За что посадили дочку Шендеровича
18 Января 2008

• Версия для печати

Дети известных родителей идут в политику. Они хотят андреналина. Маша Гайдар, Катя Шендерович, Леша Радов, Алексей Рогозин, - их много. Побаловавшись политикой, они рассказывают, за что "можно сесть". "Например, встанешь спиной к суду, или крикнешь с места судье гадость, - и три года схлопочешь", - рассказывает один из этих детей...

Лешенька Радов - элитный мальчик. Бабушка у него - известная поэтесса Римма Казакова, папа - кинорежиссер, документалист, сам он учился на социолога и даже писал диссертацию. Но давила невыносимая обыденность бытия. Гнилой орех скуки был разбит, когда пошел в политику, сначала - в НБП. А потом, вдруг, пригласили...в молодежное крыло партии власти, в "Молодую гвардию".Ну, как же можно? - спросят приличные люди, - хулигана, и в партию власти? Да, ладно вам! - ответят другие взрослые дяди, мы и не такую рвань к себе тащили! Должен же кто-то "брать улицу".

За что же пострадала дочка известного сатирика-либерала Шендеровича? В полицейский участок попала, бедная девочка...

Лешенька отвечает, как обычно оппозиционные вожди настраивают свою молодежь на одиозные поступки:

- Идеологи НБП хотели, чтобы, например, все встали в суде, и повернулись к судье спиной. А это — уже статья «неуважение к суду»

- Дочку Шендеровича за это посадили?

- Да, по-моему, ей предъявляли неуважение к суду, причем что-то она там меньшее сделала, просто что-то буйно сказала. А если человек поворачивается спиной, это вообще организованная штука, за это жестко прессуют, а, главное, они могут получить запросто еще 2-3 года. Я не работал у них и, по большому счету, не работал с ними, но все считают, что я бывший нацбол, где бы я не появлялся. Также и в «Молодой гвардии» считали. А я вообще анархист по убеждениям. И хотя мне это слово не очень нравится, потому что оно как-то очень превратно понимается, но, по крайней мере, я против любых тоталитарных лозунгов и тем.

- А как получилось, что тебя взяли модератором «Молодой гвардии» с таким сомнительным прошлым? Прежде всего, тебя должны были рассматривать как провокатора.

- Им надо было брать улицу, организовывать и проводить массовую акцию. И не только массовую - всякие срывы , где пять человек делают так, что усилия тысячи сводятся к нулю, но это есть везде. Такого опыта в принципе, у них не было, поэтому они проигрывали, они не могли ничего противопоставить поднаторевшей в этих вещах оппозиции. Например, они носили пластиковые плакаты. Выходит молодежь, молодые активисты и несут плакат, который стоит бешеных денег и заказ которого невероятно сложен. Кроме того, было необходимо передать ораторский опыт , потому что у них был мощный дефицит, нужен был кто-то, кто может раскачать политическую лодку. И раскачать лодку в смысле, поиск кадров им был нужен. Несмотря на то, что «молодежное единство», из которого была переформатирована «Молодая гвардия», в ней вообще не было политических активистов. Она вообще ничем не занималась, она убирала мусор, грубо говоря. Мусор, субботники, субботники, субботники. Партия их очень любила за это. А тут образовалась «Молодая гвардия», которая поставила политические задачи. Им нужен был человек, который мог бы объяснить, что их задача — не улицу подметать, а давить на чиновников, которые отвечают за переработку мусора. Такие дела. А, и собственно, меня туда позвали, и я туда перешел. Я перешел, а мне пообещали, тогда везде шла тема пораженцев, вроде как говорили, что будет кадровая революция, что вместо андроидов на всех этажах партии появятся новые люди с реальной идеологией, не те, которые согласны исполнять установку, а которые сами могут действовать и принимать политические решения.

- Это проект «Политзавод», я так понимаю.

- Нет, это не проект «Политзавод». «Политзавод» - это решение генсовета нашей партии о том, что 20% молодых проходит на всех парламентах всех уровней. 20% мандатов отдается молодым. Потом , конечно, стало не «мандатов», а 20% списка. Потом этот конкурс был из тех, что проходят и определяются победители, но список все равно утверждается непосредственно президиумом. Я как раз делал первые анкеты для «Политзавода», я социолог по образованию. Именно на основании первых региональных политзаводов была создана и федеральная анкета «Политзавода», за которым я уже не следил, и, к сожалению, я был причастен к этому действию, которое оказалось мощным разводиловом. Все об этом говорили, но когда к тебе пришел человек, сенатор, и говорит: Мы всю тему пробьем, генсовет решил. Я в это поверил, а это оказалось неправда.

А потом, к сожалению, для организации больших акций, тысячников, были привлечены люди из фанатских группировок.

- Из каких?

- Ну, неважно.

- Ну, хотя бы, какого уровня?

- Футбольные. В общем, из ЦСКА так скажем, я всегда болел за «Спартак», поэтому в принципе, у меня с ними могли сложиться отношения. Но я знал, что они привлекались для точечного нелегитимного давления на оппозицию, и работать с такими людьми уже не хотелось совсем. Вот это в принципе, не так давно началось, около года назад.

- Так откровенных хулиганских выходок вроде бы пока не наблюдалось?

- Если помнишь, были организованы нападения на разных оппозиционных активистов с непонятным исходом, какие-то уголовные дела, которые завели, почему-то на тех, на кого напали. Пусть жертвами стали нацболы, которые мне лично неприятны, но это абсолютно неправильно. И когда те же самые люди привлекаются для того, чтобы обеспечить массовость, просто привозят на автобусах, то это не те люди, с которыми хочется работать.

- А какова сейчас численность «Молодой гвардии»?

- Вот эти списочные 50 тысяч? Ну, это при регистрации движения в общагу приходят: будешь членом «Молодой гвардии»? буду. Вот съездишь потом в Москву, посмотришь Москву на акции, классно? Классно. Вот так формируется.

- Платят ли активистам за акции?

- На самом деле, нет. Платят, если надо привлечь 20 человек, 30 человек, к какой-то контракции, нанять специалистов или просто со стороны кто-то нужен.

- Ты имеешь ввиду провокаторов?

- Нет, это скорее проверенные люди, которые получают не как активисты. Им если что-то достается, то очень нормально. Или вообще ничего не получают, кроме неких преференций.

- А какого рода могут быть преференции?

- Ну, билет на дискотеку. А того, чтобы чтобы платить 300 рублей за акцию, такого нет. Как их собирают? 10 тысяч, 12 тысяч, 5 тысяч, в автобус из какой-нибудь Рязани, Липецка, Подмосковья, их привозят, они тусуются на этой акции, потом ходят по Москве, гулять успевают, или просто там предаются потреблению разного рода напитков в автобусе. То есть они, в принципе, довольны. А чтобы платить… это было раньше – да, раньше платили действительно по 300 рублей. После того, как это стали на каждом митинге снимать, платить перестали.

- А как пришло решение, что надо покинуть «молодогвардейцев»?

- Ну, решение это у меня давно накапливалось. И полгода назад я написал статью «Единой России» осталось меньше года», в которой я просто расписал, что было с «Политзаводом» - все обещания кадровой революции, какой-то чистки рядов, оказались блефом. Надежда Орлова, председатель «Политсовета», которая совсем не ершистая, по-моему пятой по Калуге шла. Ее вообще задвинули. Или например, Алексей Шапошников, мне лично очень несимпатичный, но тем не менее, глава московской «Молодой гвардии», он шел 19-ым по Москве. Партия работает очень медленно, и вообще, что они делают непонятно. Плюс мощная идеологическая беспринципность.

- А в чем она проявляется?

- Ну, в чем проявляется. Вот, я был в Калининграде, на 9 мая и мы идем на демонстрацию, местная «Единая Россия» несколько человек. Значит, как выглядит колонна «Единой России»? это дети, школьники. Стоят женщины, за ними следят и впереди верхушка идет. В начало колонны, в голову, подстраиваются быстро коммунисты, с портретами Сталина. Я говорю: как же вы можете? Во-первых, мы за ними что ли пойдем, во-вторых, как же портреты Сталина, которые совершенно несовместимы с идеологией ни «Единой России», ни «молодой гвардии». Они говорят: а пофиг. Можем конечно, а что? И все, колонна идет. В этом они и раньше были такими же коммунистами, только они сейчас демократы, скажем так. То есть, это авторитарное мышление, это одобрение авторитарных мер, это приоритет государства над человеком. И заявленные ценности свобода и справедливость – демократия в принципе, они никак не проявляются.

- Тогда вопрос, естественный, на мой взгляд: зачем при этом уходить из «Молодой гвардии», если можно попытаться ломать ситуацию изнутри?

- Вот я и пытался. Я пошел в «Молодую гвардию», как раз эта тема консервативной революции, как ее Дугин назвал, она сидела в мозгу. Но такая революция невозможна, в первую очередь потому, что люди на нее не хотят идти - ни через кровь, ни через что-то еще. Сейчас "Молодая гвардия" отработает на выборах, год, может быть, попиарит Медведева, и я думаю, что вообще уйдет с политической арены. Не обязательно закроется, может быть, их сольют в единый комсомол, не знаю. Может быть, как-то их просто прекратят финансировать. В принципе, еще когда мы занимались действительно политической работой, то скажем так, за работой «Молодой гвардии» следил Кремль. А потом работа «Молодой гвардии» была передана под партию, скажем так, со всеми вытекающими последствиями. Любые акции надо было уже согласовывать с партией. А партия – это такая большая организация, в которой очень много управлений, которые в принципе, занимаются одним и тем же, а на самом деле, занимаются ничем.

- Какие-то были политические задачи конкретно у тебя, которые бы не хотели афишировать?

- Наверное, какие-то провокации, скажем так, или там внедрения куда-то, конечно же никто не хочет афишировать, и не будет никогда.

- Ну, и как вам объяснили после выборов, что никто никуда не пройдет?

- Вот после выборов они сказали, я не помню, кто это сказал, чуть ли не Воробьев, что когда их спросили, а как же 20% молодых, которым обещали места в парламентах? Он говорит: А это политтехнологи. Молодого всегда можно кинуть,

Полностью интервью размещено по ссылке