Новый этап генерала
16 Декабря 2009

• Версия для печати

Иосиф Гальперин

Имя Эрнеста Бахшецяна стало одним из знаковых в рассуждениях о борьбе с коррупцией, причем для многих история генерал-майора таможенной службы является примером как борьбы, так и коррупции. 26 ноября приморская краевая кассационная инстанция оставила в силе приговор районного суда, назначившего Бахшецяну пять лет лишения свободы. Теперь бывшего руководителя Дальневосточного таможенного управления отправляют к месту отбытия наказания, в колонию общего режима для бывших сотрудников правоохранительных структур. Его жена Людмила Алаторцева написала, что боится, что Эрнеста Анзоровича при этапировании из Владивостока могут убить.

Из пяти обвинений, предъявленных прокуратурой, Фрунзенский районный суд Владивостока признал справедливым лишь превышение должностных полномочий, каких-либо корыстных мотивов за генералом при этом найдено не было. На сберкнижке у генерала нашли 200 тысяч рублей, что при его зарплате немного. Зато за те полтора года, что он руководил управлением, в казну поступило на 500 миллионов долларов больше, чем до него. А следующие двадцать месяцев он провел в предварительном заключении. И очень похоже, что именно превышение прежних показателей не понравилось тем, кто теперь добился его осуждения.

Бахшецян пострадал, в сущности, за следование международной Киотской конвенции. Россия ее подписала, потом в соответствие с ней приняла Таможенный кодекс. Летом 2004 года прошла очередная реорганизация таможенного дела, создали Федеральную таможенную службу в составе Министерства экономического развития и торговли. После чего Герман Греф призвал из Иркутска Эрнеста Бахшецяна и направил его во Владивосток. Какими же методами добивались роста поступлений на счета таможенной службы Бахшецян и его команда? Просто разумными.

Из Москвы получали от аппарата ФТС данные объема экспорта, представленные китайскими таможенниками, оттуда же – текущие контрольные показатели. В соответствии в этим старались «повысить уровень достоверности декларирования»: ну не может компьютер стоить 20 долларов! Следили за реальной загрузкой въезжающего и выезжающего транспорта, посчитали, сколько чего на каком транспорте умещается и на основании этого рассчитали, сколько с «воза» брать. Подчиненные ДВТУ таможни, таким образом, лишились свободы загребущих рук. Их службы контроля и оформления, вместо штемпелевания бумаг, зачастую подложных, были вынуждены заниматься экономическим анализом.

Бахшецян, выходит, сделал то, что до него должны были сделать предшественники: создал систему, работающую на государство, в которой досмотр – лишь крайняя мера. Система сделала бессмысленными договоренности с криминалом и «крышей», поскольку каждая партия товаров обязана была принести казне определенную сумму. Но и досмотр стал гораздо настойчивее. Если за весь 2004 год на той же Находкинской таможне было досмотрено несколько десятков контейнеров, то в 2005-м – восемьсот.

В апреле 2006 года Эрнест Бахшецян прилетел в Москву для совета с непосредственным, а также и высоким начальством. Цифры они и так знали: за время его деятельности на посту начальника отчисления в бюджет от ДВТУ выросли в два с половиной раза. Он хотел посоветоваться как по внутренним, так и по внешним кадровым проблемам, с собой привез аналитическую записку. Доложил. Прилетел обратно. А в аэропорту Владивостока прямо у трапа его «приняли» сотрудники ФСБ. Записку в электронном виде он успел передать жене Людмиле. С тех пор она хлопочет, доказывая его невиновность.

Летом 2006 года Федеральную таможенную службу изъяли из ведения министра Грефа, теперь она подчиняется председателю правительства. И недавно Владимир Путин одним из своих достижений назвал именно реорганизацию таможни. Кстати, незадолго до ареста на заседании правительства Эрнест Анзорович Бахшецян получил почетную грамоту за хорошую работу.

Может, посадили, все-таки, не за работу а за записку? Впрочем, аналитическая записка — это и есть его, может быть, самая важная работа. Вот как Эрнест Анзорович описывал в ней ситуацию, сложившуюся на момент его назначения: «еженедельно только через Находку отправлялось по 2-3 эшелона из 45-50 вагонов, груженных контрабандными товарами народного потребления, а ежегодный объем нелегальных поставок мясопродукции на протяжении нескольких лет без должного оформления, налогообложения и проверки ветеринарными службами достигал до 150 тыс. тонн». Как потом выяснилось, многие товары шли эшелонами в Москву, на склады воинской части центрального аппарата ФСБ.

Кроме прочего, в записке, которая попала ко мне, было много фамилий тех государевых людей, кто, по мнению Бахшецяна, работал в непосредственной связке с контрабандистами и просто криминалом. Одни из названных людей побывали за это время в розыске Интерпола, другие получили повышение или просто сменили место работы. А Бахшецяна осудили (официально) за то, что он создал преференции структурам, контролировавшимся бывшим сенатором от Приморского края Ивановым. Хотя его фирмы работали на тех же фиксированных условиях внедренной в ДВТУ системы управления рисками (СУР), что и остальные, и именно близких ему людей Бахшецян называл в записке нарушителями закона. Мне доводилось в подробных публикациях приводить все эти фамилии.

Эрнест Анзорович весной этого года говорил на пресс-конференции в Москве, что его неприятности начались с конфликта с руководством приморского ФСБ, да и других правоохранительных структур края. Теперь эти люди называют его дело примером контрабанды и коррупции и числят в своих достижениях борьбу с ней, хотя даже верный им суд не нашел в действиях Бахшецяна признаков этой повальной болезни.

В столице Приморского края, во многом живущего за счет транзита товарных потоков и, уж безусловно, — питающегося ими, дело Бахшецяна живо обсуждает в СМИ и на форумах вот уже несколько лет. Может быть, поэтому ему дали не четырнадцать лет, как угрожали одна за другой три следственные бригады, а пять. Может быть, поэтому он еще жив, и сорвалась попытка расправиться с Людмилой Алаторцевой – его женой. У Бахшецяна много союзников и среди бывших коллег.

Вместе с ним в Москву на пресс-конференцию приезжал бывший аналитик службы собственной безопасности ДВТУ Олег Елисеев, на материале записок которого следствие пыталось обвинить Бахшецяна. Олег Николаевич был возмущен такой трактовкой его анализа. Во время недавней прямой линии с премьером Путиным он послал свой вопрос, но ответа не получил.

Вот так выглядит риторический вопрос: «26 ноября 2009 года вступил в силу обвинительный приговор бывшему начальнику Дальневосточного таможенного управления Эрнесту Бахшецяну. Мне известно, что уголовное дело в отношении него было сфабриковано по всем 5-ти статьям уголовного кодекса с целью, - скрыть преступления коррумпированных должностных лиц силовых структур регионального и федерального уровней, которые ранее обеспечивали прохождение масштабной контрабанды через пункты пропуска ДВТУ на Черкизовский рынок. Ваше решение «разогнать руководство таможни» в 2006 году привело к тому, что в таможне были прекращены позитивные преобразования, начатые в 2004 году Министерством экономического развития. Лица, причастные к фабрикации уголовного дела в отношение Э. Бахшецяна, были «обласканы» государством званиями и высокими должностями, фактически за то, что контрабандному сообществу была вновь предоставлена возможность получать миллиардные доходы, значительная часть которых пристраивалась ими за пределами России.

Считаете ли Вы, что пора: признать решение принятое вами в 2006 году непродуманным и вредным для экономических интересов государства и прекратить циничный беспредел беззакония, творимого правосудием в отношении человека, который профессионально, с риском для себя, выступил против контрабандного сообщества, в значительной степени состоящего из членов правящей партии»?

Можно лишь добавить, что я за статьи о генерале Бахшецяне получил награду Фонда имени Артема Боровика, получил через несколько дней после того, как приговор его герою вступил в силу. Вопросы пока задавать можно, даже статьи печатать. Но общественное мнение к мнению тех, кто выносит решения, не имеет никакого отношения.