У государства всегда лучше получается роман с тюрьмой, чем с прессой
25 Ноября 2004

• Версия для печати

В издательстве «Stringer» готовится книга «Вам счастливый билетик!» или «Записки рядового информационной войны». У книги три соавтора. Каждый описывает свой опыт участия в информационных технологиях. Это отрывок из одной главы, написанной Еленой Токаревой.

С весны 2003 года жирный кусок пиара держался на рынке недвижимости, его толкали вверх всеми гнусными способами, и на войне государства с ЮКОСом.

Мне было довольно обидно видеть, как огромная компания ЮКОС прямо на глазах изумленной публики подобно «Титанику» погружается в пучину, даже не чувствуя этого. Голова у ЮКОСа была еще как бы горячая. А ноги уже как бы холодные. В этой компании было несколько людей, которых я искренне любила и за которых болела. И оттого я старалась помочь им на ранних стадиях осознать свою болезнь. Но болезнь заключалась в том, что в ЮКОСе каждый топ-менеджер заботился лишь о своем кармане, Ходорковскому никто не говорил правду о том, к какому концу приведут его политические амбиции и якобы секретные политические действия. "Михалборисычу" все боялись испортить настроение, а попутно набивали свои карманы, понимая, что скоро все кончится. Короче, обычная история одинокого рулевого, окруженного пьяными матросами.

Хуже всего положение советника на добровольных началах, которого никто не слушает. Помочь советом нельзя никому. В особенности, если ты даешь бесплатный совет. Надо брать с них миллионы долларов. Тогда, может быть, из жадности они начнут слушать. Не пропадать же деньгам! А скорее, наймут себе «другого врача», который разрешит все.

Пиар…Это когда тебе предлагают дружбу взамен денег. Приятельские отношения с журналистами для человека из пиара - это не потребность души, а профессиональная необходимость. Поэтому я никогда не преувеличивала свое значение для подружек, которые работали в соответствующих подразделениях различных корпораций. Попытки использовать журналиста на дружеских основах в мелких корпоративных целях - повсеместны. Их можно простить.

«Таня-Маня» из ЮКОСа была моей старинной знакомой еще по мирной жизни. Представьте себе игру под названием «покровительство». Это когда тебе доверяют совершенно ненужные сведения, а взамен просят что-то более существенное.

Она позвонила мне 1-го Мая 2003 года, когда я торчала в аптеке города Пафаса, выбирая себе крем от загара. Она попросила дать ей мобильный телефон Олега Попцова, который все еще руководит ТВЦ, хотя подчиненные давно ласково именовали его «радионяней» и считали персонажем 70-х годов. С Попцовым я работала 16 лет кряду в журнале «Сельская молодежь». Журнал считался престижным именно из-за Попцова. Попцов был самым острым редактором в системе партийно-комсомольской печати. Ему принадлежат несколько бессмертных афоризмов, характеризующих деятельность тогдашних коммунистических СМИ. «Сделайте из острого негатива озабоченный позитив!» (Это значит, вставить пару цитат из Брежнева). Обо всех без исключения авторах, кроме себя любимого, Олег Максимович говорил одно и то же: «Читатель не пойдет рвать его поэму из-под типографского станка».

Впоследствии Попцов пытался изображать независимость с ельцинским окружением, как он привык при Брежневе и Горбачеве, грубил, представьте, Татьяне Дьяченко, и в результате потерял РТР. Затем, сидя в «сыром подвале» какого-то банка, он глубоко обдумывал свое неосторожное поведение на РТР, ему было за шестьдесят, и он уже не чаял занять какой-нибудь серьезный пост, как вдруг, не без помощи Егора Яковлева, близко познакомился с Юрием Лужковым и оказался в его команде. Лужков выделил Попцову деньги на создание издательского дома «Пушкинская площадь». Тут Попцов стал провинциальным чиновником от печати, который угождал Олегу Толкачеву и Юрию Лужкову и совершенно утратил остроту. Попцов полностью провалил дело и закрыл издательский дом с долгами и невыплаченными зарплатами сотрудникам. Ну, это-то ладно! Хуже всего было то, что ему не удалось создать ни одного громкого издания. Оказалось, что руководить современной прессой пуганый человек уже не мог. И, может быть, именно по этой причине он получил от Лужкова мандат на дальнейшее повышение - ему вручили руководство ТВЦ. На ТВЦ он взял двух своих любимых персонажей: Александра Хинштейна и Андрея Караулова. Это были публичные заменители попцовского подавленного "я". Острые хулиганские мальчики.

- Слушай, - сказала я «Тане-Мане», Попцов меняет номера мобильников каждый месяц - спасается от просьб. Он не любит просителей, никогда не помогает старым друзьям и коллегам. Я тебе помочь не смогу. Я просто тебе дам телефон, только на меня не ссылайся! Кстати, а что случилось?

И она, заглатывая слова от волнения, поделилась:

- Сегодня Алексей Пушков в своей передаче «Постскриптум» наедет на ЮКОС. Мне надо договориться снять это с эфира.

- У тебя не получится с Пушковым. Тебе нужен Караулов.

- За деньги не получится?

- Не получится ни за какие деньги. Пушков - это идеальный солдат партии, он выполнит свой долг до конца. Еще раз говорю: тебе нужен Караулов.

На этот раз она услышала. И чуть позже интервью Караулова с Ходорковским, который тихим робким голосом говорил что-то про нефть и политику, было снято на даче у Караулова и пущено в эфир ТВЦ. Стоял май 2003-го. Все было в цвету…

«Таня-Маня» не без подкола спросила:

- Тогда, может, ты скажешь, кто на нас наезжает?

- На вас наезжают все. Это системный кризис ваших отношений с властью.

- Ну, ты прямо пифия. Такого быть не может.

«Таня-Маня» сразила меня своим девичьим благодушием. Мне первый раз стало по-настоящему интересно, что же это за контора такая, ЮКОС, где десятки людей занимаются информационным обслуживанием, где огромный бюджет выделяется на идеологию, где работает «лучший пиарщик всех времен и народов Невзлин», где 70% работников - стукачи из КГБ, а они меня спрашивают, кто на них наезжает!

- Я же тебе посылала по электронке две докладные записки, где про вас конкретно было написано, и еще одну серьезную аналитическую записку. Ты их прочла сама? А начальству своему безумному передала?

На том конце провода послышалось тревожное сопение. Она пыталась вспомнить, что я ей такое посылала, и куда она эту писанину засунула.

Ее нечего было винить. Моя подружка была лишь винтиком системы, до омерзения похожей на государственную. Перед ней ставились сугубо конкретные задачи - снять из сетки передачу, разместить статью и т.д. Анализ ситуации не входил в ее меню. Скажу более того: в последний период перед разгромом корпорация ЮКОС находилась вся поголовно в расслабленном состоянии. В их представлении у них все было так хорошо, что основная масса сотрудников просто умирала от скуки, по два часа тратила на обед и в течение рабочего дня лечила зубы, занималась другими личными делами. ЮКОС был точь в точь слепок государства, в котором все чиновники обделывают свои делишки.

В тот вечер передача Алексея Пушкова с конкретным наездом на Ходорковского вышла безо всяких купюр. Истощенный служением Кремлю Пушков с хмурым государственным видом наехал на олигарха по полной программе, пересказывая хитроумного Станислава Белковского, который как раз получил жирный подряд на изображение из себя «буревестника». Он надеялся, по-видимому, что вскоре займет место главного идеолога Кремля. Но Кремль использовал его только трижды. Целых три раза!

А вскоре в Интернет был вброшен и основной доклад «буревестника» Белковского «Государство и олигархия», в котором были перечислены «висельники» из числа олигархов. Список впечатлял. Ходорковский с Потаниным стояли там первыми номерами.

Любопытно вот что: ЮКОС на эту жирную провокацию также не отреагировал. Из логова Ходорковского продолжали поступать сведения о напряженной работе по закупке и приватизации всех оппозиционных партий, которые собирались участвовать в парламентских выборах. В мае на сборище политических консультантов «Открытый форум», которым руководил Марк Урнов, крупный российский политик Ирина Хакамада уже вовсю докладывала о будущей парламентской республике, которую следует построить после выборов в Государственную думу. Это значило не что иное как ограничить власть президента Путина, и снова, как в 1993-ем отдать ее парламенту. А там уже все партии скуплены ЮКОСом!

Сотрудники PR-службы ЮКОСа, которой руководил и продолжает руководить по сей день трудолюбивый муравей Роман Артемьев, в то время, оказывается, даже не знали ни в лицо, ни по имени никаких политологов и политтехнологов. Они знали только одну информационную технологию, в просторечье она называется «размещалово». Они ритмично размещали в СМИ рекламные материалы о богатстве Ходорковского, его социальных проектах в провинции. Фонд «Открытая Россия», где отчасти распоряжалась Ирина Ясина, проводил политические занятия с молодыми провинциальными журналистами. Михаил Борисович читал им лекции. А они писали стандартные заметки по шаблону и также размещали их в провинциальных изданиях, аффилированных к ЮКОСу.

Но к лету 2003-го пиар уже задергался. Рома Артемьев проснулся и решил ударить в колокол. Эта самая моя знакомая «Таня-Маня» из PR теперь уже каждый день требовала, чтобы я ей рассказывала, кто есть кто в среде политконсультантов, кто такие Дмитрий Орешкин, кто такой Белковский, а кто какой Валерий Хомяков (их в русской политической тусовке несколько однофамильцев), и что это за контора под названием «Совет по национальной стратегии», которая создает такие доклады, которые способны менять политическую обстановку в стране. По всему было видно, что пиаровцы ЮКОСа запоздало наметили оптовую закупку политических консультантов, чтобы они вещали в стихах и прозе то, что требуется компании. Короче, проснувшись, пиаровцы попытались разбудить свое начальство, чтобы оно выделило прайс на организацию встречной информационной волны. Весной 2003 года информационный перевес был еще на стороне государства. Довольно скоро Кремль вообще плюнул на пиар своих действий по отношению к ЮКОСу и пошел самым коротким путем: административным.

У государства всегда лучше получается роман с тюрьмой, чем с прессой.

Я с интересом следила за развитием ситуации. И, как оказалось, не только я.

Тогда же в мае я ехала на машине по Старой площади. Раздался звонок на мобильник. Мой знакомый спросил, где я.

- Я тут, проезжаю мимо тебя, - сказала я.

- А давай, ты припаркуешься, и мы пообедаем, - сказал он.

Он работал в РСПП. Мы сели в буфете, взяли по котлете. И он сказал мне, что система распределения прибылей от продажи нефти несовершенна, прибыль оседает в карманах олигархов и немногочисленного слоя топ-менеджеров нефтяных компаний. При Советской власти нефтяной прибыли хватало и власти, и рабочим с крестьянами, и ученым. «Осенью возможен социальный взрыв», - так он сказал. Я уже знала цену этим предсказаниям. По-видимому, один из вариантов, которые просчитывались для водворения олигархов на скромное место в углу - был регулируемый социальный взрыв. Впоследствии от этой идеи отказались, потому что в России только начни чего-нибудь, потом не остановишь. Как хорошо высказался Наум Коржавин, комментируя факт пробуждения Герцена, «не надо никого в России будить!»

Прибыв в редакцию, я написала в свежий номер передовую статью «Кузькина мать придет осенью». Там содержался адаптированный для идиотов, страдающих дислексией, текст Станислава Белковского «Государство и олигархия» и сведения о том, как будут мальчиков-олигарчиков укрощать.

В ЮКОСе никто не шевельнулся. Весь май ребята из юкосовского пиара старались нейтрализовать волну в СМИ, а также в Генпрокуратуре, считая, что эту волну поднимает Богданчиков из «Роснефти» и Чубайс из РАО «ЕЭС». На генпрокурора Устинова и его первого зама Бирюкова пиаровцы ЮКОСа размножали какие-то скучные справки и скучные сплетни, а также статьи Юрия Щекочихина. Неудобоваримые справки на Бирюкова они подсовывали в прессу в надежде, что кто-то напечатает. На всякий случай я спросила хороших знакомых из прокурорской братии, возможно ли, чтобы Генпрокуратура самостоятельно проявляла такую решимость в борьбе с такой богатой компанией, как ЮКОС? Возможно ли, чтобы по собственной инициативе так бескомпромиссно обвиняла одного из ее ключевых финансовых фигур - Платона Лебедева в мошенничестве с акциями мурманского «Апатита»? Мне ответили, что Генпрокуратура получила карт-бланш на справедливость от президента. Путин прикрывал Генпрокуратуру от всегдашних наездов и давления. Грубо говоря: прокурорам сказали: «Фас!»

Наконец на горизонте появилась моя возмущенная деловая партнерша, назовем ее К. Она удосужилась прочитать в «Stringer» статью «Кузькина мать придет осенью» и не поверила ни единому слову. Потому что она свято верила своему шефу - Леониду Невзлину, ну, самому умному, ну самому проницательному из всех ныне живущих в Израиле изгоев. Она жестко выговаривала мне:

- Я спросила шефа насчет твоих предсказаний и «кузькиной матери». Он сказал, что у нас все куплено, со всеми договорились. Так что твои изыски про «кузькину мать» можешь оставить при себе.

Я стала выяснять, с кем же наверху договорились орлы из ЮКОСа. И путем достаточно осторожных расспросов и сложных расчетов вывела довольно точную картину: Ходорковский с Невзлиным считали, что Касьянов - это их человек, Волошин - тоже, а с Сурковым они якобы договорились. Своим врагом они считали Бирюкова - первого заместителя Генпрокурора. По президенту Путину настроения и мнения менялись ежечасно. То они считали, что «Вова - свой, только его окружение давит». То считали, что уже его победили, то есть обойдут с тыла. В общем, недооценивали русскую школу КГБ. Удивительно, что, владея мастерством разводки, юкосовцы отказывали в этом мастерстве Путину. Главное в искусстве разводки - это притвориться слабым и безопасным, а этим мастерством Путин владеет в совершенстве.

Забавно: уходя под воду, ЮКОС в лице своих комиссаров требовал, чтобы тонули все вместе. Так в древнем Египте хоронили вместе с усопшим фараоном его домашних, жену, и скот.

Подробнее о книге "Вам счастливый билетик!" или "Записки рядового информационной войны"