Какую хунту родит Россия? Часть II
14 Сентября 2003

• Версия для печати

Энта русская цивилизация

Цивилизационная специфика латиноамериканских стран не позволила им усвоить либеральную доктрину как нечто органическое. То же самое происходит сегодня и в России: наша цивилизационная специфика тоже отторгает либеральную модель. И обращает на себя внимание ряд сходных черт нашей и латиноамериканской цивилизаций, что порождает и сходные явления.

«Авторитарный комплекс» в России еще более силен, чем в странах Латинской Америки. Русские традиционалисты любят выхваляться нашей так называемой «соборностью», но это всего лишь красивый эвфемизм, за которым скрывается то, что в психологии масс называется просто «стадностью». Едино стадо и един пастырь. Стадное большинство в России, послушно голосующее за «партию власти» (любую), не мыслит своего существования без единого пастыря, будь то царь, генсек КПСС или президент. И «сфера власти» с народного благословления может вытворять что угодно в «сфере права», что мы зрим и поныне.

В 80-х годах доктрины национальной безопасности в странах Латинской Америки достигли кульминационной точки своего развития в форме политики «супербезопасности». Сфера безопасности стала включать в себя государственный контроль над природными ресурсами и над всеми основными направлениями экономической, социальной и культурной деятельности людей. Это происходит благодаря характерным особенностям психологии латиноамерканских военных. Практически для всех военных режимов Южной и Центральной Америки понятия «конфликт» и «противоречие» приобрели сугубо отрицательное значение. Бразильские военные - авторы упомянутой доктрины - представляли себе государство как своего рода живой организм, которому должно подчиняться все - индивидуальные права и свободы, развитие экономики, науки и образования.

Любые противоречия внутри этого организма воспринимались как «патология», а в качестве «лекарств» использовались репрессии. Стабильности же в любом случае придавалось позитивное значение. Нынешний культ «стабильности» в России очень напоминает этот давно пережитый Латинской Америкой этап. Из чилийской модели мы рискуем вляпаться в бразильскую. Ни к чему хорошему это не приведет.

Не надо просвечивать руки перед едой

Как пишет Б.Ф.Мартынов в своей книге «Безопасность: латиноамериканские подходы» (М., 2000, с.108), «супербезопасность» с самого начала несла в себе... мощный разрушительный заряд, исключающий в принципе любое подлинное развитие, осуществляющееся, как известно, через противоречия, конфликты и борьбу альтернативных мнений». Итог искусственного поддержания стабильности всегда один: выгнанная в дверь природа вламывается в окно с катастрофическими последствиями для всего дома. Это не стабильность, а стагнация, то есть застой. Ее период (80-е годы) в странах Латинской Америки не случайно называют «потерянным десятилетием».

Наиболее пагубными были последствия «супербезопасности» в социально-экономической сфере. На частное предпринимательство стали смотреть как на что-то вроде «неизбежного зла». Бразилию тогда называли «наиболее социалистической страной из всех индустриальных государств Запада».

Государственный патронаж над многими частными национальными корпорациями, гарантировавший им дополнительные субсидии и защиту от конкуренции, со временем превратился в эффективную форму контроля со стороны госбюрократии и военных за экономической жизнью страны. В Бразилии начал складываться симбиоз военно-бюрократической верхушки с крупными предпринимателями, непроницаемый для конкуренции, поглощающий бюджетные средства и средства внешнего финансирования на покрытие всевозрастающих непроизводительных расходов.

Доктрина генерала Веласко Альварадо, президента Перу с 1968 по 1975 г., как и бразильская, наделяла государство обширными полномочиями, подчиняя все и вся национальным интересам. Теоретики перуанского Центра военных исследований довели взгляды бразильцев на иностранный капитал как на «неизбежное зло» до логического завершения, поведя против него непримиримую борьбу.

В Перу тогда происходила революция «сверху», которая несла в себе зародыш будущей контрреволюции в лице новой бюрократии и новой буржуазии, использовавшей в своих интересах госсектор.

С этими силами было связано правоавторитарное течение в перуанской армии, созданное военной разведкой и министерством внутренних дел. Это течение использовало в своих интересах госсектор, превратило его в свою основную экономическую опору и в источник личного обогащения.

Прогрессирующая этатизация, выражавшаяся в стремлении военных стать не только политической, но и экономической, финансовой и коммерческой силой, наблюдалась в 70-е и в начале 80-х годов в политике Уругвая, Эквадора, Панамы и авторитарных режимов стран Центральной Америки.

Результатом вмешательства государства в экономическую политику стал кризис начала 80-х годов, выразившийся в падении производства и резком увеличении внешней задолженности. Неэффективность госпредприятий, обусловленная непрофессионализмом управления и преобладанием политических критериев руководства над технико-экономическими, привела к необходимости постоянных финансовых вливаний в госсектор из и без того небогатых бюджетов стран региона.

Испытанное средство пополнения бюджетов - ничем не ограниченный выпуск денег. Рекорды по темпам инфляции были поставлены в той же Бразилии. Туристы, посещавшие эту страну в те времена, со смехом вспоминают, что к концу обеда в ресторане цены успевали стать выше, чем в начале. Туристы посмеивались, но самим бразильцам было не до смеха.

В общем, какую бы политику ни проводили южноамериканские хунты: ультракапиталистическую, как в Чили, или «полусоциалистическую», как в Бразилии, - результат всегда оказывался плачевным. Возможно, при этом сказывались некоторые особенности психологии военных. Имеется в виду не только армейская среда, но и все те структуры, которые в последнее время стало модно называть «силовыми». Известная русская пословица определяет обратнопропорциональное отношение силы и ума. Ощущение своей силы всегда толкает к простым решениям сложных проблем. И когда Гоголь писал: «Полицейская рука так устроена, - до чего ни дотронется, все вдребезги», это относилось не только к полицейским. Ничуть не умней повели себя и наши славные «органы», когда их представитель стал в 1982 году во главе государства. Навеки в памяти народной остались смехотворные облавы в магазинах, кинотеатрах и банях. Кое-кто считал, что экономика лучше всего работает из-под палки. Самый эффективный строй, с этой точки зрения, - рабовладельческий.

Сегодня, как пишет Сергей Кургинян («Комсомольская правда» от 5 августа с.г.), «генералы хотят перелечь в джакузи олигархов». Но они вытесняет оттуда гораздо больше воды, чем их предшественники. Это политический вариант закона Архимеда.

Нынешнюю эволюцию стран Латинской Америки автор вышеупомянутой книги Б.Ф. Мартынов объясняет тем, что элиты этих стран будто бы задумались «о самоценности человеческой личности, о значимости соблюдения прав общества и нации». Это объяснение представляется несколько идеалистическим. А как же «иберо-католический авторитарный комплекс»? Он ведь складывался столетиями и так быстро исчезнуть не мог. Чисто внешние воздействия загнали его вовнутрь, но он еще даст себя знать, и Латинская Америка будет еще не раз наступать на одни и те же грабли. Как, впрочем, и мы. В статье «Лучший санаторий для инородцев» (Stringer, №6, апрель 2003 г.) я уже упоминал о пророчестве русского поэта-сатирика Дон Аминадо, предсказавшего Беловежский развал за 70 лет до того, как он произошел. Но это лишь часть предсказания. В другом стихотворении того же поэта, «Честность с собой», которое начиналось словами «Россию завоюет генерал», говорилось:

Потом придет конно-гвардейский полк,

Начнет пахать, ходить во Храм и строить.

Так что ждите генерала, дорогие россияне! Со всеми вытекающими из его джакузи последствиями.

Анатолий ИВАНОВ