство реализует гигантский проект отделения страны от ее доходов. Расходы — в России. Прибыль — в Швейцарии

Или возьмем «Газпром». С 2005 года объем взятых им кредитов возрос в 3 раза. В те же 3 раза возросла себестоимость работ и услуг. Поставками для «Газпрома» занимается внутригазпромовский «Газкомплектимпекс», а генеральным подрядчиком большинства работ выступает «Газстройконсал-тинг» Минасира Зияда.

С точки зрения движения средств «Газпром» можно описать как черный ящик, через который деньги, взятые «Газпромом» в долг в одних западных банках, переходят на частные счета других банков. Угадайте, где эти банки: в России или на Западе?

Второе, что буквально бросается в глаза, — фантастические траты на проекты, которые кончились пшиком или предоставляют огромные возможности для коррупции. 2 млрд долл. на ГЛОНАСС? Пожалуйста! Ничего не получилось, но деньги куда-то делись. 1 млрд долл. на мост на остров Русский — пожалуйста, 10 млрд долл. на университет во Владивостоке — берите, десятки миллиардов на Олимпиаду — да ради бога! Вопрос: куда утекали бабки? В Россию или на Запад?

Не было ни одного контракта на постройку военных судов для индийского флота, сроки которого мы не сорвали, а стоимость — не увеличили. Куда уходили деньги? Не в Усть-Урюпинск же?

Кредиты на Западе

Очевидно, что при таком масштабе воровства деньги надо было где-то брать, и их брали в кредит на Западе. Объем российских корпоративных долгов составил 520 млрд долл. — примерно столько, сколько было в Стабфонде и резервах ЦБ вместе взятых. Частные российские компании занимали на Западе то, что государство забирало у них в Стабфонд. Можно предположить, что эти деньги расходовались эффективнее, чем в «Газпроме». Но это не так.

Деньги, занятые частными компаниями на Западе, в первую очередь шли на скупку активов на Западе.

Инвестиционная программа БрАЗа была — слезы, а в цехах завода до сих пор дышится, как в газовой камере. Зато хозяин БрАЗа Олег Дерипаска купил австрийский Hochtief и канадскую Magna. ЛУКОЙЛ за два последних года купил свыше тысячи заправок в Бельгии, Финляндии, Чехии, Венгрии, Польше, Словакии, Болгарии и Турции. При этом сеть из 75 заправок в Болгарии, к примеру, была оценена в 237 млн евро; можно предположить, что покупка по такой цене — это не только страховка от российских властей, но и вывоз капитала.

«Евраз», который до сих пор воспринимается в России как российская компания, купил сначала южноафриканскую Highveld Steel and Vanadium за 678 млн долларов, потом американскую Oregon Steel за 2,3 млрд долларов, пытался купить гигантскую канадскую IPSCO, но в итоге купил только трубный бизнес IPSCO за 1,25 млрд долларов. Сейчас доходы «Евраза» от его иностранных вложений примерно равны его российским доходам.

Российский бизнес сколько угодно мог клясться Кремлю в верности, но его политика свидетельствует: бизнес прекрасно понимал, что происходит. Российские олигархи диверсифицировали риски и одновременно вывозили капитал.

Олигархи не были лохами. Лохами были иностранцы, которые давали им кредиты в наивном предположении, что в российской экономике все нормально.

Сказка про золотую рыбку

Механизм лопанья российского мыльного пузыря давно описан А.С. Пушкиным в сказке о золотой рыбке. Он очень прост. Сначала жадная старуха попросила: «Дай мне виллы в Ницце и счета в Швейцарии». Золотая рыбка дала. Потом старуха попросила: «А чтобы экономика работала, давай мне кредиты». Золотая рыбка давала. Потом старуха сказала: «Золотоя рыбка, я при этом хочу называть тебя Третьим рейхом и каждый день объяснять народу, что я сейчас зажарю тебя на сковородке и воткну в твой американский золотой зад ракеты «Искандер». Золотая рыбка удивилась, но сказала «да». И так старуха и жила: выводила деньги и клала их у золотой рыбки, занимала недостающее у золотой рыбки и еще золотую же рыбку каждый день грозила поджарить на сковородке.

Кремль думал, что можно держать деньги на Западе, занимать деньги на Западе и при этом еще поносить Запад в компании с лукашенками и чавесами. При этом Кремль абсолютно верно просчитывал реакции западных политиков. Он знал, что, сколько бы он ни угрожал боеголовками, никто всерьез не поверит, что ракеты «Искандер» ударят по недвижимости российских чиновников в Карловых Варах или по офису фирмы «Гунвор» в Швейцарии. Что никто не будет заниматься счетами российских чиновников. Что США не пошлют войска в Грузию, а французский президент Саркози, когда ему скажут: «Я повешу Саакашвили за яйца», постарается отшутить собеседника от этой идеи, потому что, что еще Саркози остается делать?.

Проблема в том, что политика — это одно, а экономика — это другое. Можно нанять Шредера, заглянуть в глаза Бушу и договориться с Саркози. Но когда в минуту кризиса у западных банков, которые единственные наполняли российскую экономику деньгами, выводимыми из нее в Стабфонд и на Запад, вдруг резко уменьшается плавучесть, российский акции летят за борт первыми.

Сколько стоят российские предприятия?

«Северсталь» не может стоить столько, сколько остатки на ее счетах», — говорят мне. А я вас спрошу в ответ: «А сколько стоит нефтеперерабатывающий завод в Грозном 30 декабря 1994 года?»

Ответ: «Ничего». У него есть активы, рабочие и нефть, но вокруг него нет государства. Экономика не существует без правил игры. Завод в стране, где в «Мечел» посылают доктора, а в Грузию — танки, не стоит ничего.

Когда рынок это обнаруживает, правительство страны, посылающее доктора к «Мечелу», получает возможность скупить стремительно дешевеющие предприятия за те самые деньги, которые оно когда-то уплатило в Стабфонд и бюджет.

Голландская болезнь — это болезнь власти, а не экономики

Голландская болезнь — то есть избыток денег в экономике — это не болезнь экономики. Это прежде всего болезнь власти, потому что в условиях голландской болезни цена ошибочных решений власти равняется нулю. Грубо говоря, власть получает возможность ошибаться сколько угодно, и у нее существует иллюзия, будто это ничего не стоит.

Реакция наших властей на кризис заставляет предполагать самое худшее. В стране уже песец, а у них еще эйфория.

У Кремля была масса вариантов поведения в момент начала американского кризиса. Самый изящный — покупка Lehman Brothers. Напомню, что именно с краха этого старейшего инвестиционного учреждения в США и началась паника; Bank of America отказался купить Lehman за 1,2 млрд долл. — впятеро меньше, чем утекло из России за один день 11 ноября, а плохие долги банка были вряд ли намного больше, чем те активы, которые Россия держала в Lehman. Даже если задасться целью нагадить США, и то покупка Lehman представляется куда более перспективным делом, нежели размещение «Искандеров» в Калининграде.

Но такого рода решения — стратегические. Власть в условиях голландской болезни теряет способность к принятию стратегических решений. На момент краха Lehman Brothers главной заботой Кремля был поиск доказательств геноцида в Южной Осетии и прав России на арктический шельф.

Российский рынок рухнул, олигархи бросились к хозяину страны за деньгами, и управление экономикой превратилось в цепочку единоличных решений.

Петр Авен едет с Путиным в Новосибирск — по возвращении «Альфа», первый из негосударственных банков, получает огромные вливания. Потом начинается эпопея с Исландией: вроде бы там в одном хорошем банке один хороший швейцарский трейдер заложил акции хорошей компании, надо дать стабилизационный кредит.

На рынке ходят упорные слухи о покупке на огромную сумму плохих долгов у банка UBS. Причина будто бы та же: счета хороших людей в UBS и откат. Проверить слухи невозможно: в чем наш Стабфонд, никто не знает.

В условиях кризиса стало ясно, что любого закредитованного российского олигарха можно сожрать за те самые деньги, которые он когда-то выплатил в качестве налогов. У Дерипаски подходит кредит в 4,5 млрд долл., выданный ему иностранными банками под залог экспортных потоков РУСАЛа и потраченный им на покупку акций «Норникеля», кредит не пролонгируют, Дерипаска хочет перекредитоваться в ВЭБе. Тут же бежит в Кремль Потанин, хочет сам выкупить этот кредит. Кого сожрут первым, Потанина или Дерипаску? Решение принимается в последние часы; Дерипаска получает в ВЭБе 4,5 млрд долл. под залог 25%-ного пакета «Норникеля». Это означает, что Дерипаска вывернулся, а Потанин — первый в очереди.

Нетрудно заметить, что все эти решения единоличные. Кто выбирает, Потанин или Дерипаска? Не в ВЭБе же это решают. Почему это решается за несколько часов до пролонгации кредита? Чтоб все знали, кто принимает решения. Это в общем не стратегические решения, вроде покупки Lehman Brothers. Это решения оперативные. Но самое опасное, что эти решения дают иллюзию контроля над ситуацией.

А в том-то и дело, что контроля нет.

Контроля нет

Деньги — это язык, на котором говорит экономика. Кризис ликвидности — это когда все вдруг начинают сомневаться в значениях слов.

Поэтому когда в мире начался кризис ликвидности, все ЦБ мира резко понизили ставку рефинансирования, чтобы деньги стали дешевле и свободнее текли по кровеносной системе экономики. Кризис ликвидности можно сравнить с тромбом в кровеносной системе, понижение ставки — с лекарством, разжижающим кровь. Может, оно и окажет потом дурное влияние на почки и печень, но если тромб оторвется, то будет инфаркт.

Ставка рефинансирования ФРС США упала до 1%. Ставка банка Англии — с 4,5 до 3%. Европейский центральный банк в 15 странах еврозоны установил ставку 3,25% вместо 3,75%. И только Россия, в которой «кризиса нет», повышает в момент кризиса ликвидности ставку ЦБ до 12%.

Потому что в России выясняется очень простая вещь: если пустить в банковскую систему деньги, они тут же оборачиваются долларом и улетают на Запад. А не пустить — будет инфаркт. Деньгам не прикажешь. Они не слушаются указаний премьера и речей президента. Тем более если это деньги друзей премьера и товарищей президента. Можно договориться со Шредером, пошутить с Саркози, можно решить, кого кушать первым — Дерипаску или Потанина, а вот договориться с деньгами на счетах нельзя.

Оказывается, что деньги не остаются в стране, где к «Мечелу» посылают доктора, а в Грузию — танки. Более того, эти деньги выводят именно те, кто ближе всего к власти. Кто, вы думаете, больше всех сейчас покупает долларов: банк «Васька» или ВТБ? Что делать при угрозе инфаркта больному гемофилией? Как говорить на языке денег с экономикой, где главными ценными бумагами — почище любых деривативов — являются постановления о возбуждении уголовных дел и указы о назначении на должность?

Что дальше?

Ответ очевиден: искать виноватого. И, как мне кажется, предложение Дмит¬рия Медведева о внесении поправок в Конституцию и продлении срока полномочий президента до 6 лет преследует именно эту цель.

Пока будут принимать поправки, как раз рубль рухнет, встанет вопрос: кто виноват?

Ответ: киндерсюрприз-2.

Дмитрий Медведев полностью признает свою ответственность за кризис и предложит нации, что в такое тяжелое время страной должен руководить тот человек, под чутким руководством которого она росла последние восемь лет.

Кроме того, виновата будет Америка. Кто виноват — известно кто, США. Тот антиамериканизм, который мы наблюдали до сих пор, рассказы про «Искандеры» в Калининграде и войну в Грузии, которую затеял сенатор Маккейн, — это лишь легкая разминка по сравнению с той истерией, которая поднимется, когда надо будет объяснять каждой бабушке, почему ее сбережения растаяли как дым и почему все, что вставшая с колен Россия накопила за восемь лет, улетело в доллары со скоростью, опровергающей постулаты специальной теории относительности.

Кроме того, виноваты будут внутренние враги. Все, кто не понимает, что Россию погубил не доктор в «Мечеле», а Госдеп.

Проблема заключается в том, что в течение первых восьми лет правления Вла¬димира Путина квазитоталитаризм в России сочетался с квазисвободой ввиду избытка нефтедолларов. Можно было подписывать письма против Ходорковского, маршировать в стройных рядах «Наших» и обличать сенатора Маккейна, развязавшего войну в Грузии, а можно было и не делать этого.

В условиях голландской болезни цена ошибок для власти была пренебрежимо низка. Но и издержки от существования оппозиции тоже были низки. Квазитоталитарные режимы — такие как в Венесуэле, Саудовской Аравии, Иране, России — существуют только в условиях избытка нефтяных денег. В условиях кризиса они превращаются либо в Северную Корею и Кубу, либо возвращаются к свободе. Вероятность того, что Россия вернется к свободе в близком будущем, крайне мала.

Юлия Латынина

обозреватель «Новой»

Обсуждение статьи

Страницы: 1 |

Уважаемые участники форума! В связи с засильем СПАМа на страницах форума мы вынуждены ввести премодерацию, то есть ваши сообщения не появятся на сайте, пока модератор не проверит их.

Это не значит, что на сайте вводится новый уровень цензуры - он остается таким же каким и был всегда. Это значит лишь, что нас утомили СПАМеры, а другого надежного способа борьбы с ними, к сожалению, нет. Надеемся, что эти неудобства будут временными и вы отнесетесь к ним с пониманием.

Добавить сообщение




Опрос

Чем окончится вооруженный конфликт ХАМАСа и Израиля?

Личный дневник автораВ связи с закономерной кончиной укро-бандеровского Фейсбука, автор переместился в Телеграм: https://t.me/ISTRINGER и ЖЖ . Теперь вы регулярно можете читать размышлизмы автора на его канале в Телеграм и ЖЖ До скорой встречи
Иероглиф

Stringer: главное

Юлия Навальная не справилась с ролью вдовы героя


Юлия Навальная не справилась с ролью вдовы героя. Вместо того чтобы лететь за Полярный круг разыскивать тело мужа, эта женщина вылезла на трибуну Мюнхенской конференции по безопасности и улыбаясь сделала заявление, что поднимет знамя мужа и возглавит...чт

 

mediametrics.ru

Новости в формате RSS

Реклама

 

© “STRINGER.Ru”. Любое использование материалов сайта допускается только с письменного согласия редакции сайта “STRINGER.Ru”. Контактный e-mail: elena.tokareva@gmail.com

Сайт разработан в компании ЭЛКОС (www.elcos-design.ru)

Рейтинг@Mail.ru