Прослушка разговоров офицера ВДВ, подозреваемого в убийстве Дмитрия Холодова
29 Октября 2014

• Версия для печати

Невинные разговоры

Сыщики работали, не зная, что обвиняемые будут оправданы.

В уголовном деле об убийстве Холодова есть разговоры командира особого отряда Владимира Морозова с его женой. Разговоры эти были записаны следователями легально (нелегальные записи суд не рассматривает).

Июнь 1996-го.

Морозов. Мужики подогнали денежек немножко.

Жена Морозова. За красивые глазки?

Морозов. Да… Самое главное то, что они мне дали немножко денег. Чтобы у меня в жизни все было хорошо.

Жена. И где они?

Морозов. Я их оставил в сейфе. Мне страшно их сюда нести. 50 тысяч долларов.

Жена. Они тебя купить хотят.

Морозов. Они меня практически купили. Заранее, с потрохами. Ну такая работа. Все равно рано или поздно надо будет отрабатывать.

Жена. И как ты собираешься отрабатывать?

Морозов. Я не знаю. Сегодня мужикам сказал: «Ставьте задачи».

Жена. Какие задачи, Володя?! Ты же завязал!

* * *

Сентябрь 1996-го. Еще одна прослушка семейной беседы Морозовых.

Упоминаются клички боевых товарищей: Максим — начальник разведотдела штаба ВДВ полковник Поповских (такой позывной он использовал в Чечне); Скорцени — Прокопенко, заместитель Поповских; Никодимыч — заместитель начальника ГУОП МВД Батурин;Мурзилка — Константин Мирзаянц. Кто такие Саныч и Татарин, осталось неизвестным.

Морозов. Скорцени, Максим, Никодимыч.

Жена Морозова. Они тоже, как волки, сами по себе.

Морозов. Саныч, Мурзилка, Татарин… Кто из них все-таки патриот и кто в какую дудку дует? Вот это вот непонятно.

Жена. Все будет нормально, главное — нам быть вместе. Вместе мы победим, правда?

Морозов. Попробовать, может, перевалить их всех по одному? Как они мне надоели!

Жена. Пока не поздно, да? Мне кажется, стоит одного завалить, то все засуетятся.

Морозов. А там четверо всего. Они дятлы.

Жена. А вдруг они не виноваты?

Морозов. Да и хрен с ними. Они кучу невиновных людей на тот свет отправили. Наверное, невиновных, я так думаю. По крайней мере, мне так кажется. Просто так, по приколу отправили.

Жена. Ну не по приколу, наверное.

Морозов. Не знаю, мне так кажется, прикол. Можно было всего этого избежать…

Жена. Ну а ты сам собираешься что делать?

Морозов. Поприкалываться так же, как они. Чего бы и нет? Они же считают, что они боги. Они могут перечеркнуть кого угодно… Сволочи они! Из всех жертв, которые были, была только одна, которая действительно заслуживала внимания, что его действительно нужно было уничтожить, потому что он просто так убил кучу людей… <…>

Морозов. Я могу в принципе завтра-послезавтра дать согласие и на неделе иметь порядка двухсот тысяч долларов. Но я их должен отработать. А там противник совсем другой. Там бронированный, тяжелый, с кучей людей. В принципе нет ни одного человека, которого нельзя было бы достать. Даже президента можно достать при желании.

Жена. Маловато денег за такого бронированного.

Морозов. Двести? Это только одна контора за него двести платит…

<…>

Морозов. Слишком много людей на тот свет отправили, которые вообще к преступлению отношения не имели… Не хочу брать на халяву грех на душу. Я согласен работать бесплатно во имя людей, а не дерьма… которое к власти рвется. Это мне для чего? Надо разобраться во всем этом. Победить. Хотя бы для того, чтобы никто не страдал на халяву. Этот корреспондент… Эти козлы захотели именно так. Пацан погиб, семья страдает… Кто-то дорого заплатил, наверное…

xxxx

Во время судебного процесса эти записи цитировались и обсуждались.

В оправдательном приговоре об этих записях нет ни слова.

Незадолго до ареста полковник Поповских говорил с женой (разговор также записан спецслужбами).

Жена. Они проверяют, к кому ты бросишься.

Поповских. Ни к кому я не обратился. А к кому бросаться, на хрен я нужен.

Жена. Они, кажется, просто-напросто проверяют, этот слух дошел или нет.

Поповских. Дошел, я ж всем рассказал, ну… кому надо, кто работает.

Жена. В смысле, ты — непосредственный исполнитель?

Поповских. Ну не знаю, какой непосредственный, наверно. Чемодан отдал, то есть положил. И позвонил.

Жена. А, это уж слишком, конечно.

Поповских. На всякий случай, Люда, на всякий случай, береженого бог бережет, на всякий случай — это ты должна знать, и, соответственно, Бабат и его благоверная как свидетели должны это дело показать, а это так и было, что 15-го и 16-го числа, то бишь октября, мы были на даче с тобой. Вот. Убрали там листву, траву, и ты была там, и обратно ехали, приехали, ехали поздно… Я тебе рассказываю, что должна помнить. Потому что я так буду вспоминать. (Это называется придумывать алиби. — А. М.)

Алксандр Минкин

НГ