Наркотическая ломка в Нижнем Тагиле ч.1
25 Сентября 2008

• Версия для печати

Когда-то Евгений Ройзман, теперь уже бывший депутат Госдумы, учредил в Екатеринбурге фонд "Город без наркотиков". Многое пришлось пережить депутату Ройзману, чтобы сохранить свой фонд и реабилитационный центр для наркоманов. И вот, у Ройзмана появился последователь - в Нижнем Тагиле двадцатилетний Егор Бычков решил тоже вместе с православным священником создать аналогичный реабилитационный центр. Полгода Егор работал, а потом начались преследования. Сейчас Егор пропал...

Ройзман недавно приезжал в Москву на ювелирную выставку со своей продукцией – у Ройзмана в Екатеринбурге ювелирный бизнес. Но беспокоит его сейчас не бизнес, а судьба его последователя – молодого борца с наркоманией из города Нижнего Тагила, Егор Бычкова. Егор после серии наездов на него местной тагильской власти – пропал и не выходит на связь. Следует обратить внимание на дневник Егора Бычкова в ЖЖ. В нем Егор рассказывает, как развивались события.

В свое время Егор Бычков из Нижнего Тагила, ГД Ройзман вел депутатский прием, приезжал к Ройзману в его фонд «Город без наркотиков» в Екатеринбург, и в реабилитационный центр, который организовал Ройзман с друзьями, и учился опыту. А потом создал в Нижнем Тагиле со священником Геннадием Ведерниковым тоже аналогичный центр. Мэрия сдала здание заброшенного детского садика местной епархии православной церкви. Там навели порядок, и на первом этаже был открыт реабилитационный центр. Но он пришелся не по душе нижнетагильской милиции. И мэру. Набор претензий тот же, что и к Ройзману: насильственное удержание наркоманов. Беспредел. Авторитетного священника пытаются сейчас вывести из этого проекта, потому что на него трудно наезжать, а Егор Бычков, поскольку молодой парень, - с ним справиться легче. Очень скоро Егор ощутил на себе, что не по Сеньке шапка. У него начались неприятности с милиционерами, то есть как бы с законом. Егор Бычков в настоящий момент переживает все прелести борьбы с системой.

Пока Ройзман был депутатом, и, несмотря на то, что он был депутатом, на него было заведено три уголовных дела именно за его методы борьбы с наркомафией в Екатеринбурге и его окрестностях. Милиционеры сочли методы, которые применяются в фонде Ройзмана резкими и незаконными. Ройзману инкриминировали незаконное удержание наркомана в станах приюта, куда нарика принесли сдаваться родители. Заводили уголовные дела громко, а закрывали тихо.

Ройзман – резковатый такой человек, в чем он уверен – он уверен навсегда, по-мальчишески крепко, без сомнений. Так он уверен в том, что его метод борьбы с наркомафией – правильный и единственно возможный. Заключается он в том, чтобы не давать наркотиков тем наркоманам, которые добровольно-принудительно пришли в приют, организованный Ройзманом и его единомышленниками. Не давать даже тогда, когда начинается так называемая ломка, и наркоман начинает орать в голос, кататься по полу и срывать с окон занавески и бросаться на охрану. Если бы наркоман был в этот момент дома, то родители обязательно раздобыли бы у дилера и принесли бы ему дозу. А если бы не принесли, наркоман вынес бы из дома последнее и продал бы, но дозу бы купил.

- Ломка – это показательное выступление наркомана перед общественностью, родителями и журналистами, - говорим мне Ройзман уверенно. – Когда некому демонстрировать ломку, наркоманы лежат на своих койках тихо, как зайки, и терпят. Сначала, когда он приходит сдаваться, его пристегивают к кровати и сажают на хлеб и воду.

И нет там никаких врачей, никаких знахарей и никаких наркотиков. Только священник и жесткое ограничение. Экзистенциональное состояние наедине со своей совестью. Со смертью. Страшно. Да, привязываем к кровати, если начинает хулиганить и требовать наркотика. Я уже сказал, что ломка – это показательное выступление. Как у алкаша, когда ему хочется выпить. Не-да-дим! И когда наркоман сталкивается с тем, что ему отказывают в наркотике, он по просьбе милиции напишет любое заявление о том, что его насильно удерживали.

Карантин длится недели три. Потом наркомана отстегивают от кровати, и он включается в обычный ритм жизни реабилитационного центра. Себя надо обслуживать. Трудотерапия. Бывают такие наркоманы, которые тяжелее шприца ничего в руках не держали. Приходится учиться простым вещам. А других технологий никто не изобрел. Всех наркоманов привозят к нам родители. Бывает, что в багажнике автомобиля. Бывает – в цепях. Докалываются ведь вообще до животного состояния.

- Сколько стоит это удовольствие – приковать к постели сына-наркомана?

- Родители наркоманов платят приюту 2000 рублей, и наркоман находится в приюте около года. Родители, как правило, боятся своих детей-наркоманов и готовы на все, на любые жесткие меры. Наркоман может избивать родителей, красть из дома все – милиция, как правило, даже не выезжает на такие вызовы. Государственной наркологии не существует. Пойти родителям некуда. Они приходят к нам.

- Сколько человек одновременно находятся в приюте?

- Сейчас около двухсот лежат и трудятся. В Нижнем Тагиле у Егора человек по двенадцать одновременно.

В Екатеринбурге мы сносили цыганские дома, сажали за решетку ментов и столкнулись с системой. Нижний Тагил – город еще более тяжелый, чем наш. И мэр там тяжелый – Диденко. Он восемнадцать лет мэром работает. Гибкость исчезает за восемнадцать лет. Натравливает силовиков на ребят. На фоне того, что за дело борьбы с наркоманией берутся частные лица, почти дети, власть, которая ничего существенного не делает, выглядит вполне нелепо, как бездельники. Диденко до недавнего времени обладал в городе неограниченной властью, и если бы он хотел справиться с этой проблемой – он бы с ней справился. Проблема наркомании в Нижнем Тагиле – гигантская, в реабилитационный центр постоянно везут людей. Я насмотрелся там, когда вел депутатский прием.

Ройзман в своем блоге в ЖЖ написал 29 декабря 2007:

«У Егора egor_bychkov по Тагилу 121 операция. Смертность от употребления наркотиков в Тагиле упала в два раза».

Затем 18 февраля 2008 года Ройзман снова пишет:

У Егора egor_bychkov в Тагиле сложная ситуация. Действительно, была проделана огромная работа. Реально наркотики в Тагиле купить стало трудно. Многие цыгане торговлю закрыли. Некоторые нарколыги поехали за героином в Салду. У наркоторговцев проблемы. Им не дают торговать, их по телевизору показывают. И просто жизни не дают. Дальше это выглядит следующим образом.

Наркоторговцы идут к своим покровителям и говорят:

- Мы тебе за что платим? Решай!

Покровитель сдвигает фуражку на затылок и говорит:

- А как решать-то?

А ему в ответ:

- Как хочешь, так и решай.

И начинается...

Мы были в такой ситуации. Но нам уже было по 40. Нас все в городе знали. А Егору - 20. И их всего несколько человек. И вообще, Тагил очень тяжелый город.

Отслеживаем все движения и поползновения. Всех основных участников процесса знаем по именам, многих в лицо. Это так, чтобы никто не забывался.

(Продолжение следует)