ПОЗДНО ПИТЬ БОРЖОМИ
15 Августа 2001

• Версия для печати

В 1991 году постановлением Правительства РСФСР была принята «Государственная программа РСФСР улучшения лекарственного обеспечения и развития фармацевтической промышленности в 1992-1995 годах». Этой программой предусматривалось строительство отечественного завода по производству генно-инженерного инсулина, а также ряда других лекарственных препаратов за счет иностранных кредитов ведущих фармацевтических фирм. Однако программа дальше бумаги с гербовыми печатями не пошла. Лекарства продолжали закупаться за рубежом.

В период с 1991 по 1997 год число заболеваемости сахарным диабетом только среди российских детей возросло более чем на 60%, среди подростков - ровно наполовину.

В декабре 1998 года Минздрав согласовал в Минэкономики закупку медицинских препаратов у ЗАО «Брынцалов А» на сумму 30 миллионов рублей. Первый заместитель министра экономики А.Свинаренко закупку разрешил. И это несмотря на разразившийся накануне вокруг имени Брынцалова «инсулиновый скандал».

Еще в 1995 году комиссия по инвестиционным конкурсам при Минэкономики России приняла решение о предоставлении из государственного бюджета на возвратной основе 33,6 миллиарда рублей АОЗТ «Ферейн», возглавляемого Брынцаловым. Эти деньги предоставлялись для производства 12 миллионов флаконов инсулина в год.

В 1996 году «Ферейн» начал производство инсулина по лицензии датской компании «Ново-Нордиск». «Производство» заключалось в том, что на флаконы с датским инсулином наклеивались этикетки с датской торговой маркой. После августовского кризиса Брынцалов платить датчанам отказался, задолжав им 6,5 миллиона долларов. Тем не менее, «банкрот» Брынцалов умудрился получить временное разрешение Минздрава на разовый выпуск партии инсулина по полученной от датчан технологии. Однако, как выяснилось, субстанция вовсе и не предназначалась для производства лекарства, а, по информации московского представительства «Ново-Нордиска», ввозилась в 1997 году для тестирования производственной линии. То есть полученный таким сомнительным образом «Бр-инсулин» оказался неиспытанным, а значит, опасным для потребителей препаратом.

Подобных казусов в реализации «инсулиновой программы» более чем достаточно. Результаты проверки Счетной палаты показали, что целевые средства раздавались под пустые обещания и надуманные проекты.

Нельзя сказать, что в России не было возможностей для производства своего, отечественного, инсулина. По крайней мере два завода - АО «Синтез» в Кургане и АО «Биосинтез» в Пензе, входящие в систему Госрезерва, - имели мощности, способные производить до 60 килограммов препарата. Тем не менее, они простаивали. Например, пензенский завод в 1995 году произвел всего... полкило инсулина, а курганский побил собственные «рекорды», выпустив чуть более 3 килограммов лекарства.

Логично было бы запустить уже имеющиеся в Кургане и Пензе мощности. Однако этого не случилось. Совершенно неожиданно Министерство здравоохранения приняло решение строить завод по производству инсулина в Майкопе Адыгейской республики. Правительство Адыгеи добилось практически полного бюджетного финансирования проекта. На строительство завода было выделено 29,4 миллиона рублей с учетом деноминации, большая часть - на безвозмездной основе. Средства вкладывались в частное предприятие с громким названием Майкопское научно-производственное объединение центра новых медицинских и специальных технологий (МНПО ЦНМ и СТ), впоследствии переименованное в ОАО «Российский инсулин».

Уже с начала 1994 года на счета кооператива «ППП», вскоре преобразованного в МНПО ЦНМ и СТ, стали поступать первые средства. Выделили из госрезерва 248 килограммов неочищенного инсулина-порошка. С тех самых заводов в Кургане и Пензе, столь незаслуженно обойденных вниманием светил здравоохранения. Порошок был отпущен по остаточным ценам, а кредит выделили из расчета рыночных. Где осела разница более чем в 600 тысяч рублей, пока неизвестно. Цепочка загадочных исчезновений денег только начиналась...

Под вывеской ударной майкопской стройки государственного значения руководство МНПО ЦНМ и СТ стало играть цифрами по своему усмотрению. Легким росчерком пера 300 тысяч долларов, заплаченных ирландской фирме «Рофарм» за разработку базового проекта завода, вдруг превратились на бумаге аж в полтора миллиона долларов. Затем якобы 2,5 миллиона долларов были выплачены немецкой фирме «Центр коммерц ГМБХ», с которой был заключен контракт на строительство завода «под ключ». Немцы, правда, заключили договор субподряда с ливанской фирмой «Нана оф Шор». Впоследствии контракт с немецкой фирмой был расторгнут, а 1,8 миллиона долларов так и остались за рубежом.

Затем глава будущего завода Анистратенко в январе 1995 года подписал контракт на закупку новой технологии с фирмой «Сетекс САМ», одним из владельцев которой являлся гражданин Италии Эннио Паскуино. Вторым владельцем этой фирмы, находящейся в Монако, был не кто иной, как Анистратенко собственной персоной. Анистратенко перевел на счет своей зарубежной фирмы в банке «Креди Фонсье де Монако» 415 тысяч долларов на закупку у польской фирмы «Польфа-Тархомин» необходимой документации. Документация эта, впрочем, изначально была никому не нужна.

Самое интересное, что Минздрав даже не интересовался тем, в какую черную дыру утекают бюджетные средства. Мало того, майкопский авантюрист-предприниматель, видимо, пришелся здесь ко двору. Поэтому, когда Анистратенко попросил у Эдуарда Нечаева кредит на закупку еще одной технологии производства инсулина.Тот обратился с письмом к Виктору Черномырдину и, получив добро, отправил со счетов Минздрава на счет швейцарской фирмы «Генераль Прецесион АГ» 6680 тысяч долларов. Эта фирма должна была закупить технологию производства уже свиного инсулина все у той же «Польфа-Тархомин». Впоследствии поляки, отвечая на вопросы следствия, долго чесали в затылке, пытаясь понять, о каких 6 миллионах идет речь. «Генераль Прецесион АГ» перечислил им всего 200 тысяч долларов.

Куда делись более чем 6,5 миллионов долларов? Генеральным директором «Генераль Прецесион АГ» являлся уже знакомый нам Эннио Паскуино. Можно сказать, близкий друг и подельник Анистратенко.

По факту таинственного исчезновения денег было возбуждено уголовное дело. В постановлении о возбуждении, подписанном старшим помощником генерального прокурора РФ В.Минаевым, «фокусники»-расхитители были частично обозначены: «С расчетного счета «Генераль Прецесион АГ» на личный счет Ширшова А.А. ( бывший начальник планово-финансового управления Минздрава) в банк «Кредитанштальт», Вена, Австрия, было переведено 6680 тысяч долларов США... Часть полученных «Генераль Прецесион АГ» средств была переведена на счет... в США, откуда они были получены Анистратенко, бывшим главбухом Петелиным и руководителем администрации президента Республики Адыгея Э.Ахметовым». Таким образом, углы бермудского треугольника, во главе которых оказались Минздрав, правительство Адыгеи и фирма «Российский инсулин», явственно обозначились.

В 1997 году Анистратенко решил переименовать свое предприятие МНПО ЦНМ и СТ в ОАО «Российский инсулин». Кабинет министров Республики Адыгея вошел во вновь образованное акционерное общество в качестве соучредителя. В счет уставного капитала в «Российский инсулин» передали площадь в 847 квадратных метров на первом этаже майкопского завода «Точрадиомаш», а также простили налоговые неплатежи в республиканский и местный бюджеты на сумму более 3 миллионов рублей. Вскоре «Российский инсулин» стал громко рапортовать о том, что производство отечественного препарата для больных сахарным диабетом налажено. При ближайшем рассмотрении, правда, оказалось, что российский инсулин - фикция чистой воды. Исходное сырье закупалось на уже известном нам польском предприятии «Польфа-Тархомин», очищалось на майкопской установке, а затем субстанция отправлялась обратно в Польшу, где из нее производили инсулин во флаконах, на этикетках которых гордо красовалось название производителя - СП «Польфа - Российский инсулин».

Препарат не был испытан и не прошел официальной процедуры регистрации в Минздраве. И вскоре его производство приостановили. Зато по российским министерствам и ведомствам ходили красочные проспекты с фотографией многоэтажного здания завода «Точрадиомаш» с огромной вывеской «Российский инсулин», установленной на крыше. Вывеской, которой никогда там не существовало. Сама же фотография была не чем иным, как фотомонтажом.

О том, что предприятие по производству инсулина в Майкопе не построено, а на очистной установке «Российского инсулина» за пять лет было произведено всего 98 килограмммов препарата, не могли не знать ни в Минздраве, ни в правительстве Адыгеи, ни в Министерстве экономики. Тем более удивительным представляется тот факт, что начиная с 1997 года «Российскому инсулину» была открыта еще одна кредитная линия в 41 млрд. неденоминированных рублей.

Уполномоченным банком, через который пошло государственное финансирование, стал Росэксимбанк. Первая часть кредита в 15 миллиардов была предоставлена «Российскому инсулину» уже в декабре 1997 года со сроком возврата в течение двух лет. По поручению Анистратенко Росэксимбанк конвертировал эту сумму почти в 2,5 миллиона долларов и перечислил на счет уже известной фирмы «Генераль Прецесион АГ». На сей раз по договору на поставку оборудования по производству готовых лекарственных форм инсулина. В качестве гарантии возврата средств выступило гарантийное письмо, подписанное министром финансов Республики Адыгея Д. Долевым.

А вскоре еще 3 миллиона деноминированных рублей, поступивших со счетов Минфина РФ в Росэксимбанк, были отправлены за поставку оборудования на счет совместного предприятия «Сетекс Фарм», учрежденного «Российским инсулином» и фирмой «Сетекс САМ».

В декабре 1999 года ОАО «Российский инсулин» должно было вернуть сумму выделенных бюджетных средств и уплатить проценты за пользование этими средствами. Но деньги так и не были возвращены в бюджет. В феврале в отношении ОАО «Российский инсулин» по инициативе Государственного агентства по несостоятельности (банкротству) по Республике Адыгея была начата процедура банкротства. А деньги в государственную казну пришлось возвращать Росэксимбанку. Поскольку оказалось, что гарантии правительства Адыгеи ничего не стоят.

Росэксимбанк оказался на грани разорения. Фактически его просто ограбили - профессионально, быстро и без особого шума. 3 миллиона рублей Анистратенко, правда, вернул, предварительно где-то «прокрутив». А с остальными деньгами приключилась загадочная история. «Генераль Прецесион» поставило «Российскому инсулину» оборудование, якобы изготовленное швейцарскими фирмами «А.М.Р.П. Хандельс АГ» и «ЦАМ ПАК». По утверждению Паскуино, за две специализированные машины он отправил на счета «А.М.Р.П. Хандельс АГ» 907,5 тысячи долларов. Еще 150 тысяч долларов было заплачено некой фирме «Стерил» за изучение контракта. А остальные деньги были перечислены на счет фирмы «Сетекс САМ» неизвестно на каких основаниях.

Допрошенные впоследствии компетентными органами Швейцарской Конфедерации представители правления фирмы «А.М.Р.П. Хандельс АГ» сообщили, что их фирма никакого фармацевтического оборудования не производит. Она продает упаковочное оборудование итальянского производства.

Трудно сказать, что собирался паковать «Российский инсулин» на купленных по дешевке машинах. Возможно, деньги, которые еще собирался получить в счет обещанного кредита. Но уж никак не 26 миллионов флаконов инсулина, которые обещал выпустить в ходе реализации своего проекта. Сегодня предприятие, на которое Минздрав возложил столько надежд, которое должно было стать первым крупным отечественным производителем такого нужного медицинского препарата, - банкрот. Деньги, выделенные из российской казны на благие цели, в основной своей массе осели за границей. По обвинению в их хищении скоро на скамье подсудимых предстанут шестеро представителей руководства ОАО «Российский инсулин» во главе с Николаем Анистратенко. Уголовное дело, по которому они обвиняются, выделено в отдельное производство из уголовного дела, возбужденного 2 июня 1999 года Генпрокуратурой России. К сожалению, за кадром осталась «самоотверженная» деятельность высоких должностных лиц, чиновников ведущих министерств, «позаботившихся» о развитии российской фармацевтической промышленности.