ПУРГА.RU. Часть I
4 Сентября 2000

• Версия для печати

БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Глеб Олегович Павловский родился 5 марта 1951 года в Одессе, в семье инженера. В 1968-73-м годах учился на историческом факультете Одесского университета.

В 1975-м переезжает в Москву.

В 1978-80-х годах становится одним из соредакторов « Свободного московского журнала «Поиски». В это же время попадает в поле зрения КГБ.

За антисоветскую деятельность приговорен к тюремному заключению, но признает себя виновным. Власти меняют приговор - вместо тюрьмы Павловский отправляется в ссылку в Коми АССР, работает там кочегаром и маляром.

В 1985 году возвращается в Москву. Диссидентское сообщество его не принимает.

В 1987-м становится одним из пяти соучредителей первой легальной политической структуры - «Клуба социальных инициатив» (КСИ). Публикуется в журнале «Век ХХ и мир». Вместе с Владимиром Яковлевым (бывшим владельцем «Коммерсанта») учреджает кооператив «Факт».

В начале 90-х получает существенную материальную поддержку от американского фонда «Демократия», финансируемого Республиканской партией США. С этого момента наступает качественный перелом в деятельности Глеба Павловского.

Краткий перечень информационных проектов, к которым г-н Павловский либо имел, либо по сей день имеет отношение:

Фонд эффективной политики( ФЭП)

Информационное агентство «Постфактум»

Агентство социальной информации

«Русский институт» (задуман, как аналог Русского института при Колумбийском университете США

«Русский журнал»

Журнал «Век ХХ и мир»

Журнал «Среда»

Журнал «Пушкин»

Журнал «Интеллектуальный форум»

Официальный сайт фонда «Общественное мнение»

ВВП.ru : сетевой экспертный канал. Exit polls -2000

СМИ.ru

Сетевой информационный канал «Выборы в России»

Интерактивный проект «Мэр Москвы: сделай сам»

Ovg. Ru (объединенная властная группировка)

Strana. ru

Polit.ru и т.д и т.п.

Глеба Олеговича Павловского называют как угодно: политтехнолог, аналитик, провокатор, философ, мистификатор, манипулятор, гений пиара...Спектр оценок достаточно широк.

Его подозревают в раздувании наиболее громких политических скандалов: публикация версии №1 (о возможном перевороте в России), создание сайта «Коготь», постепенный «отжим» Березовского из разнообразных властных структур, компания по компрометации жены Лужкова, провальная идея многомиллионной «раскрутки» Валентины Матвиенко во время предвыборной кампании в Питере... Перечислять можно долго.

Г-н Павловский не возражает, когда ему приписывают заслуги по избранию Путина президентом и досрочному удалению Ельцина из Кремля.

Глеб Олегович в моде у журналистов. Он теперь постоянно присутствует в телеэфире, часто дает интервью печатным СМИ. Но, несмотря на массированный самопиар, никак не может создать впечатление о себе как об умном и честном человеке.

Бесспорно одно: формально являясь советником руководителя Администрации Президента, Глеб Павловский дает советы самому Путину. И Путин к ним прислушивается. Теперь в Кремле по этому поводу шутят: скажи мне, кто твой советник, и я скажу, в кого тебя превратят.

Кратким изложением жизненного пути Павловского заполнены все многочисленные Интернет-сайты, к которым Глеб Олегович имеет отношение. Поэтому каждый интересующийся может прочитать про революционную юность популярного ныне одессита, его диссидентскую зрелость, а также ознакомиться с отроческими философскими трудами кремлевского советника.

На других, неподконтрольных Павловскому сайтах (например, на www.compromat.ru) читатель обнаружит в изобилии компрометирующие Глеба Олеговича документы .

Поэтому «!», дабы избежать предвзятости в оценке личности г-на Павловского, решил отказаться от написания традиционного портрета героя. Большая часть публикуемого ниже материала - эксклюзивные мемуары близких Павловскому людей, цитаты из секретных аналитических справок спецслужб и малоизвестных статей самого Глеба Олеговича.

НЕ НАДО ЖДАТЬ МИЛОСТЕЙ ОТ ПРИРОДЫ

Из воспоминаний Ольги Ильницкой, поэтессы, журналистки, члена общества «Мемориал» и первой жены Глеба Павловского:

«СИД - это научно-романтическая организация студентов второго-третьего курсов исторического факультета Одесского государственного университета выпуска 1972-1973 годов. Члены организации называли себя субъектами исторической деятельности, сокращенно - СИД.

...Сначала их было четверо: Славик, Глеб (Глеб Павловский - «!».), Костя и Игорь. Потом пришли еще четверо, в том числе и я. Оказалось, что, приняв Утопию, ее нужно осмыслить и развить, а для этого нужно жить в коммуне, оставив родительский дом, объединив усилия всех в одно общее, нужно ответить на вопрос: « Есть ли социализм у нас, и если нет, то что есть?»

Из самиздатовской книги про СИД Вячеслава Килесы, в недавнем прошлом сотрудника крымской милиции (он же Славик):

«...В Одессе расцветала весна, и мы собирались теперь у моря. Цель нашей деятельности была смутная, расплывчатая не только для меня, но и для остальных. Мы являлись гражданами великой страны и продолжали осознавать себя таковыми даже тогда, когда сталкивались на практике с гнусностями советской действительности. Ведь у нас был социализм, плановость экономики, отсутствие безработицы, а там, на Западе, бушевали полицейские преследования, эксплуатация, голод, нищета. Там все было плохо, тогда как у нас попадались отдельные недостатки и искривления.

...Но задавать вопросы было некому или нельзя, потому что ответом мог быть донос в КГБ, разнос в деканате, исключение из университета - и мы засели в библиотеках и читальнях, пытаясь самостоятельно докопаться до истины...

...Мы узнали тогда, что в стране существует подпольное политическое движение, но контактировать с ними не захотели, рассматривая себя как особую линию в культурном развитии России».

Но все-таки ознакомительная встреча с одним из реальных подпольщиков состоялась. Им был Вячеслав Игрунов (в то время все его называли Вячеком), ныне - депутат Госдумы, второй человек в партии Явлинского.

Из воспоминаний Ольги Ильницкой:

«Вячек убеждал ребят в необходимости длительной борьбы за демократизацию страны, а они рассказывали о своих занятиях - изучении диалектики, истоков марксизма. И состоялась дружба». (Дружба Павловского с Вячеком закончилась для последнего арестом. Но об этом чуть позже.)

Спустя четверть века Глеб Олегович опишет этот период с позиций диалектического материализма : «...Мы обсуждали вероятность и риск ликвидации СССР силами небольшого числа людей. Я считал себя чем-то вроде дзэн-марксиста».

Юным одесским революционерам, жившим коммуной, ничто человеческое оказалось не чуждо. Ольга и Глеб полюбили друг друга и, невзирая на протесты - угрозы Ольгиной мамы (мама, между прочим, работала прокурором) поженились.

На свадьбе мать пообещала дочери, что непременно посадит зятя за решетку.

Из воспоминаний Ильницкой:

«Шла моя семейная жизнь. Менялись частные квартиры. На улице Ромашковой в 1975 году мама, убежденная моим отчаяньем и любовью, которые часто оказываются рядом, сняла для нас с Глебом дом. Большая комната с тремя окнами, кухня и ванна без воды стоили пятьдесят рублей в месяц...

В декабре 1975 года настоящее стихийное бедствие обрушилось на Одессу. Разыгрался антициклон. Ветви деревьев после оттепели внезапно оледенели. Сначала было красиво необыкновенно, а потом город заплакал. Слезы леденели на ветру, и град обивал ветви деревьев в тяжелых ледяных шубах. Первыми рухнули старые акации. Большая ветка упала на голубой «Запорожец» и сплюснула его. Перестали ходить троллейбусы и трамваи. В Одессе погас свет. Остановились насосы водонапорной станции. Ведро воды стоило рубль. Буханка хлеба -тоже. Очереди за молоком выстраивались с четырех утра. С шести за молоком вставать было поздно.

На пятые сутки, когда температура в комнате опустилась до девяти градусов, а керогаза у нас не было, газовой плиты тоже, электроплитку не включить, когда я уже рассекла себе бровь отлетевшей щепкой - рубила доски от ящиков, чтобы растопить чугунок парового отопления, забыв, что воды тоже давно нет, - Глеб замер перед разрисованным холодными лилиями окном и в задумчивости съел НЗ - банку шпрот и банку сгущенки.

- Лучше бы у тебя был запой, было бы понятнее и уважительнее,- сорвалась я.

Глеб ответил просто и ясно:

- Единственное, что я могу для тебя сделать, любимая, это оставить...

Тем более что уже был арестован Вячек, и принесенный им самиздат,« Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, лежал во всех углах нашей комнаты. И Глеба вызывали в КГБ, и он давал показания на друга своего Вячека, а потом от них отказывался».

...Разбушевавшаяся природа сделала свое дело. Глеб Олегович осознал, что поиск истины весьма затруднен, если при этом нужно еще думать о пропитании и семье. И уехал в Москву, бережно упаковав в чемодан репродукцию портрета своего кумира -Че Гевары.

Вскоре в Москву перебрались и другие «СИДовцы» - Славик и Костя.

Из письма Глеба Павловского к Ольге Ильницкой:

«Я люблю тебя. А ты меня понимаешь. Будем ходить к морю и писать стихи. А потом у нас будет дом и собака... Моя родная, добрая, постарайся, чтобы у нас был ребенок... Я верю, что, благодаря тебе и природе, случится чудоѕ».

Ольга сквозь слезы перечитала эти строки, грустно взглянула на маленького сына Сережу, на собаку Альму, которая терпеливо ждала, когда ей нальют в кастрюльку столовских отходов, купленных за полтинник бидон, и поняла, что больше жить не хочет. Точнее, не может.

Из воспоминаний Ольги Ильницкой:

« В середине сентября 1976 года, после неудачной попытки самоубийства и принудительного лечения, я вышла из психоневрологического диспансера. И Костя, приехавший по телеграмме моего бывшего мужа Глеба, забрал меня замуж.

Костя был родом из СИДа. Этот проклятый мир не научил его любви. СИД же научил умению подставлять плечо и, если надо, жертвовать своим.

- Надо выжить, - сказал мне Костя, - все образуется, надо выжить, вот моя рука».

В МОСКВУ,В МОСКВУ!

Глеб Олегович никогда не любил Одессу и прежде всего потому, что не было в этой каштановой провинции у моря простора для его деятельности. Спустя четверть века свое бегство в столицу Павловский обоснует так: « Ради смены биографической идентичности одессита я переехал в Москву».

В Москве Глеб Павловский познакомился с Михаилом Гефтером, историком по профессии. Несмотря на полувековую разницу в возрасте, невзирая на биографическую несовместимость (Гефтер начинал карьеру помощником секретаря ЦК ВЛКСМ. После войны, в разгар политических репрессий, учился в аспирантуре Института истории Академии наук СССР. С приходом к власти Брежнева начал изучать освободительные движения России и т.д.), Павловский и Гефтер, как писал Курт Воннегут, были людьми из одного кораса.

Они не только мыслили и выражались одинаково, но и испытывали друг к другу болезненную привязанность. Михаил Яковлевич, полагая, что столь сильные чувства нуждаются в формализации, даже хотел усыновить своего лучшего ученика Глеба , а заодно и удочерить его первую жену Ольгу. Она, кстати, после неудачной попытки самоубийства и вынужденного повторного брака Глеба Олеговича не разлюбила и постоянно навещала его в Москве.

«...Эхо падения Рах Romana и мученических родов человечества: тогда еще замысла, выговариваемого безумными словами. Эпоха за эпохой испытывали катакомбный проект на осуществимость и человечность , выяснив, что нет ни заданной совместимости того и другого, ни предрешенного разлада между ними. А есть путь и срок, образующие особое «тело», - историю. Когда мы спрашиваем себя : « Не покидает ли нынешний мир идея человечества как единственного единства, оставляя пустоту, в которую ворвалась стихия этноса, ярость «своего», непримиримость новоявленных сект?» - мы тем самым спрашиваем: «Не оборвалась ли История, конченная без завершения?» - раздумывал Михаил Гефтер. (Орфография автора сохранена - «!»).