Леонид Развозжаев о тюрьме и провокаторах
12 Апреля 2017

• Версия для печати

Из заключения вышел Леонид Развозжаев. Отбывал заключение за участие в беспорядках на Болотной, а также за то, что вел переговоры с грузинским политиком относительно финансирования протестов. Сейчас Развозжаев отпирается, уверяет, что никаких денег у грузина не брал, и интервью на НТВ, где он во всем признается, чистая подстава.

— В октябре 2012 года, после выхода фильма «Анатомия протеста — 2», в котором вас обвинили в организации уличных беспорядков, и возбуждения уголовного дела, вы уехали в Украину. Через несколько дней, по вашим словам, спецслужбы вывезли вас обратно в Россию. Расскажите, как это происходило?

— Сейчас я уже точно не помню в подробностях всех событий — много времени прошло, и я тогда был на эмоциях. Меня похитили в Киеве 19 октября 2012 года, положили на пол в машине, связали, я ничего не видел — был с шапкой на голове. Восемь часов везли, ребята в машине разговаривали чуть-чуть с украинским акцентом. Потом, по всей видимости, украинцы передали меня россиянам на пограничном пункте — во второй машине говорили по-русски; в ней тоже везли часов шесть-восемь, правда, уже на сидении. Я подозреваю, что меня привезли в Брянскую область — мы выехали на бетонную дорогу, а я много раз ездил по такой до Брянска на автобусе. Там, в подвале выбили явку с повинной (в том числе на ней было основан обвинительный приговор — прим. «Медузы»). Там был холодный пол, у меня сразу остеохондроз проявился… Страшное явление, конечно.

— Что за пытки были?

— Психологическое давление. Ну, были легкие зуботычины — подзатыльники и прочее; понятное дело, оскорбления, спать не давали. На вторые сутки уже продиктовали мне явку. Я как можно дольше старался упираться.

— И чем все-таки дожали?

— Просто по совокупности факторов. Угрозы расправы — надо мной и близкими. Наша судебная система провоцирует правоохранительные органы на незаконные действия — они выбивают из человека то, что они хотят. Знаете, я массу книг прочитал на эту тему, у нас и маршалов ломали, видных государственных деятелей, профессиональных революционеров, которые прошли огонь и воду. Есть люди, которые терпят — герои, молодцы, но я все-таки не столь героический человек. Честно говоря, я и представлял все по-другому. Думал, на суде можно отказаться от явки, а ту шизофрению, которую они там понаписали, опровергнуть фактами. Мы и опровергли, по большому счету, другое дело, что у нас и суда в стране не оказалось. Для меня соприкосновение с этой системой оказалось шоком.

Я всегда довольно положительно относился к людям в погонах, и было откровением, что люди, стоящие на страже закона, занимаются такой деятельностью в таких масштабах. Серьезно вам говорю! Одно дело — по беспределу ОМОНовцы утащили и наложили административный штраф. Но здесь-то речь о лишении свободы на года, совесть какая-то должна быть! Не появился у нас еще ни один Эдвард Сноуден, который сказал бы: «Все! Не могу больше врать!». Вот в чем проблема общества, его лечить надо.

Константин Лебедев

— В деле было три фигуранта — вы, координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов и оппозиционер Константин Лебедев. Последний во время процесса согласился сотрудничать со следствием и дал показания на вас. В итоге он оказался на свободе гораздо раньше — 6 мая 2014 года. Как вы оцениваете его поступок?

— Я считаю, никакого поступка не было. Он если не штатный, то точно внештатный сотрудник силовых структур. Человек просто выполнял свою работу. У нас были сигналы, что он непростой человек, но я считал — пусть будет, мы не занимаемся ничем противоправным, пусть смотрит. Оказалось, он не смотрел, а занимался провокациями. По всей видимости он работал так много-много лет, никаких других вариантов я тут не вижу.

— 4 сентября 2015 года на телеканале НТВ вышел фильм «Патологоанатомия протеста», где вы рассказали, что уличное движение 2011–2012 годов действительно имело своих спонсоров. Зачем вы дали интервью НТВ?

— Человек три года, находясь под стражей, аргументировано отрицает свою вину, потом его на два с половиной месяца вдруг увозят из Москвы, никто ничего не знает, связи с ним нет — и появляется это интервью. Вам это не кажется странным?

— Вы мне скажите.

— Комментариев я пока давать не могу — все надо формулировать с юристами, с правозащитниками. Подробности [того, что происходило со мной в красноярской колонии] частично знает [бывший уполномоченный по правам человека в РФ] Элла Памфилова и мои адвокаты. Я могу сказать — то, что происходило с Ильдаром Дадиным в Карелии по сравнению с Красноярским краем — пионерский лагерь. Я когда был еще в [СИЗО «Матросская тишина»], если у кого-то выпадал этап на Красноярский край, люди резали вены сразу. Если мягко сформулировать, это край, где ломают авторитетов. Безусловно, это интервью не соответствует действительности. Находясь в нормальном состоянии, я никогда бы не позволил себе такое интервью. Полтора года мне приходилось молчать по очень прозаической причине: мне сказали, что из-за моей позиции по Крыму поддержки адвокатов мне не будет. Как у большинства членов левопатриотических организаций, у меня гражданская позиция — Крым наш. Она была задолго до всей этой ситуации. Я множество писем писал достаточно демократическим личностям [о том, что] я брошен на произвол судьбы, но ответа по существу не было.

Про Лебедева:

Оппозиционер Константин Лебедев сообщил, что первые деньги от Таргамадзе в Россию пришли через созданное Лебедевым движение «Смена». Лебедев утверждает, что Таргамадзе обещал платить оппозиционерам $35 тыс. в месяц, всего они получили около $200 тыс» - цитировала Лебедева пресса в 2013 году. Скрытые съемки, по мнению Лебедева, могла вести грузинская сторона, собирая материал для себя.

-----------------------------

— Леонид, Интервью НТВ у вас взяло в Красноярске?

— Они прилетели, когда уже со мной была проведена определенная работа, и когда они улетели, дальше уже было спокойно — никаких нарушений уголовного права против меня. Нужен был этот результат, а дальше оставалась только задача, чтобы эта информация не вышла никуда, чтобы я не мутил воду, не писал жалобы. Запрятали подальше, дали книги — все, проблем нет. Надеюсь, еще сформулирую все подробнее.

— На суде вы не признали вину. Сейчас ответственность за беспорядки 6 мая 2012 года чувствуете? Или за что-нибудь, в чем вас обвиняли?

— За 6 мая уж точно никакой ответственности не чувствую, те события были сюрпризом; мы в меру своих возможностей пытались предотвратить такой вариант развития. Ни на ком [из участников] в принципе ответственности нет. Если и есть, то не уголовная, допустил какие-то ошибки, в любом случае людей не должны были наказывать. Со стороны органов власти были более серьезные действия, нарушающие законодательство.

— Деньги, о которых говорилось в фильмах НТВ, вы видели?

— Нет, мы ничего не получали, ничего не видели. Все так, как мы говорили на суде.

— В «Патологоанатомии» вы говорили, что все-таки получили десять тысяч долларов.

— Да нет, конечно, все это уже было написано, а сценарий прислан из Москвы. Как я и говорил, вскоре я сформулирую, как это все происходило. Я вообще только вчера посмотрел это интервью. Никаких беспорядков мы не готовили, и если я что-то и сказал на этом телеканале, то не по своей воле, мягко говоря.

— В течение ближайших двух лет вы будете находится под надзором? Придется отмечать в Ангарске, где у вас регистрация по месту жительства?

— Нет-нет, мне Москву дали, на этой неделе мне уже поставят прописку, и я стану москвичом. Сегодня был в отделении полиции, мне нужно теперь раз в месяц отмечаться, и мне запрещено — там странная формулировка — «посещение массовых и иных мероприятий». Что это, мне не объяснили. Футбольный матч — массовое мероприятие? Распитие пива — это иное мероприятие или нет? Даже сотрудники полиции удивились таким формулировкам. Обращусь в ближайшее время к правозащитникам, хотелось бы пообщаться по этому вопросу, если меня там за Крым не расстреляют. Я не очень понимаю, как с людьми на политические темы общаться, я был очень заблокирован. Буду как-то потихоньку налаживать… Буду отстаивать вопросы, связанные с содержанием граждан под стражей, но у меня уже нет столько здоровья, сколько было, чтобы заниматься активистской деятельностью. Вообще я считаю, что надо как-то пытаться снижать накал страстей. И власть должна идти на уступки, и оппозиция — не так жестко разговаривать. Не знаю, может, я идеалист.

Интервью взяла "Медуза".

Еще интервью Развозжаева Газете.ру.