Лидер младородины Сергей Шаргунов скрывается
3 Декабря 2005

• Версия для печати

Из Сергея Шаргунова лепили нового Лимонова. Это почти получилось. В данный момент, скрываясь от оперов, Сергей Шаргунов дал короткое интервью «Stringer», в котором высказал предположения, чем он заслужил такое внимание людей в погонах.

Вечером накануне выборов в Мосгордуму по факсам и электронным адресам информационных агентств была разослана информация:

Внимание СМИ

СРОЧНО: ЛИДЕРА МОЛОДЕЖНОЙ «РОДИНЫ» ХОТЯТ АРЕСТОВАТЬ?

3 декабря 2005 года примерно в 9.30. утра в квартиру лидера молодежной «Родины» писателя Сергея Шаргунова заявились сотрудники милиции. Они заявили жене Шаргунова Анне, что ее муж находится в розыске. Через некоторое время в квартиру заявились сотрудники ФСБ, которые провели обыск.

В настоящее время у дома Шаргунова дежурят сотрудники МВД. Одновременно с этим другие сотрудники МВД стоят у входа в здание исполкома партии «Родина», где находится Шаргунов. Там же стоит автомобиль марки «Опель», из которого ведут съемку всякого, кто входит в здание или покидает его.

Сергей Шаргунов полагает, что активизация спецслужб связана с желанием власти «замочить, зачистить и закрыть всех неугодных». Остается добавить, что Сергей Шаргунов является кандидатом в депутаты Мосгордумы и его неприкосновенность истекает 4 января 2006 года.

Мы созвонились с Сергеем Шаргуновым и спросили его, что, по его мнению, вызвало такое повышенное внимание к его персоне со стороны органов правопорядка.

Шаргунов назвал несколько причин:

- Думаю, мне инкриминируют организацию массовых беспорядков.

Во-первых, в день, когда решалась судьба партии «Родина» в Верховном суде, младородинцы организовали несанкционированную акцию возле здания Верховного суда, и в результате повязали 200 человек, которых потом отпустили. Мои данные переписали.

Во-вторых, происходит зачистка перед выборами, чтобы мы не мешали волеизъявлению народа.

В-третьих, видимо, стало известно о готовящейся завтра патриотической акции...

С женой моей Анной те, кто пришли ко мне домой с обыском и, собственно говоря, за мной, говорили жестко, это было глумилово. Ну, а я... я скрываюсь...