Антон Носик: «Потупчик приняла якеменкин бордель за социальный лифт»
10 Февраля 2012

• Версия для печати

«Из человека, который сам себя считает деревенским уeб***м, нельзя сделать никакую принцессу. Из неё путём неких несложных упражнений по зомбированию можно сделать деревенское уё***е, возомнившее себя столичной принцессой»

Есть одно очень простое, зато принципиальное отличие между взломом почты Потупчик и Навального. В результате взлома почты Навального широкая публика получила доступ к переписке его жены, родителей, жертвователей и других частных лиц, чьё право на приватность охраняется законами России и элементарными требованиями морали. Разумеется, эту переписку стали упоённо смаковать и тиражировать всякие нанятые мрази.

Почта Потупчик взломана несколько дней назад, но до сих пор наружу не всплыли никакие письма частного характера, касающиеся её личной жизни, половых партнёров, отношений с родственниками, никакие персональные сведения, домашние адреса и т.п. Надеюсь, ничего такого мы и не увидим. А то, что я до сих пор встречал из этой переписки в открытой печати, касается исключительно фактов мошенничества, казнокрадства, разнузданной информационной войны против граждан РФ, уголовщины и нецелевого расходования бюджетных средств Росмолодёжи должностным лицом. То есть таких вещей, правду о которых никаким чудом не заболтать нелепыми ссылками на тайны личной жизни. Те деньги, механизм распила которых обнажён в переписке Потупчик — ни разу не её личные средства. Это деньги российского налогоплательщика, имеющего право знать, как его же за эти деньги и заспамили, и лишили правды.

При этом в переписке Потупчик всё же нашлось одно письмо от 26 октября 2011, которое можно было бы счесть личным, если б оно не было адресовано широкому кругу лиц, получающих из её рук зарплату, гонорары и неучтённые в налоговой декларации сопутствующие платежи. Личным это письмо является потому, что там исчерпывающе объяснены мотивы слепой и беззаветной щенячьей любви пресс-секретаря Васи-Писюлька к своему боссу. Это письмо не содержит информации о кражах бюджетных денег, но оно прекрасно объясняет мотивы Кристины — маленькой, глупой девочки, которую сделали большим начальником и посадили пилить бюджеты, значительно превышающие её честный заработок за всю эту жизнь и три последующих.

Это письмо представляется мне значимым, потому что это, возможно, единственная во всей карьере мадемуазель Потупчик попытка объяснить человеческие мотивы, по которым всё делалось — и DDoS «Коммерсанта» с Газетой.Ру, и пикеты, и вбросы, и накрутки, и спам, и заказное мочилово, и травля Кашина, и рисование свастик, и охота на Подрабинека, и обзвоны жертвователей Навального, и съёмки порно с Катей Муму, и флэшмобы ряженых на донорских пунктах, и всё прочее мразотное нашистское говно. Делалось мальчиками и девочками, которые вместо всего этого шабаша могли бы спокойно зажигать в «Солянке», танцевать в «Пропке», миловаться у Голицынского пруда и танцевать сальсу под Андреевским мостом — но выбрали самые грязные из грязных политтехнологий.

Итак, слово Кристине:

я работаю на васю напрямую уже 5 лет-косвенно-7. всегда для меня в приоритете стояла задача защищать его любыми доступными способами. сейчас каждое оскорбление его я воспринимаю на свой счет и всеми возможными способами заставляю вас отомстить за него, упрашиваю, уговариваю. иногда получается. в меня это никто не вбивал -я как-то сразу поняла, что он много для меня сделал и я многим ему обязана. ему не обязательно платить мне деньги, чтобы я за него заступалась. этот человек помог мне в личных проблемах а также взял меня на работу без всяких умений, без образования и способностей. и таких как я осталось мало… если вы считаете, что у нас в стране или где-то еще найдется еще один такой человек, который создаст такую структуру, который пристроит на работу все отбросы провинциальных городов, который сделает из деревенских уебищ столичных принцесс — то хуй.

Спору нет, письмо это искреннее, и, вероятно, Кристина верит в каждое слово, которое она там написала. Что ж, настало время открыть бедной девочке глаза.

Вася-Писюлёк не изобрёл никаких социальных лифтов. Глупо было бы отрицать его заслугу в привлечении глупых и несмышлёных детей к своему личному амбициозному проекту — но в этом смысле он, можно сказать, прямой эпигон Эдуарда Вениаминовича Савенко (Лимонова). Тот тоже построил неслабый политпроект на детях с замороченной головой. Но к социальным лифтам и проект Лимонова, и проект братьев-Писюльков относятся одинаково слабо. Те самые социальные лифты, которые Кристина по глупости и малолетству углядела в своём корявом наногитлерюгенде, уничтожающем книги, на самом деле ездили в совершенно других зданиях, хоть и в той же самой Москве. И я не откажу себе в удовольствии их тут назвать, чтобы понятно было, за какую именно конфетку Кристина приняла своё нашистское говно.

Пионеров у этого жанра в Москве было, в сущности, двое. Одного звали Илья Владимирович Осколков-Ценципер, он создал «Афишу». Туда приходили работать московские, питерские и региональные гуманитарии, чья любовь к книжкам, кино, музыке и театру не была востребована медиарынком. Они превращались там в самостоятельно мыслящих, популярных журналистов со своим кругом читателей и поклонников, с собственным стилем и эстетической платформой. Многие остались в «Афише» по сей день, другие ушли развивать новые проекты, свои собственные. Но все они благодарны Ценциперу за школу, за возможность остаться гуманитариями и не переучиваться в обозревателей нефтяного рынка и нижнего белья телезвёзд.

Другого звали Артемий Андреевич Лебедев. Он создал свою студию, построил при ней систему отбора и обучения талантливой молодёжи, и эта уникальная система уже 16-й год служит главной европейской кузницей дизайнерских, художественных, программистских и творческих кадров. Львиная доля работающих сегодня на рынке студий, дизайнерских бюро, рекламных агентств и других креативных компаний РУНЕТа создана и укомплектована выходцами из Студии Артемия Лебедева.

Вскоре за Лебедевым той же дорогой отправился его самый главный и давний клиент: компания Яндекс. Эта компания за один день в прошлом году сделала долларовыми миллионерами 200 своих сотрудников, и ещё 300 человек в штате Яндекса имеют сегодня опционы, которые по мере созревания позволят владельцам стать обладателями таких же шестизначных состояний, как правило — в довольно юном возрасте.

При этом ни в Яндексе, ни в Студии Лебедева, ни в «Афише» ни от какого сотрудника никогда не требовалось врать, подличать, нарушать законы, уничтожать книги, рассылать спам или «мстить за васю». Всё, что от них требовалось — освоить специальность и честно по ней трудиться. Точка. И, кстати, ни Воложу, ни Лебедеву, ни Ценциперу никогда в жизни не пришло бы в голову попрекнуть кого-либо из подчинённых тем, что их сделали из деревенских уёбищ столичными принцами или принцессами. Ни в Яндексе, ни в «Афише», ни у Тёмы в Студии никогда не смотрели на сотрудников из регионов как на деревенских уёбищ. То, что является нормой для хамоватого Васи-Писюлька в клетчатых штанах, партнёра татарстанских братков из 29-го комплекса, никогда не пришло бы в голову интеллигентам из наших ведущих интернетовских и медийных компаний. У нас никто никогда не смотрел на людей из провинции как на человеческий материал второго сорта. Ровно наоборот: все мы знали, что у людей из глубинки потенциал гораздо больше, чем у избалованных детей из интеллигентских столичных семей, которым с детства так много было дадено, что по драйву и пассионарности они никогда не сравнятся с теми, кто приехали покорять недружелюбную, заносчивую Москву своими талантами и усердием… И мы стремились любыми способами этот самый потенциал в них развивать.

Я могу назвать ещё дюжину компаний, своих и чужих, которые в разное время занимались в точности такой же работой. Но, полагаю, принцип ясен. И остался один простой вопрос: а был ли у Кристины выбор.

Очень велик соблазн сказать: ну, не повезло девочке. Просто угодила вместо Студии Лебедева в якеменкин бордель — вот и приняла этот бордель за социальный лифт, другой жизни не зная.

Увы, Кристина не одна попала в этот бордель. И я тут не буду говорить про Кашина, тоже не столичного паренька, в жизни которого был успешно преодолённый роман с нашистами. Всё же Кашина они не девочкой брали. А вспомню я другую девочку, которая родилась в Тамбове 26 октября 1989 года (по иронии судьбы, письмо Потупчик было написано и отправлено аккурат в день её 22-летия). Эта девочка, приехав в Москву, тоже угодила в распростёртые объятия гамельнского крысолова Писюлька, и сделала головокружительную карьеру, став в 19 лет федеральным комиссаром НАШИх. Годом раньше её наградили медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени, и выдали сладкую корочку помощника депутата Госдумы РФ, с правом прохода на Охотный ряд. Потом Костя Рыков взял её на свой телеканал продюсером и ведущей. Там-то я её впервые и повстречал, придя однажды вечером на эфир, который она вела.

Девочка эта была (да, собственно говоря, и остаётся) восхитительно хороша собой, но этим меня как бы не особо удивишь. Но я был совершенно потрясён, когда она, представившись комиссаром движения НАШИ (хотя я совершенно её не спрашивал о партийной принадлежности), начала тут же как-то смущённо передо мной за это извиняться, и уверять, что она не будет устраивать мне в эфире никаких провокаций. И действительно, была очень мила, дружелюбна и приветлива. Ушёл я с того эфира в некотором недоумении. Во-первых, я в первый и последний раз увидел нашиста без оловянного блеска в глазах, без павликоморозовского вынюхивания крамолы в радиусе 5 метров вокруг себя. Во-вторых, я увидел человека, который, хоть и сделал в организации карьеру, крайне завидную для ребёнка его возраста и происхождения, совершенно искренне стыдится своего партбилета — и готов сказать об этом первый раз в жизни встреченному незнакомому дядьке. Я тогда серьёзно задумался о том, что ведь в любом гитлерюгенде, даже таком потешном, как Васин, могут ведь ненароком затесаться нормальные и совестливые люди, замороченные пропагандой или опьянённые карьерным успехом, но не потерявшие человеческого лица. И мне интересно стало, что же с такими людьми может дальше случиться в подобной организации.

Что дальше случилось с Машей Дроковой — можно узнать из фильма Putin’s Kiss, недавно получившего приз за лучшую операторскую работу на фестивале независимого кино Sundance. Из НАШИх она свалила, с телеканала — тоже, и работает теперь в одном из лучших наших ИТ-инвестфондов Runa Capital. Там, конечно, не получишь ни орденов «За заслуги перед Отечеством», ни корочку-проходку в Охотный ряд, ни своего телеэфира. Там тебе не дадут чемодан обналиченного бюджетного бабла на подкуп блоггеров, и не разрешат набрать команду малолетних боевиков, которых ты можешь гонять куда угодно и увольнять при первом недовольстве их мягкотелостью. Но это совершенно честный труд, без говна, грязи и провокаций. И юная Маша Дрокова из Тамбова предпочла этот честный труд Васиной фабрике, где из деревенских уёбищ делают столичных принцесс.

Потому, вероятно, что она поняла про Васин палаточный бордель одну очень простую вещь. Которую пришла пора понять и её бывшей соратнице Кристине.

Из человека, который сам себя считает деревенским уёбищем, нельзя сделать никакую принцессу. Ни столичную, ни уездную. Из неё путём неких несложных упражнений по зомбированию можно сделать деревенское уёбище, возомнившее себя столичной принцессой.

А принцессы делаются из совершенно другого человеческого материала. Об этом ещё Андерсен писал в известной сказке. И, если ты принцесса, то никакой Вася тебе не нужен. А если ты деревенское уёбище, то никакой Вася тебя не спасёт.

Оригинал материала: «dolboeb.livejournal»

********

«Ответ Кудряцеву»

Директор издательского дома «КоммерсантЪ» Демьян Кудрявцев потребовал возбудить уголовное дело против движения «Наши» и меня лично, обвинив в организации DDOS-атак на сайт «Коммерсанта». Обвинение было выдвинуто на основании некого документа, найденного Демьяном Кудрявцевым в интернете, и не только не содержащего каких-либо прямых доказательств причастности «Наших» и лично меня к организации атак на сайт «Коммерсанта», но и самого по себе не подлежащего даже рассмотрению судом в качестве доказательства.

Ни кто-либо из комиссаров Движения «Наши», ни я сама не причастны к DDOS-атакам и иным причинам неработоспособности сайта «Коммерсанта» на протяжении всего периода существования портала. Любые утверждения обратные этому будут расцениваться как клевета и будут сопровождаться соответствующими судебными исками.

Кроме этого, напоминаю г-ну Кудрявцеву, заявившему в интервью «Ленте.ру», что «Если есть люди, которые скажут, что этого они не делали, то пусть «Наши» докажут, что они этого не делали», о существовании в российском праве понятия «презумпция невиновности». Надеюсь, что у г-на Кудрявцева, не разбирающегося в данном вопросе, достаточно компетентные юристы, которые смогут остановить его от дальнейших резких суждений и обвинений в мой адрес и в адрес «Наших», предотвратив тем самым появление судебных исков к самому Кудрявцеву.

Оригинал материала: krispotupchik.livejournal.com

*******

Демьян Кудрявцев: «Потупчик слишком мала, чтобы угрожать «Коммерсанту»

Кудрявцев просит привлечь Кристину Потупчик к уголовной ответственности за подготовку DDoS‑атак на сайт «Коммерсанта» в 2008 году. В своем заявлении Демьян Кудрявцев так же упоминает коллег Потупчик – Артура Омарова, Романа Вербицкого и Дмитрия Коха.

Ранее в сети появились новые письма Потупчик и ее соратников из кремлевского молодежного движения «Наши», в которых они обсуждали возможную DDoS‑атаку на сайт газеты «Коммерсантъ». «Наши» обиделись на данную им журналистами характеристику «ликующая гопота».

В письмах с взломанной почты Кристины Потупчик даже был план по травле издания. Например, собирались нагнать около тысячи человек с плакатами к зданию редакции «Коммерсанта» и утроить митинг.

Подробности узнали непосредственно у Демьяна Кудрявцева.

Писпанен: Мы, многие читали эту переписку нашумевшую уже…

Фишман: Хочется в двух словах…

Писпанен: Понятно, что там вдруг вскрылась вот эта информация о том, что они договариваются, как это будет происходить. Но может ли это быть доказательством того, что это именно они?

Кудрявцев: А зачем нам с вами об этом знать?

Писпанен: Не надо? То есть, это важно…

Кудрявцев: У нас есть органы, которые занимаются вопросом, что может быть доказательством, а что нет. Доказательства вообще существуют для суда. Я не прошу суд, я прошу следственные органы выяснить, что это на самом деле: подделка под переписку Кристины Потупчик, неудавшийся заказ Кристины Потупчик против нашего сайта, удавшийся заказ Кристины Потупчик или еще что-нибудь. Я говорю очень простую вещь: у нас есть документы, подлинность которых, несмотря на их сомнительное происхождение, никто не опроверг ни разу, в которых написано, что эти люди…

Фишман: Это не документы все-таки, это просто…

Кудрявцев: Это документы. Письма являются документами. Я не говорю, что они подлинные.

Писпанен: А вдруг они ненастоящие?

Кудрявцев: Пусть кто-нибудь опровергнет, или пусть проверит это следственное управление, в которых сказано, что человек Х заказал человеку Y уголовно наказуемое деяние. А если бы это было убийство?

Фишман: А в чем заключалось уголовно-наказуемое деяние?

Кудрявцев: 273 статья – препятствие работы компьютерных сетей, вторжение с помощью устройств и так далее…

Фишман: И это все имело место с газетой «Коммерсантъ»?

Кудрявцев: Конечно. Более того, это так и было классифицировано еще до того, как это было про Кристину Потупчик.

Фишман: Вы уже обращались в правоохранительные органы?

Кудрявцев: Конечно, не один раз и не одни мы. То же самое заявление было от «Эха Москвы», от «Новой газеты» и так далее, и так далее. То есть…

Фишман: Теперь вы подтвердили ваши подозрения или что?

Кудрявцев: Мы ничего не подтвердили. Мы говорили о следующем, что мы требуем от Министерства внутренних дел исполнять свои обязанности, и обязанности состоят в возбуждении дела по факту, вне зависимости от того, есть подозреваемые или нет. Вы нашли труп на дороге, вы не знаете, кто его убил, но уголовное дело как-то заводится. Это же касается любого другого…

Фишман: Но тогда оно было заведено?

Кудрявцев: Нет.

Фишман: Не было?

Кудрявцев: Оно не было заведено. Мы обсуждали эту ситуацию с Медведевым, мы обсуждали эту ситуацию в профессиональных сообществах, мы выходили на общественные советы и так далее, и так далее. Оно не было заведено. Off the Records как бы негласно, мнение на эту тему было такое: «Ребята, это сложнейшее компьютерное преступление, которое мы не умеем раскрывать». Зачем заводить дело, как бы, устраивать себе висяк, если говорить в их терминах.

Фишман: Потому что шансов мало.

Кудрявцев: Оно будет нераскрыто никогда и так далее, и так далее. Хотя официально это не может быть аргументом. Давайте не заводить все дела, которые мы не можем раскрыть! Но как-то мы настаивали, настаивали и настаивали, и с течением времени оно все равно не заводилось. Теперь мы говорим: «Подождите, как бы обстоятельства изменились». Я не говорю, что есть виновные. Я говорю, что есть след, есть версия, которую не надо искать внутри компьютерных сетей, не надо пытаться анализировать логи и делать то, что наше Министерство делать не умеет.

Писпанен: Это есть уже почти в каждом компьютере.

Кудрявцев: Абсолютно.

Фишман: Благодаря некоторых уликам, которые были получены очевидно незаконным образом, что признает любой суд наверняка.

Кудрявцев: Нет, это не так. Улики, полученные незаконным образом… Есть классификация такая – недобросовестные улики. Это улики, которые получены следствием незаконным образом. Эти улики следствием незаконным образом не получены. И вообще люди, которых их выкладывали, не имели в виду, что они, улики по отношению к этому делу, есть. Я вообще не знал, когда это произошло, узнал через несколько дней. На сегодняшний день мы имеем опубликованную в публичном доступе открытую многократно тиражируемую информацию, которая не опровергнута ее фигурантами. Давайте не заниматься вопросом, откуда она взялась. Точнее, пусть МВД занимается вопросом, откуда она взялась.

Писпанен: А вам с той стороны не поступало никаких сигналов?

Кудрявцев: А «та сторона», это какая?

Писпанен: Ну, «Наши», Кристина Потупчик?

Фишман: Любая, как бы ни была – МВД, Кристина Потупчик?

Писпанен: «Как это так, вы смеете меня оскорблять, Демьян Кудрявцев?»

Кудрявцев: Я разве оскорблял? Я хоть где-нибудь оскорблял? Мне вообще глубоко плевать на Кристину Потупчик и движение «Наши» во всей этой истории. Мне не плевать на очень простую вещь: компьютерные преступления – это вещь, которая приводит к огромным потерям и возможно.

Писпанен: Вы понесли материальные потери?

Кудрявцев: Мы понесли материальные потери, но главное, что как бы потенциал, что могли понести другие люди, включая больницы, воинские части, подключенные к этим сегментам сети. Люди, когда запускают DDoS- атаку, они же не думают ни о ком. Мы с вами, как налогоплательщики, платим деньги не только движению «Наши» опосредованно через Росмолодежь (все это делается за наши с вами деньги), мы еще платим деньги Управлению «К», которое, в принципе, специально для этого создано. Да, я понимаю, что любой милиционер, наверное, не может расследовать компьютерные преступления, но есть специальные люди, получающие за это деньги, которые даже вообще не шевелятся на эту тему. Поэтому эти люди меня сейчас волнуют гораздо больше.

Писпанен: Почему, они очень экстремистов удачно вылавливают.

Кудрявцев: Управление «К» не в полной мере занимается экстремистами, для этого есть другое управление.

Писпанен: Они так называют их.

Фишман: Вы можете оценить перспективы вот теперь с этой новой некой информацией, которая теперь витает в воздухе. Будут ли найдены истинные виновные в той атаке?

Кудрявцев: Мне кажется, что если методы дознания, точнее расследование (не хочу намекать на методы дознания), если методы расследования, которые применяет Управление по борьбе с экстремизмом, будут применены в этом случае, то мы, безусловно, получим достоверные улики, которые приведут к раскрытию этого дела и к возможности защитить его в суде. Я никому не навязываю никакую методологии, но хочу, чтобы люди попытались сделать свою работу хоть как-нибудь, тогда перспективы этого дела, мне кажется, абсолютными по той простой причине, что (и в этой переписке это указано) все это произошло только потому, что одна часть людей считала себя безнаказанной, а вторым эта безнаказанность первыми бела обещана. Там написано: «Никто никогда нам этого не пришьет. Никто никогда нас за это не осудит». Ну, отлично.

Писпанен: А ваш иск касается только вот этой DDoS-атаки? Просто в письмах той же самой Кристины Потупчик была описана еще спланированная травля издания ИД «Коммерсантъ».

Кудрявцев: Понимаете, как бы…

Писпанен: Была ли это травля?

Кудрявцев: Я как раз хотел сказать: мала еще Кристина Потупчик травить ИД, а за намерение, я считаю, людей нельзя судить ни в коем случае.

Фишман: Ну что же, единственное, что хочется добавить, что за таким судом было бы очень интересно понаблюдать.

Писпанен: Будем надеяться.

Оригинал материала: Дождь