Одни были отравлены. Другие вынуждены уехать
1 Июля 2005

• Версия для печати

В настоящее время известны многие обстоятельства, при которых были сделаны так называемые записи Мельниченко (несмотря на упорное молчание самого майора, отказывающегося свидетельствовать правосудию). Савченко, Евко, Нестеренко и Зубец – таковы фамилии приятелей и сослуживцев майора Мельниченко, которые догадывались (или знали наверняка) о его увлечении на службе.

Для начала, определимся: удобная для многих теория о том, что, дескать, «Кучма записывал сам себя» абсолютно беспочвенна.

Первые попытки записи в главном офисе страны приходятся еще на 1998 год. Однако на поток работа была поставлена несколько позже - накануне предыдущих президентских выборов, а если быть совсем точным, начиная с сентября 1999 года.

Для записей разговоров президента использовалась различная записывающая аппаратура. Первоначально это был так называемый «проволочный магнитофон» – устройство отечественного изготовления, давно использовавшееся в спецслужбах.

Позже - несколько современных цифровых диктофонов. Знаменитая ныне «Тошиба» появилась у Мельниченко в феврале 2000 года – вскоре после того, как «Укрспецэкспорт» завез из Японии крупную партию устройств звукозаписи для нужд СБУ.

Вместе с официальной партией, как было принято на то время, в страну поступила и нелегальная, диктофоны из которой свободно реализовывались через розничную сеть. По словам самого Мыколы, он приобрел свою «Тошибу» в каком-то ларьке на Воздухофлотском проспекте в Киеве.

Последние по времени из известных записей Мельниченко датированы 26 сентября 2000 года. Установлено также, что майор в последний раз заходил в кабинет президента 6 октября, а появлялся на работе - 2 ноября 2000 года. Увольняясь, Мельниченко пообещал тогдашнему начальнику УГО Шепелю вернуться на Банковую «через месяц, когда вас уже тут не будет».

В одиночку Мельниченко расшифровывать записанные разговоры Кучмы не мог – на это, при всем его желании, физически не хватило бы времени. Будучи прописан на Троещине по улице Беретти, майор с семьей фактически проживал в Василькове. На работу в здание АП он приходил в 7 часов утра, а заканчивал – около 20:00. Поэтому, возвращаясь вечером с работы, Мельниченко отвозил свежие записи из кабинета Кучмы своему знакомому по фамилии Савченко.

Владимир Семенович Савченко в то время проживал в Киеве на Троещине, в квартире по улица Лисковская. Одно время он работал фотографом в Доме одежды на Львовской площади, потом арендовал там торговое место, взял под реализацию товар, но бизнес не заладился. После этого он переквалифицировался в помощники Мельниченко.

Савченко прослушивал записанное майором за день, выборочно расшифровывал и, скорее всего, передавал полученную информацию одному заинтересованному лицу. Раньше Мельниченко был прекрасно осведомлен о том, что работает в интересах известного политика и даже общался с ним напрямую – их свел между собой Савченко.

Впрочем, тут окончательной ясности нет: то ли Мельниченко, зная о высоком знакомстве приятеля, предложил через него свои услуги этому политику, то ли сам политик вышел через Савченко на майора и попросил того поэкспериментировать с звукозаписывающей аппаратурой в президентском кабинете.

Выехав за границу, Мельниченко не слишком скрывал факт существования своего помощника. О Савченко было прекрасно известно Морозу, они даже разговаривали однажды по телефону. Речь шла о возможной помощи, которая может потребоваться в случае если у помощника Мельниченко возникнут проблемы с легализацией за границей.

О причастности Савченко к обработке записей из кабинета президента Украины Мельниченко сообщил сотрудникам ЦРУ при собеседовании, предшествующем получению статуса беженца в США. Мельниченко утверждал, что он лично нашел и завербовал Савченко для обработки и сохранения информации.

Известно, что компьютером, который Мельниченко вывез с собой в Чехию, пользовался ранее Савченко. Судя по всему, именно Савченко смонтировал в этом компьютере файл из 14-ти фрагментов, которые потом были переписаны на обычную аудиокассету и обнародованы Морозом. Интересно, что монтаж отрывков разговоров о Гонгадзе начался в понедельник 18 сентября 2000 года – всего через сутки после похищения и убийства журналиста.

9 ноября 2000 года Савченко покинул Украину, отправившись в Португалию, где перед этим уже обосновалась его жена Лариса. Музыкант по образованию она занималась тем, что давала частные уроки музыки детям.

Отъезжая за границу, Савченко оставил в Киеве своего одинокого старика-отца – инвалида и ветерана войны, стихи которого иногда публиковала газета соцпартии «Сільські вісті».

Подельник Мельниченко, как и сам майор, не собирался надолго оставаться за границей и рассчитывал вернуться в Украину. Однако процесс свержения Кучмы несколько затянулся.

Известно, что, находясь в Португалии, Савченко выражал недовольство Мельниченко за то, что тот втянул его в аферу с обнародованием записей и это, в результате, не принесло им никаких дивидендов.

В 2003 году Савченко посещал Украину, чтобы проведать своего отца. Сотрудники СБУ владели информацией о приезде Савченко, с ним провели беседу и… отпустили назад, за границу. Так распорядился тогдашний председатель СБУ Радченко. По слухам, за Савченко тогда лично ходатайствовал один влиятельный политик.

В настоящее время Савченко находится в Киеве. Недавно он был допрошен Генпрокуратурой и свидетельствовал об обстоятельствах осуществления и распространения записей Мельниченко.

С Савченко Мельниченко познакомил сотрудник Киевского управления СБУ капитан Александр Иванович Евко – наверное, самый ближайший приятель Мельниченко, его кум (крестный дочери Леси) и однокашник по КВИРТУ. Любопытно, что Евко оказался односельчанином Савченко. Они оба родом из села Веремиевка Чернобаевского р-на Черкасской области.

Именно Евко помогал Мельниченко незаконно (в обход служебных инструкций) оформить загранпаспорт для выезда из Украины. Долгое время считалось, что Евко не был в курсе увлечения Мельниченко, и майор просто использовал друга, что называется втемную. Впрочем, окончательной уверенности в этом нет. Особенно если учесть, что по роду своей деятельности в СБУ Евко был тесно связан с компьютерной техникой, чем, как говорят, владел в совершенстве.

Вскоре после выезда Мельниченко заграницу о предоставленных ему услугах кумом Евко стало известно руководству СБУ. Было проведено служебное расследование, и приятеля майора пришлось уволить, так как его действия граничили со служебным преступлением. Попытки отменить это решение и восстановиться, предпринятые при поддержке нардепа Омельченко, успехом не увенчались. Поэтому дальнейшую карьеру Евко пришлось делать уже на другом поприще – он устроился на работу в Сбербанк.

Волей обстоятельств, выходцем из банковской сферы, куда ушел Евко, был еще один близкий знакомый Мельниченко, который мог знать о ведении записей в кабинете Кучмы - Алексей Нестеренко, бывший милиционер, уволенный из органов в звании старшего лейтенанта по дискредитации. С ним Мельниченко познакомился через своего однокурсника по КВИРТУ - тоже Александра, но по фамилии Пашун, в начале 2000-го года.

24 ноября 2000 года Нестеренко на своей личной машине отвозил Мельниченко с семьей из Киева во Львов, где долгое время до переезда в Киев работал сотрудником охраны Западно-украинского коммерческого банка (ЗУКБ).

В прошлом Нестеренко был активистом партии «Батькивщина» и агитировал львовян за блок Лазаренко на парламентских выборах весной 1998 года. Знакомым Нестеренко выдавал себя за бывшего сотрудника российской ФСБ и спецподразделения «Альфа». С этой целью он даже сделал себе татуировку «Альфы».

Эта легенда якобы помогала ему в решении вопросов безопасности банка, однако оказалась бесполезной в разборках с директором ЗУКБ, на которого даже покушались. Не желая испытывать судьбу, несостоявшийся милиционер и банковский охранник поспешил ретироваться в Киев, где и встретил будущего «героя Украины».

Мельниченко и Нестеренко часто встречались и играли в бильярд в баре возле метро «Арсенальная». Компанию им составляли Евко и его сослуживцы из Киевского управления СБУ.

Сдружившись с Нестеренко, Мельниченко часто пользовался его услугами в качестве водителя. В конце июля 2000 года Мельниченко и Нестеренко вместе с семьями отдыхали в Крыму, в Гаспре, арендуя квартиру одного из сотрудников УГО. Мельниченко при этом, практически не расслаблялся, регулярно отлучаясь в Форос для встреч со своим непосредственным начальником по службе – лейтенантом Анатолием Зубцом. Не исключено, что прослушивание Кучмы продолжалось и во время его отдыха в Крыму.

Проявляя усердие на службе, Мельниченко долгие годы ждал поощрения и повышения, однако судьба распорядилась иначе – вместо этого, с начала 2000 года он оказался под начальством лейтенанта и, к тому же, своего бывшего подчиненного.

Впрочем, Мыкола поддерживал с Зубцом близкие дружеские взаимоотношения: известно, что они даже помогали друг другу делать ремонт. С большой степенью уверенности можно утверждать, что Зубец также причастен к осуществлению записей. По меньшей мере, он, будучи старшим группы, оперировал расписанием, благодаря чему Мельниченко мог посещать президентский кабинет в нужном режиме.

Список команды Мыколы Мельниченко будет неполным, если не упомянуть еще об одном человеке. Это – ныне покойный старший прапорщик УГО Павел Потеряйко. На протяжении 1999 года он неоднократно приводил майора Мельниченко к одному известному и влиятельному политику.

В то время Потеряйко работал телохранителем кандидата в президенты Евгения Марчука. После президентских выборов и назначения Марчука секретарем СНБОУ, Потеряйко перешел на работу в охрану спикера украинского парламента Ивана Плюща.

Погиб Потеряйко при загадочных обстоятельствах в ночь на 22 октября 2001 года. Его тело было обнаружено под утро на левом берегу Днепра, вблизи Гидропарка (по другим данным - в парковой зоне около улице Попудренко).

Рядом с Потеряйко находился в бессознательном состоянии личный водитель Плюща Скляр, который скончался несколько позже. Официальная экспертиза установила, что «смерть обоих мужчин наступила вследствие коронарной недостаточности и ишемической болезни сердца». Фактически же ни у кого не вызывает сомнений, что Потеряйко и Скляр были отравлены.

На этой мрачной ноте завершается рассказ о команде Мыколы Мельниченко.

«Украинская правда» 01.06.05