Борис Немцов. Новая партия не должна быть лидерской
26 Марта 2012

• Версия для печати

Ветеран русской политики, первый ее красавец – не по рейтингу, а в порядке появления на авансцене – и бывший наследник престола признался во всем.

Рассказал об отношениях Прохорова с Кремлем, оранжевой чуме, прослушке оппозиции, чеченских деньгах и руке Госдепа.

И, конечно же, дал прогноз.

ТЮРЬМА

Предыдущее интервью с Немцовым мы делали перед его посадкой в тюрьму, правда, всего на пятнадцать суток. Если кто помнит, 31 декабря 2010 года его свинтили на Триумфальной. Как давно это было! Кажется. Сколько всего изменилось!

Ну и как-то вспомнили мы ту его отсидку на фоне теперешних задержаний. Совсем коротких, практически незаметных.

– Сидел я сперва двое суток в одиночке, а потом меня перевели…

…к народу.

– Да, к народу.

К избирателю твоему.

– Да, к избирателю! В принципе – да. Так они оказались очень приличные люди. Я тебе потом расскажу, насколько приличные.

Знаю, им каждому предлагали по три тысячи долларов за показания, что тебя в камере будто бы изнасиловали.

– Да! За три тыщи баксов каждому предлагали сказать, что меня изнасиловали. Причем они все из бедных семей. Из многодетных.

Ну ты им выплатил какую-то компенсацию? Премиальные? За то, что они не поддались? Хоть по триста баксов? Хоть десять процентов?

– Мне эта мысль в голову не пришла. Там были ребята, которым я помог, но безотносительно к этим трем тыщам. С нами сидел один рыжий, которому я дал прозвище Чубайс.

Этот рыжий, Георгий его зовут, он прикольный парень, харизматичный. Утром, когда была перекличка, я говорил: «Немцов», а он: «Чубайс». И менты катались со смеху

Любишь ты рыжих. Вон и Настя у тебя рыжая.

Это я про новую подругу Немцова, Настю. Он с ней уже три года, но все держалось в секрете, пока парочку не разоблачили папарацци Габрелянова.

И вот Настя смеется, и Борис смеется.

Посмеявшись, рассказывает дальше:

– Этот рыжий, Георгий его зовут, фамилию не буду говорить, он прикольный парень, харизматичный. Утром, когда была перекличка, я говорил: «Немцов», а он: «Чубайс». И менты катались со смеху. Реально смешно было.

Борис снова смеется и спрашивает Настю:

– Рыжая, а ты видела рыжего, который в тюрьме был? Ну такой прикольный?

– Да, видела, – отвечает Настя.

А который на воле, того рыжего видела? – спрашиваю я.

– Чубайса? Да-а-а…

Однако шутки в сторону, Ефимыч обращается к теме жизни и смерти:

– И вот в нашу камеру положили молдаванина, Юру. У него была открытая форма туберкулеза. Он харкал кровью, а я лежал на соседней койке, и меня это впечатляло. Когда я вышел, мне сказали: «Иди проверяйся!» И я пошел в туберкулезный диспансер. Ну а там все через жопу.

Стоп-стоп! Через жопу – это не туберкулез, а геморрой.

– Проверили, значит. И звонок главврача: ну что, туберкулеза у вас нет, но есть гепатит С. А это СПИД, ну практически.

Доблядовался!

– Нет! (Я после рассказал про этот случай знакомой даме, она как раз фтизиатр, и она моментально отреагировала: «Значит, изнасиловали-таки!» Я долго ее разубеждал. Повторяя аргументы Немцова. – И. С.) Услышал я про этот гепатит – и у меня все опустилось. Я в полном шоке. Решил все-таки проверить диагноз, взял билеты… [Лететь на Запад.] Но тут мне перезванивает этот же самый главврач и говорит: «Борь, перепутали немного. Это не твой диагноз, а другого пациента». Короче говоря, туберкулез я знаю только по книжкам. И по рассказам людей из этого тубдиспансера.

Разговоров много было про изнасилование.

– Я первый раз там был, в тюрьме, но как-то так получилось, что я был старший в камере. Несмотря на то что там были и рецидивисты…

Так ты теперь пахан такой!

– Нет. Просто старший. А тему изнасилования двигал Сурков, и этого я ему никогда не прощу, никогда; не забуду, не прощу. Никогда! И все эти мрази, что разрабатывали тему изнасилования, – конченые подонки. И еще меня обрадовало, что простой русский народ вел себя корректно, прилично.

Ну тут же тема какая? Хочешь, не хочешь, а пятеро возьмут тебя скрутят, привяжут и выебут. Несмотря на моральные устои и сексуальную ориентацию. Пять минут – и все.

– Все это правда, безусловно. Но я еще раз повторяю, что это было невозможно в принципе, такое я там положение занимал.

Получается немного зловеще, что мы посреди этих митингов заговорили о тюрьме…

ДРУГ ПРОХОРОВ

А что твой старый друг Прохоров, с которым вы проехали полмира?

– Да… Поездили… Были в Турции, в Израиле, в Венесуэле…

Вы ведь с ним давно знакомы.

– Знакомы давно, но плотно общаться стали только когда я ушел в отставку с поста руководителя СПС, то есть с конца 2003 года.

Когда у тебя стало больше времени.

– Нет, тут поблагородней история. Перед теми выборами я пообещал, что если мы проиграем, то я уйду в отставку [cпоста руководителя СПС]. Я обещал нарушить эту старую русскую традицию – когда люди в отставку не уходят ни при каких обстоятельствах.

А кто тебя за язык тянул?

– Никто. Я сам так решил. Объясню. Мне надо было мобилизовать партию. Я сказал: давайте каждый напишет заявление, что в случае поражения уходит в отставку.

Чтобы что?

– Надо было мобилизовать все ресурсы. Чтоб люди работали и знали, что отступать некуда.

Ты сжег мосты. А другие тоже ушли после провала?

– Не все. Некоторые. И вот тогда звонит мне Прохоров: «Давай встретимся!» Он был единственный из крупных бизнесменов, кто со мной не общался, когда я был начальником, а когда я ушел, то стал общаться. Обычно все наоборот.

Наверно, у него просто денег настолько дохера, что ему уже все равно…

– У них тоже.

Но у него больше, чем у всех остальных.

– Ну когда цифра больше миллиарда, то уже неважно, сколько именно – потому что непонятно, как это все потратить.

Была же тема: «У кого нет ярда, тот идет в жопу».

– Этот уже ушел, который это сказал. Он уже там! Господь все видит. Если б он себя так тупо и высокомерно не вел, то, может, у него и судьба бы иначе сложилась.

«Над чем посмеешься, над тем и поработаешь». Даль. Тут ведь как? Вот ты молодой, здоровый и богатый. Но очень легко можешь стать старым, бедным и больным.

– Да… И вот мы с Прохоровым стали общаться. В основном на тему любви к жизни.

Куршевель.

– Причем тут Куршевель? Речь о другом – вообще любовь к жизни. Это любовь, спорт, здоровье. Он парень спортивный…

Ну, значит, ты рад успехам в политике своих товарищей Прохорова и Навального?

– Я считаю, что Прохоров выступил очень хорошо – занял третье место. Но надо понимать, что 8 процентов – это его потолок. Потому что ему расчистили поляну, никакой конкуренции.

А у нас – у СПС – в 2003-м было и того меньше.

– Я тебе объясню. У нас тогда была конкуренция с Явлинским, замечу. Мы там силы тратили на борьбу друг с другом. А сейчас Явлинского сняли. Дальше. К Прохорову нормально относились все путинские СМИ – они его не трогали. Никакой пиар-кампании против Прохорова не велось. Он получил в этих комфортных условиях максимально возможный результат. Если говорить о серьезной борьбе, то больше 8 процентов он не получит. Потому что таких тепличных условий ему создано больше не будет. Чтобы изменить ситуацию в стране, надо иметь контроль над властью, над парламентом хотя бы. И губернаторов провести своих, и так далее. Я убежден, что ему [Прохорову] одному с этой задачей не справиться. В силу бэкграунда. У нас не любят богатых, а он олигарх, высокий, ездит в Куршевель. Красивый. Короче, совсем не тот образ, который русскому человеку по душе. Если не будет создана коалиция, на выборах он получит свои 5,5 процента. В жесткой борьбе, кстати. И на этом все закончится. Если он этого хочет, то он этого может добиться. А если он хочет сделать что-то реально полезное для родины и для себя – тогда надо действовать иначе.

Правила игры, которые Прохоров соблюдал безукоризненно, следующие. Путина не трогать – он его не трогал. Всех его оппонентов ругать – он их ругал. И третье: было пожелание не очень много денег тратить на кампанию. Чтобы конкуренция не была серьезной

Почему бы тебе с ним не объединиться?

– Это ровно то, что я говорю. Это правильная идея.

Под руководством кого?

– Под руководством никого.

Интересно, а вот Прохоров совещался с тобой как с ветераном, когда шел в политику?

– Это длинная история… В начале прошлого года мы с ним обсуждали тему – его затаскивали в политику хорошо тебе известные люди. Я ему сказал: «Миша, ты не вздумай туда пойти, у тебя очень уязвимая позиция, ты участвовал в залоговых аукционах, у тебя Куршевель!»

А он говорит: «Это ты специально, потому что завидуешь!»

– Не, он знает, что я не завистливый. На самом деле это так. Но это очень большие риски были для него. Я ему говорил: «Ты настолько уязвим, что будешь связанным. А когда человек скручен по рукам и ногам, он плохой политик. Видно, что он всем должен, всем обязан, что он несамостоятельный. Он зависимый – это видно». Он отвечает: «Да ты что, с ума сошел, мне это и нафиг не надо! У меня “Полюс Золото”, у меня “Ё-мобиль”, у меня водородная энергетика и все такое прочее, зачем мне еще и политика?» Год назад мы про это говорили. В феврале. И все затихло. Потом, ближе к майским, к его дню рождения, ситуация кардинально поменялась. Он уже в самом начале мая сказал мне, что будет строить партию. И возглавит правое дело.

Ты ему опять говоришь: «Куда лезешь?»

– Он у меня уже не спрашивал. Знал уж, что я против, зачем опять спрашивать.

А в том феврале, в первый раз, он сам завел разговор?

– Нет; я спросил его, что, мол, есть такие слухи, чего вы затеваете? А у них такая идея, что нужна правая партия, цивилизованная, не как путинская гэбэшная. Та уже никуда не годилась, это ж ужас и кошмар – партия жуликов и воров.

Прохоров выступил очень хорошо – занял третье место. Но надо понимать, что 8 процентов – это его потолок. Потому что ему расчистили поляну, никакой конкуренции

ПРОХОРОВ И КРЕМЛЬ?

И вот Прохоров пошел в политику. Несмотря на твои советы. Все заорали: «Как, это же кремлевский проект!!!» Ну и что? Допустим, что и кремлевский…

– Я даже спорить с тобой не буду. Очевидно же, что его [Прохорова] участие в президентской кампании обсуждалось в Кремле.

Это МДП тебе рассказал?

– Нет. Он это отрицает. Но это очевидно, тут даже спорить не о чем!

Ну, конечно, мы ж в России живем.

– Да. Обсуждалось это с Путиным. Правила игры, которые Прохоров соблюдал безукоризненно, следующие. Путина не трогать – он его не трогал. Всех его оппонентов ругать – он их ругал. Зюганова, Жириновского…

Тоже мне, оппоненты…

– Ну уж какие есть.

Я думал, что его оппонент – это ты.

– Ну, может, они и не оппоненты, а официальные спарринг-партнеры, так скажем. И третье: было пожелание не очень много денег тратить на кампанию. Чтобы конкуренция не была серьезной.

В принципе деньгами он мог перебить…

– Он мог бы такую бронебойную кампанию устроить, что мало бы не показалось.

Да! Мог бы купить всю администрацию президента, всю партию… И армию. И сказать: все, приехали! Эти все вышли бы на Красную площадь и орали: «Мишку на царство!»

– Звучит не как «Бориску на царство!», но тоже смешно. Теперь смотри: у Прохорова самая вменяемая программа. У Путина вообще не было программы.

У Жирика была: каждому мужику по две бабы – или наоборот?

– Я тебе серьезно говорю! У Путина не было программы, и это символично. У них нет другой программы, кроме как цепляться за власть и защищать своих друзей-олигархов, свою безопасность и свою свободу – никаких других идей для страны у Путина нет. Да, и еще истратить 23 триллиона на гонку вооружений. Чтобы воевать с США.

Призовут – и ты пойдешь воевать! Ты кто по военной специальности?

– Радиотехническая разведка.

Вот и будешь сидеть на станции и шпионить за Америкой.

– Ладно, хорош!

Скажи-ка, а про договор Прохорова с Путиным это твоя версия?

– Я просто уверен в этом.

А сам он с тобой уже не делится.

– Да он ни с кем не делится. Видимо, это часть договоренностей.

Вы стали уже с ним немножко конкуренты.

– Нет!

А мне кажется, что вы как два тракториста из советской лирической комедии, которые воюют за повариху на полевом стане, – кому ж она достанется?

– Повариха – это кто?

Не напрягайся. Повариха – это власть.

– Понял. Значит, смотри, что я считаю поступком. Он [Прохоров] за время кампании совершил несколько поступков.

У них нет другой программы, кроме как цепляться за власть и защищать своих друзей-олигархов, свою безопасность и свою свободу – никаких других идей для страны у Путина нет

С Ройзманом очень благородно поступил.

– С Ройзманом. Второй поступок – он не испугался прийти на марш на Якиманку. (Хотя на митинг – испугался.) И третий поступок: он пришел 5 марта на Пушкинскую площадь и выступил там. Сказал, что выборы нелегитимны. Это – поступок! А двое других кандидатов побежали просить прощения у Путина. Выглядели жалко, убого. Прохоров так не выглядел. Это хорошая вещь! Он не поздравил Путина с победой – это серьезная история!

А вообще как, не было 65 процентов? Накидали, как думаешь?

– Я тебе рассказываю. Я впервые был наблюдателем. Вот здесь, на Пятницкой, на 41-м участке. Значит, у нас картина такая. Путин получил 38 процентов, а Прохоров – 32,5. Зюганов – 19.

Ну что, это – центр Москвы…

– Я могу как очевидец свидетельствовать, что на нашем участке, кроме нашистской карусели, никаких иных нарушений не было. Я не знаю ни одного случая в Москве, чтобы были вбросы. Только карусели и дополнительные списки. Вдруг в Москве обнаружилось большое количество непрерывных производств. Доменных печей, химических заводов…

Ну вон стоит ядерный реактор в Курчатнике. Его ж не выключишь, чтоб пойти голосовать.

– Я считаю, что была команда – потому что Москва очень протестная и митинги многочисленные – была команда больше не сердить москвичей. Не провоцировать. Была команда! Официальный результат – он набрал по Москве 47 процентов. Это много. Но не 50.

РОССИЯ: РАЗВАЛ И РАМЗАН

Ну так надо отделять Москву от РФ – и Мишку на царство. Это – реальный план. Все равно Россия развалится. Или ты не понимаешь этого?

– Угроза развала очень велика, запредельно. Особенно с этим неадекватом, который щас в Кремль заедет. Второе. Я считаю, что Россия держится пока как страна исключительно на понятийных отношениях: деньги в обмен на лояльность, на голоса. Вот, например, Рамзану отгружается несколько миллиардов долларов в год, и никакого контроля, там все по их законам. Сбылась мечта Дудаева! И Масхадова. Рамзану за то, что он там живет по шариатским правилам, еще Путин платит контрибуцию. Так что Россия по факту уже развалилась. Вот во Внуково я много раз спрашивал у русских, которые летели в Грозный: «Чечня – это Россия?» Задаю я такой дурацкий вопрос. Все отвечали, что – нет. Ни один не ответил, что Чечня – это Россия. Так что в мозгах развал уже случился.

А вот нефть Чечни. Они там говорят: оставьте нам нашу нефть и деньги с нее или хотя бы налоги, и мы и без вас проживем красиво.

– Объясняю тебе как бывший вице-, который курировал и топливно-энергетический комплекс. В Чечне – самая качественная нефть в России. Она сравнима с саудитской. Там практически нет серы. Добыча там миллион тонн в год, ну плюс-минус, между миллионом и двумя. По бабкам при 100 долларов за баррель – это 700 долларов тонна, миллион тонн – 700 миллионов долларов. Из них налоги составляют, ну, допустим, половину, грубо. Вот столько получил бы Рамзан, если бы налоги оставались в Чечне. 350 миллионов долларов. Так? А бюджет Чечни – 2 миллиарда долларов США. Это все – деньги из федерального центра. Из Москвы. Пусть лучше он оставляет себе нефть, а денег из Москвы не получает. Знаешь, почему они, чеченцы, про это помалкивают? Вот по этой причине. Одно дело 2 миллиарда получить на халяву, другое дело – 350 миллионов, которые еще заработать надо. Месторождения там старые, нужно вкладывать в разведку, в бурение и так далее. И еще они помимо этих 2 миллиардов получают деньги по программе «Развитие Чечни». Это – отдельные деньги. Путин же хотел там Австрию сделать, с горными курортами. Дальше. Они не платят – это важный момент – ни за электричество, ни за газ. Это дополнительный налог на Россию. Ну просто нагло не платят – и все! Рамзан знает, что Путин его не отключит. В итоге это дает еще миллиарда три. Таким образом, размер контрибуции, которую г-н Кадыров получает с России ежегодно, – 5 миллиардов долларов. И за эти деньги он дает Путину 99,99 процента голосов.

У тебя неплохая программа, можешь с ней идти на президентские выборы: «Хватит кормить Кавказ!».

– У меня есть лозунг получше: «Хватит кормить Кадырова!». Когда человек на фоне нужды и безработицы строит себе хоромы и зверинцы с леопардами…

А вот когда в войну построили трубу в обход Чечни…

– Это по моему указанию построили. Басаев меня пообещал за это убить. Было так. Нефтепровод Баку–Новороссийск. Участок его проходил через Чечню. Они у нас из трубы воровали нефть. Прокачка была 5 миллионов тонн в год, Ичкерия у нас воровала 1 миллион тонн в год. А своего они ничего не добывали, все же было разрушено. Мне это, откровенно говоря, надоело, я был министром, и я говорю: «Ребята, значит, так: либо вы прекращаете воровать, либо мы вокруг построим нефтепровод». Им – как с гуся вода. Я дал команду, и за несколько месяцев «Транснефть» построила нефтепровод в обход. Тогда я получил письмо от Басаева: «Именем Корана ты приговорен». Я пришел к Ельцину с этим текстом.

И говоришь: «Папа, дай мне орден за это!»

– Нет. Ничего я не просил. Но он очень серьезно к этому отнесся.

И дал тебе охрану.

– Да. Из «Альфы».

И ты вынужден был ездить к девушкам с охраной.

– Да. Терпел я это безобразие ровно две недели. А потом сказал: «Лучше пусть убьют, чем влачить такую убогую жизнь, когда тебе заглядывают в туалет».

Однако Басаева нету, а ты жив-здоров.

– Да, Басаев убит, это правда. А второй раз мне угрожал Кадыров. За организацию недавних протестов в Москве. «Я б Немцова расстрелял!»

Так кто принял тогда решение по трубе?

– Я.

Ты лично?

– Да.

А откуда деньги?

– Так «Транснефть» – это же госкомпания. Они отвечали за нефть в трубе, с них покупатели за это спрашивали: «Почему танкеры пустые стоят?»

И все-таки, почем был тогда баррель?

– От 8 до 16.

Ага. То есть, грубо, они получали 70 миллионов fuckingдолларов.

– Но и доллары тогда были другие, напомню. И бюджет был совсем другой. Зарплаты, пенсии – все другое.

МОЛОДЕЖЬ В ПОЛИТИКЕ

И за Навального ты, значит, рад…

– Навальный – молодец. Он стал политическим деятелем. Достаточно популярным среди молодежи и в интернете.

Молодой парень, в отличие от нас. И Удальцов еще.

– Это нормальнее ребята, новое поколение политиков – отлично! Удальцов если б возглавил компартию, то она получила бы процентов тридцать. По-честному. Он яркий, харизматичный. Внук известного человека. Симпатичный. На Маяковского похож.

И без бородавок, как некоторые.

– И он настроен на длительную политическую борьбу. Он занимается этим давно, кстати. Они его, правда, в основном по тюрьмам держат.

Симпатичные они, не как теперешние руководящие.

– Это означает, Игорек, что есть кому передать наше дело. И это радует, между прочим. Вот и все. Поэтому я спокоен за будущее.

Есть еще Яшин, красавец. Это с тебя началось – что в политику пошли видные красавцы. Это ты их как бы виртуально наплодил, ты им, типа, духовный отец.

– Я очень рад, что они мои товарищи, братья. Или сыновья. Это значит – раз происходит регенерация таких, как мы, – что наше дело правильное. Обращаю на это твое внимание.

ОРАНЖЕВАЯ ЧУМА

Все это Немцов рассказывал, жуя «Докторскую» колбасу. Колбаса меня удивила. Она народная, простецкая, опять же не диетическая, не спортсменская. И я решил разобраться:

Боря, слушай! Ну что это за колбаса? Или уж ты хлопья ел бы с рукколой, или у тебя губы должны лосниться от fois gras.

– Ха-ха-ха!

Или ты перед прессой так опрощаешься? По той же схеме, по которой Лев Толстой выходил пахать к курьерскому поезду?

– Открой холодильник и посмотри – пожалуйста! Найдешь там фуагру – вся твоя.

Помнишь, как в перестройку шахтеры ходили по квартирам начальников и проверяли холодильники: небось, салями жрут! Когда у людей на хлеб не хватает.

Шутки шутками, но я таки открываю холодильник:

Ну что тут? Овощи, водка, вискарь, портвейн… Яйца. У Немцова есть яйца! Кто бы сомневался… А вот еще перепелиные – эти-то зачем?

– Я их ем.

Гм… А что-то у тебя до хера ткемали и особенно сацебели. Это чисто оранжевая зараза. Причем не откуда-нибудь, а из Грузии!

– Не, это не грузинское, это такой самопал, питерский. А почему тебя апельсины на столе не смущают – они ж тоже оранжевые?

Дойдет и до них дело.

– Проверил холодильник, молодец.

Щас вообще все будем, нах, проверять. Ногти, счета…

ПРОФЕССИЯ: ОППОЗИЦИОНЕР

Вот есть такая профессия – оппозиционер. Начальники меняются, а протесты и оппозиция остаются.

– Рассказываю тебе. Я начинал свою политическую деятельность как оппозиционер. В 1987 году. Я был…

Ты ходил на демонстрации с мамой. Как, кстати, ее здоровье?

– Отлично. Только что отметила 84-летие. Седых волос у нее меньше, чем у тебя.

Это потому что она не пьет.

– Неправда, она пьет каждый день. И меня приучила к коньяку, считает, что он укрепляет сосуды. Грамм пятьдесят или сто в день. Так вот продолжу рассказ о профессии оппозиционера. В 1990-м я стал депутатом ВС. В 1991-м – губернатором. И перестал быть оппозиционером. С 1991-го по 1997-й я был во власти. В 1997-м я стал членом правительства, вместе с нашим другом Кохом. И проработал там полтора года. Не оппозиционером, а членом правительства. Дальше. В 1999-м я был избран депутатом, потом возглавил СПС – да, это была оппозиционная партия. Это правда. Но я при этом был в парламенте.

Тебе Ельцин ордена какие-то давал?

– «За заслуги перед Отечеством». Второй степени. А, еще ж я был награжден орденом Святого Даниила Московского 1-й степени – ты ахнешь! Который мне вручил патриарх Алексий за восстановление православных храмов Нижегородской губернии. Это в том числе Дивеевский и Саровский монастыри.

Путин и его ребята контролируют бизнес на 130 миллиардов долларов, то есть это самая богатая группировка мира. За пару митингов их не сковырнешь

Это все сделано на бюджетные деньги.

– Да, правда. У меня были областные программы – «Дороги» и «Храмы», которыми я очень горжусь. Было построено 2 тысячи километров дорог – столько Путин за год по всей стране строит. Я кавалер ордена Ярослава Мудрого. Это главная награда Украины.

А американцы не дали тебе ордена?

– Не дали.

Если б дали, ты б, как Штирлиц, получил об этом шифровку, а орден прикололи бы к мундиру, который висит на Лубянке, то есть в Лэнгли, и никому нельзя было б похвастать. Ты, правда, чувствуешь себя Штирлицем? «Не думай о секундах свысока… мгновения, мгновения, мгновения…» – и такой задумчивый взгляд вдаль.

– Игорек, ты знаешь, у меня другое. Я чувствую себя свободным человеком в несвободной путинской России. Это, кстати, не всегда кайф. Вот, например, они сошли с ума – они реально пытались организовать травлю, подслушивали разговоры и публиковали распечатки, уверяли в прессе, что моя девушка – проститутка, и так далее.

Ты реально подвергаешься опасности. И я очень рад, что тебя не грохнули.

– Я тоже этому был рад, но они были готовы на все. У меня тем не менее есть ощущение внутренней свободы. И я этим очень дорожу и горжусь. Я за это вынужден терпеть оскорбления, травлю и так далее.

РАЗГРОМ

Вот есть такой тезис. Наше дело проиграно и разгромлено и над Россией совиные крыла. Чубайс говорит, что капитализм построен, это главное, а после уж как-нибудь и демократия появится. Ну прокомментируй же это!

– Дело в том, что построить уродливый капитализм – а он у нас уродливый – не так сложно. В стране еще больше стало чекистов, чиновников, уродов всяких. Все выше цены. Все больше откатов и распилов. Строительство хотя бы такого капитализма дело, конечно, нужное, с этим никто не спорит. Но, как ни странно, это была задача не бог весть какая сложная. Природная алчность, желание что-то прикарманить – это непобедимо. И роль Чубайса состояла в том, чтоб дать этой алчности реализоваться. А вот свободы, достоинства, закона – этого в душе советского человека явно нет. И никогда не было. А в душе русского было ли – большой вопрос. В силу крепостного права и самодержавия и так далее. Так что капитализм построить было легко. А вот построить свободную страну предельно сложно. Это и не удалось. Теперь я расскажу, как надо действовать. Шаг к свободе может сделать только объединенная оппозиция.

Суперпартия, о которой я говорю, не должна быть лидерской. Только сопредседатели! Финансирование должно быть паритетным, чтоб никто не мог купить партию

Какая объединенная! С чего вдруг? Явлинский с вами и то не мог объединиться!

– Да. Но вожди должны свои амбиции себе засунуть в задницу.

Что-то не получалось такого никогда. Не засовывали как-то. Задницы, может, какие-то неправильные…

– Либо мы это сделаем, и у нас получится… А не сделаем, так и жаловаться никому не надо. Сами долбоебы.

Сами, да, долбоебы.

– Суперпартия, о которой я говорю, не должна быть лидерской. Только сопредседатели! Финансирование должно быть паритетным, чтоб никто не мог купить партию.

Ну что ж это за капитализм, если не можешь купить то, что хочется?

– …и третье: партия должна идти на выборы единым списком.

Утопия и розовая мечта.

– Надо продолжать уличные протесты! Он смертельно боится людей на улицах. Тысячи автозаков, тысячи бэтээров, тысячи нашистов свезли со всей страныв день «победы»… Он болен.

А лечение – это массовый мирный протест. И просветительская деятельность – вот то, чем мы с тобой занимаемся.

Только ты, Боря, размышляя о долгосрочных планах, забыл одну важную вещь: нам на пенсию с тобой скоро. Мы не успеем просветить страну.

– Ну, значит, Навальный успеет. И Яшин, и Удальцов, и так далее успеют. Я не верю в блицкриги. Вот западные журналисты меня спрашивают: «А будет у вас в России “арабская весна”?» – «Вы что, с ума сошли? Посмотрите на наши лица и на нашу погоду!» Я еще раз подчеркиваю: будет затяжная борьба.

И братья меч нам отдадут. То есть мы им отдадим.

– Почему я считаю, что это надолго? Потому что Путин и его ребята контролируют бизнес на 130 миллиардов долларов, то есть это самая богатая группировка мира. За пару митингов их не сковырнешь.

Прохоров их не перекупил. И не мог даже.

– Прохоров – нищий по сравнению с Путиным. У него официально 18 ярдов, у этих – 130. Всё! Но если мы в Думе получаем контрольный пакет – это будет другая Россия. Никуда он не денется. Импичмент объявим! Будет выпендриваться – сразу импичмент!

Боря, Боря, аллё, какие выборы? Поезд ушел! И второй тоже ушел. Ты думаешь о том, что через двенадцать лет будет? Скажу: мы с тобой уже на пенсии будем однозначно.

– Я в таких категориях – двенадцать лет – не мыслю. Естественно, если мы будем болтать с тобой на кухне с видом на Кремль и ничего не делать, то, конечно, и двенадцать лет окажутся небольшим сроком. Да, надо что-то делать. Вот они думают, что все мы агенты Госдепа.

Кстати, в самом деле: на хера вы строем пошли к Макфолу в посольство и наговорили нашим журналистам глупостей? Это дико выглядело.

– Лично я сказал, что ходил к нему, чтоб узнать, как он стал послом.

Это даже хуже, чем полет на джете в 2003 году в выборную кампанию.

– Я действительно спросил, почему его так долго не могли поставить послом. Его не утверждали республиканцы, потому что его считали пропутинским. Приехав в Россию, он оказался спецом по оранжевым революциям.

Весь протест от декабря до марта – 9 миллионов рублей. Причем можем отчитаться за каждую копейку. А путинский митинг на Поклонной стоил 300 миллионов

Ну он тоже чем думал? Мог бы с вами встретиться на нейтральной территории.

– Согласен.

И вот граждане еще могут вас спросить не только про то, как вы шакалите у посольств, но и на какие деньги вы живете.

– Отвечу. Есть много граждан России, которые нас поддерживают.

Миллиард долларов? Какой у вас сбор?

– Ну какие миллиарды. Бюджеты у оппозиции очень маленькие.

Это все мы обсуждаем на кухне, притом что из твоего кухонного окна видны не трубы в Капотне, а Кремль, до которого мы просто можем доплюнуть.

– Я тебе скажу, сколько стоили все наши митинги! Весь протест от декабря до марта – 9 миллионов рублей. Причем можем отчитаться за каждую копейку. А путинский митинг на Поклонной стоил 300 миллионов. Мы отчитываемся о наших тратах, а ты видел отчеты Путина и Кургиняна по их бюджетам? Нет. Потому что они платят из черной кассы Кремля.

Ну что ты и кому пытаешься доказать? У нас феодализм, а ты хочешь сказать, что у нас постиндустриальное общество.

– А мы этого не хотим.

То есть не хотите признавать реальность?

– Мы не хотим жить в такой стране. Мы хотим от этих уродов избавиться.

Дальше я в шутку сказал, что если не нравится страна, так проще переехать в другую. Немцов напрягся и ответил, что не поедет, пусть эти лучше сами уезжают. Я сказал, что завидую евреям: каждый из них может получить израильский паспорт по первому требованию. Боря хмуро качал головой (отрицательно).

/LoadedImages/2012/03/26/10.jpg

«НИКОГДА ШТИРЛИЦ НЕ БЫЛ ТАК БЛИЗОК К ПРОВАЛУ»

Боря! Вот на что я обратил внимание. Все-таки есть вещи, на которых ты прокалываешься. Рыжая тема очень ярка в твоей жизни. Тут и Чубайс, и майдан, и Настя. И вот грузинское сацебели. Померанчевые апельсины. И наконец! Американский бурбон.

– Бурбон – плохой виски.

Плохой? Бориса Николаича таким опаивали враги в Штатах, а после про это клеветала итальянская газета Reppublica. Помнишь, Штирлиц у себя на явочной эсэсовской даче 23 февраля выпивал рюмку водки и съедал кусок сала, поджаренный в камине? А у тебя в холод стоит американский виски. Бурбон из Кентукки. Правда смешно?

– Смешно…

И вот еще что смешно. Нормальные русские люди пьют, ебутся, жрут что ни попадя, а у тебя диета, ты не пьешь, женишься на каждой своей подружке. Американская схема. Русские иначе с бабами… Ну что, уделал я тебя?

– Мне пора идти.

А, про все поговорили, а как про выпивку, так тебе сразу некогда.

– Отвечу. Я пью. Мама меня приучила. Нечего на меня наговаривать. Правда, пью умеренно и занимаюсь спортом.

Вот видишь, какая пропасть между народом и тобой.

– Второе. Да, я люблю сацебели, даже если он разлит в Питере. Апельсины – весна, витамины должны же быть. Это чисто для здоровья, в этом нет ничего политического. А виски – дрянь.

А зачем тогда он у тебя стоит?

– Это водитель принес. Он принес и пил.

А как же он пьяный тебя возит?

– Это в выходной было. Он пришел ко мне, выпил и ушел. Он мой друг. Я вообще виски не очень люблю, я люблю коньяк, как ты знаешь.

ПРОСТИТУТКИ. ОППОЗИЦИЯ

Боря! Вот объясни мне такую вещь. Очень странную. Практически на всех оппозиционеров есть видеоролики с Катей Муму – или на худой конец люди дрочат. А почему на тебя ничего нет? При всей твоей любвеобильности?

– Есть. Мы по пляжу ходим, – встревает рыжая.

– Нет, чтоб ебались! – уточняет он.

Да, – подтверждаю я. – И почему ж на тебя нет компромата с еблей? Почему?

– Сказать тебе? Я доподлинно знаю, что на такую съемку был выделен бюджет. Довольно значительный. Триста тыщ баксов.

Мне не нравится посещать места общественного пользования. Ну не нравится! Там плохо пахнет. Я не люблю проституток. Точка. Так что у людей [которые пытались снять компромат] возникли с этим проблемы

За пятиминутный файл?

– Да. Чтоб было, как с Муму. Старались, подкатывали. Но ничего не вышло.

Что за дичь была?

– Да проститутки.

Симпатичные?

– Нет, не очень.

Может, в том и проблема? Наверно, бюджет попилили и набрали блядей дешевых. Да ты и не любишь проституток, кстати, как известно.

– Не люблю. Я с проститутками не встречаюсь.

То есть ты можешь отыметь проститутку, но как частное лицо, бесплатно.

– Дело не в деньгах. Дело в другом. Мне не нравится посещать места общественного пользования. Ну не нравится! Там плохо пахнет. Я не люблю проституток. Точка. Так что у людей [которые пытались снять компромат] возникли с этим проблемы. Конечно, они могут тут, в квартире, установить камеру, что-то снять, но это будет любовь. Кстати, они много раз пытались это сделать. Они же ездили в Дубай за нами снимать.

Да… Кругом папарацци. Ввиду опасности появления нового компромата даю тебе наказ: запрети оппозиции дрочить. Ебаться – скоко угодно! Это – другое дело… Страна же на вас смотрит. И Госдеп. И весь мир. Повнимательней надо. А также худеть и проводить кастинги тщательно. И глупостей в кадре не говорить.

И все будет тогда хорошо! Мы победим!

С дочерью Жанной

Оригинал материала: журнал Медведь