ПОЛИТИКИ ОТ ИНФАНТЕРИИ. Часть II
4 Сентября 2000

• Версия для печати

ПОСЛЕДНИЙ БРОСОК

Летом 1999 года на чечено-дагестанской границе участились случаи нападения отдельных банд боевиков на блокпосты и населенные пункты. Однако Москва не спешила принимать кардинальные меры, хотя к тому времени все планы новой войны были уже полностью подготовлены и утверждены. Не хватало только повода для того, чтобы новое вторжение уже не выглядело «геноцидом чеченского народа».

Премьер Сергей Степашин, как и директор ФСБ Владимир Путин, неоднократно подчеркивали, что обстановка на границе с Чечней находится под полным контролем властей. Одновременно готовилась встреча Аслана Масхадова с Борисом Ельциным, поэтому все вылазки чеченцев классифицировали как попытку срыва переговоров двух президентов. Степашин даже посетил ваххабитское селение Карамахи в Дагестане, чтобы продемонстрировать «слабость» Москвы и стремление со всеми договариваться по-хорошему. Задержанного в московском аэропорту министра госбезопасности Ичкерии Турпала Атгериева по личному распоряжению Степашина через несколько дней отпустили. Войска с чечено-дагестанского участка границы были отозваны, ее охрана перешла в руки местной милиции.

Москва делала боевикам неофициальное предложение нанести дружественный визит в Дагестан, что подтвердил недавно и Владимир Путин, заявив, что «мы знали о готовящемся нападении».

2 августа отряды Басаева перешли границу Цумадинского района Дагестана. Немедленно началась переброска воинских подразделений в районы боев, которой руководил на месте лично Анатолий Квашнин. Через неделю после начала боев Ельцин освободил от должности премьера Сергея Степашина и назначил исполняющим его обязанности Владимира Путина. Но на прочность позиций Квашнина это уже никак не влияло. Во-первых, на войне он чувствует себя как рыба в воде. А, во-вторых, Владимир Путин был одним из разработчиков плана второго похода на Ичкерию.

Освободив с тяжелыми боями Дагестан, Москва не стала добивать окруженных боевиков на границе с Чечней. Согласно замыслу Генерального штаба «врага надо было добивать на его же территории». Слишком быстрая «победа» не позволяла Путину набрать обороты накануне грядущих выборов. Параллельно набирала обороты и группа «молодых генералов».

Анатолий Квашнин и генералы, участвовавшие в разгроме вторгшихся в Дагестан банд, все чаще мелькают на телеэкранах, высказывая соображения о необходимости освободить Чечню от «бандитской заразы». В конце августа начинаются массированные бомбардировки чеченских баз федеральной авиацией. Рейтинг Казанцева, Трошева, Квашнина, Шаманова и Корнукова быстро растет. Одновременно падает рейтинг министра обороны Игоря Сергеева - он как стратегический ракетчик добровольно самоудаляется от сухопутных баталий. Однако пока никто открыто о будущей операции еще не говорит. Даже Шаманов в одном из своих интервью заявил, что «никаких целей в Чечне у нас нет и не может быть».

Наконец, 26 сентября на пресс-конференции Игорь Сергеев официально признает существование планов «освобождения» Чечни от боевиков. 30 сентября начинается вторжение. Главными действующими политическими фигурами к этому времени становятся «молодой и не боящийся брать на себя ответственность преемник» Ельцина и генералы, которые практически без жертв наступают в глубь Чечни. Фамилии Квашнина, Трошева, Корабельникова, Корнукова, Шаманова и Казанцева не сходят со страниц СМИ и телеэкранов. Армия становится реальной политической опорой нового премьера, будущего и.о. и главковерха.

Путин и Квашнин связали свои судьбы чеченской веревочкой. Связка эта сработала во время хельсинской встречи в верхах. Отъезжавшего в Хельсинки Путина «семья» снабдила инструкцией: остановка боевых действий в Чечне и создание санитарного кордона по Тереку. Практически одновременно с Путиным Квашнин вылетел в Моздок. Зачем? Стало понятно чуть позже.

В самый разгар хельсинской встречи произошел взрыв на рынке в Грозном, который пытались свалить на бандитов. Путин вынужден был прервать спокойное течение переговоров и заявить, что договариваться с чеченцами невозможно.

Сразу после взрыва в Грозном высшее командование Минобороны заявило о непричастности военных к акции. А какой-то майор из пресс-центра чеченской группировки войск сказал, что это была спецоперация. К вопросу о полете Квашнина в Моздок, использование высокоточных видов вооружения возможно только с санкции высшего военного командования. А до этого было заявление генерала Шаманова, что в случае остановки боевых действий он снимает с себя погоны. Следом могло быть: «Я разверну орудия в сторону Кремля».

Стоит ли удивляться тому, что именно на сборах высшего армейского руководящего состава 12 ноября в стенах Министерства обороны Владимир Путин впервые официально заявил о своем желании баллотироваться в Президенты России. А в конце года в прессу стала просачиваться информация о планах по созданию из баллотирующихся в Думу военных отдельной фракции. Накануне выборов мало кто доверял высоким рейтингам «Единства». Возможность создания военной фракции действительно обсуждалась в кабинетах Главного управления по воспитательной работе Министерства обороны.

Выборы в Думу продемонстрировали практически всеобщее одобрение политики, проводимой Путиным, и потому уход 31 декабря Бориса Ельцина «на пенсию» был воспринят положительно. И.о. Президента РФ теперь пришлось выстраивать балансы интересов между всеми политическими силами государства. Путин начал прежде всего с военных.

Однако первая попытка разорвать чеченскую веревочку не удалась. На Рождество было объявлено о снятии с должностей «в связи с переходом на другую работу» героев второй чеченской кампании Геннадия Трошева и Владимира Шаманова. Но вскоре Путин вынужден был заявить, что «такими генералами, как Трошев и Шаманов, Россия не разбрасывается». Одновременно появляются слухи о возможном использовании Администрацией Президента генералов-героев в качестве гарантированно проходных кандидатов на будущих губернаторских выборах в ключевых регионах. В Кремле слухи опровергают.

22 января он назначает командующим внутренними войсками друга Анатолия Квашнина Вячеслава Тихомирова, который до этого возглавлял Уральский военный округ. 31 марта на Уральский округ назначается командующий ОГВ Чечни генерал-полковник Александр Баранов. (Этот округ должен стать базой еще одной мощной группировки, помимо Северо-кавказской, нацеленной на Среднюю Азию.) Виктору Казанцеву предлагают академию Генштаба, а Владимиру Шаманову - Московский округ внутренних войск. Оба отказались. Последний - после беседы с Квашниным.

В первых числах апреля начальник Генштаба представил и.о. президента свою концепцию реформирования Вооруженных сил, подразумевающую дальнейшее сокращение армии до 800 000 человек, а также подчиняющую Генеральному штабу все остальные воинские формирования от - МЧС до Пограничной службы. По словам некоторых офицеров Генштаба, Путин еще тогда в принципе одобрил предложения Квашнина.

Результатом вновь потеплевших отношений стало назначение Трошева командующим федеральной группировкой в Чечне. Однако Путин сохранил баланс в военном ведомстве. В день назначения Трошева министру обороны Сергееву продлили контракт на один год. Поддержка к Сергееву пришла из-за океана.

Известие о том, что летом 2000 года американцы начнут развертывание национальной противоракетной обороны резко повысило рейтинг группировки Игоря Сергеева, выходцев из РВСН. А влияние начальника ГШ после начала партизанской войны в Чечне и, соответственно, резкого увеличения количества жертв начало стремительно уменьшаться. Еженедельные «подведения итогов» в Росинформцентре замом Квашнина и идеологом всех его реформ генералом Маниловым лишь подливали масла в огонь.

Но здесь Путин произвел очередные кадровые назначения, успокоившие группировку Квашнина. Во-первых, в образованных семи федеральных округах «квашнинцы» получили два места: Казанцев возглавил Северокавказский округ, а последний командующий федеральной группировкой в Чечне в августе 1996 года знаменитый своим ультиматумом Константин Пуликовский получил Дальневосточный округ.

Во-вторых, Владимир Путин 10 июня назначил начальника Генерального штаба членом Совета безопасности. Одновременное присутствие в СБ представителей одного ведомства - беспрецедентное явление в новейшей российской истории.

ПРИБЛИЖЕНИЕ РАЗВЯЗКИ

Нет ничего страшнее, чем прямая политическая власть генералитета. Напоминать судьбу Жукова и Шварцкопфа («Буря в пустыне») уже стало банальностью. Это на собственной шкуре почувствовал президент Армении Тер-Петросян, смещенный со своего поста победителями в Карабахской войне. А Гейдар Алиев и Эдуард Шеварднадзе вынуждены были 5 лет потратить на борьбу со своими героями войны: Гусейновым и Китовани.

Путин насчет генералов иллюзий не питает, но и разорвать чеченскую пуповину пока не в силах. Поэтому он применяет обычную в таких случаях тактику лавирования.

После «судьбоносного» заседания Совета безопасности каждый из «героев» продолжает гнуть свою линию. Квашнин откомментировал заседание в том духе, что РВСН будет сокращаться комплексно и гармонично. Сергеев сказал, что никакой угрозы сокращения РВСН до 2007 года не существует. А секретарь СБ Иванов и вовсе заявил, что проблем нет, конфликт улажен, все будет по-прежнему.

«По-прежнему» - значит, кардинальных перестановок в Министерстве обороны в ближайшее время не предвидится. Путин не собирается хоронить себя раньше времени и возводить Квашнина на военный престол. У президента прямо противоположная цель - ослабить начальника Генштаба в междоусобной войне с министром обороны и при первом удобном случае отправить его в отставку.

Этой цели была посвящена и публичная «трепка» Игоря Сергеева в Моздоке. После серии партизанских вылазок и терактов чеченцев в прессе все чаще стали появляться высказывания генералов из группировки Квашнина: «Армия свою миссию на Кавказе выполнила. Теперь дело за МВД».

Квашнин посылал недвусмысленный сигнал президенту - пора выводить армию из-под удара. Эпоха побед закончилась, началась партизанская война. А в партизанской войне победить невозможно. Каждый день пребывания в Чечне, каждый убитый солдат бьют по имиджу «победителей».

Но Путин сигнал не услышал. Вернее - не захотел услышать. Сергеев попал под «трепку» по должности, но слова президента предназначались Квашнину. Именно Генштаб несет ответственность за операцию в Чечне.

При этом на совещании в Моздоке президент ни слова не сказал в адрес ФСБ. Хотя взрывы казарм - это прокол в работе прежде всего Северо-кавказского УФСБ, а не МВД и уж никак - не Минобороны. Да и вообще, с приходом Путина в Кремль критика в адрес ФСБ ни разу не раздавалась.

С этой же целью - избавиться от влияния военных - Путин ввел Квашнина в Совбез. Многие расценили этот шаг как усиление позиций начальника Генштаба и военных вообще. На самом деле Сергеев и Квашнин аннигилировали друг друга, и военные потеряли свой единственный голос в Совете безопасности.

А если вспомнить, что накануне заседания Совбеза Путин на праздновании Дня ВМФ был с Квашниным, а в Псков на 70-летие ВДВ полетел с Сергеевым, то тактика Путина становится очевидной.

Сегодня уже нет сомнений, что в своей кадровой политике Путин делает ставку на ФСБ. После того как с политической арены были фактически устранены Дума и Совет Федерации, дорожки армейского генералитета и генералов от спецслужб вот-вот сойдутся. И тогда отставок не миновать.>>

--------------------------------------------------------------------------------

Конфликт Игоря Сергеева и Анатолия Квашнина пытаются представить как мышиную возню за власть. Во многом это именно так. Но это не вся правда. Стычка между Сергеевым и Квашниным имеет далеко идущие последствия. От того, кто из них победит, зависит принцип построения Вооруженных сил. Следовательно - оборонная доктрина. И как результат - внешняя политика государства.

В этом смысле абсолютно не важны персоналии конфликта и мотивация их поведения. Внимания достойны только последствия победы министра обороны или его начштаба.