БРАТ-3. Часть II
5 Октября 2000

• Версия для печати

ШАМИЛЬ

Я не могу доказать, но почти стопроцентно уверен: не кто иной, как Басаев дал жесткое указание Арби Бараеву отпустить моего брата. Кстати, не факт, что именно Бараев организовал похищение. Могли попросту свалить на него, Бараеву все равно нечего терять - он замешан во многих грязных делах, одним больше, одним меньше... Но держали-то Саида именно в Урус-Мартане, бараевской вотчине. И шариатский судья, к которому обращался Самир, жил в соседнем с Бараевым доме. Кстати, я как-то в компании сказал, что за все подлости пристрелил бы Арби собственными руками. Мне посоветовали занять очередь...

Два моих племянника (сыновья старшего брата и старшей сестры) ездили вместе с Самиром. Правда, он сначала отказывался от помощи. Но ведь это неправильно: чужие работают, а свои? Ребята рассказывали, как Самир, поняв, что бандит на встречу с судьей не явился, вышел из дома злой, сетовал, что нарушали слово. А потом связался по рации с кем-то, говорил по-арабски. Но племянники поняли, что он звонит в штаб Басаева. И ночью того же дня приехал Шамиль, сам за рулем джипа. Без охраны. Зашел к Бараеву, через некоторое время резко вышел, хлопнул дверью - тот даже не проводил гостя, хотя это положено по этикету. Минут через 15 заработала рация, и Самир сказал, что можно расслабиться.

Я не могу утверждать, что Басаев приезжал специально для освобождения моего брата (хотя я встречался с ним и просил о помощи) - может, он по своим бандитским делам явился. Но очень похоже, что Саида отпустили именно по его приказу.

ХАТТАБ

Кстати, если оставить в стороне бандитские деяния персонажа по имени Хаттаб: мне он очень понравился. Я ездил к Хаттабу в Ведено, по рекомендации тех, кто с ним воевал. Он поинтересовался версиями похищения. А мне к тому времени надоело говорить, что я никого не подозреваю. И я сказал: «Теперь подозреваю всех».

В принципе, я испытываю даже некоторую неприязнь к наемникам, особенно к арабам. Если чеченская война - национально-освободительное движение, на ней нечего делать чужим. Именно они привнесли жесткие наказания, отрубание пальцев и голов... И мотивировку похищений сурами Корана.

Но Хаттаб тогда говорил политически правильно и по-мужски.

«Вы - чеченцы, я араб, и любая моя попытка влезть в ваши дела будет вами неправильно воспринята. Я не политик, а военный, участвовать в переговорах не могу. И не хочу. Даже если я его освобожу, только мы с тобой будем знать, что не я украл и сделал это бескорыстно. Слухи все равно пойдут.

У меня есть командир - Басаев. Если он даст мне команду атаковать любой объект, я готов это сделать через пять минут. (Тут он улыбнулся.) А если без Шамиля сами узнаете, где брат, тоже готов помочь. У меня есть силы».

Но справились без него.

ОСВОБОЖДЕНИЕ

После отъезда Басаева моих племянников отправили в Грозный, велели ждать у дамбы.

А Саиду в тот день очередной раз посоветовали приготовиться к встрече с Аллахом. Завязали глаза, подвели к нему какого-то человека, сняли с Саида наручники и посадили к этому мужчине на спину. Тот пронес брата 10-12 м, до машины. Скорее всего, такому действию придавалось какое-то значение, но какое - выяснить мы так и не смогли.

Саид еще жалел своего «извозчика»: он оказался слабым, качался, брат боялся, что упадет.

Саида посадили в УАЗик, опять надели наручники. Играла музыка. Похоже, сзади ехала вторая машина. Ему сказали: «Молись». Остановились на обочине, завели в кусты, заставили повернуться спиной. Он просил снять повязку - чтобы смотреть смерти в глаза. Но тут подъехала еще одна машина, по шуму мотора, похоже, иномарка. Бандит взял Саида за руку и его ладонью открыл дверцу. Потом похитители уехали. А Саид снял повязку - и увидел Самира.

ДЕНЬГИ

Меня часто спрашивают, во сколько обошлось освобождение брата.

Знаете, Самир не позволял нам платить даже за бензин. У них очень бедная семья, тогда был новорожденный ребенок. Свое нежелание брать у нас даже маленькие, расходные суммы он объяснял с религиозной точки зрения, хоть и полушутя: пусть я залью всего 10 л, но буду уверен, что заплаченные деньги - честные. Для таких, как он, - искренне верящих, - «не укради» имеет значение не потому, что накажет уголовный розыск. Просто существует внутреннее табу.

...Все время с момента похищения наша старшая сестра плакала ночами. И как-то, когда мы смотрели местный телеканал, там передали сообщение о похищении семнадцатилетней девушки. Я не представляю, что было бы, если бы у меня украли дочь, сестру, жену... Как мужчина может вынести такое? У меня бы точно сердце разорвалось. Кроме всего прочего, это еще и страшный позор. Мужик или умрет в плену, или не умрет - вот и все варианты. А над женщиной надругаются... Я тогда сказал сестре: «Благодари Всевышнего, что Саид не женщина. Живой останется - отомстит».

Так вот, когда Саида освободили, сестра стала настаивать: нужно отблагодарить, так положено по обычаю, другие в таких случаях машины дарят.

Я подарил бы машину, но знал, что Самир не возьмет. И я решил поехать к его старику-родственнику, поблагодарить за воспитание Самира. Взял тушу барана. А тут - на ловца и зверь бежит, - Самир приехал. И я обратился к старику: «Ты знаешь обычаи, имеет ли право твой родственник не взять подарок от чистого сердца? Ведь издавна существует куначество, кинжалами мужчины меняются». Я снял с руки часы. Дорогие лично мне, а не по цене. А старик заставил Самира принять их.

И еще освобождение обошлось мне в... миноискатель. Мне в поисках помогали ребята, которые никогда не воевали: очень мужественные, но абсолютно индифферентные к политике. Они всю войну просто охраняли свои дома, а в промежутке между войнами занимались разминированием полей. Один из них, мой одноклассник, погиб на минном поле...

Еще они как могли пытались бороться с похищениями. В моем случае - если выходили на след, проверяли, там ли Саид. Я подарил им миноискатель - для мирного дела. Тогда никто не знал, что будет новая война.

СЛОВО И ДЕЛО

18 июня Саид освободился. А за две недели до этого была встреча, на которой мне выдвинули условия: прекратить поиски по другим каналам (стало ясно, что местонахождение брата известно и мои собеседники гарантируют освобождение); ни копейки не платить. И третье: эти люди вынуждены были сами дать гарантию, что я не буду потом искать похитителей, мстить. Я не мог ничего предпринять в нарушение их слова: ведь это стоило бы головы им.

Я только попросил внести коррективы в третий пункт. Дать мне единственную уступку: возможность искать того, кто сообщал, что отправил моего брата на встречу с Аллахом. Я сказал, что искать буду всю жизнь. Они подумали и ответили: «Хорошо. Но только его».

И вот началась новая война. Я молил Всевышнего об одном: чтоб он не погиб, пока я его не найду. Мог бы я пристрелить этого человека? Скорее всего, нет. В момент, когда все дороги вели к Бараеву, я был в таком состоянии, что готовился любыми средствами пробраться к нему, остаться один на один и убить. Неважно, что потом не выйду из этого дома. А потом... Саид освободился - и это главное.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Говорят, когда чеченцы похищают чеченца, у пленника больше шансов уцелеть. Не знаю. У тех сил, которые преследуют политические цели, и так практически не было смертей. А отморозки, умело маскирующиеся под борцов за идею, отращивающие бороды, уголовники - они же природные бандиты. Родную мать готовы продать. Для них неважно, земляк ты или нет. Прибавьте сдвинутую на войне психику. Мощнейшее развитие наркомании. Эффект бешеных денег. Такова ситуация в Чечне сегодня.

Поймите, даже мне ничего не стоит закрыть эту дверь и сделать вас заложницей - если есть шанс получить миллион долларов. Соблазн слишком велик. Кто допустил или спровоцировал этот бизнес? Думаю, всем известно.

И еще одно. От психологии войны никуда не денешься: если это враг - можно делать с ним все что угодно.

...Я одним из первых был в фильтрационном лагере - еще закрытом, но тогда его уже «чистили» перед визитом Красного Креста. У меня волосы вставали дыбом. В 1995 году я знал уже около 200 молодых ребят с отбитыми почками, пахом. Фактически калек. Они не имели никакого отношения к боевикам. Но лагерь оставил их без будущего. Мстить русским до конца жизни эти люди поклялись на Коране. У них нет ума, чтобы понять, что эта месть противна Всевышнему, и не в их силах что-то изменить.

...У нас есть легенда о священной птице ласточке: когда одного мусульманского праведника сжигали на костре, она носила воду в клюве. Я считаю, что позиция чеченца в этой войне может быть одной из трех. Или бери в руки автомат. Или убеждай соотечественников решать проблему мирно. А если живешь вне Чечни - признай себя гражданином России со всеми вытекающими последствиями. И хотя бы словом, делом, поведением своим доказывай соседям, что не все чеченцы бандиты.

ВТОРОЕ ПОХИЩЕНИЕ

Люди по-разному переносят плен. Многое зависит от психологической устойчивости человека. Я не боялся, что Саид сломается - скорее, он мог напроситься, чтобы его прикончили.

Он сидел в яме-зиндане. Не видел дневного света. Терпел угрозы и имитации расстрела.

Но вышел оттуда окрепшим.

Еще раз его задержали спустя несколько месяцев после первого похищения, на этот раз вместе с нашим родственником. И прежний «опыт» пригодился.

Забрал их департамент госбезопасности, и им внушали, что и родственники, и Масхадов в курсе задержания «для проверки деятельности». Саид не очень удивился, до него и раньше доходили слухи, что Масхадов был им недоволен, даже якобы говорил об аресте - хотя сам Аслан, естественно, отрицает, даже обижается, что я не пришел просить о помощи. А что толку просить? Его люди не могут ничего сделать.

Лично я проверял еще одну версию: у Саида вышло небольшое столкновение с небольшим тейпом из-за автомобильной аварии.

В те дни я попросил передать информацию о похищении по радио «Свобода» - и наши пленники поняли, что на самом деле никто из родных не в курсе, почему их забрали.

Тогда они договорились бежать во время утреннего «моциона». Мы потом шутили, что они дурно обошлись со своей охраной, - те молодые ребята буханку хлеба честно делили пополам - себе и пленникам, а их чуть не прикончили.

В общем, они напали на слегка расслабленную охрану, не ждавшую ничего плохого, но справиться не смогли: отобрали у охранников пулемет, но родственник - мирный человек - так и не сумел выстрелить, предпочел пойти в рукопашную. Второй охранник начал стрелять - видимо, с перепуга, - не останавливаясь, пока диск не кончился. Родственнику раздробило пятку, он истекал кровью. Саида тоже ранило в ногу, но легко, кость не задело. Пришлось отвезти их в ближайшую больницу. Хирург выгнал из операционной охрану, поговорил с Саидом. И потом не испугался передать сведения о похищении своему брату-милиционеру. Тот, правда, помочь не мог, но сообщил нам. Мы их вытащили... Оказалось, похитители - так называемый «полк особого назначения», «Волк».

ЧТО ДАЛЬШЕ?

Наш дом-корпункт в Грозном разрушен. Саид сейчас живет в Ачхой-Мартане. Продолжает работать. Наверное, нет смысла бояться каждую секунду. Все равно все зависит от судьбы.

Я не верю, что эта война закончится быстро. Я не знаю, кто в ней прав, кто виноват. Боюсь, что наше общество, пока похожее на сырой порох, в недалеком будущем «высохнет» и рванет...

Там, в Чечне, каждую секунду люди гибнут. Или гниют в подвалах. Кого интересует их судьба? Только родных. Друзей. Специальные войска, конечно, прилагают какие-то усилия для освобождения заложников. И все же это не выход. Выхода пока не видно.

По-моему, можно надеяться только на одно: чтобы каждый из нас, как священная птица ласточка, водой из клюва пытался погасить костер. Может, вместе мы и справимся.