Глава аэропорта Шереметьево: «Все зависит не от меня, а от парня, который чистит полосу»
19 Сентября 2013

• Версия для печати

Генеральный директор «Международного аэропорта Шереметьево» Михаил Василенко о развитии аэропорта, конфликте с «Аэрофлотом», друзьях Путина и коррупции

Чиновники несколько лет думали, как развивать крупнейшие московские аэропорты — Домодедово, Шереметьево, Внуково. Долгое время они были одержимы идеей объединения. Сначала хотели собрать под крылом государства все три аэропорта. Но этого не хотели частные акционеры Домодедово (ими считаются председатель совета директоров Дмитрий Каменщик и председатель наблюдательного совета Валерий Коган; впрочем, недавно Домодедово объявило, что собственник аэропорта — «гражданин Российской Федерации Каменщик») и выдвинули условие: готовы продать актив за $5 млрд. Сумма называлась заведомо неподъемная, поэтому никакой сделки не случилось.

Тогда чиновники решили консолидировать госпакеты Шереметьево и Внуково. На этот раз никто не сопротивлялся (по крайне мере, явно). Один из частных совладельцев Внуково Виталий Ванцев (вторым называют Льва Кветного) везде и всем рассказывал, что он исключительно «за» объединение со 100%-м государственным Шереметьево. Примерно два года в правительстве прикидывали, каким же образом скрестить два самодостаточных аэропорта, но ничего не срослось.

В июле нынешнего года состоялось совещание у президента Владимира Путина, на котором, похоже, окончательно решилась судьба московских аэропортов: не объединять. Но появились новые условия. За счет федерального бюджета строятся новые взлетно-посадочные полосы в Домодедово и Шереметьево, завершается реконструкция полос во Внуково. Затем все это аэродромное хозяйство сдается в концессию (не в аренду; условия концессии жестче) частным владельцам аэропортов. В свою очередь, частные владельцы должна раскрыться до самого последнего бенефициара, что и сделал Каменщик. Во Внуково частные владельцы известны давно — Ванцев и Кветной.

Что же до Шереметьево, то и тут они стали вырисовываться — это Аркадий Ротенберг, Александр Пономаренко и Александр Скоробогатько. Их структура TPS Avia Holding уже владеет долями в грузовых терминалах, паркингом, рекламным агентством, компанией по VIP-обслуживанию. Компания Ротенберга занимается реконструкцией Шереметьево. В конце 2012-го на должности трех ключевых заместителей гендиректора Шереметьево пришли люди, связанные с Ротенбергом и его партнерами.

Ротенберг, Пономаренко и Скоробогатько продолжат консолидацию активов и усиление позиций в аэропорту. TPS Avia Holding уже участвует в конкурсе по отбору инвестора на один из самых значимых проектов в Шереметьево — развитие Северного терминального комплекса.

Они, пожалуй, не тронут единственное направление, считающееся чуть ли не самым прибыльным, — это бизнес-авиация. Им уже семь лет занимается Геннадий Тимченко, у которого грандиозные планы.

Кажется, период неопределенности завершен. Вместе с ним, возможно, закончится и 10-летнее правление Михаила Василенко. Во всяком случае, в мае 2014 года истекает трудовой контракт Михаила Василенко. На вопрос, какова вероятность продления контракта, Василенко отвечает уклончиво: «Собственник [государство] решает, какой менеджер ему нужен».

– Получается, что Олимпиада может стать вашим дембельским аккордом?

– Сейчас трудно об этом говорить. Нужно сначала дожить до того периода. Решение о том, кому будет предлагать собственник возглавить аэропорт, станет известно, скорее всего, именно после Олимпиады. Надо достойно провести мероприятие. Для меня сейчас... Нет, неправильно говорю. Для всего коллектива это самое главное. Все готовятся, переживают. Все понимают, что последнее мероприятие такого масштаба было в 1980 году. Тогда к Олимпиаде построили терминал Шереметьево-2 — для иностранных пассажиров. На противоположной стороне полосы построили, что до сих пор дает о себе знать. Но что поделать: таков был Советский Союз. Теперь, спустя более 30 лет, новый вызов для Шереметьево — Олимпиада в Сочи. Очень хочется показать, что мы на самом деле можем предоставить услуги для всех пассажиров не хуже, чем это делается в мире.

– А как Шереметьево готовится к Олимпиаде? Насколько я знаю, ничего глобального не строится. Есть ли какой-то план действий?

– План действий есть. Мы обучаем персонал.

– Чему? Улыбаться, говорить «Здравствуйте» на нескольких языках?

– В том числе, кстати. Это очень серьезная программа. Она называется «Мы всегда Вам рады». Мы проводим по ней обучение в корпоративном университете. Все эти изменения незаметно происходят — отношение персонала к пассажирам, технические нововведения, например, улучшение багажной системы. Или новая униформа для сотрудников; это тоже нужно (формой занимался модельер Денис Симачев. — Forbes).

– В какие дополнительные расходы это вылилось? Есть ли специальный бюджет?

– Да, все это потребовало каких-то денег, но это не огромные суммы. Отдельного бюджета не формировали.

– Я недавно ездила в Сочи и обратила внимание, что терминал в аэропорту построен с очень большим запасом. Вроде как под Олимпиаду. Но совсем не факт, что этот запас пригодится, даже во время Олимпиады.

– В Сочи делался терминал не под Олимпиаду.

– Тогда тем более странно, что он такой большой...

– Терминал строился еще в советские времена. Его просто доделали. То, что касается Сочи и инфраструктуры. Очень многие говорят: «На Олимпиаду выбрасываются бешеные деньги».

– А разве нет? Не «бешеные»?

– Не на Олимпиаду выбрасываются деньги. Олимпиада — это только средство развития инфраструктуры. Все для развития туристического центра.

– Оптимизма и больших надежд по этому поводу, правда, никто не питает.

– В своем отечестве нет пророков. Это то же самое, что было со строительством терминала во Владивостоке: а кого вы возить будете, куда вы деньги вкладываете?

– На Дальнем Востоке есть Китай и Корея. Они могут вполне обеспечить поток на Владивосток. Что же касается Сочи, то тут другая география.

– А почему вы думаете, что им не будет интересен Сочи?

– Это довольно далеко от Китая.

– Китайцы что-нибудь придумают (смеется). США в самую кризисную ситуацию вкладывали деньги в инфраструктуру — в свои дороги, чтобы создать рабочие места.

Что делает сейчас российское правительство? Деньги вкладывает не в фонды, а в развитие инфраструктуры. Я часто слышал, будучи в Сочи на Черноморском побережье: «А у нас-то места не хуже, чем во Франции». Но у нас здесь ничего нет. Когда же правительство начало что-то делать, то сразу вопрос: а кому это надо будет?

– После Олимпиады Сочи станет популярной курортной зоной? И вы там будете отдыхать?

– Почему нет? А по-другому быть и не может. Осталось не так уж много времени. Посмотрим.

– Когда там последний раз отдыхали?

– На Черном море в Ялте был целую неделю пару месяцев назад.

– Но это все же не Сочи.

– Не Сочи, да. Я, когда служил в армии, отдыхал в санатории в Ялте. Вот решил съездить — предаться воспоминаниям.

Третья полоса — к чемпионату мира по футболу

– Следующим после Олимпиады значимым спортивным событием будет чемпионат мира по футболу в 2018 году. Тоже вызов. Здесь какие планы?

– Есть указание президента, чтобы к чемпионату было несколько глобальных базовых аэропортов, способных принять большое количество пассажиров — болельщиков, участников и т. д.

– Шереметьево, я так понимаю, собирается стать одним из таких глобальных базовых аэропортов. Третья полоса, в итоге, появится?

– Именно к чемпионату полоса и должна появиться. Минтранс делает все, чтобы она была готова к 2017 году. Другого выхода нет: президент ведь указание подписал.

– Еще в марте вы говорили, что полоса появится в 2015 году. Каковы причины сдвига сроков? Говорят, что на участке под строительство полосы нашли второй газопровод. Первый уже куда-то перенесли, а тут еще один.

– В любой стройке возникают причины, из-за которых что-то задерживается или, наоборот, идет слишком быстро. Да, выявлен второй газопровод. Сейчас ищется решение: делается дополнительный переход, ведутся дополнительные согласования по участкам земли.

– А переселение деревень закончилось?

– Вопрос по выселению тех домов, которые находятся непосредственно на территории стройки, решен. А с теми, кто находится в санитарно-защитной зоне — с повышенным уровнем шума, проводятся консультации.

– Это все, наверное, сделало проект дороже.

– Сейчас он оценивается в районе 32 млрд рублей. Деньги есть, они в ФЦП [Федеральной целевой программе]. Но «Главгосэкспертиза» часть затрат исключила. Почему? Потому что замеры в этой защитно-санитарной зоне должен быть проведены после натурных испытаний, когда уже будет построена полоса. Но наши люди не хотят ждать. Для многих это шанс поменять место жительства.

– Их можно понять. Кому хочется жить недалеко от грандиозной стройки, а потом недалеко от полосы?

– Половина жителей и сейчас живут в санитарно-защитной зоне аэропорта. Они строились, когда аэропорт Шереметьево уже был. Для них эта третья полоса — шанс. Но правительство решило всех переселить. И я тоже за.

– Ну, вы всегда правительство поддерживаете.

– Да.

О друзьях Путина

– Одновременно с третьей полосой, судя по заявлению Шереметьево, должен быть запущен новый аэровокзальный комплекс на месте старого терминала В, а также появиться подземный переход, соединяющий северную и южную зоны. В августе аэропорт объявил конкурс по отбору инвестора; прием заявок был завершен. Известно, кто победил?

– Мы получили заявки от четырех компаний, которые соответствуют условиям, — специализируются на инфраструктурных объектах, имеют реализованные проекты стоимостью не менее $50 млн. Это «Трансстрой» (структура Олега Дерипаски; подрядчик третьей полосы в «Шереметьево»), управляющая компания «Аэропорты регионов» («Ренова»), TPS Avia Holding, ВТБ. В конкурсе несколько отборочных этапов, окончательные результаты будут известны в начале октября.

Государство понимает, что для дальнейшего развития нужно привлекать частного инвестора. Причем инвестора не из серии кредитных соглашений, а инвестора с деньгами, его собственными деньгами.

Мне неважно, кто будет из инвесторов. Конечно, в первую очередь хотелось бы, чтобы это был опытный инвестор, который умеет реализовывать транспортные проекты

– Вы прямо как будто к Ротенбергу, Пономаренко и Скоробогатько подводите и их TPS Avia Holding. Они и опыт имеют, и деньги.

– Я не подвожу к ним.

– Плюс они очень активны в аэропорту. Контролируют и паркинг, и рекламу, и VIP-обслуживание, недавно доли в грузовых терминалах купили.

– Если у человека или у группы какой-то финансовой есть деньги и они эти деньги тратят не на покупку замков, а на развитие инфраструктуры Российской Федерации, то это очень здорово.

– И все-таки как эти бизнесмены оказались в Шереметьево?

– Я еще раз повторю: у людей есть деньги.

– Они пришли и сказали: «Есть деньги, хотим потратить»? Вы как гендиректор Шереметьево общались с этими бизнесменами?

– С Ротенбергом и Скоробогатько я не общался, я с ними не знаком. Я разговаривал с Александром Анатольевичем Пономаренко, когда у него возникал вопрос по покупке грузового комплекса. Это был разговор вполне понятного мне бизнесмена, который хочет приобрести бизнес. У него очень интересный подход к реализации грузового комплекса. Я прекрасно понимаю, что он хочет сделать, как он будет вкладывать деньги. Это же по аналогии, как в Новороссийском порту [Пономаренко, Скоробогатько и Ротенберг — бывшие владельцы морского порта. — Forbes].

– В Шереметьево грузопоток существенно меньше, конечно.

– Технологически подход единый – все, что связано с логистикой склада, погрузкой-разгрузкой, организацией доставки.

– А вы не уточняли у Пономаренко, почему интерес возник именно к Шереметьево? Есть ведь еще аэропорты.

– А другие аэропорты что-то продавали?

– То есть именно Шереметьево продавал долю в грузовом терминале?

– Да, но не Шереметьево, а наши партнеры из «Интерроса». Аэропорт полностью выходить из грузового бизнеса не планирует.

– Какие прогнозы по развитию?

– Хотели бы дойти до полумиллиона тонн. Сейчас – 287 000 т. Активно смотрим план. Конечно, в первую очередь, смотрит инвестор, потому что ему вкладывать деньги.

– А сколько надо?

– Предварительно более $50 млн.

Нам ведь надо не только грузовой терминал строить. Что говорит гендиректор «Аэрофлота» Виталий Савельев? Что ему все время не хватает терминалов. В общем-то, он прав. Сейчас мы можем расти до 35 млн пассажиров достаточно спокойно. Это пропускная способность всех терминалов Шереметьево. Но мы можем скатиться по качеству.

Как уже было сказано выше, аэропорт объявил конкурс по поиску инвестора на развитие Cеверного терминального комплекса. А еще есть терминал F. Только в его реконструкцию надо $150 млн.

– И вы собираетесь привлечь этих бойких бизнесменов с деньгами?

– Любых бойких.

– Можно предположить, что самые высокие шансы именно у Ротенберга, Пономаренко и Скоробогатько. У них неплохие позиции в аэропорту, и они продолжают их усиливать.

– Если они хотят в дальнейшем максимально инвестировать деньги именно в инфраструктуру аэропорта, то, наверное, делают правильно.

– В конце 2012 года у вас появились новые заместители: Александр Ильин – по правовым вопросам, Александр Олейник – по экономике и финансам, Сергей Ярышев – по коммерческой деятельности. Они считаются людьми этих бизнесменов.

– И что?

– Как эти менеджеры оказались в правлении аэропорта?

– Я их сам подбирал.

– Как так совпало, что они имеют отношение к бизнесменам, которые все активнее входят в бизнес Шереметьево?

– Послушайте, среди моих нынешних заместителей есть те, кто имеет отношения к правоохранительным органам. И тоже не знаю, как это совпало. Несколько человек, в том числе и я, имеют отношение к Вооруженным силам. Тоже совпало.

– Правоохранительные органы и Вооруженные силы – это огромные структуры. Совпадения, действительно, вероятны. Тут же совпадение с конкретными людьми.

– Еще были у меня заместители, которые хорошо знакомы с другими олигархами.

Полностью материал читайте на Forbes.ru