НЕМОТИВИРОВАННЫЙ ВЗРЫВ. Часть II
16 Сентября 2001

• Версия для печати

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ВЕРСИЯ

Х.Х. (пожелал остаться неизвестным. - «!») - ученый, пятнадцать лет занимающийся вопросами выживания человечества в новых техногенных условиях. В1986 году принимал участие в организации работ по обеспечению радиационной безопасности третьего блока Чернобыльской АЭС после аварии:

- Когда интеллектуальные усилия человека довели его до создания атомного оружия, ученые стабилизировали опасную ситуацию, просто обменявшись своими открытиями.

То, что обе супердержавы практически одновременно стали обладателями передового способа уничтожения и разрушения, лишило смысла само уничтожение.

Когда же на базе атомного реактора, предназначенного для производства радиоактивного плутония - начинки бомб (Чернобыльский реактор РБМК-1000 относится к реакторам двойного назначения, помимо энергии он вырабатывает оружейный плутоний. - «!»), начали в промышленных масштабах создавать электростанции, ученые забили тревогу.

Уже существовавшие к тому времени более передовые и безопасные реакторы требовали доработки, но государства и коммерсанты живут по своим экономическим законам: раз станцию построили - пусть она функционирует до выработки своего ресурса. Зачем тратить деньги на строительство объекта пусть более совершенного и безопасного, если можно получать прибыль от уже имеющегося?

Ситуация складывалась критическая, необходимо было каким-то образом объяснить человечеству, что опасность, заключенная в новом способе получения энергии, создаст не внештатную проблему для одной ограниченной территории, а превратится в катастрофу общеземного масштаба.

Я не исключаю возможности, что среди тех, кто понимал это, нашлись безумцы, таким нелепым способом, как организация аварии на Чернобыле, решившие доказать это опытным путем. Подчеркиваю, не исключаю возможности, но вовсе не утверждаю это.

Для жизни в условиях ядерного способа получения энергии сознание среднестатистического современника еще не доросло.

Помню, после аварии привезли в Чернобыль первую партию ликвидаторов. Я посмотрел сутки, как они работают - из трехсот только двое понимали, с чем имели дело и как себя надо вести. Остальные - смертники. И дело не только в информированности и обостренном инстинкте самосохранения. Тут особая интуиция нужна.

Иду я как-то по зараженной зоне, а они, эти двое, лежат в укромном уголке и курят. Я им говорю: «Вы чего, ребята, совсем сбрендили?» А они отвечают: «А ты подойди сюда, сам посмотри».

Оказалось, что именно в этом месте из-за каких-то особенностей рельефа счетчик показывал нормальный радиоактивный фон. А во время работ было очень важно «скидывать дозу», чтобы она не накапливалась до критической.

Как бывают прирожденные солдаты - один против батальона, так и ядерщики - люди особой породы. Но таких на Земле пока еще очень мало. Таких надо искать, понимать их значение. И только способных допускать к работам с опасными источниками энергии.

Независимо от того, была та трагедия неудачно сложившейся цепью случайностей или чьей-то злой волей спровоцированной катастрофой, к некоторым позитивным последствиям, как это ни цинично звучит, она привела.

Человечество хотя бы на какое-то время было вынужденно отказаться от строительства и эксплуатации станций первого поколения. И кто знает, скольких бед это помогло избежать, может быть, еще более страшных.

К сожалению, атомные электростанции, проектирующиеся и строящиеся сегодня, все равно не обладают конструкцией с внутренне присущей безопасностью.

Вообще открытие способов получения энергии из расщепленного ядра может стать трагической вехой в истории цивилизации. До недавнего времени и сам человек, и продукты его жизнедеятельности были частью естественного, солнечно-кислородного цикла. Все вещества и энергии Земли гармонично вписывались в замкнутый круговорот природной материи.

Двадцатый век с его страстью к сжиганию топлива, синтезированию искусственных, не подверженных тлению материалов и высвобождению энергии, покоившейся еще недавно внутри частиц вещества, привел к началу новой эры - эры ядерно-космического цикла. И пока что человек не может уравновесить, гармонизировать, замкнуть этот цикл.

По расчетам ученых, человеку осталось лет тридцать для создания новой технологической цепочки своего жизнеобеспечения. Иначе на Земле начнут происходить необратимые процессы изменения климата и всей среды, скорее всего, несовместимые с продолжением нашего на ней пребывания. Но разработка этих новых технологий упирается в противодействие со стороны существующей промышленно-финансовой олигархии, той, которая когда-то, в восьмидесятые, не была заинтересована в стремительном обновлении ядерной энергетики.

Представьте себе, но в Америке в конце сороковых годов в Окридже запустили реактор, по технологии близкий к разработкам сегодняшнего времени. Так вот, некие лоббистские структуры добились того, что решением Конгресса он был остановлен и закрыт в 1960 году.

Не диверсантов нам - и русским, и американцам - надо опасаться, а подобного отношения к совершенствованию технологий на ядерных объектах со стороны власть имущих.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПОДХОД

Николай Иванович Рыжков - депутат Государственной думы, в 1986 году - Председатель Совета Министров СССР, руководитель комиссии по расследованию:

- А вы уверены, что эта газета - не фальсификация? Поверьте, поверьте моему опыту - иногда такие вещи подтасовывают!

Версия диверсии следствием рассматривалась, не помню, кто им руководил, но в первые же недели была отклонена. Ученые доказали нам, что произошедшее - цепь случайных совпадений, вероятность которых равна одной стотысячной процента.

Но маловероятное, к сожалению, произошло. В очередной раз именно наша страна первой получила горький опыт работ, в данном случае - по ликвидации ядерной катастрофы. Другие народы на нашем опыте учились предотвращать подобные ситуации на своих территориях...

Мне кажется, что совпадения совпадениями, но не последнюю роль в причинах аварии сыграла извечная наша расхлябанность. На атомных станциях, как на самолетах, есть черные ящики. Мы на комиссии, разбиравшей возможные причины катастрофы, слушали запись разговоров сотрудников станции накануне взрыва. Дословно я уже не помню, но одна фраза особенно поразила меня.

Во время плановой остановки на текущий осмотр и ремонт четвертого блока станции решено было провести очень важный эксперимент. Представьте себе, что террористы обесточили атомную станцию и все три линии, способные снабжать ее электроэнергией, выведены из строя. Катастрофа!

Так вот, наши специалисты разработали на этот случай автономную систему электроснабжения от дизель-генераторных установок. Запуск дизелей длится несколько десятков секунд, и это вызывает серьезную опасность для работы АЭС. Ученые предложили заполнить этот промежуток... Это и надо было испытать.

Слушаем контрольную запись из черного ящика. Идет остановка реактора, в руках у одного из инженеров инструкция для проведения эксперимента. И он у своего коллеги спрашивает: «Слушай, Вань, я чего-то не понял - тут в инструкции все пункты напечатаны, а один - рукой зачеркнут, и сверху что-то написано. Так как мне делать-то - по написанному или по напечатанному?»

Вот такая организация труда и такое вот соблюдение мер безопасности. А вы говорите - диверсия!

Для экономики страны Чернобыль стал тяжелейшим испытанием. Я не говорю о тех колоссальных средствах, которые по сей день идут из небогатого нашего бюджета на ликвидацию последствий аварии. Самое страшное - это то, что после 1986 года советская атомная энергетика как бы впала в коллапс. Сегодня во многих европейских странах доля атомной электроэнергии в общем балансе приближается к восьмидесяти процентам, у нас - всего четырнадцать.

А какие планы тогда были! Мы же уже в восьмидесятых годах просчитали возможность энергетического кризиса на Дальнем Востоке, по Приморской АЭС заканчивались проектные работы. А тут - это несчастье. И все. Теперь же ломаем голову: то ли население вывозить, то ли в аренду японцам эти земли сдавать.

У японцев, между прочим, через день - землетрясение, а атомной энергии производится семьдесят процентов. Им - можно, а нам «зеленые» не разрешают.

Та же история получается, что и с отработанным топливом. Вон Англия - из тридцати стран его вывозит и перерабатывает, а нас на этот рынок пускать не хотят. И иностранные конкуренты, и собственные борцы за чужие интересы...

Хорошо еще, Ростовскую АЭС продавили, а то бы и на южных рубежах России без электричества сегодня задыхались. И предприятия, и население...

Пятнадцать лет прошло - пора уже от потрясения оправиться и пересмотреть общественное отношение к атомной энергетике. Выхода другого нет - газа-то осталось лет на семьдесят, нефти - на пятьдесят. Нам с вами хватит, а вот внукам уже не достанется...

ПОСТСКРИПТУМ

Один из наших собеседников, пожелавший остаться неизвестным, рассказал, что во время работы над проектом автономного снабжения станции электроэнергией произошел неприятный инцидент. Молодой химик указал своим коллегам физикам, что они не учитывают в работе некоторых химических особенностей вещества. И если процессы, предусмотренные разработкой, пойдут не последовательно, а наложатся друг на друга, то вместо того, чтобы связать радиоактивные частицы, определенное вещество выступит, напротив, как катализатор, то есть пойдет неуправляемая реакция с выделением огромного количества энергии. Химика от работы академик, возглавлявший проект, отстранил.

Чтобы оценить всю «непредсказуемость с точки зрения теории относительности стечения обстоятельств», приведших к аварии на Чернобыльской АЭС, приведем цитату из официального отчета: «В ситуации, возникшей в результате нерегламентированных действий персонала, реактор попал (по расходу теплоносителя) в такое состояние, когда даже небольшое изменение мощности приводит к увеличению объемного паросодержания, во много раз большему, чем при номинальной мощности. Рост объемного паросодержания вызвал появления положительной реактивности».

А теперь сравните два этих отрывка. Я не отношусь к физикам-ядерщикам, но, по-моему, картина абсолютно идентична. Именно выделение энергии явилось причиной того, что вода превратилась в пар и под давлением его конструкция четвертого блока разрушилась.

Кроме того, без ответов остались два наших вопроса.

Какой именно пункт инструкции по проведению эксперимента оказался перечеркнут и переписан от руки?

Почему по плану эксперимент на четвертом энергоблоке ЧАЭС должен был пройти в двенадцать часов дня, но, по приказу из Киева, остановку реактора перенесли на ночь, когда специально обученную для проведения эксперимента бригаду сменили другие специалисты?

ОТ РЕДАКЦИИ «!»

Нам все-таки удалось узнать, кто был куратором уголовного дела по факту взрыва на Чернобыльской АЭС, в рамках которого «отрабатывалась» история с «новосибирской плашкой».

Газету прислали в следственные органы на третий день после катастрофы бдительные ученые Новосибирска. Но дальше выпускающего номера цепочка подозреваемых не пошла, а если и пошла, то какими-то тайными, засекреченными тропами... А выпускающий толком ничего рассказать не мог, потому как он человек подневольный, что ему сверху велели сделать, то и сделал. Цензуру плашка прошла - у цензоров и спрашивайте.

«Дело» курировал бывший начальник Пятого управления КГБ СССР, бывший глава аналитической службы «Медиа-МОСТа» Филипп Бобков. Филипп Денисович никогда не отличался особой разговорчивостью, а после выхода на пенсию и вовсе ведет жизнь затворника. Говорят, что он даже газет не читает. Просматривает только те статьи, где упоминается его имя.

После долгих расспросов среди бывших сослуживцев Филипп Денисович сам позвонил в редакцию. Внимательно выслушал суть дела и пообещал найти людей, которые занимались непосредственно «новосибирской плашкой».

Через несколько дней Филипп Денисович перезвонил еще раз и сказал, что, к сожалению, все, кого он вспомнил, уже умерли. Мы попросили вспомнить хотя бы еще кого-нибудь, кто имел даже косвенное отношение к «плашке». Филипп Денисович обещал подумать...