Предпосылки войны в Сирии
20 Сентября 2013

• Версия для печати

За последние 60 лет население Ближнего Востока удвоилось. В других частях мира нет ничего подобного. Учитывая хронический жесткий дефицит воды в Сирии, для меня, как для географа, было ясно, что конфликт разразится – рано или поздно.

85% территории Сирии – пустыня или полупустыня. Несмотря на это, через страну протекают несколько важнейших рек. Евфрат течет в юго-восточном направлении через центр страны в Ирак. Тигр течет на протяжении небольшого отрезка сирийско-турецкой границы – также в Ирак. Кроме этого, есть еще несколько менее значительных рек, текущих в юго-западном направлении, и, кроме них – 4-5 миллиардов кубометров воды в подземных водоносных слоях.

Проблема недостатка водных ресурсов является наиболее существенным элементом сирийской внутренней и внешней политики. Даже без учета жесточайшей засухи двухтысячных и продолжающейся гражданской войны, геополитическое положение Сирии чрезвычайно осложнено.

В первую очередь следует указать на усиливающиеся религиозные и этнические противоречия внутри страны, экономические проблемы (уменьшение резервов нефти), последствия демографического взрыва, и, в особенности – истощение водоносных слоев.

Сирийскую ситуацию в области водоснабжения можно охарактеризовать просто – это катастрофа. Наиболее острыми проблемами являются зависимость от Турции, контролирующей Евфрат и истощение водоносных слоев в городе и провинции Дамаск. Сирия фактически превратилась в заложника Анкары – не только в сфере водоснабжения, но также и в сельском хозяйстве, производстве продовольствия и электроэнергии.

С 2007 года из-за засухи в Сирии были оставлены населением более 160 деревень. Население перебралось в Дамаск, Алеппо и другие города. Речь идет минимум о 250 тысячах человек. Дамаск, как и другие города попросту не мог принять такое количество переселенцев . Только в Дамаске мигранты вырыли 25 000 незаконных колодцев – опустив уровень запаса воды и уровень санитарии в городе еще ниже.

На протяжении 5 тысяч лет Дамаск был оазисом в центре страны. Все начало меняться после получения независимости. Население Сирии за период с 1950 года увеличилось в семь раз. Одновременно Турция – в эпоху жесткого недостатка воды – присвоила большую часть водных ресурсов, которая раньше текла на юг – в Сирию.

Софер говорит: Турки, в буквальном смысле, душат Сирию. Они забирают половину из 30 миллиардов кубометров воды, которую несет Евфрат. Это не только лишает сирийцев воды, но и уменьшает их возможности производства электроэнергии.

Евфрат является главным источником речной воды в Сирии. Только четверть протяженности реки приходится на Сирию. 41 % - на Турцию и 35% – на Ирак. Через Сирию также протекает и Тигр, но большая часть реки находится в Ираке. Среди других важных рек следует упомянуть Африн (также начинающуюся и уходящую в Турцию), Оронтес (начинается в Бекаа и уходит в Турцию), Нахр эль-Кабир (Хомс), Ярмук (Хуран) и Иордан.

История строительства дамбы Асад является одним из самых поучительных примеров "эффекта бумеранга" в современной политике. В 60-х годах Сирия приняла принципиальное решение о строительстве дамбы на Евфрате. Подобно Асуанской плотине в Египте, дамба должна была выполнять несколько функций – создать водный резервуар, ГЭС, обеспечить дешевой электроэнергией и водой периферию. В 1973 году была введена в строй первая фаза дамбы Асад. Емкость озера Асад составила 7,4 миллиарда кубометров. С вводом второй фазы емкость должна была увеличиться до 12 миллиардов кубометров – но вторая фаза не была завершена. Турция побеспокоилась об этом, построив систему дамб на собственной территории, и, тем самым, сократила водоснабжение в Сирию в два раза.

Вместе с этими поверхностными водоисточниками Сирия располагает 4-5 миллиардами кубометров воды в водоносных слоях. Рост населения, засуха и ограничения на получение воды Евфрата ведут к тому, что водоносные слои исчерпываются и не восстанавливаются. Дефицит водного баланса в Сирии в 1995-2001 годах превысил 3,1 миллиарда кубометров, наихудшая ситуация – в провинции Дамаск.

Это, плюс климатические беженцы, плюс более миллиона беженцев от иракской войны, и границы, внутри которых замкнуто потрясающее количество народностей и религий, подготовили сцену для гражданской войны. Следует отметить, что война началась в самых засушливых регионах страны – в Дераа, на юге и в Камишли, на северо-востоке.

Прогнозы Софера были самыми неутешительными еще до начала сирийской войны. Бездействие или любые действия правительства, за которыми не будет мощной финансовой базы для создания опреснительной индустрии, могут породить два возможных сценария:

- Государство распадается на несколько квази-государств: друзское, алавитское, курдское, Дамаск, Алеппо. При этом Сирия, в буквальном смысле, вымирает: огромные массивы земли будут покинуты населением из-за засухи.

- Сирия становится частью новой Оттоманской империи.

Сирия, даже в случае внезапного окончания войны, с точки зрения Софера – на грани катастрофы. Тоже самое относится к Иордании и сектору Газы.

Софер указывает на то, что только две стабильные страны региона – Израиль и Турция – имеют достаточные водные ресурсы.

Турция контролирует две важнейших реки региона – Тигр и Евфрат. В терминах практической политики это означает, что и Сирия, и Ирак зависят от нее – от ее продуктов, воды и электричества. Это, плюс стратегическое положение Турции – моста между Азией и Европой, по словам Софера, лишь еще более усиливает нео-оттоманскую агенду.

В Израиле, благодаря опреснению, мерам по консервации и обработке стоков, угроза засухи и нехватки воды ликвидирована. С точки зрения Софера, это создает громадное стратегическое преимущество в регионе.

Перед началом мятежа, в 2010, население Сирии составляло 22,5 миллиона человек. Прирост населения был очень высок – около 3,3% в год, частично за счет наплыва иракских беженцев. В десятилетие, предшествовавшее иракскому нашествию, прирост также был высок – 2,45%.

Семена нынешнего несчастья были посеяны давно. Некоторые относят их к 1956 году, когда глава отдела экономического анализа в министерстве планирования Юсеф Хелбауи, горя энтузиазмом, сообщил: “У контроля над рождаемостью нет никаких причин существовать в этой стране. Мальтус не найдет среди нас ни одного сторонника”.

С тех пор Сирия живет в состоянии непрерывного демографического катаклизма. В начале 70-х режим настолько яро “строил нацию”, что продажа и использование презервативов были официально запрещены. Результаты проявились практически сразу: к 1975 на каждую тысячу жителей Сирии приходилось 50 новорожденных. Хафез Асад удовлетворенно отметил, что “высокий уровень естественного прироста и внутренняя миграция стимулируют необходимые социо-экономические улучшения в рамках прогрессивного развития”.

Только в последние годы сирийский режим начал задумываться о контроле над рождаемостью – но было слишком поздно – само по себе количество сирийцев, народившихся в 70-80-е годы, держит уровень рождаемости и воспроизводства населения на недосягаемых для других стран высотах. Несмотря на то, что в среднем сирийская женщина рожает около трех детей, само количество рожающих сирийских женщин все больше и больше раздувает демографический пузырь.

Как и в других арабских странах, прирост трудоспособного населения был еще более высок, чем общий прирост населения. Если в 1990 году в возрастной группе 15-24 лет насчитывалось 2,5 миллиона человек, то 2000 – уже 3,8 миллиона, а в 2010 – 4,6 миллиона. Это порождало необходимость создания 400 тысяч рабочих мест ежегодно, но экономика, по ряду причин, на это не была способна.

Первой причиной была засуха 2006, после которой последовала настоящая экологическая катастрофа 2007-2008. В результате были разрушены 800 тысяч крестьянских хозяйств, и около 3 миллионов человек оказались в состоянии крайней нищеты. В то время как правительство утверждало, что Сирия может полностью удовлетворить собственные потребности в зерне, урожай 2010 составил 3,3 миллиона тонн – на 500 тысяч меньше, чем необходимо стране.

Введение так называемой "социальной рыночной экономики" с новым режимом субсидий, больно ударило по большинству граждан Сирии. Ранее страна обеспечивала продовольственную безопасность – большой ценой и за счет патерналистской политики государства. На либерализации заработали немногие – в основном, торговый класс и элиты. Ожидаемого расцвета не произошло, а принятые меры принятые меры подтолкнули средний класс к нищете. В 2008 инфляция составила 17%, после чего несколько снизилась. Снижение было недолгим, и инфляционная спираль закрутилась вместе с резким ростом мировых цен на продовольствие.

Разрывы в доходах резко росли, также как росла и безработица, достигшая уровня 20-25%. Обещания правительства о создании 250 тысяч рабочих мест ежегодно выполнены не были.

Еще до формального начала либерализации, 2 миллиона человек (11,4% населения) жили ниже официальной линии "крайней нищеты" – с доходами менее 1458 фунтов (32 доллара) на человека в месяц. 5,3 миллиона (30,1% населения) жили за уровнем бедности – доходы менее 2250 фунтов (49 долларов). В 2007 уже 12,7% населения жили в крайней нищете. За уровнем бедности жили 33% населения.

В 2008 году были отменены субсидии на топливо. Цены на горючее за один день увеличились на 300%. В 2009 году глобальный финансовый кризис резко снизил объем денежных переводов на родину сирийскими рабочими, занятыми за рубежом.

Сирийский ВНП снижался на протяжении 80-х и стагнировал на протяжении 90-х. Этот тренд был на короткое время остановлен вместе с “либерализацией” 2000-хгодов, но экономический ренессанс не вышел за пределы Дамаска и Алеппо. Относительное “процветание”, принесенное либерализацией, в любом случае распространилось неравномерно, и его было попросту недостаточно для создания противовеса демографическому и социальному напряжению, копившемуся в таких провинциях, как Дераа и Дар эз-Заур.

В 2011, по данным ООН (GlobalAssessmentReportonDisasterRiskReduction) в губернаторстве Хассака "75% фермеров пережили полную потерю урожая…скотоводы в северо-восточной Сирии потеряли 85% поголовья". По оценке ООН, в 2011 один миллион сирийцев жили в состоянии "отсутствия продовольственной безопасности" – иными словами, на грани голода. Только в 2011 количество нищих в Сирии увеличилось на 3 миллиона человек.

В 2011 правительство создало специальный фонд в 250 миллионов долларов для помощи 400 тысячам самых бедных семей. Зарплаты в госсекторе были увеличены на 25%, субсидии на топливо для госслужащих и пенсионеров были увеличены на 72%. Были приняты меры для борьбы с повышением цен на основные потребительские товары. Но было уже слишком поздно.

Все перечисленные в данном очерке проблемы никуда не делись – и лишь обострились. Центральной из них является проблема дефицита воды, и связанный с ним крах сельского хозяйства и продовольственной безопасности. По данным ООН в 2010-2050 урожаи на неорошаемых землях в Сирии могут сократиться на 57%.

Неизбежно, напряжение стало выплескиваться из периферии в центр. Независимо от того, осознавал ли средний класс Дамаска и Алеппо весь риск создавшегося положения – а именно, существования на краю проснувшегося вулкана, он не проявил никакого энтузиазма и не принял участия в “пожаротушении”, в тот момент, когда вулкан взорвался.

Периферийный характер сирийского мятежа делает задачу выживания для Асада гораздо более сложным делом, чем, скажем, спасение режима аятолл в Иране от протестов городского среднего класса в 2009 году. При этом задача избавления страны от Асада – ничто по сравнению с ее выживанием в “послереволюционный” период. Во многом сирийское восстание – мятеж бедняка и периферии против центра.

Потенциал для внутренних конфликтов из-за ограниченных ресурсов страны остается громадным. Дер эз-Заур – беднейшая провинция Сирии. В то же время, именно там добывается 70% сирийской нефти. Если режим падет, племена потребуют “своей доли” в доходах от продажи нефти, бросив оставшуюся часть страны на милость саудовских “доноров”. Альтернативой этому сценарию будет новый виток конфликта периферии против центра.

Ничто из вышесказанного не говорит в пользу того, что выживание Асада необходимо для Запада, соседей Сирии и даже для самих сирийцев. Более того, не существует никаких гарантий того, что Сирия, в ее нынешней конфигурации вообще жизнеспособна.

***

В начале лета 2013 появились признаки, или ощущение того, что Башар Асад, невероятной ценой, невероятными усилиями, и невероятным везением может добиться победы над своими суннитскими врагами. Победа это не гарантирована, и война может, напротив, принять более широкий масштаб, выплеснувшись за пределы Сирии. Победа, в любом случае будет пирровой, и на горы проблем, породивших войну, наслоятся новые, войной порожденные. Этот очерк посвящен первой категории, незаслуженно забытой популярной прессой.

Еще в 2006 году ученые предупреждали о том, что перед Сирией стоят серьезнейшие проблемы, затяжка с решением которых приведет к катастрофе. Сирия представляла (и продолжает представлять) себя миру, и менее убедительно- собственному населению в качестве монолитного государства и общества. Народ Сирии именуется "сирийским арабским народом", и атмосфера пронизана лозунгами "национального единства", "братства граждан" и "единой сирийской семьи".

Этот имидж стабильности и монолитности раскрошен в щебень зверской гражданской войной, продолжающейся третий год. И до ее начала сирийцы знали, что жесткая реальность далека от убаюкивающих слоганов о братстве. Принадлежность к той или иной религии или этносу (тайифия) были определяющим признаком индивида до войны. Это отражалось в чрезвычайно низком уровне смешанных браков, и смешанной жизни – даже в рамках городских общин. В середине двухтысячных казалось, что напряжение, существующие между различными общинами – суннитами, исмаилитами, алавитами, а также и между курдами и государством несравнимо с уровнем балканской и иракской ненависти. Время показало, что это далеко не так.

Режим использовал проявившиеся этнические конфликты, особенно на севере страны, для запугивания основной массы населения и доказательства того, что только он, режим, является единственной альтернативой деградации, подобной тому, что произошло на Балканах или в Ираке. Несмотря на это, уже тогда было ясно, что сирийская "стабильность" под угрозой.

В 2006 году Шмуэль Бар, директор Института Политики и Стратегии Междисциплинарного Центра в Герцлии (Израиль) перечислил факторы, подрывающие сирийскую государственность:

- Резкое ухудшение экономической ситуации

- Признаки потери контроля в пограничных регионах и начинающийся развал системы "косвенного устрашения", сопровождающийся попытками населения указанных регионов проверить режим на прочность.

- Развал системы "иерархической коррупции" и приход ей на смену коррупции хаотической – противоположности понятной и привычной "старой системы".

- Непоследовательность в отношениях с оппозицией, ведущая к потере имиджа устрашения государством.

- Неопределенность и неоднозначность власти, результатом чего становятся захваты власти на местах новыми игроками.

Экономическая и последовавшая социальная деградация были порождены природным бедствием – небывалой засухой – и неадекватной реакцией (или отсутствием реакции) режима.

Об этом подробно пишет профессор географии университета Хайфы и Колледжа Армии Обороны Израиля Арнон Софер.

С точки зрения Софера, конфликт был неизбежен по двум фундаментальным причинам: демографический взрыв и долголетняя засуха.

Софер говорит: За последние 60 лет население Ближнего Востока удвоилось. В других частях мира нет ничего подобного. Учитывая хронический жесткий дефицит воды в Сирии, для меня, как для географа, было ясно, что конфликт разразится – рано или поздно.

85% территории Сирии – пустыня или полупустыня. Несмотря на это, через страну протекают несколько важнейших рек. Евфрат течет в юго-восточном направлении через центр страны в Ирак. Тигр течет на протяжении небольшого отрезка сирийско-турецкой границы – также в Ирак. Кроме этого, есть еще несколько менее значительных рек, текущих в юго-западном направлении, и, кроме них – 4-5 миллиардов кубометров воды в подземных водоносных слоях.

Проблема недостатка водных ресурсов является наиболее существенным элементом сирийской внутренней и внешней политики. Даже без учета жесточайшей засухи двухтысячных и продолжающейся гражданской войны, геополитическое положение Сирии чрезвычайно осложнено.

В первую очередь следует указать на усиливающиеся религиозные и этнические противоречия внутри страны, экономические проблемы (уменьшение резервов нефти), последствия демографического взрыва, и, в особенности – истощение водоносных слоев.

via http://navoine.ru/syr-destr.html