Как "Следственный комитет" прессует Данте
18 Апреля 2016

• Версия для печати

В последнее время безуспешно пытаюсь разобраться в том, что делается в библиотеках столицы. Практически во всех средствах массой информации все происходящее обозначается как реформа библиотечной системы, начинает разговор на страницах ИА REGNUM Александр Михайлович Мазурицкий, доктор педагогических наук, профессор Московского государственного института культуры.

Сразу же возникает резонный вопрос: существует ли какой-то документ, определяющий основные концепции этой реформы, последовательность действий, конечные результаты, в общем текст, содержащий в себе все то, что обычно присуще документам такого рода? Если он существует, то ознакомлены ли с ним руководители библиотек и их сотрудники? Кто из специалистов, я имею в виду действующих практиков и представителей библиотечной науки, участвовал в его подготовке?

Вместе с тем, анализируя все то, что происходит сейчас в библиотеках города, можно сделать вывод, что многие действия Департамента культуры совершенно не прогнозируемы и непонятны и, что самое печальное, создают постоянную стрессовую ситуацию для сотрудников библиотек столицы.

Профессор Мазурицкий, как и многие другие, понимает нынешнюю сложную экономическую ситуацию, но, тем не менее, считает, что все это не должно свалиться на людей как снег на голову. «Люди, которых это коснется, должны знать это заранее. Пока же лично ко мне уже неоднократно обращались выпускники Московского государственного института культуры с просьбой содействия в трудоустройстве, так как их уволили с работы. Практически все они молодые, вполне дееспособные люди с профильным высшим образованием. Хотелось бы знать, если проходит такое массовое сокращение, является ли это составной частью проводимых реформ? Совершенно непонятна и логика этих сокращений. Надо учитывать то, что московские библиотеки с 23 апреля переходят на новый режим работы — до 22 часов, то есть фактически на двухсменный режим. Кто будет осуществлять обслуживание читателей после всех проведенных сокращений? Будет ли гарантирована безопасность читателей и материальных ценностей библиотеки, если при радикально уменьшенном составе сотрудников в вечернее и ночное время (а осенью-зимой в столице темнеет рано!) библиотеку смогут обслуживать лишь 1−2 библиотекаря? И кто позаботится об их собственной безопасности?

Непонятно и то, что происходит с массовым списанием книг из библиотек. Является ли составной частью проводимых реформ удаление из библиотек определенной части книжных фондов? Определены ли критерии отбора литературы, предназначенной на списание? Сколько книг предстоит удалить из библиотек и сколько книг в ближайшее время заполнит освободившееся место? К сожалению, ни от одного из руководителей московских библиотек, чьи имена по вполне понятным причинам не буду здесь приводить, я не получил вразумительного ответа на этот вопрос» - пишет известный педагог.

Последним информационным поводом для СМИ в связи с «библиотечной реформой» стала передача Департаментом культуры Москвы по запросу Следственного комитета РФ (СК РФ) помещения одной из крупнейших столичных библиотек — №183 имени Данте Алигьери, рассказал в воскресенье «Коммерсантъ» .

Как рассказали “Ъ” сотрудники библиотеки имени Данте Алигьери (с 1955 года занимает помещение на улице Строителей и сейчас делит здание со Следственным комитетом РФ), 14 апреля 2016 года в читальный зал библиотеки позвонили из головного учреждения — Централизованной библиотечной системы (ЦБС) ЮЗАО — и попросили «посчитать, сколько нужно машин, чтобы вывезти фонд». Генеральный директор ЦБС ЮЗАО Вадим Таланов по просьбе департамента культуры Москвы объяснил “Ъ”, что «Следственный комитет РФ сделал запрос в департамент культуры Москвы на это помещение, и департамент культуры решил передать ему помещение с условием предоставления библиотеке равноценного помещения». С 15 апреля 2016 года работа библиотеки приостановлена, ее фонды планируется перевезти в две другие библиотеки — №172 на улице Новаторов и №169 на Ленинском проспекте. Господин Таланов отметил, что это не означает расформирования учреждения и является «вынужденной мерой и решением департамента культуры».

Таланов также добавил, что сведений о том, когда библиотеке предоставят отдельное помещение, пока нет, пишет «Право.ру». По данным и. о. директора библиотеки №183 Людмилы Индык, "десять человек с 1 мая сокращают, остаются семь человек". "Никто нас заранее не предупредил, – негодует заведующая отделом культурных программ библиотеки Виктория Борисова. – Приказ о прекращении работы нам направили 15 апреля, уже после того как мы стали бить тревогу". В здании у учреждения один подъезд и два неполных этажа. "Общая площадь 1200 кв. м, а полезная – около 800 м: это такая капля в море для СК", – говорит Борисова.

Относительно ситуации с библиотекой имени Данте Мазурицкий пишет: «Не надо забывать и о том, что непродуманные действия в столице, увы, почти всегда обретают цепную реакцию в регионах. И какие «реформаторские» планы могут возникнуть в головах отдельных руководителей на местах, готовых «задрав штаны бежать за комсомолом», можно только догадываться…

… Я многие годы занимаюсь историей библиотечного дела военного периода. Московские библиотекари героически проявили себя во время обороны столицы. Трудились в госпиталях, военкоматах, на предприятиях, проводили массовую военно-оборонную работу, организовывали сбор денег для фронта. На станциях метро работали библиотеки-передвижки. Несмотря на сложнейшую ситуацию, нехватку средств, город сумел сохранить свои библиотеки. Тогда, в то страшное время, для всех было очевидно, что, спасая библиотеки, мы спасаем душу народа и его культуру. Что-то изменилось?» задается практически риторическим вопросом профессор МГИКа.

На пути к плановым показателям

4 апреля 2016 года «Коммерсантъ» рассказал о волне кадровых изменений в библиотечной сфере Москвы: департамент культуры не стал продлевать контракт с несколькими главами библиотек. В частности, 15 апреля не был продлен контракт с директором библиотеки-читальни имени И. С. Тургенева Александрой Вахрушевой. Сокращений ждали и сотрудники, не занимающие руководящих постов: их опасения были вызваны планами департамента по повышению с 2017 года средней зарплаты с 40 тыс. руб. до 63 тыс. руб. «за счет оптимизации расходов».

Представители руководства московских библиотек заявили тогда “Ъ”, что запланированных показателей невозможно достичь без сокращения кадров и закрытия части библиотек.

В начале февраля этого года, напомним, 450 ученых обратились к руководству Российской государственной библиотеки (РГБ) и советнику президента по культуре Владимиру Толстому с письмом, в котором выразили обеспокоенность ходом проведения библиотечной реформы в РГБ (Ленинке), о чем писал тогда, в частности, «Интерфакс».

По словам ученых, электронный каталог библиотеки содержит большое количество неточностей и ошибок, до сих пор не отражает всех хранящихся в библиотеке изданий. Пополнение же читательского карточного каталога заморожено с 2003 года, доступ к нему затруднен.

Ученые писали о ликвидации некоторых отделов библиотеки, а также о том, что многие книги перестали выдавать читателю либо были перевезены в разные филиалы библиотеки, из-за чего научная работа в библиотеке приостановлена либо очень сильно замедлена.

В числе подписантов документа — главный научный сотрудник ИМЛИ Всеволод Келдыш, доктор филологических наук Ирина Сурат, академик РАН Александр Лавров, член-корреспондент РАН Наталья Корниенко, критик Лев Аннинский, а также ученые из Москвы и других городов, сотрудники научных институтов РАН, преподаватели вузов, аспиранты, сотрудники музеев.

Газета «Известия» напоминает, что Российская государственная библиотека — крупнейшая публичная библиотека мира. В стенах РГБ находится уникальное собрание отечественных и зарубежных документов на 367 языках мира. Объем фондов превышает 45,5 млн единиц хранения.

О реформе в библиотечной сфере в Москве, в ходе которой может быть сокращено до 30% "избыточного персонала", со ссылкой на главу столичного департамента культуры Александра Кибовского сообщил в середине апреля советник президента РФ по культуре Владимир Толстой.

"Я буквально на днях обсуждал это с руководителем департамента культуры Москвы Александром Кибовским. По его утверждению, есть функции (у библиотек), которые избыточны, особенно в сегодняшнее время так быстро меняющихся информационных потоков, и есть избыточный, в том числе, персонал, который, вероятно, как-то будет оптимизироваться", - сказал Толстой в интервью агентству ТАСС 15 апреля 2016 года.

Толстой отметил, что в Москве реализуется глобальная реформа библиотечного дела. Столичный департамент культуры рассчитывает на увеличение возможностей для москвичей в библиотеках, которые будут работать не только как библиотеки в чистом виде, но и возьмут на себя новые, в том числе клубные функции.

"Любая реформа - это всегда болезненно и сложно", - сказал Толстой, признав, что это касается конкретных людей. Тем не менее, по его мнению, "надо, сохраняя и оберегая, смотреть, чтобы это было все-таки рационально".

Изнанка оптимизации, или немного о сервилистической модели

«Всякий пред всеми за всех виноват», — говорит в романе «Братья Карамазовы» старец Зосима. В нынешнем и грядущем сокращении библиотек есть и наша вина. На «оптимизацию» библиотечной сферы накладывается глобальный процесс снижения интереса к книге и чтению, падение востребованности бумажной книги в эру цифровых технологий. Будем честны сами с собой: значительное число наших современников вообще не читает, а те, кто читает, зачастую предпочитают электронную книгу бумажной, пиратский контент — легальному, писала на страницах газеты «Суть времени» Анастасия Гачева.

Вопрос — как вдохнуть в библиотеку новую жизнь — в центре современных дискуссий: он звучит из уст библиотекарей, заботит неравнодушных читателей, профессионалов библиотечного дела, представителей властных структур. В зависимости от того, каков их взгляд на культуру — как на сферу услуг или пространство нравственных смыслов, — выстраиваются и модели реформирования библиотеки, намечаются две основные тенденции.

Первая ориентирует библиотеку на оказание актуальных услуг, акцентирует в ее деятельности досуговый компонент. Ее адепты выступают за создание в библиотеках комфортной среды, где пользователю будет хорошо и удобно. Именно пользователю — слово читатель не отвечает духу динамичного и прагматичного времени. Классический стиль библиотеки видится устаревшим.

Когда мы идем в храм, то все-таки помним: в шортах туда желательно не входить. На солее не плясать. Во время службы не разговаривать. Когда направляемся в государственное учреждение или на трудоустройство в частную фирму, стараемся и одеться подобающе, и держаться строго и делово. В чиновничьем кабинете мы не развалимся в кресле. Придя в Думу, не устроим в холле игры в футбол.

И только в отношении библиотеки для сторонников сервилистской модели действует принцип «здесь можно всё», пишет автор публикации.

Раздаются футуристические призывы в духе знаменитого «Сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч., и проч. с парохода современности». Долой мертвую тишину, скучный шелест страниц, пыль стеллажей! Наполним пространство живым креативом. Чем раскованней, чем свободней — тем лучше. Чем зрелищнее — тем понятнее нечитающим массам. Флешмобы, перформансы, фейерверки... Всё — для пользователя, всё — ради пользователя.

Мероприятия, проводимые библиотекой, при таком подходе ориентированы на развлекательность. Даже просветительные встречи рекомендуется проводить в максимально облегченном формате. Этот формат ориентирован на клиповое восприятие реальности, дает не столько целостное представление о предмете, сколько набор завлекательных фактов из области химии, физики, биологии, истории, литературы.

Достаточно вспомнить проект научно-популярного лектория «Проветри мозг» или печально известную «Антибиблиотеку».

В рамках сервилистской модели активно лоббируется открытие в библиотеках книжных магазинов, кафе, юридических консультаций, развертывание широкого спектра небиблиотечных услуг, вплоть до установки терминалов оплаты.

Книга в сервилистской модели библиотечной реформы оказывается отодвинута на задний план, перестает быть самоценной, становится лишь приправой досуга. Да и самый досуг уже не мыслится творчески и серьезно, перестает быть умным досугом и уравнивается с развлечением. Развлечение же по своей сути — процесс гораздо менее творческий, нежели чтение, предполагающее работу мысли и воображения, усилие ума и сердца. Библиотека всегда учила человека делать это усилие, воспитывала вкус, развивала читателя творчески и духовно. В сервилистской модели воспитательные задачи отсутствуют. Приходя в библиотеку за развлечением, «пользователь» не считает нужным сделать это усилие.

Сервилистская модель, ориентируясь на лукавую динамику «спроса» и «предложения», оборачивается тенденцией к обеднению библиотечного фонда, к вымыванию из библиотеки серьезной литературы. Всё маловостребованное, малоспрашиваемое — а это в эпоху падения интереса к серьезному чтению и классика, и научно-популярные издания, и хорошая гуманитарная литература — подлежит остракизму и оказывается под угрозой списания.

Сервилистская модель библиотеки сущностно неравноправна. Библиотекаря она превращает в официанта, призванного ублажать «клиента», идти на поводу у его часто далеко не блестящего вкуса. А в читателе видит лишь потребителя, «пользователя» услуг, а не личность, духовному, творческому росту которой должна содействовать библиотека, считает автор статьи.

Другая — творческая модель библиотеки, которая может и должна быть противопоставлена сервилистской модели, основана на трех базовых принципах: персонализм, личностный рост, соработничество. Эта модель предполагает принципиальное равноправие библиотекаря и читателя, взаимное уважение, идущее не от вышколенности, а от внутренней, человеческой приязни, потребности помочь другому и благодарности за эту добрую помощь. В ней читатели предстают как друзья библиотеки, двигатели ее развития, активные участники ее жизни. Библиотека гостеприимно распахивает им свои двери, дает возможность прийти со своими идеями и проектами. И в то же время нацеливает их на развитие, необходимой основой которого является расширение знания. Она становится площадкой самообразования, где каждый человек выступает как «познающий» и «действующий». Ее мероприятия имеют не развлекательный, а серьезный формат: образовательные лекции, семинары, круглые столы, научно-интеллектуальные клубы.

Идея сотворчества, положенная в основу развития библиотеки, позволяет ей играть активную роль в социализации детей и подростков, в формировании и развитии местных сообществ, в поддержке пенсионеров и людей с ограниченными возможностями, в налаживании семейных, межпоколенческих связей, в адаптации мигрантов, в развитии межнационального и межкультурного диалога.

Какая модель — сервилистская или творческая — станет доминантой развития библиотеки, какой облик библиотека обретет в современности, зависит не только от библиотечного сообщества, но и от всех нас. От того, как мы видим и чувствуем мир, какие идеалы движут нами в истории, пишет Анастасия Гачева.

Что выберет общество?..

Источник: FLB