Петровы уже померли
12 Сентября 2021

• Версия для печати

Нашла себе нового гуру, пока была под очередным баном в дебильном Фейсбуке, превратившемся в тюрьму строго режима. "Наши правила, наше педерастическое сообщество! мы вас осуждаем за то что вы нас не любите!". Да хрен бы с вами.

Этот мой новый виртуальный гуру Алексей Беляков. Такой молодой человек, который неожиданно работал в гламуре. В разных гламурных изданиях. Например, в Vogue. Пишет на Снобе. Нашла его, когда гуглила по поводу "Петровых в гриппе". Мне всегда хочется услышать независимое мнение трезвого человека, который, во-первых, не впряжен по самые серые уши в работу в книжной индустрии и не заискивает перед ведьмами литературного бизнеса. А во-вторых, глаз имеет точный и незамыленный. У меня союзников в этом процессе поиска очень мало. Вокруг или послушные читатели, или одни жалкие рекламщики, которые впаривают свой убогий товар. А тут - раз, и нашелся пищущий человек.И мыслит самостоятельно.

И вот он пишет. На Снобе.

"Старушка под капельницей. Премия «Нацбест» как диагноз русской литературе". Это заглавие. Согласна.

Написано в 2018 году, когда Петровых только начинали впаривать наивному читателю, постепенно подготавливая его к тому, что вот, он, новый пелевин из глубины сибирских руд.

"Премию «Нацбест» получил Алексей Сальников за «Петровых в гриппе». Видимо, остальные тексты совсем никуда, раз дали этому. Но мне страшно интересно, откуда берутся такие внезапные интеллигентские кумиры, какова технология? Не платил же уральский автор за продвижение, не разрабатывал пиар-кампанию, это вам не литбизнесмен типа Сергея Минаева. Духлесс-мухлесс. Хотя уровень дарования примерно одинаков. И откуда вдруг шум вокруг романа, на который в другое время приличный человек бы и внимания не обратил? Загадка.

Но я вообще о другом. «Петровы в гриппе» — диагноз нашей литературе. Она старенькая и хворая, она беспрерывно и громко кашляет, она с трудом ходит, она давно мочится в штаны. У нее артрит стиля и цирроз синтаксиса. Ей бы помереть уже, но вокруг суетятся врачи-редакторы и медсестры-литкритики, они тычут в ее бледные вены иглы, ставят капельницы с премиями и сообщают: «Пульс ровный. Да наша Пульхерия Ивановна еще ого-го!»

И простодушные читатели верят. Им не нравится запах мочи и громкий кашель, но они думают: так и надо.

Не надо.

Мне жалко времени на книгу, если она не дает мне кайфа. Квалифицированному читателю достаточно трех первых абзацев, чтобы понять, стоит ли продолжать. Педантизм («если открыл ­— дочитаю!») — он вреден для психологического баланса.

Литература — это легкий наркотик, ничего больше. Никакой иной функции у нее давно нет. Если нет кайфа — книжку надо закрыть и забыть. «Петровых в гриппе» я дочитал примерно до пятой страницы. До этого абзаца: «Они мирно захрупали снежком тротуара, направляясь к магазинчику через дорогу, Игорь задумчиво нес пустую бутылку, зацепив ее двумя пальцами за горлышко, так что бутылка ненадежно болталась в воздухе. “Да поставь ты ее уже куда-нибудь”, — хотелось сказать Петрову, но Игорь честно дошел до ближайшей урны, совершенно пустой, хотя рядом с урной было столько окурков, будто урна ждала кого-то на свидание и много курила».

Тут все дрябло и уныло, в том числе «образ урны», но вот это «захрупали снежком» — спасибо, дальше без меня. Несчастные педанты, которые дочитали до конца, нарыли в тексте еще много «уральских самоцветов».

Нет, я вовсе не цепляюсь к триумфатору Сальникову, злобно желая омрачить ему праздник. Он один у нас такой, что ли? Роман «Обитель» Захара Прилепина я тоже не смог одолеть больше 30 страниц, весь этот тоскливый вымученный соцреализм. При том, что я очень люблю Соловки, неплохо знаю их историю. И Прилепин ведь любит, старался пацан. Не получилось, сорян. Или открыл тут книжку писателя Шаргунова. Некий рассказ, заголовок неважен. Дошел до фразы: «Погода и впрямь праздничная: машины сверкают бликами и вязнут, кажется, не просто в пробке, а в горячей и яркой небесной синеве». Наверно дальше машины «захрупали снежком», но этого я уже не узнал, захлопнул книжку. Шаргунову бы лучше про зловещих американцев с трибуны, это у него праздничнее выходит.

Ребята, что вы все плетете, что вы вязнете в этих убогих метафорах, что вы хрупаете задрипанными фразами и образами? В эпоху твиттера и Шнурова нельзя так писать. Вы ­все — позавчерашний снежок, вы все урны с окурками от Гоголя, Булгакова, Трифонова. Школьная учительница литературы когда-то сдуру ляпнула, что у вас талант — вы и поверили. Нет, ребята, талант — это другое. Талант — это составить такую химическую формулу текста, чтобы вштырило сходу. А вы не умеете, вы все троечники и балаболы.

Или мой главный любимец — Дмитрий Быков. Титан. Рекордсмен. Этот Быков-производитель готов неустанно покрывать всю страну могучим творчеством. И покрывает, удалец. Многословно, шумно, суетливо. Вся его проза такая. Читаешь — вроде приятно, вроде обаятельно, а закроешь — не можешь вспомнить ни лиц, ни голосов, ничего. Только вальяжный тенор самого автора звучит отовсюду и топорщатся победно усы.

На самом деле Быков — виртуозный куплетист (я без иронии) и отличный публицист. Еще хороший популяризатор, остроумный лектор, сильный ритор. И человек-энциклопедия с безразмерной флешкой памяти. Но совершенно посредственный прозаик. А литература ­— она такая штука: тут надо или быть откровенным бездарем или большим талантом. Посредственная литература — она хуже бездарной литературы. Потому что бездарная простодушно развлекает, от нее вообще нет вреда, а посредственная — портит вкус образованной части общества. Дурно влияет на юношество.

В тургеневском рассказе «Гамлет Щигровского уезда» есть безупречная формулировка. Там герой пытался заняться литературой. Отправил повесть в журнал и «получил от редактора учтивое письмо, в котором, между прочим, было сказано, что мне в уме невозможно отказать, но в таланте должно, а что в литературе только талант и нужен». Только талант. Браво, Иван Сергеевич.

А когда посредственный роман выдают за лучшую книгу года или поколения — это совсем беда. Хватит нам уже Пелевина, который отравил вкус как минимум двум поколениям. (Стилистически он может посоревноваться с Юрием Поляковым, о котором вообще лучше не будем.) Отдельное спасибо модному редактору Елене Шубиной, которая продвигала Пелевина с давних пор, которая продолжает нам впаривать посредственные книжки по цене шедевров, в том числе «Петровых». Ставя на наши деньги капельницы той самой полудохлой старушке.

Нет, есть кое-какая жизнь и за пределами смрадной палаты.

Мне нравились вещи Анны Старобинец. Ясный синтаксис, стремительность, искренность дневника. Ну и жутковатые сюжеты, пугающие городские сказки. Да, вштыривало. Старобинец пробовала новый язык, она плевала на старушку, она была занятная, эта девчонка. Правда, я не читал ее последних текстов и последнего романа, вокруг которого даже возник скандал. Меня лично как раз смущает, что с этим романом она вошла в шорт-лист гриппозного Нацбеста. Для меня это — дурной знак.

А лучшее, что я открыл в последнее время — это «Империя должна умереть». У Зыгаря — ни одной лишней фразы. Все детали подогнаны, все жужжит и работает. Лихо, четко, изящно. Кайф. Идеальный текст эпохи твиттера. Только слишком большой. Лучше бы несколькими книгами, сериалом. Ну и главное ­— это документальная штука, это не фикшн. В так называемой художественной литературе у нас пока хрупают да вязнут. Нет языка, нет стиля, нет энергии. Чего ни хватишься — ничего нет.

Скажу вещь дикую, но справедливую. Книжка Насти Рыбки (не забыли еще?) про соблазнение олигарха — это теперь куда больше литература, чем какой-то там «Июнь» Быкова. А так же июль, август, сентябрь и далее. Во-первых, она честная. Во-вторых, эта самая Настя, которую все дружно называли «тупой лохушкой», на самом деле выдает иногда прямо-таки образцы упругой, извините за двусмысленность, прозы. Может, потому что она действительно интеллектуально невинна, в отличие от Быкова, которому это очень мешает. И оттого рыбкин текст местами хорош и смачен. Ну, вот хотя бы начало первого секса с олигархом: «Смотрит в глаза, взгляд дикий, животный. Он с силой берет меня за грудь, кидает на кровать на спину. Я все еще в этом огромном халате, в котором я откровенно путаюсь. Он сидит на корточках и как куклу притягивает меня к себе. Сопротивляться бесполезно, да и не хочется».

Нет, всю книжку читать невыносимо, она забита слишком длинными диалогами, но вместо всех Петровых с их гриппом лучше прочитать хотя бы фрагмент с халатом. Он живой и светится.

А вместо целого романа Быкова лучше прочитать один пост Татьяны Толстой в фейсбуке. Вот где быстрота слога, злость сравнений, где каждый персонаж как игрушечка. Вот где сконцентрировалась вся энергия некогда великой литературы, весь ее солнечный дар тут сжался до размера шаровой молнии".

-----------------

Ну, че, Степан Разин. Восстал. Чувствуется, что сам-то не надеется получить литературную премию, и оттого ни перед кем не заискивает. Оценки точные.

Даже начинаю жалеть, что не стала читать книжку Насти Рыбки. Просто побрезговала. Ну, может, заткну нос да и прочитаю...

А индустрия создания очередного бренда работает не покладая ног. Все по схеме: книга, премия, шпектакль, кино, слепленное Кириллом Серебренниковым.Всюду Чулпан Хаматова в роли татарки.