Свидетель, который предупреждал ч.1
24 Января 2007

• Версия для печати

Михаилу Трепашкину есть что поведать Скотланд-Ярду.Михаил Трепашкин – не обычный отставник ФСБ. Он - заключенный. Михаил Трепашкин сидит холодном месте - в нижнетагильской колонии.Его приговор:«разглашение сведений, составляющих государственную тайну при отсутствии намерений совершить государственную измену».

Московский адвокат Елена Липцер устала от атак журналистов:

- Только не спрашивайте меня, кто убил Литвиненко, я не знаю!

Скорее всего, не знает этого в деталях и подробностях и ее клиент из Свердловской области, осужденный нижнетагильской исправительной колонии №13 Михаил Трепашкин. Но он уверен, что его знания могут пригодиться следствию, идущему по следу отравителей Александра Литвиненко.

Опасный астматик

Михаил Трепашкин – не обычный отставник. В то время, как обычные офицеры ФСБ, ушедшие со службы, в теплых местах блюдут интересы государства и родственных ему корпораций, а при случае кого-нибудь охраняют, Михаил Трепашкин сам сидит под охраной. В холодном месте - в нижнетагильской колонии. Причем, несмотря на то, что осужден он был на колонию-поселение, то есть должен был иметь право на свободный выход, только отмечаться обязан регулярно, а также не был ограничен в посещении любых знакомых, сидит Михаил Иванович под охраной в бараке в центре колонии и не пускают к нему даже адвокатов.

За что такие особые условия? За что вообще сидит немолодой астматик с четвертой степенью болезни, который по всем нормам давно должен был освободиться? Не будем дословно цитировать приговор, чтобы не вызывать ухмылок даже у самых неискушенных читателей и не оскорблять тем самым статус суда. А ухмылки возникнут автоматически, стоит только вчитаться в то, за что в мае 2004 года Московский окружной военный суд приговорил Михаила Ивановича к четырем годам. Поэтому будем пользоваться не шинельно-суконным языком военных судей, а цитатами из писем Трепашкина, рассказами его адвокатов, публикациями в прессе (в том числе иностранной) и видеоматериалами. А из приговора приведем только формулировки.

Ему вменили статьи УК 222, часть первую - «незаконное приобретение и хранение оружия», и 283, часть 1 – «разглашение сведений, составляющих государственную тайну при отсутствии намерений совершить государственную измену». При этом в суде выяснилось, что пистолет ему подбросили при аресте, один из двух патронов, о которых шла речь в приговоре, был отобран у детишек и им уничтожен, а «сведения» он разглашал человеку, который о них знал до того, поскольку сам являлся сотрудником спецслужб. К тому же, по этим статьям, даже если бы они были применены по делу, Трепашкин подпадал под амнистию, как офицер, получивший за многолетнюю службу в ФСБ боевые и правительственные награды.

По словам Трепашкина, озвученным задолго до судебного процесса, его с 1996 года преследуют бывшие сослуживцы, которые не простили ему нарушения их планов. Можно было бы подвести его рассказы под профессиональную аберрацию зрения, под стремление отставника повысить свое значение в глазах потенциальных новых работодателей, под какой-нибудь психиатрический диагноз. Да и мало ли найдется причин для скепсиса в стране, наполненной надувательством (в том числе и бесцельным, вроде бы, надуванием щек)! Только вот последовательность и сила преследований Трепашкина заставляют искать в его словах крупицы истины. Ведь и Литвиненко немногими принимался всерьез…

След «Абдула-кровавого»Итак, вот как излагает историю своего противостояния с бывшим родным ведомством Михаил Трепашкин (цитирую дословно его письмо воронежским правозащитникам, эта же версия в разных вариантах уже появлялась в СМИ):

«В середине ноября 1996 года ко мне как сотруднику Управления перспективных программ ФСБ РФ (Управление было создано по указанию Секретаря Совета Безопасности России Лебедя А.И. и просуществовало 1 год) явился гр-н С. Он заявил, что является членом преступной группы из генералов и других высокопоставленных лиц, занимающихся в корыстных целях незаконными поставками оружия в горную часть Чечни для чеченских боевиков. Этот человек занимал когда-то высокий пост в «Оборонконтракте», поэтому доверять ему вполне можно было.

Он пояснил свой мотив явки: его «кинули», то есть не отдали долю прибыли при очередной сделке по продаже оружия на сумму более 3 млн. долларов США (сделка состоялась в первых числах ноября 1996 года), поэтому он хочет наказать обидчиков и расскажет об очередной подобной сделке, планируемой на конец ноября 1996 года, когда торговцев смертью можно будет взять с поличным.

Г-н С. показал список уже поставленного оружия. Список был очень внушителен… Схему деятельности он обрисовал так: одна московская фирма, в которой работают генерал органов безопасности Ц…, полковник С…, поставляет на Северный Кавказ при организующей роли некоего Валерия Д… оружие самолетами через аэропорт гор. Беслана. Туда затем подъезжают спецмашины («Скорая помощь», инкассаторские и т.д.), на которых оружие через Ингушетию переправлялось в горную часть Чечни…

«Я тогда оформил заявление г-на С., приложил все бумаги и план поимки незаконных торговцев с поличным в Беслане в конце ноября 1996 года. Мой рапорт ушел на доклад к Патрушеву Н.П. (был тогда начальником УСБ ФСБ РФ) и Ковалеву Н.Д. (был директором ФСБ РФ), - говорит Трепашкин. - А вскоре у меня забрали все материалы, и в отдел кадров поступило указание об ускорении моего увольнения!? Ясно, что торговцев оружием никто не тронул. Так тогда мне и не удалось узнать, кто же входил в преступное сообщество. Ведь названные мною фамилии – это лишь маленькая часть большого айсберга продажных чиновников, наживавшихся на поставках оружия, из которого убивали солдатиков федеральных войск, направляемых туда такими же генералами в качестве живых мишеней или пушечного мяса».

Здесь надо остановиться. Поскольку прямая связь с Трепашкиным невозможна, попробуем порассуждать. Не вполне понятно, о каких сделках идет речь. Если до августа 1996 года, то это прямое преступление против российского государства. Если позже – то тоже против течения официальной политики, объявлявшей о переходе к мирному развитию. В ноябре 1996 года война в Чечне была уже официально остановлена при содействии как раз генерала Лебедя. Одним из условий Хасавюртовских соглашений с боевиками, которые были признаны в качестве руководителей Чечни, могли быть и негласные поставки оружия, на негласности, что понятно, легче сделать деньги, чем на официальных поставках. Поэтому Трепашкин со своими рапортами мог мешать очень многим людям. В том числе, и тем, кто готовил Хасавюрт…

А вообще связи так называемых «сепаратистов» с российскими спецслужбами давно не являются тайной, вспомним хотя бы судьбу Шамиля Басаева, проходившего подготовку в российских структурах и сотрудничавшего с ними, по крайней мере – в Абхазии. Поэтому не вызывает удивления и имя некоего «Абдула», о нем в том же письме напоминает Михаил Иванович: «полевой командир Салмана Радуева по прозвищу «Абдул» (или «Абдул-кровавый»). «Я задерживал его в Москве в декабре 1995 года, но тогда его приказал отпустить Патрушев Николай Платонович. Он тогда рванул в Турцию и обещал по возвращении расстрелять меня, Гачаева А.Л. и Шевченко А.Э. (два последних в то время работали в КБ «Сольди», куда пришли полевые командиры Радуева, ГРУшники и ФСБшники вымогать 1, 8 млрд. рублей, где и были задержаны с поличным)», - говорит Трепашкин.

Что же касается совместных рейдерских и рэкетирских действий полевых командиров и представителей спецслужб, то сообщения и о них не вызывают недоверия, если вспомнить недавние события вокруг петербургского предприятия «Самсон». В них принимали участия - на стороне противоборствующих сил – и Ямадаев, нынешний служащий силовых структур в Чечне, а ранее полевой командир, и Байсаров, ранее командир батальона спецназа ФСБ, убитый вскоре после этого чеченской милицией в Москве.

Понятно, что Трепашкину не простили вмешательства в столь деликатные процессы. Его преследовали не только по службе, откуда увольняли, потом восстанавливали по суду, потом, уже в 1999 году, он увольнялся сам. Преследовали и «по душе». В самом прямом смысле – посылали по его душу. Очевидно, в каком-то кабинете его обвинили в «предательстве», а с предателями, если судить по недавно обнародованным документам, спецслужбы обязаны бороться всеми средствами. Да ведь и на самом деле Трепашкин предает органы в той войне, которые они ведут по всем азимутам. Ведут во имя собственных интересов. По этим интересам, в определенный момент показалось более выгодным использовать вражеский террор для своего усиления. Например, не предупреждать теракты, а активно, с шумом с ними бороться, потом – получать свои Звезды и звездочки. Трепашкин же хотел не допустить взрывов…

По его заявлению о попытках организовать покушение на него в 1996-97 годах было заведено уголовное дело, в котором фигурировали 12 свидетелей существования «заказа» на Трепашкина, но дело закрыли. В связи с тем, что само покушение не состоялось. Хотя, заметим в скобках, брата четырехкратного олимпийского чемпиона Александра Тихонова, Тихонова Виктора, осудили именно за приготовление к покушению на убийство кемеровского губернатора Амана Тулеева. Тогда тоже до самого покушения не дошло, но дело не закрывали.

В промежутке между двумя увольнениями, в ноябре 1998 года, Михаил Трепашкин выступил на пресс-конференции в «Интерфаксе». Вместе с другими офицерами ФСБ он разоблачал неправовые действия своей конторы, говорил как раз о преследованиях и попытке покушения на него. Другие офицеры говорили об организации по просьбе руководства ФСБ покушения на Березовского, среди них был и Александр Литвиненко. На пресс-конференции они и познакомились. А после их пути разошлись: один стал эмигрантом, другой – адвокатом.

И вот уже на новой работе Трепашкин снова столкнулся со следом человека, из-за которого начались его неприятности. Итак, снова вернемся к письму:

«В 2002 году, работая адвокатом и имея массу клиентов в Западном округе гор. Москвы (Солнцево, Переделкино) я неоднократно получал информацию, что в Москве появилось много вооруженных чеченцев, которые открыто и безбоязненно приезжали на т.н. «стрелки», принимали участие в криминальных разборках (достаточно вспомнить взрыв автомашин у «Макдональдса» около метро «Юго-Западная»). Микрорайон «Солнцево», «солнцевская ОПГ» находились под особым контролем ФСБ РФ и других спецслужб, поэтому без их ведома невозможно было ходить по этой территории с оружием!? А тут, начиная с мая и по август 2002 года свободно разгуливали и разъезжали на автомашинах вооруженные люди. Значит, им дали для этого «добро». Бараева видели неоднократно в «чеченском доме» на Кутузовском проспекте в Москве, где зафиксированы были встречи с людьми, приезжавшими на автомашинах Администрации Президента РФ.

В августе 2002 года около здания Никулинского районного суда гор. Москвы (Мичуринский пр-т, дом 17 «а») я встретил знакомого по работе в середине 90-х годов Евстигнеева Александра. Он мне сказал, что в Москве появился …«Абдул»... зная его как крупного специалиста по организации террористических актов, а также опасаясь за жизни Гачаева и Шевченко, я позвонил полковнику ФСБ РФ Шебалину Виктору Васильевичу, служившему в сверхсекретном подразделении УРПО ФСБ РФ, которому рассказал о появлении «Абдула» и о готовящейся какой-то акции (с учетом скопления вооруженных людей). Зная, что он снова восстановился в органах ФСБ РФ и работал в глубоком прикрытии, я передал ему данные о связях в Москве «Абдула» по 1995 году и рассказал, что его когда-то спасал Патрушев Н.П.

Со слов Шебалина В.В. мне было известно, что он передал информацию о готовящейся акции. А вскоре грянул «Норд-Ост». Я высказал претензии Шебалину и ФСБ РФ, что они не приняли мер по предотвращению террористического акта, в результате которого погибло 129 человек.

В ответ меня обвинили в разглашении сведений, составляющих государственную тайну России, содержащую данные о планах ФСБ РФ!? Получается, что захват людей в театральном центре на Дубровке («Норд-Ост») – это были планы ФСБ РФ. Так мне пояснили судьи Военной коллегии Верховного Суда РФ, определяя за это срок в 2 года 6 месяцев лишения свободы в колонии-поселении…

Я имел контакт с Шебалиным В.В. в 2002 году исключительно по обстоятельствам предупреждения о готовящейся акции и по вопросу, почему не отреагировали. А они - сволочи - достали из архива другие документы (старые, несекретные), всунули их Шебалину и под компроматом заставили заявить, что он получил их у меня. Потом подогнали «экспертов» из ФСБ РФ, которые заявили, что в этих документах содержится гостайна. И так я оказался за колючей проволокой. За что? – За то, что полковнику ФСБ РФ сообщил ставшие известными мне сведения о готовящемся террористическом акте!?

У меня есть основания считать (с учетом анализа материалов), что «Абдул» появлялся и в «Норд-Осте», и в Беслане. И где он может быть сейчас?..»

Иосиф ГАЛЬПЕРИН

Обозреватель «Совершенно секретно»

(Продолжение следует)

Источник: stalinum.livejournal