Где язва зарыта
9 Апреля 2002

• Версия для печати

В 1848 году в Аральском море экспедиция лейтенанта Бутакова открыла остров. Его назвали в честь Николая I. Новая земля оказалась идеальным местом для охоты и рыбной ловли. На 216-ти квадратных километрах паслись стада сайгаков, а в бухтах плескалась рыба.

Почти сто лет остров был меккой для охотников и рыбаков. Пока в 1949 году на Возрождение (так стали называть кусочек суши посреди Арала после революции) не высадился странный для тех мест десант.

Отныне хозяевами острова стали люди в военной форме. Они закрыли маленький местный рыбозавод, а на его месте расположилась военная часть. Уже через год на острове появилась взлетно-посадочная полоса, способная принимать большегрузные самолеты. Тут же, по соседству с полосой, вырос поселок - Контубек. Это был типичный военный городок. В центре поселка находился штаб, вокруг него двух-этажные казармы и блочные жилые дома для офицеров химических войск и «штатских» научных сотрудников.

Военные облюбовали остров отнюдь не для охоты или рыбалки. На Возрождении оборудовали первый (и самый крупный) в Советском Союзе полигон для испытания бактериологического оружия на основе сибирской язвы, чумы, туляремии, Q-лихорадки, бруцеллеза, сапа и других особо опасных инфекций...

С этим человеком я познакомилась совершенно случайно. Он десять лет хранил большую тайну. Государственного масштаба. Нельзя сказать, что он жаждал общения с журналистами. Однако я успокоила его, сказав, что: а) страны, которой он присягал на верность, более нет в природе, б) клочок суши, о котором пойдет речь, принадлежит теперь другой стране, в) буквально несколько месяцев назад туда допустили американцев, что таит куда большую угрозу для государственной безопасности, чем откровения обычного российского гражданина. И Иван (назовем его так) согласился поговорить.

- Как ты оказался на острове Возрождения и чем там занимался?

- Поступал в университет, не прошел по конкурсу, призвали в армию. Попал в химвойска. Сначала служил в Аральске (Cеверный Казахстан). Через год перевели на Возрождение. Мне по солдатским меркам, повезло - я служил при штабе.

- Что это было за место?

- От Аральского моря к тому времени (начало 90-х) остались одни слезы. Так что никаких красивых пейзажей на острове не было. Говорят, он и раньше ничего выдающегося не представлял. Песок, кустарник, жара. Поселок Контубек - это около двадцати трехэтажных казарм, с десяток офицерских домов. Здание штаба. Электростанция. Два клуба. Один для солдат. Другой - для офицеров. Там были танцы, буфет, иногда - очень редко - выступали какие-то самодеятельные артисты. В поселке имелась начальная школа. На окраине городка располагались гаражные боксы для военной и автомобильной техники. Я очень хорошо помню летнюю изнуряющую жару, пыль, которая была повсюду.

В начале 90-х в Контубеке уже были чемоданные настроения. Разваливался Союз, и военные догадывались, что скоро им предстоит «эвакуация». Правда, никто и предположить не мог, что все произойдет так стремительно.

Небольшая площадка для испытания существовала на Возрождении в 1936-37 годах. Биополигон возобновил свою работу в 1954 году. Он функционировал до 1992 года, затем воинский контингент передислоцировали, биолабораторию - демонтировали, часть оборудования вывезли, остальное захоронили на острове.

- А где работали ученые?

- В нескольких километрах от поселка. Там был так называемый лабораторный корпус. Вокруг него стояли бараки. Все знали, что там живут зэки. Причем в основном - женщины. Их охраняли, но не слишком строго - куда убежишь с острова? Мы, солдаты, иногда видели, как они ковырялись в каменистой земле - сажали какие-то цветы. Все-таки развлечение. Несколько раз зэчки стреляли у меня сигареты. Среди них не было молодых, все больше в годах. Они очень плохо выглядели. С потухшими глазами, с серым цветом лица. В поселке шептались, что на них ставят опыты. В корпусе были специальные помещения с гинекологическими креслами. Зачем? Неужели военные так заботились о здоровье заключенных?

Я думаю, это были добровольцы, неизлечимо больные. Им уже нечего было терять, а на острове были условия получше, чем на зоне.

По данным Министерства обороны, официально состоялось только одно учение химвойск с участием людей. Тогда выясняли не эффективность действия биологических веществ на организм, а надежность костюмов химической защиты и общевойсковых противогазов.

- Известно было, чем занимаются в лабораториях?

- Я знал лишь, что мне выпала честь служить в уникальной биолаборатории, деятельность которой повышает обороноспособность нашей Родины. Так нам объясняли политруки. И еще они говорили, что на Возрождении трудятся лучшие ученые и все под контролем. Но, конечно, солдаты пугали друг друга: типа, не ходи в лабораторию - импотентом станешь. Или: не клейся к зэчкам - проказу подхватишь. То, что в лаборатории изучают заразные болезни, было известно. Но какие именно - нет. Основные же «боевые» учения проходили непосредственно на полигоне.

Испытания на свежем воздухе проходили с мая по сентябрь. Их периодичность зависела от погоды. Метеорологические данные на острове были самыми ценными. Военным нужны были устойчивые климатические условия, в частности, ветер, дующий с определенной силой и в определенном направлении. На полигоне взрывали и распыляли контейнеры, содержащие возбудители болезней, входящих в реестр так называемого биооружия. Это - сибирская язва, чума, сап и т.д.

- А что конкретно проверяли?

- Думаю, определяли радиус действия, скорость распыления в зависимости от определенной силы ветра. Опытным путем выясняли, какое количество бактерий осядет на квадратный сантиметр поверхности. Составляли расчетные таблицы по применению того или иного вида биологического оружия...

Не так давно мне довелось вместе с группой военных специалистов побывать в Бишкеке. Среди них был человек, который занимался химико-биологической защитой. Надо сказать, что до взрывов в Нью-Йорке и почтовой рассылки спор сибирской язвы оставалось еще полгода. Поэтому наш разговор носил чисто познавательный характер. Мой собеседник рассказал, что существует список опасных биологических средств. Его составляли на основе секретных материалов, полученных от мировых разведывательных служб. В перечень вошли около 40 возбудителей различных заболеваний - от сибирской язвы, чумы до желтой лихорадки и ботулизма. Болезни, попавшие в список, культивировались и выращивались в военных лабораториях. Но это не было серийным производством биооружия.

Отличие биологического оружия от химического в том, что оно состоит из живых организмов. Хранить вирусы и бактерии длительное время крайне сложно.

В лабораториях (подобно той, что существовала на острове Возрождения) выращивали возбудители, исследовали их поведение в разной среде, отрабатывали технологию их накопления, делали их более устойчивыми к воздействию окружающей среды.

Благодаря данным, полученным от внешней разведки, нашим военным удалось изготовить реальные боеприпасы, содержащие возбудители опасных болезней. В частности, аналоги американских авиабомб. Вот их единичные испытания и проводились на полигоне в Аральском море.

Хранилища острова Возрождения были оборудованы блестяще. Их строили в то время, когда реально существовала угроза ядерного конфликта. Поэтому свинцовые контейнеры, где хранились штаммы болезней, бронированные помещения, закрытые несколькими рядами бронированных же дверей, были способны выдержать ядерный удар.

- На ком (или на чем) испытывали действие биооружия?

- Насколько я знаю, там выставляли «контрольные» клетки с крысами, морскими свинками и даже с павианами. Естественно брались замеры с почвы, кустарников. Ну и, как я уже говорил, на уровне слухов, считалось, что в качестве подопытных кроликов используют заключенных.

Как я уже говорил, упадническое настроение в гарнизоне появилось в 91-м. Когда развалился Союз. Я находился на Возрождении всего год. Однако по разговорам было понятно, что раньше остров хорошо обеспечивали как продуктами питания, так и товарами народного потребления. Там люди жили неплохо. Но вот с 90-го начались перебои. Офицеры начали потихоньку отправлять свои семьи на «материк».

В 92-м запретили и ликвидировали так называемую наступательную часть биопрограммы Министерства обороны. Да и территориально остров отошел к Узбекистану и Казахстану. Началась эвакуация.

Сначала вывезли женщин, детей, гражданских. Мы, солдаты, принимали активное участие в консервации острова.

Тогда творилось черт знает что. С острова, что называется, драпали. Он обезлюдел стремительно. Военные оставили в квартирах всю мебель, холодильники, телевизоры.

- Зачем такая спешка?

- Видимо, приказ был сверху. Ведь оставили не только личные вещи, но и целый автопарк: совершенно новенькие тракторы и грузовики. Не вывезли склады запчастей, продуктов, обмундирования. Я думаю, что многие просто боялись вести заразу с собой.

- А лабораторный корпус?

- Данные исследований, я думаю, все-таки переправили на «материк». Но многое бросили на острове. Например, научную библиотеку, кое-какое оборудование и всякие банки-склянки.

- Куда дели подопытных животных?

- Их всех должны были уничтожить и захоронить.

Согласно инструкции крупных животных закапывали в так называемые скотомогильники, на каждый из которых оформлялся паспорт. В нем содержалась информация не только о месте захоронения, но еще по 12 параметрам. Скотомогильники обрабатываются препаратом лизол. Об его эффективности говорит тот факт, что возбудители чумы гибнут от лизола за два часа, а споры сибирской язвы - за три часа.

- И что, каждую крыску убили и сожгли?

- Ха-ха. Я говорю, что люди с острова драпали побыстрее крыс, не до них было. Наверное, больных и заразных все-таки сожгли, но остальных, которые жили в «питомнике», солдаты просто выпускали. Там еще какие-то тушканчики были, суслики...

Пойми, наш гарнизон ничем не отличался от сотен других. Так же пили, разгильдяйничали и валяли дурака.

Если основной офицерский состав смылся, чего требовать от солдат? Да мы вообще боялись входить в эти лаборатории. Только после стакана водки.

После того как работы якобы были закончены, поступил приказ замуровать входы в подвалы. Железные двери заварили. И жизнь на острове остановилась.

Остановилась ли? Как известно, кроме военных на Арале проживало местное население. Например, на полуострове Куланды специально для нужд военных построили конезавод - для создания штаммов необходима была питательная среда - сыворотка, которую готовили как раз из лошадиной крови. Там работали в основном местные жители. Они привлекались в качестве черновой рабочей силы и на объекты многочисленных секретных военных городков. Когда Советская Армия покинула Аральский регион, местное население осталось без средств к существованию. И спустя какое-то время на Возрождение потянулись «экспедиции» мародеров. Тащили все, что можно было унести. Разграбили электростанцию, автомобильный парк... До последнего времени на остров наведывались «металлисты». Что и где они раскапывали, можно только предполагать.

После событий 11 сентября в мире вновь заговорили о секретных биолабораториях - американцы пытались вычислить, откуда растут «ноги» рассылаемых в конвертах спор сибирской язвы. Вот тогда-то и вспомнили об острове Возрождения.

Канадская Си-Би-Си передала интервью с советником министра обороны США Энди Вебером, который сообщил, что в 1988 году советские военные закопали на острове Возрождения в 11 ямах «множество тонн спор сибирской язвы». Далее он сказал, что в распоряжении американцев имеются снимки со спутников, на которых эти места отчетливо видны.

Если это соответствует действительности, то угроза распространения некоторых заболеваний, переносчиками которых могут быть мыши и тушканчики, остается. Тем более что территория острова Возрождения из-за необратимых процессов в Аральском море медленно, но верно расширяется (сегодня она составляет около 2-х тысяч квадратных километров). Не за горами тот день, когда остров окончательно сольется с сушей (со стороны Узбекистана он уже соединился с материком). Таким образом, животные могут спокойно перемещаться куда им вздумается.

Пока российские военные охраняют свои секреты (или пытаются сохранить хорошую мину при плохой игре), островом заинтересовались американцы. Под предлогом борьбы с терроризмом и подозревая русских в халатности, они предложили Узбекистану свои услуги по повторной дезактивации острова Возрождения. Цена сделки - 6 миллионов долларов.

Причем, как считают эксперты, на программу ликвидации последствий биологических испытаний требуется сумма на порядок больше. Выходит, что это завуалированная форма взятки, которую заплатили янки за право поковыряться в «наследии» русских. Ведь свидетели утверждают: на острове осталось много чего интересного.

Так что возможно возрождение (простите за каламбур) острова Возрождения. Правда, с иным статусом.