Как поссорились Кох с Шендеровичем из-за НТВ
19 Апреля 2011

• Версия для печати

Виктор Шендерович

Захват НТВ случился ранним утречком 14 апреля 2001 года.

Впрочем, какой захват?

Когда Путин с группой опричников дотаптывал независимое телевидение, СМИ тактично называли это «расколом трудового коллектива». Ну, вы помните — пришла в трудовой коллектив группа чекистов и поинтересовалась: вам пастилы в рот или паяльник в задницу? Трудовой коллектив и раскололся.

Клубы по интересам, так сказать.

Мотивы тех, кто в то утро покинул захваченную Кремлем телекомпанию, были вполне различными; вскоре это сказалось на биографиях, разброс велик — от Кара-Мурзы до Мацкявичуса. Разными были и мотивы оставшихся, но почти все они, избывая когнитивный диссонанс, начали нервно убеждать общественность (и себя самих), что поступили правильно, потому что…

Далее следовал набор доводов — столь же очевидных, сколь пошлых: целесообразность, забота о трудовом коллективе... Что-то даже скорбно-подвижническое было в этих лицах: громких слов не говорят, на смену начальства не отвлекаются, служат профессии...

Словосочетание «свобода слова» в те дни было, напротив, принято произносить с усмешечкой, с кивком на винные погреба Евгения Киселева и напоминанием о роли оного в позорной истории с олигархической войной за «Связьинвест».

Нас стыдили избытком пафоса — фу, как неинтеллигентно! Причем тут цензура? — говорили нам: кредиты надо отдавать! («Неэффективный менеджмент», помните? Что такое эффективный, мы увидели очень скоро — см. доклад Немцова-Милова о Газпроме).

Да ладно вам, Виктор (кадря меня за несколько дней до захвата НТВ, говорил Альфред Рейнгольдович Кох), — какой Кремль? Мы их всех сделаем, у нас американские гарантии, никакой цензуры, я вам даю слово…

Кого он обманывал — меня или себя? Да обоих, наверное.

Когда его погнали прочь, он изобразил обманутую добродетель. Обманутая добродетель эта очень скоро стала владельцем торгового порта и сенатором, что очень характерно как раз для обманутой добродетели…

Впрочем, что Кох? — к его своеобразной чести, он почти не скрывал, что в истории с НТВ работает наемным киллером, для которого этот бизнес приятнейшим образом совпал с вендеттой Гусинскому, — но по ту сторону баррикад были и вполне достойные люди!

Со всеми за сдачу НТВ тоже рассчитались вполне.

Было за что.

Ибо всякий захват власти начинается с уничтожения свободы слова - той самой, которая без всяких кавычек. Той, которая отличает человека от раба и животного. Той, которая верно служила и Христу, и Вольтеру…

То, что свободу слова в России в конце ХХ века символизировала фамилия «Киселев» — печальный фарс, в завязке которого лежит общая двусмысленность новых российских времен, где вместо Гавела был Ельцин, а вместо Валенсы — Шмаков…

Что там Россия-матушка — элита оказалась не в состоянии понять масштаб обрушения, происходившего в те дни! Правых «либералов» Путин купил местами в парламенте, левых «патриотов» — государственной риторикой; те и другие радовались падению Гусинского…

Прошедшее десятилетие — классически, как будто для учебника истории — показало, что случается с обществом, отдавшим (или обменявшим на паек) свое право на свободную громкую речь.

Рефлексирующих интеллектуалов использовали и выбросили; на их место пришли ребята попроще; потом пришли совсем простые… Деградация, поначалу заметная только профессионалам, стала бить в ноздри…

Не защищенные свободой слова, все прочие свободы рухнули в считанные годы — уже к 2005-му в России не осталось ни выборов, ни суда, ни незакрышеванной собственности, ни свободы собраний…

На месте плоховатой, но все-таки развивавшейся демократии окаменела, спасибо если не на десятилетия, северная разновидность Зимбабве.

К Путину вопросов нет — он этого и хотел.

Россиянам — мои поздравления с юбилеем стойла, - пишет Шендерович на сайте "Ежедневного журнала".

---------------------------------------------------------

Альфред Кох:Какую свободу я задушил

Тут всюду громко отмечают 10-летие т.н. «разгрома» НТВ.

Отметились почти все. Кроме меня. Характерно, что ко мне (главному обвиняемому на этом процессе) никто (!) не обратился за комментарием. Да и зачем? Вдруг Кох скажет что-нибудь такое, что помещает общей благостной картине, нарисованной членами Уникального Журналистского Коллектива (УЖК).

Так вот, я без спроса.

Сам. Прокомментирую статью г-на Шендеровича в «Ежедневном журнале». Она наиболее характерна для той апологетики старого НТВ, которой сейчас залиты все сайты Интернета. И, заодно, будет понятно, какую «свободу» я задушил. Потому, что г-н Шендерович по-прежнему придерживается того понимания свободы, которого он придерживался и десять, и пятнадцать лет назад. И которая состоит в том, же, в чем он обвиняет и «кровавый путинский режим»: для чужих – самый строгий суд, для своих – полная безнаказанность.

Итак, начнем.

«Захват НТВ случился ранним утречком 14 апреля 2001 года. Впрочем, какой захват? Когда Путин с группой опричников дотаптывал независимое телевидение, СМИ тактично называли это «расколом трудового коллектива». Ну, вы помните — пришла в трудовой коллектив группа чекистов и поинтересовалась: вам пастилы в рот или паяльник в задницу? Трудовой коллектив и раскололся. Клубы по интересам, так сказать».

Это – ложь.

Никакой группы чекистов не было. Пусть Шендерович назовет хоть одну фамилию. Был я, был Борис Йордан, был Добродеев. Кто из перечисленных чекист? Кто предлагал альтернативой пастилы паяльник в задницу? То, что УЖК мечтал о такой ситуации – общеизвестно. Но, к сожалению для него, никто им не угрожал. Кроме пастилы никаких предложений не было. Так что соврамши вы, г-н Шендерович. И вот это ваше «Ну, вы помните…», это тоже, понятно зачем. Чтобы какой-нибудь робкий (или молодой) читатель застеснялся и не сказал – нет, не помню.

Кстати, просто для полноты картины.

В «Мосте», владевшем НТВ, да и в самом НТВ бывших (а бывают ли они бывшими?) чекистов и их приспешников было пруд пруди. Как говорит сам г-н Шендерович, «разброс». Так вот разброс был от бывшего начальника 5-го управления КГБ СССР (борьба с инакомыслием. Да, да. Тот самый, что пытал Сахарова, высылал Солженицына, уморил Григоренко и т.д.) Ф.Д. Бобкова до преподавателя Высшей школы КГБ Е.А. Киселева. Вот такие вот борцы за свободу слова.

«Мотивы тех, кто в то утро покинул захваченную Кремлем телекомпанию, были вполне различными; вскоре это сказалось на биографиях, разброс велик — от Кара-Мурзы до Мацкявичуса. Разными были и мотивы оставшихся, но почти все они, избывая когнитивный диссонанс, начали нервно убеждать общественность (и себя самих), что поступили правильно, потому что…

Далее следовал набор доводов — столь же очевидных, сколь пошлых: целесообразность, забота о трудовом коллективе... Что-то даже скорбно-подвижническое было в этих лицах: громких слов не говорят, на смену начальства не отвлекаются, служат профессии...».

Ну, а кроме Кара-Мурзы ( и еще, я вам помогу – Норкина) кого-нибудь можете назвать с той стороны спектра?

Вы ж говорите – «разброс». Ну, смелее! Сорокина? Работала у Эрнста, потом у Ковальчуков. Максимовская? У Ковальчуков. Осокин? У Ковальчуков. Венедиктов? В Газпроме. Дибров? У Эрнста. И так далее.

И вот эта фирменная шендеровичевская ирония: «что-то даже скорбно-подвижническое было в этих лицах…» это про кого?

Про Леню Парфенова? Тогда я не понимаю этой иронии. Этот самый Парфенов вплоть до 2004 года делал самую свободную передачу за всю историю российского информационного вещания – «Намедни». Еженедельно. Действительно, «не отвлекаясь на смену начальства». И что? Это повод для иронии? В это самое время обвинявший его в предательстве Дибров уже спокойненько (и доходненько) вел программы у Эрнста и в ус не дул. Кстати, как я потом выяснил, в момент его завываний в эфире «Антропологии» про «предательство», он уже имел контракт с Первым каналом. Каков борец? Вот эти люди были оплотом свободы, да? Не Парфенов, а Дибров? И чем в этом раскладе Миткова хуже Сорокиной? В чем она провинилась перед свободой слова? Или Савик Шустер в сравнении с Киселевым?

Или Шендерович так скромненько себя любимого в единственном числе выдвигает на место самого свободного, самого непреклонного и т.д.?

Тут я и не спорю. Самый-самый. Но, вопрос: и все? Больше никого? Как-то Томас Манн сказал: «Там где я, там и Германия». Теперь и г-н Шендерович уверен в том, что там, где он, там и свобода слова.

А что, после 2001 года никто кроме Шендеровича не боролся против Кремля?

Не было увольнения Парфенова за интервью с вдовой Яндарбиева? Не было его речи на вручении премии? Не было увольнения Йордана за репортажи с «Норд-Оста»? Не было увольнения Савика Шустера? Ничего этого не было? Был и есть только один Шендерович. Да, да, вспоминаю – «не останется ни театра, ни кино…». Один Шендерович. Красиво. Но – вранье. Типичная манная каша, которая сама себя хвалит.

«Словосочетание «свобода слова» в те дни было, напротив, принято произносить с усмешечкой, с кивком на винные погреба Евгения Киселева и напоминанием о роли оного в позорной истории с олигархической войной за «Связьинвест»…».

Конечно с усмешечкой.

А с чем же еще? А как можно без иронии относится к тому, что свободой слова прикрываются люди, которые использовали переданный им информационный ресурс (бесплатно, заметим, переданный) как кистень для достижения своих собственных шкурных интересов? Причем зря это г-н Шендерович пытается представить только Киселева участником «позорной олигархической войны». В этой войне участвовал весь коллектив НТВ и «Эха Москвы». Участвовал за деньги. И немалые.

И не надо врать в том духе, что лично я ни в чем таком не замешан.

Замешан, да еще как. Знал, что идет война? Знал! Знал, что твой канал в ней участвует? Знал. Почему промолчал? Ты же борец за свободу слова! Ну, так и выступи! Уволься! Гневно обличи! Что? Струсил? Бабки было жалко терять? Работа интересная? Тогда не болтай языком!

Так что усмешка здесь очень даже к месту.

Во всяком случае – моя. Я же, как говориться, инвалид этой самой войны.

Тут уже многие подзабыли.

Так вот я напомню. Г-н Шендерович ставит себе в заслугу программу «Куклы». Это, типа, образчик непредвзятого творчества. Истинная и кристальная свобода слова. Начнем с того, что Шендерович отнюдь не является автором этой идеи. Она была привезена из Франции Василием Григорьевым. Так же он не является ее режиссером. Он даже не делал кукол. Он всего лишь писал сценарии к этой программе. Эти сценарии были в меру сервильными, в меру острыми. Какого-то чудовищного подвига правдоискательства и срывания всех и всяческих масок я в них не замечал. Ну, остроумно. Да. Но ведь никто и не говорит, что г-н Шендерович бездарь.

Эти сценарии, как, впрочем, и вся НТВ, обслуживали коммерческие интересы хозяина – г-на Гусинского.

Когда хозяин хотел, то «Куклы» показывали Чубайса плохим, когда отношения с властью у патрона налаживались, Чубайс становился хорошим. Это же г-н Шендерович вложил в уста куклы Ельцина слова: «Во всем виноват Чубайс». Тогда, как раз, у хозяина обострились отношения с Чубайсом.

Никогда в «Куклах» Лужков не был показан в негативном свете.

Все знали: у хозяина с мэром особые отношения. Поэтому Шендеровичем был изобретен этакий народный, сметливый толстячок в кепке, который все решает и всех спасает. Милый, простоватый и честный. Это что ли свобода слова? Вот я бы хотел, чтобы на этом месте г-н Шендерович подробнее остановился, а не скороговоркой про расцвет свободы слова на НТВ при Гусинском.

Шолохов, утверждая, что он абсолютно свободен как художник, как-то сказал: «Я пишу по велению сердца».

А потом добавил: «Но сердце мое принадлежит партии». Я уверен, что и г-н Шендерович и тогда писал по велению сердца. В этом отношении он был безупречен. Но вот сердце-то его принадлежало Гусинскому. Он ему его продал. Абсолютно добровольно. Без всякого принуждения. Радостно и с энтузиазмом.

Еще особенно подробно я хотел бы услышать от г-на Шендеровича комментарий к НТВшным пассажам 95 – 96 гг. про свободолюбивых и благородных горцев-чеченцев (которые, как известно, мухи не обидят), сражающихся за свою и нашу свободу против фашистской оккупационной армии грязных москалей Ельцина.

Это в его понимании и есть исполнение журналистского долга? Это и есть та объективная и непредвзятая картина жизни, которую должен донести людям канал, имевший девизом «Новости – наша профессия»?

Никогда и никто меня не убедит, что тогдашнее НТВ было настолько ценным приобретением для молодой российской демократии, что эта телекомпания при любых обстоятельствах должна была остаться в собственности г-на Гусинского.

«Нас стыдили избытком пафоса — фу, как неинтеллигентно! Причем тут цензура? — говорили нам: кредиты надо отдавать! («Неэффективный менеджмент», помните? Что такое эффективный, мы увидели очень скоро — см. доклад Немцова-Милова о Газпроме).

Да ладно вам, Виктор (кадря меня за несколько дней до захвата НТВ, говорил Альфред Рейнгольдович Кох), — какой Кремль? Мы их всех сделаем, у нас американские гарантии, никакой цензуры, я вам даю слово…

Ну, скажите же г-н Шендерович то, что думаете.

Скажите же, что кредитов отдавать не надо. Не надо – и все. Миллиард долларов – эка невидаль. Кстати, замечу, что тщательная ревизия показала: добрая половина этих денег пошла на яхты, самолеты, виллы и астрономические зарплаты для Гусинского и прикормленных им журналистов. На покупку американского спутника, который оказался не нужен. На выплаты лоббистам в конгрессе США. Когда мы зашли в компанию, она была банкрот. Из нее все вытащили. А ведь Газпром уже больше года как был акционером НТВ. Простить все эти художества - эту жертву должен был принести Газпром на алтарь свободы слова?

А то, что нынешний менеджмент Газпрома неидеален, это что, оправдание для Гусинского и Ко?

От г-на Шендеровича я не хотел бы слышать аргументов в духе «все воруют и я воровал».

А пафос, он ведь появляется от недостатка аргументов.

Как только аргументы исчерпаны, так люди сразу в пафос впадают. Это как с патриотизмом, который по известному выражению есть «последнее прибежище негодяев».

Кого он обманывал — меня или себя? Да обоих, наверное.

Когда его погнали прочь, он изобразил обманутую добродетель. Обманутая добродетель эта очень скоро стала владельцем торгового порта и сенатором, что очень характерно как раз для обманутой добродетели…

Впрочем, что Кох? — к его своеобразной чести, он почти не скрывал, что в истории с НТВ работает наемным киллером, для которого этот бизнес приятнейшим образом совпал с вендеттой Гусинскому, — но по ту сторону баррикад были и вполне достойные люди!

Со всеми за сдачу НТВ тоже рассчитались вполне.

Было за что.

Про обманутую добродетель – это хорошо.

Уел. Срезал. Я аж поперхнулся. Только опять – вранье. Жаль, что вранье – так все подогнано, типа пазл сложился. Ан, нет…

Вранье. Владельцем порта я не стал. Я им был с 98-го года. Правда, не владельцем, а всего лишь миноритарным акционером. Но для Шендеровича это не имеет значения. Задолго до «удушения свободы слова» я купил акции этого порта. В самый разгар моей травли «свободными» журналистами НТВ. А в 2003 году – продал. И вот только я не пойму, такой тонкий стилист как Шендерович, вот он случайно написал «стал», а не «купил»? Это что ли намек, что мне их подарили? Некрасиво, ей-ей. Мелко для такого талантища.

А сенатором я не стал.

Это тоже вранье. И господин Шендерович, если бы дал себе труд проверить, то знал бы, что это вранье. Да, Законодательное собрание Ленинградской области в 2002 году избрало меня членом Совета Федерации, но г-н Миронов этого избрания не утвердил. Под давлением тогдашнего помощника Президента РФ В.П.Иванова. Против меня в очередной раз возбудили уголовное дело (якобы «Газпром-медиа» неправильно уплатило налоги) и закрыли его только после того, как я отозвал свою кандидатуру. Вот такая вот награда была приготовлена для «оскорбленной добродетели».

А насчет вендетты пусть мне г-н Шендерович подробнее разъяснит, когда она возможна, а когда – нет.

То есть эмпирически я понимаю, что если я отказываюсь продать «Связьинвест» по дешевке, то мстить можно и нужно. Причем не только мне, но и всему Правительству. Да и вообще, можно всю страну поставить раком. Но вот если ты вздумал отвечать на месть Гусинского, то это преступление хуже каннибализма. Святотатство и удушение свободы слова.

А я так понимаю, что вся ваша шарашкина контора не стоит ногтя с пальца любого из членов Правительства Черномырдина (Царство ему Небесное), которое вы (и вы тоже г-н Шендерович, не отвертитесь) долбали на пару с ОРТ г-на Березовского.

Долбали, долбали и додолбали. И Правительство и страну. Додолбали до дефолта и Примакова. Впрочем, вы этого упрека не принимаете. Хоть это и правда.

Ибо всякий захват власти начинается с уничтожения свободы слова - той самой, которая без всяких кавычек. Той, которая отличает человека от раба и животного. Той, которая верно служила и Христу, и Вольтеру…

То, что свободу слова в России в конце ХХ века символизировала фамилия «Киселев» — печальный фарс, в завязке которого лежит общая двусмысленность новых российских времен, где вместо Гавела был Ельцин, а вместо Валенсы — Шмаков…

Что там Россия-матушка — элита оказалась не в состоянии понять масштаб обрушения, происходившего в те дни! Правых «либералов» Путин купил местами в парламенте, левых «патриотов» — государственной риторикой; те и другие радовались падению Гусинского…

Слова, слова, слова…

Причем здесь Христос? Причем Вольтер? Каких правых Путин купил местами в парламенте? Выборы-то уже прошли в 99-ом. Еще без всякого Путина. А в 2003-ем правые, как раз, в Думу не прошли. Чего выдумывать околесицу? Какой «масштаб обрушения»? Для кого – «обрушение»? Эка невидаль – падение Гусинского. Для УЖК – согласен. Масштаб обрушения – вселенский. Гусинский их зомбировал собственным членством в выдуманным им самим мировом правительстве. А тут оказалось, что какая-то шмакодявка может его раз – и убрать. Конечно – масштаб обрушения тектонический. Но для остальных-то что случилось?

Повторюсь.

Удушение свободы слова произошло в 2004 году. После увольнения Парфенова. Все помнят, как после этого изменилась интонация всех каналов. Еще трепыхалась на РЕН ТВ Ольга Романова, еще иногда получалось что-то у Пивоварова. Но в целом это случилось тогда, в 2004-ом. Я понимаю, г-н Шендерович, что хочется лавров. Но история оставляет вам их только в супе.

Это я и мои товарищи строили рыночную экономику в России.

А вы мешали. Вместе с коммунистами. Это я и мои товарищи боролись с олигархами, которые хотели манипулировать властью. А вы мешали. Вместе с ментами. Это я и мои товарищи боролись за свободу слова до конца, а не побежали с корабля при первых признаках беды. А вы – побежали. И это – правда. А все, что вы пишете – пустая болтовня. Пройдет, может быть десять, а может быть двадцать лет и все встанет на свои места. И истинный масштаб событий и людей станет ясен. И в ряду строителей свободной России не будет Гусинского и НТВ. И вы это прекрасно понимаете. Поэтому и беситесь.

Прошедшее десятилетие — классически, как будто для учебника истории — показало, что случается с обществом, отдавшим (или обменявшим на паек) свое право на свободную громкую речь.

Рефлексирующих интеллектуалов использовали и выбросили; на их место пришли ребята попроще; потом пришли совсем простые… Деградация, поначалу заметная только профессионалам, стала бить в ноздри…

Не защищенные свободой слова, все прочие свободы рухнули в считанные годы — уже к 2005-му в России не осталось ни выборов, ни суда, ни незакрышеванной собственности, ни свободы собраний…

На месте плоховатой, но все-таки развивавшейся демократии окаменела, спасибо если не на десятилетия, северная разновидность Зимбабве.

К Путину вопросов нет — он этого и хотел.

Россиянам — мои поздравления с юбилеем стойла.

Опять пустые слова.

А я предупреждал...

А я вам говорил…

Болваны, слушайте сюда… ну вот что, конкретно вы предлагаете, г-н Шендерович? Вот что нужно было сделать? Простить миллиард? Продолжать давать Киселеву деньги без счета? И не проверять куда он их расходует? Смотреть как падают рейтинги и каждый день приносит огромные убытки? Лишь бы Шендерович и Ко продолжали резвиться на метровой частоте под дудку Гусинского? Ну, вот честно, будучи реалистом? Ну, кто бы вам это позволил?

Гусинский, отказался продать убыточный канал-банкрот за триста миллионов долларов.

Хотя и подписал собственноручно контракт. Хотя прекрасно понимал, что у канала есть только один актив на тот момент: метровая частота, которая сейчас стоила бы миллиарды, и которую ему государство передало бесплатно (это, кстати, о болтовне насчет того, что Гусинский не участвовал в приватизации). Он потребовал пятьсот миллионов.

Гусинский отказался выполнять второе подписанное им самим соглашение и отдать часть акций Дойче Банку для проведения международного тендера.

Без объяснения причин. Просто – не захотел.

Гусинский отказался обсуждать продажу акций Теду Тернеру, которого сам (!) привел к нам для таких переговоров.

Гусинский не возвращал долги и находился в дефолте, уводил собственность на оффшоры и лоббировал в конгрессе США резолюцию об исключении России из G8.

О чем сам не раз публично заявлял.

В этих обстоятельствах Гусинский был неспасаем.

И все (включая НТВшников) прекрасно это понимали. Нужно было продолжать борьбу исходя из реалий, а не строить себе воздушные замки.

Теперь я скажу, что случилось на самом деле.

В 1999-ом году Ельцин нас всех предал. И в 2000-ом уже ничего изменить было нельзя. Можно было только продолжать держаться сколько можно. Оказалось, что можно до 2004-го. Я и мои товарищи это делали. Кто на телевидении, кто в избирательных штабах.

Я и вам предлагал это. Да, иногда я с вами лукавил, иногда выдавал желаемое за действительное. Иногда я не мог сказать вам всей правды. Но вы это все и без меня прекрасно понимали. Но вы испугались. И убежали. Вы предпочли устроить пышные похороны еще живому каналу. Вот и все. И ничего уже не исправить, - пишет Кох на блоге "Эха Москвы".

---------------------------------------------------------

Виктор Шендерович, журналист : Еще раз, медленно... (Ответ А.Коху)

16.04.201

Ответ на публикацию "Альфред Кох: Какую "свободу" я задушил".

Интересно, это Бог троицу любит - или судьба мне до смерти вести диалоги с г-ном Кохом?

Но что поделать, отвечать надо: прорвало господина не на шутку, причем именно по моему адресу. Попробую структурировать этот поток и ответить по пунктам.

Задача сложная, ибо мы имеем дело с самой опасной формой лжи - лжи, замешанной на правде.

Начну, впрочем, с извинений.

Они касаются сроков и форм причастности г-на Коха к торговому порту в Усть-Луге (не проверил, виноват) и его несостоявшегося депутатства (информацию об избрании прочел, а дальнейшее развитие сюжета не отследил - опять же виноват).

Кинули, стало быть, кремлевские заказчики верного бойца. Ну, не он первый…

Про оплату услуг г-на Коха в истории с НТВ мне теперь, таким образом, ничего не известно. И вспоминая его лицо, я склонен предположить, что он мочил нас просто так, чисто из нелюбви к тем, которые не отдают кредиты. Должен же был найтись в России честный человек…

Теперь - по сути поднятых вопросов.

Поехали по тексту.

Мои комментарии - только к общественно важным тезисам. Вытирание слюны, которой г-н Кох забрызгал персонально меня - чуть позже и в другом месте. Ссылочку кину непременно.

Правила игры

«Никакой группы чекистов не было. Пусть Шендерович назовет хоть одну фамилию». Уговорили; не вдаваясь в бесчисленных ивановых, одну фамилию и называю: Путин. Именно в администрации Президента располагался штаб по уничтожению НТВ: г-н Кох, виденный в этом штабе неоднократно, мог бы рассказать об этом подробнее, но для того, чтобы вдохновить его на этот рассказ, как раз и нужен паяльник.

Исторический диплом Добродеева и другие дипломы участников уничтожения НТВ большого значения не имеют: чекисты, ставшие государственной властью, могут нанимать для своих нужд юристов, экономистов, журналистов, флейтистов, мазохистов - все это производственные детали. Нас уничтожал не «Газпром» - нет в России никакого отдельного от власти «Газпрома», и не будем валять дурака.

Теперь внимание: правда от Коха! «В «Мосте», владевшем НТВ, да и в самом НТВ бывших (а бывают ли они бывшими?) чекистов и их приспешников было пруд пруди: от бывшего начальника 5-го управления КГБ СССР Ф.Д. Бобкова до преподавателя Высшей школы КГБ Е.А. Киселева. Вот такие вот борцы за свободу слова…»

Кох делает вид, что полемизирует со мной, - но в той самой моей статье, которая сдетонировала в нем с такой ужасной силой, было написано: «То, что свободу слова в России в конце ХХ века символизировала фамилия «Киселев» — печальный фарс, в завязке которого лежит общая двусмысленность новых российских времен…»

Стало быть, это не полемика, а просто крик «сам ты такой!»

Ну, может, и такой, - но не я! И не Светлана, не Ашот, не Алим, не Марианна, не Михаил… Так же, как и не Леонид, и не Татьяна, не Алексей, не Павел… - оставшиеся с Кохом-Йорданом, но ставшие гордостью российского телевидения именно на канале Гусинского.

Так причем тут Бобков? Бобкова, что ли, уничтожали 14 апреля 2001? Его увольнения из «Моста» требовал Волошин на встрече с Малашенко?

Нет.

Требовал он другого, а именно: а) прекращения расследований по коррупции в Кремле; б) изменения информационной политики по «второй чеченской»; в) исчезновения из программы «Куклы» уродца, символизирующего Путина В.В.

И согласись на это Гусинский, все было бы у НТВ тип-топ, и тонны кредиторских претензий растворились бы в воздухе, как фамилия «Алоизий Могарыч» из книги застройщика.

Кстати, о кредитах (отступление)

Я в этих материях не знаток, поинтересовался у Венедиктова, который «в материале». И знаете, что он мне сказал, г-н Кох? Неожиданную вещь. Он сказал, что Вы лжец. Что никакого миллиардного кредита не было, а было два кредита от акционеров - Газпрома и Медиа-Моста 80 (40+40) миллионов, и что акционеры еще осенью были готовы их рестуктурировать, но эту сделку как глава «Газпром-Медиа» сорвали лично Вы.

Все это, разумеется, совершенно не отменяет олигархических наклонностей основателя НТВ и его любви к играм в политику. Рассказанные Вами ужасы про «гусинские» яхты, виллы и самолеты вполне могут быть правдой, - но это и есть та самая опасная ложь... Ибо даже если все это чистая правда, - это не имеет НИКАКОГО отношения к тому, ПОЧЕМУ уничтожали НТВ.

«Яхты, виллы, самолеты…»

Что-то Вас не зовут уничтожить Ротенберга с Абрамовичем, не правда ли, г-н Кох?

Правила игры (продолжение)

Пожалуй, самым выразительным моментом в письме Коха стал презрительный персональный анализ трудовых биографий журналистов, ушедших с НТВ.

«Сорокина? Работала у Эрнста, потом у Ковальчуков. Максимовская? У Ковальчуков. Осокин? У Ковальчуков. Венедиктов? В Газпроме. Дибров? У Эрнста. Дибров (…) в момент его завываний в эфире «Антропологии» про «предательство», уже имел контракт с Первым каналом. Каков борец? Вот эти люди были оплотом свободы, да? Не Парфенов, а Дибров?»

Здесь характернейшим для г-на Коха образом все свалено в кучу. Это вполне стратегически наложенная куча: Коху надо, чтобы Сорокина и Осокин пропахли Дибровым. Тогда получается, что все подлецы, а это не может не радовать человека с такой ярко выраженной достоевщинкой, как у нашего клиента.

Но как ни огорчительно для Альфреда Рейнгольдовича, подлецы - не все. Уйма оттенков, полный спектр характеров и мотиваций. Дибров искал, где лучше ему, Осокин - где ему. И оба нашли свое, - разумеется, разное.

Есть минуты нравственного выбора - и есть вкус, не позволяющий интеллигентному человеку жить на баррикадах. «Ходишь в булочную - значит, участвуешь» - сформулировал Иосиф Бродский.

Он ходил в булочную - давайте теперь опозорим и его.

«Чем (…) Миткова хуже Сорокиной?» - спрашивает г-н Кох.

Отвечаю.

Тем, что Сорокина в решающий момент не пожелала участвовать в утверждении новых, авторитарных правил игры, а Миткова не посторонилась этой сомнительной чести.

Конечно, давно пора было ткнуть в нос Светлане Иннокентьевне тот позорный факт, что она, помыкавшись без работы, пошла не в уборщицы метро, а к Эрнсту и Ковальчукам. Замечу только, что от путинского информационного телевидения Сорокину вкус уберег, а Татьяна Ростиславовна все на руководящем посту.

«Парфенов вплоть до 2004 года делал самую свободную передачу за всю историю российского информационного вещания – «Намедни». Еженедельно. Действительно, «не отвлекаясь на смену начальства». И что? Это повод для иронии?»

Увы, да. Для горькой иронии, конечно. Потому что 14 апреля 2001 года на НТВ сменилось не начальство (это я так пошутил) - изменились именно стратегические правила игры, что было понятно всем, начиная с Парфенова.

Его увольнение было уже вопросом тактики. Чтобы на путинском телевидении не пойти в сторону, противоположную естественному отбору, надо было стать Мамонтовым, а на это Парфенов не был способен - как минимум, из эстетических соображений…

Мне уже приходилось использовать эту метафору: длина поводка выясняется в тот момент, когда собаке надо не туда, куда надо хозяину. Блистательный Парфенов позволил надеть на себя ошейник - при этом громко убеждая страну и мир, что продолжает находиться на свободе. Оставим в стороне личные мотивы его апрельского поступка - эстетические, человеческие… каждый из них можно понять, а некоторые я даже разделяю - просто констатируем: Леонид Парфенов очень помог Кремлю изменить правила игры.

По этим новым правилам, заметим, Парфенов и был выброшен вон после интервью со вдовой Яндарбиева - в полном соответствии с логикой. Говоря здраво, обижаться имели основания скорее новые работодатели – что он валяет ваньку, какая вдова Яндарбиева? Он что, не знает, кому теперь служит?

Такую постановку вопроса надо признать столь же пошлой, сколь справедливой.

Дата смерти

«Удушение свободы слова произошло в 2004 году. После увольнения Парфенова».

Удушение - процесс, занимающий некоторое время. Это некоторое время удушенный дергается и непроизвольно сучит ногами в память о жизни. Но я, приверженец поиска причинно-следственных связей, предлагал бы отсчитывать не от поступления в морг, а с того момента, как на шее затянулась петля. Тем более если удушенный помогал ее затягивать и обаятельно улыбался, успокаивая окружающих.

Это - точка невозврата.

В своем тексте Кох вспомнил об увольнении г-на Йордана после «Норд-Оста». Этот эпизод и впрямь полезно вспомнить.

Путин тогда обвинил журналистов НТВ в показе в прямом эфире подготовки к штурму, поставившем под угрозу жизнь заложников («пиар на крови», помните?). Это было прямое публичное оскорбление журналистов, и это была ложь. Никакого прямого эфира не было - пленка пошла в эфир, когда штурм уже начался. Но никто из руководства телекомпании или его журналистов - НИКТО не ответил Путину на это оскорбление, ни в тот день, ни потом.

Это к разговору о дате после черточки.

«Что случилось-то?»

«Масштаб обрушения – вселенский», - иронизирует г-н Кох, говоря о разгоне старого НТВ. «Эка невидаль – падение Гусинского. (…) Но для остальных-то что случилось?»

Да самая малость. Случилась монополизация информационного пространства - и следующие за ней, как вагоны за паровозом, общественная стагнация и закоренелая несменяемость власти - как говорится, со всеми пирогами, от охреневшей ментуры до политзаключенных. Через три года не осталось ни одного не разрушенного демократического института.

Деградация была наглядной - буквально наглядной! Во время «Норд-Оста» журналисты еще пытались выполнять свой долг и информировать общество о происходящем - министр Лесин, по свидетельствам очевидцев, матом орал на Миткову, чтобы НТВ убрало из эфира заложника, просившего избежать штурма… И НТВ убрало заложника из эфира.

Поводок на шее, знаете ли.

Всего через год, в Беслане, ни о каком конфликте властей со СМИ уже речи не было. Будущая теленачальница, корреспондент «Вестей» Маргарита Симонян, сидя за два километра от места действия, честно докладывала нам: там что-то происходит…

Таки да, происходило: федеральные танки и огнеметы стреляли по заминированной школе с детьми.

Когда рядом с танком нет работающей телекамеры, а парламент не место для дискуссий, то нет и суда; нет ничего. Тогда можно и из танков... Не хочется Вас огорчать, г-н Кох, но Вы поучаствовали в том, чтобы у бесланских детей было меньше шансов выжить. Поработали в этом сюжете мелкой далекой шестеренкой, передавшей крутящий момент дальше по историческому процессу…

Конечно, Вы вовсе не это имели в виду, когда брали заказ на Гусинского и горячили себя старой обидой. Так получилось.

Это был ответ на вопрос, что случилось 14 апреля 2001 года - для остальных. Теперь - о том, что случилось с Вами.

Муха в янтаре

С Вами случилось - неприятное, и по-человечески, я Вас очень понимаю.

Вы ж не Сечин, прости господи, который лег в тине, притворился куском дерева, подстерег у водопоя Ходорковского и - ага… И переваривает теперь по гроб жизни проглоченое, и крепко спит по ночам. Нет! - тонкий человек, со способностями, с нервом… Рефлексии, литературный дар некоторый…

А репутация хреновая.

Причем совсем хреновая, потому что по законам драматургии кульминация бывает только одна, и Ваша - пришлась на весну 2001-го. И все россияне вот ровно таким Вас и запомнили: циничным и нахрапистым наемником. И вы застыли, как муха в янтаре, в этой своей репутации.

А хочется другой.

Уже и книжки пишете без уголовных последствий, - правильные, кстати, книги! - а репутация все та же.

Теперь Вы напоминаете стране о своей причастности к славному правительству реформаторов (которое я, оказывается, долбал на пару с Березовским - чего только не узнаешь о себе на шестом десятке!)

«Вся ваша шарашкина контора не стоит ногтя с пальца любого из членов Правительства Черномырдина…»

Так-таки любого?

В том правительстве были люди замечательного интеллекта и редкой чести, но упомянутая Вами цена ногтя с мизинца у разных членов правительства - разная, и Ваше обобщение в этом случае кажется мне довольно самонадеяным. Вы себя часом с Уринсоном или Ясиным - не путаете?

В поисках репутации Вы пристегиваете свое имя к Парфенову и Ко - «я и мои товарищи…»

«Хладнокровнее, Маня». Оставшиеся на НТВ в апреле 2001-го не брали заказов ни на чье уничтожение. Не захотели пропадать с экранов сами, стали жертвой «стокгольмского синдрома» и прониклись симпатией к мучителям - другое дело. Но не стоит так широко обобщать. А то Осокина с Сорокиной вы обощили до Диброва, а себя - до Парфенова… Губа не дура.

Вы настойчиво пишете свою историю произошедшего - ту, в которой Вы до последнего патрона обороняли свободу слова, после того как Ельцин всех предал, а трусы вроде меня с Осокиным, доведя страну до дефолта и нахапав гусинского бабла, сбежали из окопов: «Можно было только продолжать держаться сколько можно. Оказалось, что можно до 2004-го. Я и мои товарищи это делали». (Господи! Ты видишь этого двадцать девятого панфиловца?) «Кто на телевидении, кто в избирательных штабах»…

Хоть бы не напоминали, что ли, а?

Тот белоснежный бизнес-класс из предвыборной рекламы СПС - символ полной потери представления о стране проживания... - еще долго будет вставать перед глазами россиян при слове «либерализм». Вы хоть отдаете себе отчет, сколько людей не проголосовали тогда за СПС именно потому, что Вы, г-н Кох, возглавляли предвыборный штаб? - снова пишет Шендерович, теперь уже на блоге "Эха Москвы".

-------------------------------

В спор ввязалась и Татьяна Юмашева, дочь Ельцина. Она заявила, что не Ельцин предал НТВ, а НТВ предало Ельцина.

На своем блоге в ЖЖ Татьяна Юмашева пишет:

Моя история с НТВ

t_yumasheva

14 апреля, 18:38 В своей ленте друзей увидела сообщения авторов, связанные с десятилетием со дня окончания вещания НТВ девяностых, и началом вещания НТВ двухтысячных. Больше могу сказать об НТВ девяностых, поскольку многое происходило на моих глазах.

В первой половине девяностых, несмотря на папу-президента, я не была сильно политизирована. Конечно, переживала за него и за то, что происходило в стране, следила за происходящим, но газеты читала не каждый день, и телевизор смотрела редко. И появление НТВ прошло как-то мимо меня. То есть я, конечно, заметила, что на учебном канале стал вещать какой-то новый канал, обрадовалась, как мы все тогда радовались всему новому.

Ситуация изменилась, когда я была приглашена в предвыборную кампанию 1996-го года и познакомилась с ребятами, которые делали НТВ. В первую очередь с Игорем Малашенко, который в нашей аналитической группе отвечал за СМИ, информационную политику и т.д. Вообще, Игорь в истории второй половины девяностых - это отдельная тема. Один из самых сильных, умных, жестких, ярких политиков того времени, но оставшийся, к счастью для него, в тени. Настоящий лидер НТВ. И если Олег Добродеев (и он тоже, безусловно, человек незаурядный), был душой, сердцем телеканала, то Игорь был его мозгом, стержнем. За те несколько месяцев, что мы работали вместе, мы не просто подружились, стали понимать друг друга с полуслова, доверяли друг другу полностью.

Я уже писала о том, что сразу после победы на выборах в июле 1996 года, папа предложил Игорю Малашенко стать главой его администрации. Настолько он его ценил. Честно говоря, у папы не было сомнения, что Игорь согласится, тем более, что работа была понятная и ясная для Малашенко. И, в первую очередь, перед ним возникала огромная возможность с этой огромной по политическим возможностям позиции помогать президенту строить нормальное, честное, открытое, демократическое государство, то государство, о котором НТВ постоянно говорило, и к которому постоянно президента призывало. Игорь, твердо и не раздумывая, отказался. Сразу же. Папа уговаривать его не стал. Но расстроился. Он отказов не любил. В.А.Гусинский, который был собственником НТВ, и, естественно, мечтал, чтобы Игорь пошел в Кремль, и Б.А.Березовский, который тоже ценил Игоря за ум и твердость, и ему эта идея тоже чрезвычайно нравилась, по возвращению Игоря с переговоров с президентом, стали уговаривать его все-таки подумать и согласиться. Но Малашенко, устало выслушивая их, он тоже переживал после этого разговора с президентом, не выдержал, и вдруг как рявкнет на них двоих - да что вы меня уговариваете, вы что, не понимаете, если я приду в Кремль, я первое что сделаю, вышвырну вас отовсюду, и вашей ноги не будет ни в Кремле, ни в Белом доме!.. Два его товарища были в полном шоке, и потеряли дар речи, впрочем и я тоже была поражена, как и с какой интонацией это все Игорь сказал. Борис Абрамович, придя в себя, на это ответил, - Игорь, а почему, если ты глава администрации, то мы тебе не нужны и должны пойти куда-то подальше, а если нет - то все нормально, мы вместе делаем одно общее полезное дело? Что за двойная мораль?.. После этого он перестал уговаривать Игоря, впрочем, как и Гусинский. Главой администрации был назначен Анатолий Борисович Чубайс, который и предлагал кандидатуру Малашенко президенту, и после отказа Игоря, ему ничего не оставалось, как самому пойти работать в Кремль.

Вторая история связанная с НТВ, произошла в моей жизни совсем скоро. Когда руководство НТВ, и Игорь Малашенко в том числе, вышли с обращением к папе предоставить им полностью канал, на котором в тот момент продолжало не в прайм-тайм вещать учебное телевидение. Силы команды НТВ были уже таковы, что они могли уже полностью обеспечить программами суточное вещание, но возможности такой не было. Папа был за. И тут, неожиданно, стал возражать борец за демократию, справедливость и свободу слова Анатолий Борисович, глава администрации президента. Я опять была поражена. Я, пожалуй, в первый раз стала спорить с Анатолией Борисовичем прямо до упора. Ко мне присоединился Валентин Юмашев, который в тот момент был назначен советником президента по вопросам СМИ. В общем, вдвоем, навалившись, мы Чубайса убедили, он пошел к президенту, сказал, что снимает свои возражения, и указ о передаче НТВ всего времени вещания на канале был подписан. Я помню, Анатолий Борисович, уже когда указ был подписан, сказал нам двоим: "Ребята, вы не представляете, как президент еще настрадается от НТВ. Не представляете, как они будут шантажировать его, дезинформировать своих телезрителей. Потому что будут выборы, и они будут поддерживать своего кандидата. А президент своего. И ради победы они будут готовы на все".

Мудрый Чубайс оказался прав, и не пройдет и трех лет, как вся медиа империя Гусинского во главе с НТВ обрушится на папу. Гусинский решил поддержать на парламентских и президентских выборах Примакова-Лужкова, и чтобы дискредитировать президента, каждый день на телезрителей выливались истории про ненасытную семью, которая управляет мало соображающим президентом, и подписывает у него указы в целях дальнейшего обогащения и т.д. Истории про мои счета, замки, лондонские поместья и т.д. не сходили с экрана НТВ. В "Куклах" появилась противная тетка, на мой взгляд, мало похожая на меня, и строила козни у своего папы-президента за спиной. Наверное, молодые журналисты, которые готовили эти программы, могли верить в то, о чем рассказывали - ну, мог же у нее быть замок в красивом немецком городке Гармешпартенкирхене, или почему бы не украсть что-то из денег международного валютного фонда, раз она на президента влияет, ну, и вообще, раз там оказалась, дура, если не воспользовалась. Но Игорь-то Малашенко знал все прекрасно, знал, что это наглая ложь. Это было такое, сильное человеческое потрясение для меня, эдакая прививка от наивности на всю жизнь. С тех пор я с Игорем не встречалась.

Хотя, через десять лет, время стерло былые страсти и былые обиды. И, думаю, рано или поздно с Игорем увижусь, поговорю.

После того, как папа ушел в отставку, у НТВ начались проблемы. Расстраивалась ли я, что у Уникального журналистского коллектива во главе с Киселевым начались проблемы из-за невозвращенного кредита? Честно - нет. Потому что - заслужили. Узнавала от близких знакомых и не очень, о страстях на НТВ происходящих. Кто-то там работал, кто-то, наоборот, нападал на них. Тогда же впервые узнала о том злосчастном кредите, который взял В.Гусинский у "Газпрома". Кредит по тем временам не просто большой, а огромный, если не ошибаюсь, 650 миллионов долларов. Оказалось, что В.Гусинский уговорил премьер-министра В.С.Черномырдина поддержать телекомпанию НТВ. Уговаривал он, говоря о том, что в 2000-м году на будущих президентских выборах именно команда НТВ поддержит его и сделает из него президента. Как они его поддержали буквально через несколько месяцев, видела вся страна. Это было в сентябре 1998 года, когда Киселев накануне третьего голосования в Думе в своей программе с гордостью и каким-то сладострастием выпустил в эфир Зюганова, который в тот момент договорился с Лужковым, и объявил, что проголосует против Черномырдина.

Много позже, когда была летом в Крыму и оказалась в гостях у Виктора Степановича, я спросила его, зачем он дал этот кредит НТВ? Тут надо еще иметь ввиду, что он дал команду выдать этот кредит, не поставив в известность президента. Об этих деньгах, выданных НТВ Газпромом в Кремле вообще никто не знал. Виктор Степанович сокрушенно сказал мне, что был уверен в их порядочности, считал, что это надо для дела, НТВ было лучшим телевидением, и хотелось им помочь. А они оказались предателями. Потом добавил, что этот кредит их и добил. Так что сами виноваты.

Вчера прочитала в одной из заметок, что я была среди тех, кто закрывал старое НТВ. Это неправда. Наблюдала за этим со стороны. Не выходила на митинги в их защиту, желания не было никакого. Но понимала, старое телевидение в стране кончается. Начинается новое. Совсем другое. Которое народ полюбит также, как когда-то любил старое НТВ.

--------------------------------------------------