Отлучат ли от мантии адвоката Семенцова?
4 Июня 2007

• Версия для печати

8 июня московская Палата адвокатов вынуждена будет разбирать поведение 58 - летнего Владимира Семенцова. Глава адвокатской коллегии, расположенной в доме напротив Генеральной прокуратуры, увлекся раздачей интервью в роли защитника башкирского нефтяного магната Игоря Изместьева. И совсем забыл про договор о правовой помощи бизнесмену Юрию Бушеву, чью жену как гласит обвинение, убили по приказу Изместьева.

Еще ничего не сделав для доверчивого «нефтяника» Изместьева, адвокат получил сказочную возможность для саморекламы. Все поисковые системы русского Интернета на запрос «Изместьев» автоматически выносят, по крайней мере, полсотни сообщений «Адвокат Семенцов считает…», «Как сообщил нам адвокат Семенцов». Никакими победами пока не подкрепленная известность позво-ляет и далее увеличивать расценки на очень дорогие услуги «бессеребреника».

Да-да, именно так и он и предпочитает сам себя называть.

Прежде нашему «герою» приходилось известность буквально выпрашивать, используя даже самые неподходящие поводы.

Когда Михаил Ходорковский оказался на зоне в Краснокаменске под Читой – Семенцов позвонил автору этих строк и с откровенной обидой поинтересовался, почему никто не спешит взять у него интервью, ведь он столько лет был прокурором, надзиравшим именно над этой зоной!

На пороге старости ужасно хочется не только денег, а еще и всенародной славы. Раз уж жена с дочерью не уважают – пусть хоть «народ» ему поаплодирует.

Но вряд ли кто-нибудь примет всерьез «бессеребреника» после разбира-тельства на заседании Палаты адвокатов Москвы. Ведь Семенцов выдал тайны своего доверителя Бушева не только Изместьеву, обвиняемому в заказном убий-стве, но еще и некоему Валентину Хорхордину, арестованному при попытке похитить и убить уже самого Бушева.

Будучи уличен в непристойном поведении, Семенцов как маленький маль-чишка стал все отрицать. Мол, никакого договора с Бушевым он никогда не под-писывал, а документ, представленный забытым клиентом в адвокатскую палату – подделка.

Он даже заказал адвокату Игорю Ефремову, якобы эксперту-криминалисту, экспертизу подписи, выполненной по его утверждению неизвест-но кем под злополучным договором.

«Эксперт» и не подумал возмутиться поведением коллеги, любящего к месту и не к месту вспоминать про тридцать (правда, неполных!) лет, отработан-ные в прокуратуре и уже десять лет кормящегося адвокатским ремеслом. Тот подсунул ему на «исследование» всего лишь копию договора, пошатнувшего его ре-путацию. С удивительным смирением Ефремов исследовал врученные ему бумаги и сделал категорический вывод, что подпись выполнена не Семенцовым.

А для того, чтобы опротестовать еще и дату, стоящую рядом с подписью, ему все же не хватило корпоративной солидарности.

Впрочем, может быть, просто проснулся инстинкт самосохранения.

Ефремов сообщил заказчику, что по копии текста никакого возраста подпи-си не определить.

Утверждения г-на Ефремова, будто подпись выполнена кем-то «от имени Семенцова», уже опровергнуты сразу двумя экспертными коллективами, в отличие от него имеющими лицензии на подобного рода деятельность. Специалисты сравнивали тот «массив» торопливо изготовленных «документов» с сознательно измененным характером подписи, что имелся у Ефремова и подписи на докумен-тах с подлинными автографами г-на адвоката, сохранившихся у подставленного под удар клиента.

Но вовсе не обязательно быть дипломированным экспертом, чтобы заметить: даже на листе с «эталонными» подписями г-на Семенцова соседствующие друг с другом «автографы» имеют абсолютно разное воспроизведение. И то же самое бросается в глаза на корешках ордеров на защиту клиентов Нукусова, Скугаревского и Изместьева.

В качестве адвоката, получающего ордер, Семенцов расписывается совсем иначе, чем в качестве начальника коллегии адвокатов, этот ордер выдающего.

Раздвоение личности – довольно распространенное заболевание у бывших прокуроров и судей, подавшихся в адвокаты. Они вроде бы сменили специальность, но порой перестают понимать, какую жизненную роль играют в данную минуту, что допустимо, а что недопустимо, как защищать, если привык сажать?!

Отвозмущавшись действиями неуважаемых коллег, быстренько развалив-ших уголовное дело доставленного под конвоем из США Вячеслава Иванькова («Япончика»), Семенцов с не меньшим рвением, чем коллеги, вызвавшие его пылкое возмущение, тут же бросается разваливать уголовное дело коммерсанта Скугаревского. Он неприлично много должен этому клиенту из-за прискорбной привычки не отказывать себе ни в чем.

И до того увлекся спасением очередного арестанта, что позволил себе под-писать с его женой соглашение, обязавшись оказать даме «юридическую помощь по легализации поступившего ей CD – диска с записью переговоров лиц, создав-ших искусственные доказательства по возбуждению уголовного дела и ареста ее мужа Скугаревского А.И.»

Адвокат уже сам определил, что доказательства «искусственные», что «лица», прослушиваемые без санкции суда – злодеи. А он, всемогущий и все-знающий, не только полномочен «легализовать» незаконные прослушки теле-фонных разговоров должностных лиц, но даже точно знает прейскурант на по-добные услуги.

Когда прочтешь такое сочинение в приложении к вопросам эксперту-почерковеду – сам собой напрашивается вопрос: «А договоров на отмывание средств, добытых преступным путем, вы еще не подписываете?!»

Семенцов человек не бедный. Даже когда судебные приставы описали в его роскошном офисе все до последнего стула и чайной ложки – он, тем не менее, подослал к Бушеву одного из своих адвокатов с предложением заплатить триста тысяч долларов за отозвание из Палаты адвокатов жалобы на его беспредел.

Если у него даже в такой ситуации есть «лишние» триста тысяч долларо, скорее всего, друга Васю он не обидел.

Сразу после освобождения из Лефортово в 1997 году Семенцов еще был способен на более-менее здравую самооценку. В самом первом интервью, дан-ном «Собеседнику» (№7 за 1997 год), он подробно рассказал о предыстории своего ареста и приговора Московского городского суда, позднее отмененного Вер-ховным судом. (Сия удача была бы невозможной, если б в юридической фирме, вызволявшей страдальца из тюрьмы, не работал юный адвокат Вадим Верин, сын заместителя председателя Верховного суда по уголовным делам!) После подсказ-ки, содержавшейся в вопросе журналиста, Владимир Алексеевич вынужден был без всякого восторга признать, что сам он, возможно, ничем не лучше своих бывших коллег, весьма сурово обращавшихся с ним в процессе следствия.

Но прошли годы напряженных поисков «чудо-клиента», с появлением ко-торого должна радикально измениться вся его жизнь. Эти поиски надломили г-на адвоката. Для него стали характерны мгновенные абсолютно непредсказуемые перепады настроений. В такие минуты резко меняется все поведение человека, а не только подпись. И чрезвычайно хозяйственный, даже скуповатый господин, вполне может ответить на вопрос, что сообщить богатому клиенту, раздраженному невозможностью дозвониться до Семенцова - «А что хочешь, то и скажи!»

Очень хотелось бы, чтоб Палата адвокатов Москвы не стала бы жертвой собственной доверчивости!

Михаил КАЗАКОВ