Эти шустрые русские
14 Сентября 2003

• Версия для печати

В Болгарии, братской славянской стране, куда нас пускают по визе за 30 баксов, где в Черное море тихо стекают вонючие сточные воды и ничего не стоит еда, где дешевый южный отдых, больше не говорят по-русски. Вообще ни по-каковски не говорят, кроме как по-болгарски. Болгарское радио не вещает по-русски. И никто в Болгарии не издает русских газет. Вот, в Израиле все наоборот: радио неотличимо от московского, газеты - тоже. Все говорят по-русски. Израиль - это русская провинция. И Кипр - русская провинция. И Сан-Марино. И Стокгольм. И в Лондоне проживает 600 тысяч русских. И в Париже. И в Чехии. В Карловых Варах треть отелей принадлежат русским. Чехи ворчат по этому поводу, они рассчитывали, что первыми к ним полезут немцы. Но нет, немцы ждут, когда Чехия войдет в Европейский Союз и появятся законы, которые защищают инвестиции. А русские не ждут, а просто прут с деньгами, рискуют, столбят места.

При том, что в Болгарии ослаблено русское политическое влияние, главная наша святыня - Шипка пребывает в состоянии крайней замухренности, однако все болгарское побережье Черного моря скуплено русскими. Каждый второй отель. Апартаменты. И частные дома. Они принадлежат русским. Русские держат турбизнес. Меховые магазины. Сдают в аренду автомобили. В общем, они пришли на болгарскую землю второй раз. Уже не с танками. С деньгами, которые активно вкладывают в здешнюю, так сказать, экономику. Не могу сказать, что это святые люди. Это люди весьма своеобразные. К примеру, в деревне под названием Святой Влас несколько отелей принадлежат некому Стасику. Ему же принадлежит единственный в деревне теннисный корт, всегда пустующий. Однажды мы забрели в его владения. Огромный дом был слабо отличим от отеля. Посреди двора синел бассейн, в нем купалась собака. Под навесом восседал хозяин - мужик лет шестидесяти с длинными седыми кудрями и неистребимым южнорусским гыканьем. «Че приперлись, нахалы? - гостеприимно спросил он. - Щас собаками затравлю!» Нам было приятно услышать родную речь на чужбине, и мы спросили, не сдаст ли он в аренду теннисный корт. «Не сдам, - коротко ответил соотечественник. - Сам я не играю. И в бассейне не плаваю. Жена потребовала, чтобы в поместье был теннисный корт и бассейн, чтоб из окна было видать. Пусть хоть собака купается. Но чтоб было. А вы, наверное, из Москвы, такие наглые?»

Стасик был типичный русский персонаж за рубежом. Смелый, наглый, легко воображающий себя королем. С одной стороны, нам приятно, что русская экспансия в мире идет. И если в России русских отовсюду выпирают мусульмане, как более сплоченные диаспоры, а главное, диаспоры, у которых выше концентрация капитала для взяток чиновникам, то за границей, где нет такого давления на бизнес и чиновного беспредела, наши лидируют за счет личной смелости, исключительного трудолюбия и энергии. Однако приходится отметить полное отсутствие национальной солидарности как на бытовом, так и на политическом уровне. Приходится признать, что корпоративная солидарность русским не грозит и их в ближайшее время переиграют все остальные нации, и ничто не поможет. Надо уметь объединяться, надо уметь любить своих. А наши этим не страдают. Бывалочи, еще в школе читаешь про феодальную раздробленность и татарское нашествие и невольно отмечаешь более высокий уровень государственной и личной организации татаро-монголов. Этак на одной личной смелости мы в мире не продержимся.