Она сгорела, а потом утонула
14 Февраля 2006

• Версия для печати

Елена Токарева

То, что «Комсомолка» сгорела при Сунгоркине - это событие не бытовое, а инфернальное. Оно косвенным образом доказывает существование промысла Господнего. Надо просто уметь читать знаки, которые подает нам судьба.

«6-ой этаж» дома 24 по улице Правды - это не просто было местоположение «Комсомолки», это был вековой брэнд, без которого «Комсомолка» - просто одна из многочисленных желтых газет, выходящих на просторах страны. С плохой краской, вторичными фотками и чудовищными текстами. Но с брэндом.

И вот, этот брэнд сгорел вчера. Уже сегодня начнется новая жизнь.

Говорят, сотрудникам удалось спасти документы отдела кадров, даже вытащить сейфы с деньгами. Но спасти «6-ой этаж» не удалось. Он был слишком старый. И носил прозвище «коровник» - за деревянные поручни по сторонам коридора и равномерно расположенные тесные прокуренные «стойла» - отделы.

Тем, кто любит читать сегодняшнюю «Комсомолку» - им не надо расстраиваться, так как все газеты, входящие в медийный холдинг «Проф-медиа» все равно должны были вот-вот переехать в почти новое заводского происхождения здание, расположенное в некотором отдалении от метро «Войковская». Там будет и офис поновей, и энерговооруженность посильнее. Непонятно, что они тянули с переездом.

Дело в другом. В России в символическом огне сгорела прежняя журналистика. Следом, вот-вот сюда придут крупные рекламные холдинги и создадут еще больше глянцевых журналов. Весьма вероятно, что «Комсомолке» в Москве станет трудно, а вот в провинции она будет и дальше занимать неплохие места в командном зачете.

Судьба «Московских новостей», которые сгорели, потом были, казалось бы, восстановлены, а потом изгнаны со своего места на Пушкинской площади и загнаны в заводскую производственную зону на окраине Москвы – она повторяется. Это стандартная судьба газет, переживших эпоху своего расцвета. Когда они несли людям свет правды. Нынче никто не зарабатывает на этом.

Уже сегодня выйдет в свет «Комсомолка» погорельцев - на 16-ти страницах, вся реклама сохранена в полном объеме. И это для газеты главное. Как и для телевизора.

А наши воспоминания о том, что такое «6-ой этаж» и сколько на этом этаже было пережито и завоевано – они сгорели, вместе с архивами «Комсомолки». Как это все случилось? Да очень просто. Буднично.

...Утром 13 февраля редколлегия «Комсомолки» заседала в своем конце коридора. На противоположном конце длиннющего коридора шваркала тряпкой уборщица. Она обнаружила задымление электрощитка близ фотолаборатории и побежала звать на помощь компетентных людей. Обесточить этаж уборщица не догадалась, да она, наверное, и не знала, где это делается.

Пока она бегала и искала спасителей, огонь разгорался. Он побежал по проводке, и все начало гореть. Никто не будет спорить с тем, что здания с деревянными перекрытиями пожароопасны и не любят компьютеров, а проводка, которую тянули еще «рабы Рима», не предназначена для серверов.

В сгоревшем здании находились редакции газет «Комсомольская правда», «Парламентская газета», «Трибуна», «Советская Россия», «Родная газета», «Политический журнал». Теперь бездомные журналисты ищут временные прибежища, чтобы на коленях выпускать свою продукцию. Некоторые могут так и не оправиться после пожара. Кое-кто собирается предъявить главному редактору «Комсомолки» Сунгоркину иски за пропавшее и попорченное во время борьбы с огнем имущество. В ближайшее время выяснится, застраховано ли оно было. Скорее всего, нет.

Здание, которое сгорело, арендовали у президентской администрации старые арендаторы, в общем, довольно дешево. Хотя по качеству эти офисы были далеки от современных. После ремонта или полного восстановления здания той цены, за которую старые арендаторы имели эти прокуренные этажи - уже не будет, все вообще будет по-другому. Возможно, что и собственник здания будет другой.

Символично, что в России горит журналистика.

Но во время пожара здание на ул. Правды, 24 еще и заливали водой. Вечером, когда все было кончено, в темноте по воде ходили мародеры – собирали брошенные мобильники, сумки, и другие нужные вещи. Мало ли чего? Ведь она утонула?